Зеркало памяти

      Оглушающая, неестественно идеальная тишина обрушивается так резко, что поначалу Стивен даже немного пугается и ощутимо вздрагивает. Вязкая тьма осязаемо мягко окутывает его тело, обвивая ласковой, но опасной хваткой, сжимая горло, забиваясь всюду, где только можно. Первые несколько вдохов даются с трудом, но вскоре становится легче. Однако тьма не рассеивается; кажется, она становится всё гуще и холоднее, обволакивает ещё плотнее, чем до этого, будто злится, что человек, так бесцеремонно ворвавшийся сюда, смеет ею дышать. Стивен проводит перед собой рукой, но ничего не чувствует. Он делает первый осторожный шаг, ощущая под ногами довольно ровный и твердый пол. Ещё несколько шагов, и вытянутая вперёд рука натыкается на влажную, покрытую тонкой ледяной корочкой стену. Теперь, приняв более-менее устойчивое положение, Стивен решается тихонько позвать:       – Локи?       Несколько тревожных секунд, и в ответ откуда-то слева слышится обеспокоенный тихий голос:       – Стрэндж? Что это?       – Мы в твоём разуме, – доктор мысленно выдыхает. Кажется, получилось. Даже быстрее, чем он ожидал. – Локи? Ты не мог бы нам немного посветить?       – Как?       – Это твой разум, ты можешь делать здесь всё, что хочешь. Просто представь себе любой источник света.       Ещё пара секунд, и в двух-трёх шагах от Стивена несмело разгорается спасительный ярко-жёлтый тёплый огонь, так что Стрэндж теперь может видеть лицо бога, его тонкие, почти бескровные губы и растерянный взгляд.       – Факел? Почему ты представил именно его?       – Не знаю, – бормочет Локи, с недоумением глядя на увесистое тёмное древко в своей сжатой ладони, – может, мне нравятся факелы. Посмотри, здесь ничего нет.       – Не совсем. Мы не в вакууме, здесь есть стены и пол. Память – сложный механизм, её не так-то просто визуализировать, и твоя выглядит как... – Стивен смотрит по сторонам, – как очень длинный и холодный каменный коридор, а значит, можно куда-нибудь прийти. Давай поищем выход.       – Хорошо, – соглашается Локи, слегка протягивая ладонь в сторону Стрэнджа, и в то же мгновение в руках у того тоже появляется факел, – я подумал... Подумал, что так будет удобнее.       – Спасибо, – улыбается в ответ Стивен.       Они идут в молчании несколько минут, но Стрэндж замечает заинтересованные взгляды в свою сторону. Локи почти мгновенно отводит глаза и не решается заговорить, поэтому Стрэндж начинает первым:       – Если ты что-то хочешь спросить, то спрашивай, для этого я здесь.       – Почему ты сам мне ничего не рассказываешь? О родителях, о брате... О том, что было до... происшествия. Вдруг я не вспомню...       – Вспомнишь, – перебивает Стивен, уловив в голосе бога нотки нарастающей паники, – ты вспомнишь, обещаю. Я помогу.       – Но почему ты помогаешь? Только лишь из-за того, что мой брат попросил?       Стивен молчит, и Локи резко кладёт ладонь на его плечо, вынуждая остановиться и развернуться к нему. Их глаза встречаются, и на мгновение Стивену кажется, что он видит напротив себя прежнего Локи, сильного, умного, проницательного, и тут же возникает мысль, что он впервые за всё это время сам к нему прикасается. От этой мысли по всему телу предательски расползаются приятные мурашки, и как же хорошо, что можно списать это на царящий вокруг пронизывающий холод. Да, всё из-за холода.       – Пожалуйста. Ответь мне, – тихо говорит бог, и кажется, что ему с трудом даются эти слова.       – Ты мне небезразличен. Вот и всё. Перестань спрашивать о причинах, просто прими это как факт.       Они смотрят друг на друга несколько долгих, томительных секунд, и Локи открывает было рот, чтобы что-то ответить, но резко переводит взгляд куда-то за спину Стивена и удивлённо шепчет:       – Смотри, тут дверь.       Стивен поворачивается и действительно видит дверь, массивную, из тёмного дерева, обитую железом, с тяжёлой и местами чуть поржавевшей округлой ручкой.       – Её там не было секунду назад, – отчего-то продолжает шептать Локи, не убирая руки с плеча Стивена, будто цепляясь за него, как за спасительную верёвочку, способную указать правильный путь, вернуть обратно, к началу.       – Значит, нам туда, – Стивен решительно шагает вперёд, не оставляя времени на сомнения, и проворачивает холодную дверную ручку, которая подаётся на удивление легко.       В глаза обоим тут же бьёт яркий солнечный свет, и они некоторое время не могут проморгаться от выступивших из-за этого слёз. Но постепенно перед ними проясняется донельзя чёткая картинка, окружённая полупрозрачным белым свечением, как кадры из какого-то фильма. Стивен сначала смотрит на Локи и, видя его напрягшееся, будто скрученное в тугую пружину тело, устремляет свой взгляд в ту же сторону, в которую смотрит бог. Перед ними светлая, пронизанная золотистыми солнечными лучами роща. Узор света и тени кружевом ложится на сочную траву и слегка меняется от лёгкого дуновения едва осязаемого ветра, шумящего в кронах. А под этими кронами играют дети. Стивен не сразу узнаёт Локи – хрупкого темноволосого мальчика, сидящего на траве и увлечённо читающего какую-то старинную, кажущуюся невообразимо большой в сравнении с ним, книгу, пока другие дети бегают друг за другом. Внезапно прямо в него влетает одна из увесистых палок, видимо, имитирующих оружие, и книга под испуганное «ой!» выскальзывает из тонких пальцев и падает на траву, а сам мальчик с гримасой недовольства потирает ушибленное предплечье.       – Прости, братец! – тут же подскакивает крепкий светловолосый ребёнок, в котором Стивен угадывает Тора, – я не нарочно!       – Знаю, – отвечает маленький Локи, но в его голосе всё ещё слышно раздражение.       – Почему ты не хочешь поиграть с нами? Это же весело!       – Поймать удар палкой вовсе не весело, – маленький Локи поднимает книгу, – и я обещал маме прочитать три главы.       – Ну, как хочешь, – легко сдаётся маленький Тор и бежит обратно к друзьям.       Картинка резко меняется. Это всё та же роща, но теперь в ней только малыш Локи и прекрасная женщина с доброй улыбкой.       – Мама?.. – Стивен вздрагивает от то ли вопроса, то ли мольбы стоящего рядом с ним бога, в то время как мальчик тоже начинает говорить:       – Мама, почему мне неинтересно с Тором и его друзьями?       – Потому что ты не по годам умный, Локи, – мягко отвечает женщина, гладя его по волосам.       – А я думал, это потому, что они глупые.       – Нельзя так говорить о брате, он вырастет великим воином и когда-нибудь займёт место своего отца.       – А я? Кем я стану, когда вырасту?       Женщина тепло улыбается, но молчит, и внезапно всё вокруг расплывается хаотичными цветными пятнами, и Стивен резко поворачивается к Локи. Тот стоит, пошатываясь и прикрывая рот одной рукой, будто его тошнит, а вторая рука как-то неловко шарит в воздухе, словно пытаясь хоть за что-то ухватиться, и Стивен ловит её и крепко сжимает.       – Я здесь, успокойся, я здесь. Всё в порядке, успокойся, – Стрэндж тихонько говорит прямо на ухо богу, видя, как его глаза начинает заволакивать влажная пелена, – всё хорошо, я рядом. Всё хорошо.       Мир вокруг вращается, постепенно теряя цвета, превращаясь в ничто, и Стрэндж резко тянет замершего бога на себя, одновременно касаясь большим пальцем его лба. В то же мгновение они оба распахивают глаза в своей светлой квартире. Локи никак не может успокоить дыхание. Кажется, ещё немного, и он зарыдает в голос, поэтому Стивен притягивает его к себе и сжимает в объятиях, чувствуя под ладонями, как того бьёт нервная дрожь. Локи прячет лицо в плечо Стрэнджа, но не обнимает в ответ, просто сидит, опершись на доктора всем телом, пытаясь взять себя в руки и вернуть контроль над собой. Постепенно дрожь унимается, и спустя долгие минуты он осторожно выпрямляется, высвобождаясь из тёплых, спасительных рук.       – Я помню, – хрипло начинает он, не поднимая взгляда, – брат редко был рядом со мной. Ему было гораздо веселее носиться среди деревьев с палкой побольше, устраивать шуточные сражения с другими детьми. А я любил тишину, покой и книги. Мы никогда не были близки. Неудивительно, что и сейчас он не горит желанием меня видеть.       – Локи...       – Нет, я это отлично помню. И понимаю его. Лишь мама поддерживала меня. Только она… – бог сглатывает и продолжает, – я по ней скучаю... кажется. Жаль, что мне её больше никогда не увидеть. Не поговорить с ней.       