The Memoirs of a Bender

      Тяжелый день оставил не самый приятный осадок на душе. Катаре не спалось. Даже приятная ночная прохлада не помогала расслабиться и провалиться в глубокий сон. Была середина ночи — время, когда до рассвета бесконечно далеко. В очередной раз перевернувшись с одного бока на другой, Катара не выдержала и решила выйти наружу, подышать свежим воздухом. Луна висела низко и ясным холодным взором обводила землю. Звезды на небе еще не начали меркнуть, а ярко сверкали над головой, переливаясь бриллиантовым блеском. Ветер стих. Над лесом стояла гробовая тишина. На деревьях и кустах не дрожал ни один листок.       — Как хорошо… — прошептала Катара, сделав глубокий вдох. Удобно усевшись на мягкую траву, она обняла колени руками и посмотрела на восток. Почему-то захотелось дождаться рассвета — того прекрасного момента, когда горячее солнце начинает озарять небо своими красными лучами. Ее мысли сами собой вернулись к событиям минувшего дня: Зуко наконец пришел в себя, перепалка с Мэй, подозрения Сокки, о которых даже вспоминать противно, откровенный разговор с Аангом… Да уж, насыщенный вышел денек, ничего не скажешь. На душе от всего этого как-то тошно. Снова хотелось заплакать. Катара сильнее обняла себя за ноги, уткнувшись носом в колени. «Ты должна понимать. Катары не было несколько ночей. С ней все могло случиться», — слова брата все еще отдавались эхом в голове и острой болью в сердце. «Меня не интересует все то, что может оскорбить тебя», — однако, сказанное позже Аангом стало лекарством от этой боли. Вспомнив трепетное отношение своего парня к себе, Катара невольно улыбнулась. Она действительно была благодарна судьбе, что послала ей такого доброго, заботливого и отзывчивого человека, как Аанг. Он всегда был готов принять ее любой, всегда соглашался со всеми ее решениями и уважал их. «Спасибо тебе, Аанг! За все! Я очень сильно люблю тебя! Я хочу, чтобы ты это знал», — но верила ли Катара сама в то, что сказала вечером? Была ли искренней? Впервые она по-настоящему засомневалась в этом.       Да, она несомненно любила Аанга, и он был очень дорогим человеком в ее жизни, но была ли это та самая любовь, которая сносит крышу, от которой теряешь даже самые крохотные остатки рассудка, от которой кровь, словно кулаком, ударяет в голову, от которой бросает и в жар и в холод одновременно, от которой чувства взрываются невероятными фейерверками? Самое интересное, что все эти ощущения Катара уже испытывала, но вот… только вот не с Аангом. Почему же так сложно признать и принять это? И правильно ли она вообще истолковала понятие «любовь»? Правильно ли она понимает значение этого слова? Можно ли пожертвовать своей честью, своей жизнью ради любви? А ведь совсем недавно Катара была готова отдать Дэю и то и другое ради Зуко. Но ведь… но ведь она бы без раздумий пожертвовала этим всем и ради Аанга… — Я… Я… Я боялась, что умру здесь и больше никогда тебя не увижу… Я так боялась, что он убьет тебя!.. Боялась, что причинит тебе вред! Я молилась всем духам, чтобы они защитили тебя… Я так боялась за тебя… Так боялась… Боялась, что потеряю тебя… А я больше никого не хочу терять!.. Я не хочу терять тебя… Я люблю тебя… — Катара… Я люблю… тебя… — Зуко! Зуко! Зуко… Открой глаза… Ты обманул меня… Прошу, не оставляй меня! Не оставляй… — Ты любишь его, Катара? Ты любишь его. А теперь… Гляди, что стало с твоей любовью!       Катара вспомнила свой кошмарный сон в тот день, когда Зуко с ребятами пришел спасать ее. В том сне она сама его впервые поцеловала и призналась в любви… В том сне он ответил ей взаимностью… В том сне Дэй убил его прямо у нее на глазах… От одного только воспоминания об этом по коже прошла сильная дрожь. Почему в тот момент Катара испытала такую страшную и глубокую боль? Боль от потери самого близкого и родного человека… В последний раз она испытывала что-то подобное, когда погибла мама… Боль… Страх… Злость… Отчаяние… Безысходность… Все эти чувства отражались в сердце Катары яркими черными красками. Как