Чон помнит все обрывками, помнит как кондитерская наполнилась приятным ароматом свежего кофе, помнит как обладатель запаха сажает его в машину, помнит холодную поверхность простынь и стоны.
Хосок морщится от воспоминаний, встает с постели и смотрит на пустое место возле него, еще раз морщится. Что же хотя бы им не пришлось видеть друг друга. Внизу живота приятно тянет и красноволосый отчаянно стонет. Течка хуже ада для любой омеги, но еще хуже течка проходит после аборта. Ребенок мстит.
Дверь в спальню открывается и входит Ким, темные растрепанные волосы и улыбка, показывающая ямочки на щеках. Чон правда их любил, только редко говорил об этом. Хосок совсем не умеет делиться чувствами с другим миром, радости проживает в своей голове, а беды… с грустным лицом смотрит в стену. Были ли в его жизни вообще радости? Любимая работа стала некой обязанностью, рутиной, а редкое встречи с друзьями и нечастые улыбки праздником на пустынной улице жизни.
— Я думал ты уже ушел, — произносит Хоуп, смотря на молодого парня.
— Я думал это сделать, но решил остаться и позавтракать с тобой, — пожимая плечами признается Намджун.
Как такой как Ким, и такой как Чон, смогли полюбить друг друга? Они ходячие противоположности. Джун всегда принимает все как есть, а Хо продолжает бороться в то что верит и пусть это будет неправильно. Как омега говорил раньше: у каждого своя правда и никто не в праве осуждать другого.
— А как же твой жених? — вскидывая бровями интересуется карамельный омега.
Приятно. Альфа бросил своего жениха ради такого отморозка, как Чон.
— Сказал что еду в командировку, — признается Намджун. Врать не хочется, поэтому открывает сразу все карты, а затем любуется, как легка улыбка спадает с лица омеги.
Приятно, делать больно такому отморозку, как Чон. За все заплатит и с лихвой.
— Понятно, — выдавливает из себя Хосок и идет в сторону двери, но замирает возле зеркала. Метка прямо на плече омеги, Чон подходит ближе к отражению. Подушечками пальцев проводит по красивым ветвям сакуры, морщится.
— Ты убил меня, — чеканит омега и поворачивается к Киму, видит улыбку альфы ー кулаки чешутся. Рожу этому идиоту разукрасить хочется.
— Не так как ты меня пару лет назад, — говорит тот, а Хосок чувствует удар под ребрами. Тупым ножом по сердцу полосуют, а он терпит. Потому что сам выбрал, сам пошел на поводу своих желаний и сам обжегся.
"Мечты должны оставаться мечтами" ー именно так говорил Юнги после очередного бокала дешевого виски в баре напротив кондитерской. Только вот Мин не знал, чем жертвовал Чон тогда. Не знал, насколько низко пал ради одной мечты, которая став реальностью приносит боль.
— Я не буду завтракать, — отстранено произносит Хосок и тянется к вещам, натягивает их на себя и бежит… нет мчится к двери в спальню.
Отель. Они все время были в отеле, даже до дома довести не смог. Чон Хосок оказался шлюхой и ему стыдно.
***
Сокджин учитель средних классов, лучший преподаватель литературы. Только вот никто не знал что лучший учитель сможет совратить молодого парня.
Ким тогда уже месяц преподавал в школе, он казался лучшим во всем. Шутки, ум, почерк, даже воздух, которым он дышал казался сделан из золота. До того момента пока молодого Чонгука, совсем ребенка, не привели в класс. Зажатый, худой парнишка был альфой, который еще не понял своего статуса в мире. А Сокджин как прекрасный классный руководитель должен был быть рядом, собственно, он и был. Стоял возле и показывал как правильно, учил дышать таким же воздухом. Ким знал себе цену и она явно перевесила все состояние Соединенных Штатов.
— Гукки, — шепчет старший омега с запахом цитрусов. — Ты все еще любишь меня?
Омега не знает, как Чон — альфа с запахом темного шоколада, пытается перестать чувствовать обиду. Его ребенка, что сейчас в утробе, его истинного называют сыном Ким Намджуна. Поздравляют старшего альфу, цитрусового омегу, но ни как не старшеклассника одной из многочисленных школ Сеула. Его нет и никогда не будет в жизни омеги, лишь тень, что ночью согревает вторую половину пустой постели омеги.
— Конечно, — не колеблясь ни секунды произносит Чонгук. Ему всего восемнадцать, но он уже будущий отец, правда, будет ли он участвовать в жизни своего ребенка. — Когда ты закончишь игру с Кимом, апельсинка?
— Как только, так сразу, Чонгук, — со вздохом отвечает Сокджин.
Он первоклассный лжец, врет так, что даже сам в это верит. Но сердце не обмануть, сладкими речами не залечить. Чонгук не был самым лучшим, малой в силе своего возраста решил попробовать новое. Спит с кем угодно, пока Ким отдыхает в объятиях другого.
— Ты обещал, как только я закончу школу… — начинает Чон и Ким кивает, останавливает и не хочет слушать всего этого.
— Я знаю, Чонгук, знаю, — шепчет Джин и обнимает любимого альфу, вдыхает терпкий аромат темного шоколада. Кто же знал что запахи шоколада и цитруса так подходят друг другу.
Двое обманывают друг друга.
Двое причиняют боль.
Двое живут с этим.