Стивен не знает, что сказать. Все слова утешения, которые приходят ему на ум, кажутся неуместными, пресными и сухими. И, как назло, в этот самый момент начинает звонить телефон, отчего оба слегка вздрагивают. Стивен смотрит на экран и недовольно хмыкает:       – Это детектив.       – Нужно ответить, – произносит Локи очевидную фразу, скорее для того, чтобы помочь самому себе сменить тему, и Стивен нажимает на зелёную кнопку.       – Алло? Доктор Стрэндж, это детектив Харт, я могу поговорить с вами и с вашим пациентом?       – Да, конечно можете, когда?       – Я недалеко от вашего дома, могу заскочить. Буду через полчаса.       – Сейчас семь вечера, не очень поздно? – Стивен недовольно смотрит на часы.       – Не волнуйтесь, это ненадолго. Я мог бы вызвать вас в участок даже в такое время, но подумал, что вашему пациенту будет удобнее встретиться в комфортной обстановке.       – Да, конечно. Приезжайте, – Стивен даже не пытается скрыть своё недовольство, проговаривая точный адрес и номер квартиры, хотя детектив итак всё это знает, и резко прерывает разговор.       – Он что, приедет прямо сейчас? – с недоумением спрашивает Локи. – Мне… Мне нужно переодеться.       Стивен осознаёт, что бог до сих пор одет лишь в больничную сорочку, так как слишком торопился попробовать «терапию».       – Нет, не сейчас, но скоро. В твоей комнате, в шкафу, есть немного вещей, надень что-нибудь, – отвечает он Локи, и, когда тот уходит, быстро идёт запирать кабинет. Портал, конечно же, благоразумно спрятан за стеллажом с книгами, но лишняя осторожность не помешает. Через пару минут Локи возвращается. Стивен подмечает, что бог выбрал всё чёрное – чёрную рубашку с большими нагрудными карманами и глянцевыми пуговицами, две верхние из которых не застёгнуты и обнажают выпирающие ключицы, и брюки того же цвета с мягким, едва заметным блеском. Впрочем, оба предмета гардероба слишком велики и собираются в местах изгибов в некрасивые крупные складки. Это досадный просчёт Стивена: он и подумать не мог, что Локи мог за такое короткое время так исхудать.       – Отлично выглядишь, – всё же отпускает комплимент Стрэндж.       – Враньё, – отмахивается Локи, отводя взгляд немного в сторону, и на его губах нет ни намёка на улыбку.       – Может, кофе? Пока ждём?       – Хорошо.

***

      Детектив уже минуту сидит в машине и гипнотизирует двери лифта в нескольких метрах от него, думая о том, что аренда квартиры в таком здании, должно быть, обходится недёшево. Сам он позволить себе такого не мог; после развода с женой приходилось ютиться в крохотной квартирке с видом на стену соседнего дома, настолько тесной, что пространство от входа до спального места можно было преодолеть всего за четыре шага. Несмотря на это, платежи за жильё отнимали солидную часть его заработной платы. Кеннет потирает виски и устало вздыхает. Его раскрываемость за последние месяцы сильно упала, а это дело, обещавшее быть простым, в итоге оказывается тем ещё ребусом.       Чёртовы психотерапевты. Чёртово дело. Чёртов Одинсон.       Кеннет выходит из машины, подходит к лифту и слишком усердно жмёт на кнопку. Раздражение в нём понемногу нарастает, растекаясь по всему телу и неприятно зудя в кончиках пальцев. Подниматься наверх меньше минуты, и, чтобы успокоиться, он призывает весь свой профессионализм и опыт.       Дверь открывает доктор Стрэндж.       – Детектив! Рад вас видеть, – совсем не радостным голосом произносит доктор, и Кеннет мысленно усмехается: конечно, как же. Но широко улыбается в ответ:       – И я рад. Можно войти?       – Конечно, – Стрэндж слегка отодвигается, пропуская гостя.       – Высоко забрались, любите наблюдать за восходом солнца? – задаёт пустой, ничего не значащий вопрос Харт, проходя в гостиную и мгновенно оценивая обстановку: светлые стены, высокие потолки, мягкая мебель, обитая серовато-бежевой кожей, журнальный столик из стекла и какого-то светлого дерева, большой телевизор и огромное зеркало. Красиво, лаконично. Раздражает. На одном из кресел сидит Одинсон, держа в руках чашку с остывшим недопитым кофе.       – Добрый день, мистер Одинсон! – с напускной лёгкостью обращается Харт к Локи, не давая Стивену ответить. – Как вы себя чувствуете? Я очень удивился, когда позвонил в больницу и узнал, что вас уже выписали. Вам лучше?       – Да, – коротко отвечает Локи, но даже от этого детектив мысленно торжествует, ведь впервые Локи отвечает лично ему.       – Рад за вас! Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Это быстро. Я присяду? – детектив взглядом указывает на второе кресло, стоящее почти напротив, и после утвердительного кивка Локи буквально падает в него, отчего светлая кожаная обивка жалобно скрипит. Стрэндж остаётся стоять недалеко от входа, слегка прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. По крайней мере, именно в этом положении его видит Харт перед тем, как сесть, потому что кресла расположены так, что из нынешнего положения хозяина квартиры не видно – он стоит почти за спиной. Неважно. Сейчас главное – разговорить Одинсона.       – Я понимаю, что вы ещё слабы, но я обязан прояснить пару деталей. Вы знаете, что ваша одежда пропала из камеры хранения больницы?       Локи бросает быстрый взгляд куда-то за левое плечо Кеннета, и тот точно знает, что именно там стоит сейчас Стрэндж.       – Да.       – Хорошо. А вы знаете, что в том районе, где вас нашли, необъяснимым образом были выведены из строя камеры видеонаблюдения, а записи с них пропали?       И снова быстрый взгляд за левое плечо.       – Нет, этого я не знал, – теперь Локи выглядит немного растерянным. Детектив слегка наклоняется вперёд, будто хочет рассказать какой-то очень важный секрет.       – А теперь скажите мне, вы можете поручиться, что ни вы, ни ваши друзья или родственники не приложили к этому руку?       – Я… – теперь Локи неотрывно смотрит на Стивена, и Кеннет слышит из-за спины уверенный голос:       – Его единственный родственник – это брат, и он сейчас за границей, можете проверить. Что касается моего алиби, мне казалось, что мы это уже прояснили.       – Доктор Стрэндж, – ровно отвечает детектив, при этом не оборачиваясь, не отводя взгляда от Локи, – вы хотите сказать, что мистер Одинсон больше не контактирует ни с кем, кроме вас и своего брата?       – Именно так, – слишком резко отвечает Стивен.       – Ни одноклассников, ни однокурсников, ни коллег по работе? Он ведь взрослый человек, и, судя по вашему заключению, достаточно вменяемый. И что, никаких социальных контактов? Никого, кто помог бы вам восстановить его память?       По затянувшемуся молчанию и по расширившимся зрачкам Локи Кеннет понимает, что угадал. Ударил точно в цель.       – Мистер Одинсон тяжело сходится с людьми и ни с кем тесно не общается, – наконец звучит голос Стивена, и детектив едва сдерживает ликование, замечая в нём неуверенность. Изо всех сил стараясь не перегнуть палку, он нарочито легко бросает, оборачиваясь:       – Что ж, это довольно странно, но допускаю, что такое бывает. Доктор, вы не могли бы принести мне стакан воды? У вас тут довольно жарко.       Стрэндж пристально смотрит на детектива, но всё же выходит из комнаты, не проронив ни слова. В ту же секунду Кеннет одним коротким рывком подскакивает к Локи, буквально нависая над ним, отчего тот испуганно отшатывается, и торопливо шепчет, протягивая визитку:       – Думаю, вы уже понимаете, что вам не говорят всей правды. Вот мой телефон, если вспомните что-то и захотите поделиться, звоните в любое время. Любое. Возьмите же, – Кеннет быстро опускает визитку в карман чёрной рубашки, – и не показывайте доктору.       Он выпрямляется и уже громко говорит:       – А знаете, лучше я поеду домой и выпью холодного пива. Вы любите пиво? – обращается он к вошедшему Стивену, и, вновь не дожидаясь ответа, добавляет, уже уходя, – провожать не надо, я помню, где выход.       Сев в машину, Харт задумывается на мгновение, а затем достаёт смартфон и неторопливо набирает нужный номер.       – Алло? Да, это я. Да, знаю, рабочее время закончилось… Подожди, не злись. Завтра с утра, сразу же, как придёшь, проверь для меня пару человек. Запиши себе куда-нибудь. Пишешь? Локи Одинсон. О-д-и-н-с-о-н. Да. И Стивен Стрэндж. С-т-р-э-н-д-ж. Что именно мне нужно? – детектив широко улыбается. – Мне нужно всё. Всё, что только сумеешь раскопать. Ты же в этом профи.