хорошо, что это был всего лишь кошмар! Но какой реалистичный!.. Почему она ощущала все это? Были ли ее чувства реальными, или это подсознание сыграло с ней такую злую шутку? Но вдруг этот сон почти стал реальностью — ведь Зуко на самом деле мог умереть, а она без своих целительских способностей ничего бы не смогла сделать, просто в очередной раз быть беспомощным свидетелем того, как родной для нее человек уходит туда, откуда не возвращаются. Как же счастлива была Катара, когда силы вернулись к ней, вернулась надежда… Зуко… Вернись… Вернись… Ты же не можешь вот так… уйти… Ведь мы должны найти нашу сестру вместе, ты помнишь? Ты же дал мне слово, что найдешь ее! Ты все говорил, что обязан мне жизнью, но эта жертва была лишней, Зуко. Ведь именно из-за меня ты и попадал в беду… Это ведь ты спасал меня столько раз! И это я обязана тебе… Вот и сейчас… Из-за меня ты находишься между жизнью и смертью. Пора вставать… Пора вставать, ты слышишь?.. Зуко, открой глаза! Возвращайся! Прошу тебя! Зуко! Зуко! Вернись! Вернись ко мне, прошу! Я прошу тебя! Открой глаза! Ты меня слышишь? Ты меня слышишь, Зуко? Возвращайся! Умоляю тебя…Ты должен очнуться!.. И… если очнешься, я расскажу тебе том, о чем никогда не говорила…       Катара вспомнила, как умоляла Зуко вернуться к жизни, пока он был без сознания, как лечила его, как держала за руку. На мгновение ей даже показалось, что он услышал ее голос, и его пальцы дрогнули в ответ, как только она прошептала ему на ухо заветные слова, так, чтобы никто больше не услышал, даже он сам… В последнее время я часто думаю о том, что было бы, если бы мы познакомились с тобой раньше… Я уже сказал тебе. Я никому не позволю обижать тебя… Мне было больно. Когда я не застал тебя в лагере…       С этими мыслями Катара непроизвольно бросила взор на палатку Зуко. Появилось непреодолимое желание заглянуть. Поднявшись с места, она подошла к палатке и застыла у входа. Войти или нет? Что подумает Зуко, если проснется и застанет ее там? А вдруг он и не спит вовсе? Набравшись смелости, Катара все же «нырнула» вовнутрь.       Зуко мирно спал, было слышно его размеренное дыхание. Вздохнув, она подошла поближе. Лунный свет, пробивающийся через вход палатки, освещал черты лица спящего юноши. Все-таки он был очень привлекательным, и, казалось бы, на первый взгляд, уродливый шрам ничуть не портил это красивое лицо: высокий лоб, прикрытый густой неровной челкой, черные брови, правильный тонкий нос, мягко очерченные скулы, чувственные полуоткрытые губы…       Вдруг захотелось прикоснуться к этим губам. Катара наклонилась и осторожно, почти невесомо провела пальцами по четким контурам. Если я и буду чувствовать себя виноватым, то я хочу чувствовать вину за это!.. Только не говори, что тебе не понравилось!.. Ты ответила мне, и я знаю это наверняка! Почему ты не хочешь этого признать?.. Да, Катара, да! Ты ответила мне! А если ответила, значит хотела того же, что и я! Я почувствовал это!.. Что ты чувствуешь?.. Катара вспомнила те моменты, когда Зуко уже не раз целовал ее, вспомнила, что он говорил ей. Она вспомнила также их последний поцелуй, как раз в ту злосчастную ночь, когда ее похитили, и именно в ту ночь она наговорила ему много неприятного… Неправда! Я никогда этого не хотела! И я бы никогда тебе не ответила! А знаешь почему?! Потому что ты сам и твои прикосновения для меня отвратительны! Меня от тебя тошнит! Тошнит от твоих поступков!.. Ты такой же, как твой отец! Даже хуже!.. Не лгала ли она снова? Но самое страшное, что это могли бы быть последние слова, которые она ему сказала тогда. Что, если бы Зуко все-таки погиб в схватке с Дэем? Нет, Катара тряхнула головой, пытаясь прогнать такие ужасные мысли. Она даже представлять такого не хотела. — Я испугалась, Зуко… Испугалась, что потеряю тебя, — прошептала она так тихо, что сама себя еле слышала. — Подумала, как же я буду без тебя? Почувствовала себя такой беззащитной. Даже мысли о том, что тебя не будет рядом, причинили столько боли… Все время молилась. Молилась, чтобы