Зеркало памяти

      – Ты можешь нормально объяснить, почему его нельзя забрать оттуда прямо сейчас? – раздражённо спрашивает Старк, и Стрэндж тяжело вздыхает. Ему приходится растолковывать, казалось бы, очевидные вещи.       – Потому что, во-первых, этот доктор Уайт вцепился в него мёртвой хваткой и уже сообщил обо всём местной полиции, а во-вторых, у Локи потеря памяти, и похищение прямо из больницы только ухудшит его состояние.       – Ты и доктор, и колдун, не понимаю, в чём проблема? И к тому же, там вполне может работать мой костюм.       – Тони, – вмешивается Наташа, бросая многозначительный взгляд на Старка, – при чём тут вообще твой костюм?       – В любом случае, даже если мы откроем портал прямо в палате и вытащим его, он может совсем потерять связь с реальностью, – обеспокоенно продолжает Стрэндж, – я могу лечить физические повреждения, но психика – наисложнейший механизм. Именно в ней скрыт источник тех сил, что мы называем магией. Поэтому я не смогу использовать свои способности на нём. Не в такой ситуации.       – И что ты предлагаешь? – заинтересованно спрашивает Романофф, чуть наклонив голову, отчего на её лицо падает непослушная светлая прядь.       – Придётся возвращать ему память постепенно, – вздыхает Стивен. – К счастью, я знаком с психиатрией и медицинской психологией, хоть и достаточно поверхностно, всё-таки это был не мой профиль. Но такого же непрофильного специалиста я с лёгкостью обведу вокруг пальца.       – И нам придётся круглосуточно быть у твоего портала, пока ты будешь там, я правильно поняла?       Стивен снова тяжело вздыхает.       – Я знаю, что не вправе вас о таком просить, но больше мне некому довериться.       – Хорошо, – неожиданно легко на этот раз соглашается Наташа, – может, у меня получится уговорить Стива и Баки помочь. Неизвестно, как долго продлится лечение?       – Я сделаю всё возможное, уверяю. Капитан уже восстановился? Так быстро?       – Мне можно с ним увидеться? – перебивает Тор хриплым, будто не своим голосом, не дав девушке ответить, и Стивен поворачивается к нему.       – Пока нет, – отвечает он, – но вы увидитесь очень скоро. Ты – важная часть терапии, но сейчас Локи не стоит сильно нагружать столь огромным количеством воспоминаний, они будут казаться ему чужими.       – Он правда ничего не помнит?       – И да, и нет, – Стивен тщательно подбирает слова, чтобы они звучали как можно проще и понятнее, – его воспоминания почти наверняка целы, но заблокированы. Представь, что у тебя есть погреб, полный эля, который ты обычно запираешь на ключ. И вот однажды ключ внезапно теряется. Ты знаешь, что эль в погребе, но не можешь достать его оттуда.       – Я бы сломал дверь, – мрачно говорит Тор.       – Да, знаю, – соглашается маг, – ты бы сломал. При этом разнёс бы дверь в щепки, оставив вход незащищённым, почти наверняка повредил бы при этом стены, оставив на них широкие трещины и навсегда разрушив целостность камня.       – Доктор хочет сказать, что использовать грубую силу можно, но неразумно, – подсказывает Наташа.       – Именно. Есть другой путь – использовать отмычку. При старании и сноровке дверь откроется довольно легко, и стены останутся целыми.       – И Локи будет в порядке?       – Надеюсь, – Стивен неопределённо поводит плечами, – по крайней мере, это самый вероятный вариант его исцеления.       – Ну что ж, – заключает Старк, вклиниваясь в разговор, и Стрэндж мысленно благодарит его за это, – план прост, спасательная миссия затянется надолго, караул начнётся с завтрашнего утра… Можно мне уже выпить чего-нибудь? Желательно покрепче.       – Будьте как дома, – улыбается маг, – Вонг вам всё тут покажет, а мне нужно заняться документами. Подделывать придётся много и максимально правдоподобно.       