ты остался жив…       Стало снова больно, больно и стыдно. Стало стыдно за те оскорбления в адрес Зуко тогда в лесу, за то, что она нечестна — ни перед своими друзьями, ни перед Аангом, ни перед Зуко, ни перед самой собой. Немного опомнившись, Катара заметила, что уже как-то неосознанно гладила Зуко по лицу, по волосам… — О Духи! Что я делаю? — мысленно воскликнула Катара, придя в себя, но только хотела отстраниться, как Зуко внезапно схватил ее за запястье и со всей силой потянул на себя, да так, что она потеряла равновесие и упала на раненого друга, отчего он слегка вскрикнул, а лицо искривилось в гримасе боли. — Да, действительно, что ты делаешь? — спросил он, лукаво улыбаясь и притягивая Катару еще ближе к себе. Неужели она произнесла это вслух? Неужели он сейчас слышал все, что она тут говорила минуту назад? Щеки тут же обдало жаром. — Н-ничего! — ответила резко, но неуверенно Катара, вырывая руку из цепкой хватки Зуко, но он был сильнее и не давал так просто освободиться. — Я просто пришла проверить, нет ли у тебя жара, вот и все. — Точно? — Он сжал руку еще крепче. В его голосе прозвучали нотки недоверия. — Да. Отпусти меня, пожалуйста. Ты делаешь мне больно. — Прости… — Зуко ослабил хватку и отпустил руку, но продолжал все так же пристально и недоверчиво смотреть на Катару. От этого взгляда было как-то не по себе. — Я волновалась за тебя, — произнесла она, потирая запястье и отводя глаза, — еще вчера ты просто горел и был на грани между жизнью и смертью. К ночи температура могла подняться снова. Нельзя было упустить этот момент. — Тогда спасибо тебе. — За что? — Как за что? За заботу обо мне. Видишь, все в полном порядке, я чувствую себя хорошо, так что можешь со спокойной душой возвращаться к себе и ложиться спать. — К себе?.. — Катара была словно на каком-то тормозе. — А что, ты не хочешь? Ну, в таком случае, я могу подвинуться, ложись рядом, — продолжал паясничать Зуко, как-то лукаво улыбаясь. Стало немного неприятно от этого. Почему он так себя вел? Хотя, может, это она странно себя вела, и именно поэтому он решил подколоть ее? Но все равно, это было лишним. — Спокойной ночи! — буркнула Катара и резко развернулась, чтобы уйти. — Постой! — Зуко окликнул ее. Его тон изменился. — Прости. Не обижайся, пожалуйста. Останься. — Зачем? Ты же сказал, что у тебя ничего не болит, что тебя больше ничего не беспокоит… — начала язвить она, — значит, моя помощь тебе уже не нужна, и еще… больше нет надобности держать тебя за руку. — Она сделала особенное ударение на последнем предложении. — Я же просто пошутил... — Плохая шутка, — словно, выплюнув эти слова, Катара покинула Зуко, оставив его одного.       Она даже сама не знала, почему так среагировала, что именно ее так взбесило — то, что только что Зуко посмеялся над ней, или же то, что она так жестко попалась на горячем и не знала, что еще сказать в таком положении. Не зря же говорят, что лучшая защита — нападение. Интересно, что он мог подумать в тот момент, когда открыл глаза? Стыдно! Как же стыдно! Катара приложила ладони к щекам, которые просто пылали огнем. Она надеялась, что Зуко все-таки не заметил ее смятения и поверил на слово. Тогда почему он с такой издевкой подшучивал над ней? И снова стыдно. Как же глупо она, наверное, выглядела в тот момент! Не удивительно, что Зуко не упустил возможности подколоть ее. Хотя, с другой стороны, что она такого сделала? Просто пощупала лоб, проверила, нет ли жара… Или она щупала не только лоб?.. Вдруг Зуко совсем не спал, а только притворялся спящим? Как стыдно! Как стыдно! Катара закрыла лицо руками. Хотелось сквозь землю провалиться, но ничего уже не поделаешь. Не нужно было давать волю чувствам. Стоп! Чувствам? Каким чувствам? Откуда у нее взялись чувства к Зуко? Почему же все снова так запутано? Определенно, нужно было идти спать. Утро вечера мудренее, как говорят. Хотя как же, уснешь тут после такого! Немного взяв себя в руки, Катара направилась в сторону своей палатки, все таки не теряя надежды уснуть.

***

      Зуко не спал. Он не мог сомкнуть глаз всю ночь. Было и до этого тяжело на сердце, а теперь еще и эта дурацкая ситуация с Катарой. Надо ж было ляпнуть такое? И чем он только думал? А ведь он просто хотел разрядить обстановку… Теперь Катара обиделась, а ей и так было несладко в последнее время. Она же просто беспокоилась о нем, пришла проверить температуру… или же была другая причина? Почему-то Зуко был уверен, что Катара солгала. Ведь он помнил каждое ее прикосновение, наполненное нежностью и некой робостью. Зуко закрыл глаза. Стало так тепло на душе… Нет, это не было похоже на обычную проверку температуры. Либо же он выдавал желаемое за действительное, и Катара действительно пришла, чтобы проверить, нет ли жара, ведь днем, пока он спал, температура тоже поднималась… Снились кошмары… Снилось, как Дэй убивает Катару, как его клинок пронзает ее хрупкое тело, и слышно, как лезвие разрывает плоть, и кровь заливает все вокруг. Казалось, этот ужасный сон никогда не закончится, он повторялся снова и снова, пока голос Катары не вырвал Зуко из страшного плена сновидений. Как же было плохо… И именно в этот момент Катара снова оказалась рядом. Она беспокоилась, ухаживала, успокаивала своими мягкими прикосновениями… Чего он только не наговорил ей тогда в бреду… — Зуко… Тише… Это я, Катара. Тебе приснился плохой сон? — ее голос тогда звучал таким испуганным и обеспокоенным. — Катара… — выдохнул Зуко ее имя. — Что случилось? Тебе больно? Хочешь воды? — Она металась по всей палатке, напоминая маленького мотылька, который порхал возле горящего пламени. А ведь одно неосторожное движение — и пламя сожжет это нежное существо дотла… Пламя манит мотылька, но вдруг… вдруг пламя тоже заворожено мотыльком? А что, если пламя тоже желает окутать мотылька своими горячими объятиями?.. Но нельзя… Нельзя, ведь тогда красивый мотылек сгорит, и от него ничего не останется, а он должен жить. Но соблазн ведь так велик… так велик… — Нет, я ничего не хочу… Не отпускай мою руку, прошу тебя… — Ты весь горишь! Как странно, тебе же вроде было лучше… Давай я тебя еще немного подлечу. — Не отпускай… руку… — Хорошо, хорошо, я держу, успокойся! — Она взяла его за руку и прижала к себе. — Я никогда не отпущу твою руку, слышишь? Обещаю.. Ну вот, тебе лучше? — Еще как… — Зуко не мог сдержать блаженную улыбку в тот момент. Те прикосновения были лучше всяких лекарств. — Если ты всегда будешь вот так держать меня за руку, то я не против болеть… Я бы мог получить еще не одно арбалетное ранение, чтобы ты была рядом… — Зуко, не говори глупостей! Ты ведь мог умереть! — Теперь ее тон сменился на возмущенный и даже немного сердитый. — Я каждый раз вспоминаю твои слова… Ты сказала, что любишь меня, помнишь?.. — Не говори так. Тебе это приснилось, — резко ответила Катара, но в ее голосе были слышны нотки неуверенности и некого смущения. А может, она и правда никогда такого не говорила? В бреду Зуко уже не мог отличить, где сон, а где реальность. — Я бы умер счастливым… Твой голос... Слова «Я люблю тебя» — Ты это специально говоришь, чтобы расстроить меня? — Голос Катары почти сошел на крик. — Не смей умирать! Ладно, молчи. Тебе нельзя утомляться, — произнесла она уже чуть спокойнее и положила на лоб свеже смоченную повязку, которая приятно пахла какими-то травами. Интересно, их заваривала Катара? — Да… я не говорила такого, прости. Но… но это не значит, что ты не дорог мне. Если ты умрешь, это меня очень сильно огорчит. Поэтому никогда так не говори. И вообще, тебе нужен отдых, иначе ты не поправишься. Все будет хорошо, слышишь? — она погладила его по волосам. — Зуко закрыл глаза, и уже плохо слышал ее последние слова, но ее голос дрожал, будто она плакала…       Были ли эти воспоминания реальными? Или же это очередной сон в бреду лихорадки? Тяжело вздохнув, Зуко попытался уснуть. Перед его глазами возник образ той, о которой было запрещено думать. Сон, который никогда не станет явью.