Наутро Стивен Стрэндж превращается в дипломированного психотерапевта, снимающего просторный светлый офис в центре города уже четыре года. Его квартира находится буквально в двух шагах от офиса, в здании напротив. Именно там было решено оставить портал, чтобы хоть как-то его обезопасить. В левом кармане лёгкого тёмно-синего пальто лежат водительские права, паспорт и страховка на его имя и тот же набор на имя Локи. Стивен отвык передвигаться без помощи магии, к тому же, память об аварии никуда не делась за всё это время, поэтому он с опаской садится за руль также арендованного, но вполне приличного форда. В ответ на поворот ключа автомобиль начинает мерно урчать, будто успокаивая своего временного владельца, в то время как Стивен с удивлением ловит себя на мысли, что он практически на грани паники.       Прикрыть глаза. Начать считать собственные вдохи и выдохи, пытаясь выровнять ритм дыхания. Успокоить непослушное сердце, унять дрожь в пальцах, лежащих на руле. «Сейчас раннее утро, дороги почти не загружены, проблем не будет», – убеждает себя Стивен, трогаясь с места. Старые шрамы тут же начинают слабо, ненавязчиво ныть, но он старается не обращать внимания и запрятать страх обратно в дальний и тёмный уголок сознания. Ведь то, что сейчас действительно важно – Локи, ожидающий его в больничной палате. Он сбит с толку, растерян, напуган, он нуждается в поддержке, как никогда до этого. Не время жалеть себя.       Автомобиль удивительно, успокаивающе послушен, поэтому Стивен действительно добирается до места быстро и без проблем, но всё же не сдерживает вздох облегчения, когда мотор, наконец, затихает. Огромное здание больницы встречает его резкими запахами медикаментов и боли, а также добродушной улыбкой доктора Уайта, лысина которого слегка поблёскивает от пота, хотя в помещении совсем не жарко.       – Доброе утро, доктор Стрэндж! Я жду вас уже десять минут, между прочим, – вложив в голос всю свою приветливость, говорит Уайт, и Стивен жалеет, что встретил его раньше, чем увидел Локи, однако слегка улыбается в ответ, протягивая руку в приветственном жесте.       – Не думал, что, говоря «рано», вы подразумевали настолько раннее время.       – Мне сообщили, что детектив тоже уже здесь, – врач кивает куда-то в сторону лестницы. – Пойдёмте, я вас представлю.       Стивен на ходу украдкой бросает взгляд на часы – без десяти восемь. Что же это за детектив, который приходит в такую рань?       За открывшейся в кабинет Уайта дверью, закинув ногу на ногу, сидит мужчина лет тридцати пяти и увлечённо что-то набирает на смартфоне. Стивен сразу же подмечает небрежную щетину чуть ли не недельной давности и глубоко посаженные глаза, под которыми залегли характерные синеватые тени, а также тот факт, что под пиджак недорогого, но добротного серого твидового костюма на нём надета обычная футболка цвета красного вина. Мужчина поднимает взгляд на только что вошедших, и Стивен вновь растягивает губы в максимально дружелюбной улыбке, на которую только способен.       – Доброе утро. Доктор Стивен Стрэндж.       – Детектив Кеннет Харт, очень приятно, – отвечает мягким, бархатистым голосом мужчина, даже не пытаясь встать с места и разглядывая Стивена со своего положения. Его глубокие тёмно-серые, под стать костюму, глаза смотрят остро и внимательно, так, что Стивену на мгновение становится не по себе.       – Детектив, рад вас видеть, – вставляет Уайт. – Как ваша дочь?       – Виделись с ней на прошлой неделе. Малышка растёт слишком быстро, не успею моргнуть, как она пойдёт в колледж, – притворно вздыхает детектив, но в его тоне легко можно уловить шутливые нотки. Стивен понимает, что эти двое на короткой ноге, и думает, не усложнит ли это его задачу.       – Но мы ведь не обо мне собрались поговорить, верно, доктор? – говорит Харт, глядя на Стивена. – Что полезного вы можете мне рассказать?       – Зависит от того, что вы хотите узнать, – парирует в той же манере Стрэндж, на что собеседник широко улыбается, обнажая зубы.       – Всё, что вы вправе предать огласке, учитывая врачебную тайну. Это не допрос, лишь беседа. Вы видели его рану?       – Нет, но я видел медкарту.       – Глубокая, – будто не слушая, говорит Харт, – и узкая... Если бы существовал огромный кухонный обоюдоострый нож, я бы поверил, что удар нанесён им... Когда вы видели его последний раз?       – В этот вторник, – отвечает Стивен, придерживаясь выдуманной легенды, – видите ли, он временно жил в моей квартире по просьбе его брата. Мы виделись с ним утром, примерно в половине девятого, когда я уходил на работу. Я оставался в офисе до девяти вечера, а потом вернулся домой. При всём уважении, детектив, не думаю, что он мог навредить себе, особенно таким жестоким способом.       – Вы будто отрепетировали свою речь, – на первый взгляд шутливо бросает Харт, но в его голосе ясно чувствуется недоверие.       – У меня отличная память, только и всего.       – И вы не заподозрили ничего, когда вернулись домой?       – Я всего лишь временно дал ему крышу над головой, и вовсе не обязан следить за его перемещениями. Он взрослый мужчина, а я не нянька.       – Что ж. Уверен, вы бы не стали скрывать от полиции никаких важных деталей. Но если вдруг вы всё же вспомните о чём-либо, что покажется вам странным, сообщите мне, – детектив протягивает визитку, которую Стрэндж не глядя опускает в карман. – Я уже видел вашего пациента. Он не говорит ни с кем, включая доктора Уайта. Надеюсь, вы его немного взбодрите.       – Я вчера сказал то же самое! – почему-то весело вставляет Уайт. Эти двое начинают порядком раздражать. Если врач – человек среднего ума, который просто делает свою работу, то детектив слишком уж недоверчив, хотя, возможно, он тоже действует в пределах профессиональной заинтересованности. В любом случае, с ним надо быть чуть осторожнее.       – Я бы хотел поговорить с мистером Одинсоном, если мы закончили, – говорит Стивен, и детектив кивком указывает на дверь.       – Конечно, на сегодня мы закончили. Спасибо.       – Не за что, – отвечает на прощание Стивен, уже выходя из кабинета. И ведь действительно не за что. Он не сказал ничего важного, лишь ответил на пару общих вопросов. Странный он, этот детектив. Очень странный.       Локи сидит на постели в том же положении, что и вчера, и Стрэндж, войдя в палату, сразу же ловит на себе его встревоженный взгляд. Скорее всего, Локи не сомкнул глаз этой ночью. Он выглядит так, будто хочет закричать во всё горло, но сдерживается, лишь его пальцы судорожно сжимают в комок край одеяла, то усиливая, то ослабляя хватку. Стивен мягко, почти с нежностью улыбается, подходя к его постели, садится прямо на её край и не может сказать ни слова, просто разглядывает бога обмана, цепляясь взглядом за его подрагивающие губы и проступающие местами под болезненно побледневшей кожей нереально тёмные вены. Локи смотрит в ответ, и в его глазах столько незаданных вопросов, что, кажется, не хватит и вечности, чтобы ответить на все. И всё же молчит, не решаясь заговорить первым, поэтому тишину нарушает Стивен.       – Как ты себя чувствуешь?       – Не знаю, – хриплым шёпотом отвечает Локи и тут же начинает сухо кашлять, сгорбившись так, что почти утыкается лицом в собственные колени. Стивен хочет помочь ему, придержать за плечи, но понимает, что такое прикосновение сейчас не очень уместно, поэтому просто ждёт.       – Не знаю, – успокоив дыхание, повторяет Локи уже громче и чище, чем в первый раз.       – Рана болит?       – Нет. Мне дают обезболивающее. Скажите, откуда вы меня знаете? Я вас не помню. Я… – он нервно сглатывает, – я ничего не помню. И никого.       – Я помогу, только давай без формальностей. Хоть ты и не помнишь, но мы с тобой в достаточно тёплых отношениях, – Стивен вздыхает. Не совсем правда, конечно, но и не ложь. То, что нужно сейчас. Локи лишь медленно кивает в ответ в знак согласия.       – Тебя зовут Локи Одинсон, – осторожно начинает Стрэндж, – у тебя есть старший брат, Тор. Он сейчас в Австралии, но приедет повидаться с тобой, как только сможет. Ваших родителей, к сожалению, уже нет в живых. Нас познакомил твой брат, и он же уговорил меня поработать с тобой.       – У меня что-то серьёзное?       – Депрессия. По крайней мере, все её признаки. Мы работаем всего пару месяцев, так что... – маг неопределённо поводит ладонью. Локи опускает взгляд и несколько секунд смотрит на свои пальцы, всё ещё сжимающие одеяло. А потом спрашивает, не поднимая глаз:       – Это я сделал?       – Что? – непонимающе моргает Стивен, но в то же мгновение понимает, о чём речь, – нет, конечно нет! Даже не сомневайся! Тебя ранили, ты был на волосок от смерти.       – Но я уже вредил себе раньше, ведь так? Я чувствую это, не знаю, как, но чувствую. Внутри меня, – бог наконец снова решается посмотреть на Стивена, – внутри только ледяная пустота. Я почти ничего не помню, но это ощущение мне знакомо. Как будто оно всегда было со мной. Как будто я украл свою жизнь у кого-то, но всё равно проживаю её неправильно.       – Неудивительно, что ты чувствуешь пустоту, – Стивен рад, что Локи говорит с ним, но ему совсем не нравится ход беседы. – Мы заполним её, обещаю. Может, не так быстро, как тебе хочется, но память вернётся. А пока просто отдыхай и выздоравливай. И можешь поговорить с доктором Уайтом, он на самом деле хочет помочь.       Локи молчит. Он выглядит сейчас таким трогательно беззащитным, что сложно контролировать желание обнять его, прижать к себе посильнее, запустив пальцы в длинные тёмные волосы на затылке. Стрэндж вспоминает, каким строптивым и бесшабашным был бог в то короткое время, что провёл на земле в его компании. Так забавно было наблюдать за тем, как он пытается не влезать в неприятности, и в то же время по ним скучает.       – Если хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать, – говорит Стивен, зная, что чуть ли не единственное, что всегда могло отвлечь бога от мрачных мыслей – книги.       – Да, было бы неплохо. И я буду рад, если ты ещё немного посидишь со мной, если это возможно, – видно, что ему тяжело даются эти слова, но вместо того, чтобы покраснеть от смущения, он, кажется, побледнел ещё больше, отчего Стивен забеспокоился.       – Ты точно хорошо себя чувствуешь?       – Да… То есть, физически, да. Просто… Похоже, я не из тех людей, которых называют душой компании.       – Почему ты так решил?       – У меня проблемы с памятью, но не с разумом, – на мгновение в его тоне проскальзывает слабый отголосок того самого, до боли привычного сарказма, но тут же смешивается с горечью и растворяется в ней без остатка. – Я здесь уже третий день, и ты – единственный, кто меня хватился. У меня нет друзей, я угадал?       Стивен не знает, что ему ответить, и отчётливо осознаёт, что чем дольше продлится молчание, тем сильнее Локи уверится в собственных словах, потому что подсознательно знает, что они правдивы.       – Я бы хотел, чтобы ты считал меня своим другом, – маг решается и кладёт ладонь на здоровое плечо, надеясь, что это прикосновение хоть немного придаст Локи уверенности и тепла. – Ты долгое время отгораживался от мира, замыкаясь в своём собственном, и верил, что никто и никогда не сможет понять и принять тебя, но это не так. Потому что вот он я, сижу здесь, прямо перед тобой.       Бог внимательно смотрит на Стивена, не отрывая глаз, не шевелится и даже почти не дышит. А Стивен чувствует под ладонью мелкую, едва заметную дрожь чужого тела, его прохладу и влагу от пота, пропитавшего тонкую больничную сорочку.       – После того, как тебя выпишут, поживёшь у меня.       – А мне можно?       – Ты и жил у меня, – легонько улыбается Стрэндж, – твой брат настоял. Так было проще проводить терапию. Не беспокойся, в моей квартире есть отдельная гостевая комната с ванной, и ты меня совсем не стеснишь.       – Кажется, у меня нет выбора, – Локи отводит было взгляд, но маг крепче сжимает его плечо, слегка притягивая к себе, вынуждая снова посмотреть в глаза.       – Выбор есть всегда. И я бы хотел, чтобы ты выбрал не безысходность, а доверие.