***

      Настал новый день. Катара проснулась от шума снаружи. Надо же, все уже давно встали. Сколько же она спала? Наверное, долго, и это не удивительно, так как ей удалось уснуть лишь под самое утро, и то с большим трудом. Хорошенько потянувшись, Катара нехотя вылезла со своего спального мешка и вышла из палатки. Яркий свет ударил в лицо, отчего глазам стало немного больно. — Уже проснулась? — спросила приветливо Суюки, помешивая что-то в котелке. Аппетитно пахло рыбным супом. — Доброе утро! — поздоровалась Катара. — Как спалось? — Если честно, не очень. Уснула лишь на рассвете. В последнее время я плохо сплю. — Бедная моя, — Суюки подошла к Катаре и нежно обняла ее за плечи, — после всего того, что ты пережила, оно и не удивительно. — Зуко уже проснулся? — Катара решила сменить тему, так как ей было неприятно в очередной раз говорить и вспоминать об этом. — Зуко? Честно говоря, не знаю. Я его еще не проведывала, не хотела беспокоить. Мэй была недавно у него, но, судя по тому, что она зашла и тут же вышла, думаю, он еще спал. — Пойду, посмотрю, как он. Ему нужно сменить повязку.       Войдя в палатку, Катара увидела, что Зуко встал. Он пытался самостоятельно одеться, но острая боль все еще сковывала движения, отчего его лицо заметно скривилось. — Помочь? — А, это ты, Катара? Доброе утро! Да, нет… Я вроде сам отлично справляюсь. Один рукав успешно преодолен. — Я вижу, — Катара улыбнулась, — только вот не хочу тебя расстраивать, но твои усилия пропали зря, так как тебе придется снова раздеться. — В каком смысле? — Зуко непонимающе поднял одну бровь. — В прямом. Снимай свою рубашку, мне нужно сменить тебе повязку, ну, и заодно подмарафетить твои раны. Я чувствую, что мои силы уже почти полностью вернулись ко мне, так что надеюсь, я смогу тебя вылечить. Не переживай, я потом помогу тебе снова одеться.       Катара подняла рубашку Зуко, и ее взору открылся его бесподобный торс. Этот парень был наделен сногсшибательной фигурой: в области живота проглядывали мышцы пресса, широкая мускулистая грудь излучала силу и красоту, руки обладали упругим мышечным рельефом. Катара пыталась заставить себя не смотреть на его тело, такое белое, крепкое… Нет! Только в глаза! Но в глаза смотреть еще страшнее! Эти проницательные золотистые глаза… Она видела там глубокую нежность, невероятную заботу и столько огня, что от него сами собой слабели ноги. Катара почувствовала, как внутри словно сворачивался тугой клубок. Она мгновенно снова перевела взгляд на повязку, быстро сняла бинты и, набрав немного воды из стоящего рядом кувшина, приложила руки к постепенно заживающим ранам. Вода засветилась голубоватым светом. Зуко закрыл глаза, на его лице читалось чувство облегчения. От таких манипуляций ему явно становилось лучше прямо на глазах. — Так, вижу, твои раны уже почти уже зажили, — произнесла Катара, максимально сосредоточившись. Она изо всех сил пыталась не отвлекаться, но у нее это плохо получалось. И почему она так реагировала? Ведь она не раз видела обнаженный торс Зуко, не раз залечивала его раны. Почему же сейчас его вид так сильно ее смутил и заставил сердце биться чаще? Почему снова так сильно горели щеки? — Это хорошая новость, — ответил ей Зуко, открыв глаза. — Что?.. — Его голос будто вывел ее из какого-то гипноза и вернул в реальность. — Говорю, что это хорошая новость. Что с тобой? Ты чем-то озадачена? — спросил Зуко обеспокоено. — Нет… Я… я просто сосредоточилась на своей магии и не услышала с первого раза, что ты сказал. Да, ты прав. Нам повезло, что мои силы вовремя вернулись, иначе я не знаю, сколько бы ты еще пролежал так и выкарабкался ли вообще. На этот раз ты реально был при смерти. Раны были глубокие, задеты жизненно важные органы, потом подключилась инфекция, поднялась высокая температура, не исключено, что арбалетный болт был еще и чем-то отравлен, и яд очень быстро распространился по организму. Знаешь, есть такие виды ядов, что даже я со своей магией не могу их определить. Скажу честно, я очень боялась, что не справлюсь, что опоздала. Я бы тогда себя не простила. — Катара… — Вот, готово. Отлично! — Она оценила общее состояние своего друга и была очень довольна результатом. — Теперь можно наложить новую повязку. Еще пару дней, и она тебе будет уже и вовсе не нужна. Скажу больше, к вечеру ты даже сможешь уже сам встать на ноги. У тебя очень сильный организм и желание жить. Так что ты быстро поправишься. — Катара… Извини меня за вчерашнее. Я не должен был так шутить. Тебе было неприятно… Я… — Все в порядке, Зуко, — ответила она, пытаясь казаться безразличной, и параллельно впопыхах накладывала новые бинты на раны, — проехали. Я не сержусь. Я понимаю, что, наверное, выглядела очень глупо со стороны. Ничего страшного, я не обижаюсь на шутки. Вот и все. Закончила. Можешь одеваться. Конечно, у меня пока не получилось вылечить тебя прям полностью, но, по крайней мере, рубашку самостоятельно ты надеть уже сможешь спокойно, так что в этом плане моя помощь тебе уже не нужна. Одевайся и присоединяйся к нам завтракать, — произнесла Катара улыбаясь. — Спасибо! — Зуко искренне улыбнулся ей в ответ. От этой улыбки у нее начали слегка гореть щеки. — Ладно… увидимся тогда за завтраком, — немного смутившись, Катара вышла наружу.

***

      Тем временем завтрак был уже готов, и Суюки заботливо разливала ароматный рыбный суп по мискам. — Ох, как же божественно это пахнет! — восхищался Сокка. — Я голоден, как волк! Эй, Аанг, как вчера погуляли? Вас с Катарой долго не было. — Хорошо, — ответил аватар. — Катаре нужно было развеяться, выговориться, и я надеюсь, эта прогулка хоть немного помогла ей отвлечься от недавно пережитых событий. — Кстати, о событиях, — все не унимался Сокка, — Катара тебе что-то рассказывала? — Он подвинулся ближе. — О чем вы вчера говорили так долго? Она… — Может, хватит уже!!! — воскликнула возмущенно Катара, услышав этот, неприятный для ее ушей, разговор. — Вам не надоело?!! Что ты хочешь услышать?! — Катара, я… — Было видно, что Сокке стало не по себе, и он хотел как-то оправдаться, но сестра не дала ему договорить. — Давай же, спроси меня прямо! Думаете, я не вижу, как вы все тут шепчетесь за моей спиной?! Что вас так интересует?! Спал ли со мной Дэй?! Прикасался ли он ко мне?! Потеряла ли я невинность?! Это вы хотите знать?! — Катару просто порвало. Она и сама не заметила, как ее возмущенный тон перерастал в отчаянный крик, полный обиды и отвращения. Было очень неприятно затрагивать эту тему, но другого выхода не было, нужно расставить все точки над «i» в этом вопросе раз и навсегда. Все присутствующие затихли. — Катара, успокойся, мы… — попыталась вмешаться Суюки. — А разве нет?! Не тебя ли Сокка подсылал ко мне порасспрашивать об этом? Так вот, если вам всем станет легче от этого, я скажу правду! У меня никогда не было близости ни с Дэем, ни с… — Она запнулась и машинально бросила взгляд на Зуко, который только что вышел со своей палатки, — ни с кем либо другим! Дэй не прикасался ко мне! Я еще никогда не была ни с одним мужчиной! Всем понятно? Вы это хотели знать? И еще... Между мной… между мной и Зуко тоже ничего нет! Нет, и быть не может! — произнесла Катара, как отрезала. — Вижу, многих это тоже очень сильно интересовало? Или нет? Мне надоели ваши шуточки и подозрения! Надоели ваши шушуканья у меня за спиной! Надоели косые взгляды! Мне надоели угрозы со стороны Мэй, надоела эта клевета! Мы друзья! И точка! И вообще, это моя жизнь, и мое личное дело, ясно?! И не вам решать, с кем мне быть и с кем мне спать!!! — Она схватила кувшин и со всей злостью разбила его о дерево. — И запомните! Ни один мужчина не прикоснется ко мне без моего согласия! Больше я этого никогда не допущу!!! Это произойдет только, если я сама захочу! И это будет только мой выбор, и, поверьте, я ни у кого не буду спрашивать! И мне плевать на какие-то там обычаи! Ты же этого так боялся, верно, Сокка? Не того, что почувствую я, что буду унижена и растоптана, что мне будет больно, что мое сердце разорвется на части, что я просто перестану существовать, а того, что скажут люди, что скажет отец так ведь?! Я права? Тоже запрете меня в клетку, как мою мать? Запомните! Моя честь — это только моя ответственность! Моя, и ничья больше! И если я не смогу ее защитить, то и жить не буду! — Катара… — произнес тихо Сокка. — Хватит лезть уже! Оставьте меня в покое! — крикнула она и убежала прочь.       Прибежав к реке, Катара села на берегу, спрятавшись за камышами, и горько разрыдалась. Казалось, что она выплеснула все что накопилось за последнее время, и выплеснула на самых близких людей. Заслуживали ли они ее гнева? Но заслуживала ли она сама таких гнусных подозрений с их стороны? Когда же это все закончится? Поскорее бы найти Нею и уехать домой. Если бы была жива мама… Эх, она бы, наверняка, подсказала, как быть. Она бы поняла ее, как никто другой…

***

— Что я такого Сказал? — удивлялся Сокка, не понимая столь бурную реакцию своей сестры. — Ты, действительно, не понимаешь? — спросил его Аанг, на его лице была печаль. — Разве ты не видишь, что Катаре и так плохо, и эта тема для нее болезненна? Я не хочу даже думать о том, что ей пришлось пережить в том плену, лишившись своих сил, оставшись полностью безоружной и беззащитной, как ей было страшно… Наконец, она с нами, жива и невредима, неужели тебе этого недостаточно? Ты должен был первый ее поддержать! Но вместо этого ты выпытываешь о таких, постыдных для любой девушки, вещах! Знаешь, даже если бы с Катарой это случилось, мне все равно! Я буду любить ее любую! Всегда! Для меня она будет чище горного снега! Единственное, о чем я беспокоюсь, так это о том, чтобы Катара морально чувствовала себя хорошо, и именно поэтому я рад, что с ней ничего такого все-таки не произошло, иначе она бы на всю жизнь получила душевную травму. Ты же знаешь, что твоя сестра не смогла бы с этим жить! Но больше всего ее убило бы не это, а твое недоверие к ней. — Ты прав, она сейчас сказала правду, — подтвердила Тоф слова своей подруги. — Правду? — переспросил Зуко удивленно. — Да, Катара не лгала. Я это почувствовала. — Я думаю, тебе следует извиниться перед ней, Сокка, — произнес Аанг серьезным тоном. — И я тебя очень попрошу, не поднимай больше эту тему, пожалуйста, не причиняй Катаре боль, уже и так все ясно, ты узнал то, что хотел. — Пожалуй, ты прав, — ответил с грустью в голосе Сокка, очевидно, ему было стыдно за свое поведение, — я, наверное, переборщил… Но ведь я не со зла… — Постарайся объяснить это ей. Я уверен, что успокоившись, Катара поймет, что у тебя не было никакого злого умысла по отношению к ней, — сказал мягко Аанг, положив руку своему другу на плечо.

***

      Катара сидела на берегу реки, обняв колени руками и смотрела вдаль. Она больше не плакала. Она думала над произошедшим, над тем что сказала. Не слишком ли резка она была со своим братом и друзьями? Нет, все правильно. Нужно было раз и навсегда закрыть эту тему, так как эти взгляды и перешептывания уже было просто невозможно выносить, будто и без этого проблем в жизни было мало. — Катара… — послышался голос из-за камышей, — ты здесь? — Сокка? — Обернувшись, Катара увидела своего брата. — Ты не против, я присяду рядом? — Вообще-то, я хотела побыть одна. Ты что-то еще хотел мне сказать? — Я хотел извиниться, — это прозвучало очень искренне. — Мне очень жаль, Катара, и мне стыдно за свое поведение… Выслушай меня, пожалуйста. — Хорошо. Но, если честно, мне не очень хочется говорить на эту тему. — Я понимаю. Извини, пожалуйста, что доставал тебя этим. Но это не потому, что я такой любопытный, не потому, что переживал за честь нашей семьи, поверь, это последнее, о чем я беспокоился. На самом деле, я переживал о тебе! Я очень боялся, как это на тебе отразится. Я не хотел смущать тебя подобными разговорами, поэтому и попросил Суюки, чтоб она спросила аккуратно, ведь вы же девчонки, можете, не стесняясь, разговаривать друг с дружкой о таких вещах. Было бы не очень корректно, если бы я сам тебя спросил. Прости, я не хотел лезть, но при одной мысли о том, что тебе причинили боль, что тебя унизили, смешали с грязью, растоптали… — Он запнулся, видимо, поняв, что снова немного перебарщивает, и, действительно, Катаре было больно слышать эти слова. — В общем, при мысли о том, что тебе плохо, что тебя кто-то обидел, мне становилось невыносимо больно, оттого что я не смог защитить тебя, что я позволил такому случиться… — Сокка… — Не перебивай меня, дай, я скажу. От одной только мысли об этом мне хотелось умереть! Я еще никогда не чувствовал себя настолько беспомощным! Мне еще ни разу не было так плохо! Если бы тот тип хоть пальцем тебя тронул, Катара, я бы без всяких сомнений оторвал ему башку! Я говорю это вполне серьезно. Я клянусь, я бы снова разыскал этого ублюдка, и его смерть не была бы легкой и быстрой! — Его тон звучал уверенно и убедительно. — Сокка! — Катара подорвалась с места, бросилась в объятия своему любимому брату и снова расплакалась, крепко обхватив его шею руками. Нет на свете людей ближе и дороже, чем семья. — Ну, все-все… Не плачь. — Заботливо он обнял ее в ответ. — Прости, что накричала на тебя, Сокка! Я тебя очень сильно люблю! И у меня нет никого роднее тебя в этом мире! — И я тебя люблю, и больше никогда и никому не дам тебя в обиду! Обещаю! Прости, что не уберег тебя, сестра! — О, я очень рад, что вы помирились. — Эту идиллию нарушил Аанг. — Это ты, Аанг… — произнесла Катара улыбаясь и вытирая слезы. — Да, мы помирились. Хотелось бы, чтоб мы больше не вспоминали об этом. — Не буду, особенно, если тебе от этого больно. Пойдем, ты так и не позавтракала. — Пойдем…

***

      День уже близился к обеду. Об утреннем инциденте старались не вспоминать, каждый занимался своими делами. Сокка тем временем внимательно и очень сосредоточенно изучал карту, отмечая на ней, где они с друзьями уже побывали, а где нет. — Смотрите ребята, — произнес он, — здесь относительно недалеко расположен еще один городок, там мы еще не были. Если вылететь сегодня, то к вечеру мы будем уже там. — А как же Зуко? — спросил обеспокоено Аанг. — Я в порядке, — ответил тот. — Не волнуйтесь обо мне. Благодаря способностям Катары, мои раны почти зажили, по крайней мере, передвигаться я уже могу сам. Не будем терять время. — Тогда решено. Если все согласны, мы отправляемся в путь, — скомандовал аватар. И вот, наших друзей ждет новый город, новое путешествие... Кто знает, может, на этот раз им повезет?..