«Если бы ты меня любил… …Ты бы не заставил меня принимать такой выбор».
Руки обхватили пистолет, и Кан, неуверенно поднявшая его, нацелилась на КанДжуна. Пару громких выстрелов, и вся обойма вылетает куда-то в стену, мимо. Она разряжает пистолет, чтобы не иметь возможности выстрелить. И таким образом обезоруживает в первую очередь себя. — Как жаль…— заключает он, — А ведь всё могли выжить… Теперь же всё взлетит на воздух, — с этими словами он будто бы делает шаг назад, чтобы осуществить что-то страшное, а СыльГи так и остаётся сидеть на полу неподвижно. А в сознание так и продолжает что-то давить, ведь она единственная, из всех, кто знает, что… В обойме остался ещё один патрон. Всего лишь один. И либо всё, либо ничего. — Но сначала я закончу с ней, — раскладной нож блестит в ловких руках, — Дочь из клана Бэ должна была умереть первой. КанДжун направляется к ДжуХён, но не успевает и обернуться, как замирает на месте, чувствуя на затылке обжигающий холод металла. — Не двигайся…— сквозь пелену дрожи в голосе, будто сквозь марлевую повязку, аккуратно направляет дуло пистолета к голове чья-то тонкая рука. И по голосу он может сразу определить, что это… — Юн ИльРи… Какая жалость, что я не понял этого раньше…— он усмехается как-то горько, сквозь иронию, что вопит на каждом углу в этом месте, — Ты действительно думала, что я не догадывался? — Это уже не важно, — она не теряет хватки, крепко сжимая пистолет. — Ты права. Ведь… Важно лишь то, что подозревая, я решил подстраховаться и изменил названия корпусов и их счёт. Твои люди… Пошли не туда, — радостный шепот, будто уже победа. ДжуХён молча наблюдала за происходящим, не понимая, что происходит. Как и СыльГи, которая уже давно начала догадываться, кто есть кто: — Юн ИльРи… Нужно было хорошо подумать, прежде чем вот так приставлять пистолет к моей голове. Но у тебя всё ещё есть шанс передумать. Брось пистолет, и тогда я обниму тебя так, как делал это раньше… Когда всё стало настолько понятно, СыльГи совсем потеряла счет времени. Всё это время она думала о нем, а на деле делила с этой странной блондинкой с каменным взглядом… Всё это время… Он использовал другую девушку, пусть и думал только о СыльГи. — Заткнись! — её нервозность явно была заметна. Ведь она понимала, что неосознанно направила ТэХёна не туда… А это значит, что могло произойти всё, что угодно… Но мгновение, рывок, и она, потерявшая хватку, оказывается по другую сторону от него. КанДжун задирает руки на уровне головы, отходит, ведь девушке всё же удалось удержать пистолет в руках, хоть и отойти на более приличное расстояние. У ИльРи трясутся и потеют руки, и она ничего не может с собой сделать. Человек, что её спас, человек, чья обитель стала её вторым, а может даже и первым домом. Её свобода и одновременно противоположность свободы. Но если противоположностей всё же не существует, а есть только дополнения, то как это работает в этом случае? Где начинается свобода и заканчивается её граница? В какой момент она потеряла голову и перестала трезво соображать и анализировать? Из-за любви, которая так и не получила отклика, или из-за самообмана, мысли о том, что может найти такое же родное тепло в ком-то другом, ком-то, кто так же её спас. — СыльГи…— неожиданно она обратилась к ней по имени, — Ты… Он же хочет, чтобы ты его убила… Убей его…— ИльРи обращалась к ней, как к давней знакомой, — Просто скажи мне сделать это… Я не смогу… Та, подняв голову, наконец-то отвлеклась от раздумий… Ей не было смысла злиться на ИльРи… Ведь ту обманывали точно так же. Та точно так же ни о чем не знала слишком долго. Та точно так же была ослеплена не ненавистью, а желанием любить и быть любимой. Вот и не могла выстрелить сама… ДжуХён продолжала наблюдать за всем этим, лёжа на полу. Дверь скрипнула с противным звуком, и светлая макушка аккуратно заглянула внутрь. Это была Розэ. СыльГи, сама того от себя не ожидая, подняла глаза, полные слез, и, сначала взглянув на КанДжуна, всё же перевела нервный взгляд на ИльРи. Она, не осознавая целиком, выдала короткое и четкое: — Стреляй… Ужас от собственных слов повис где-то под рёбрами, и когда пистолет спустился с характерным звуком, СыльГи с ужасом осознала, что… Пуля попала в него. Это был конец. ДжуХён, подорвавшись с места, подбежала к СыльГи и поспешила закрыть той глаза, не дать увидеть всё то, что сейчас произошло. Пуля попала не в голову, но прошлась по легкому, возможно, даже зацепив сердце. Кажется, насмерть. СыльГи бросила свой пистолет, уткнулась в плечо ДжуХён и просто выдохнула: не было сил поддаваться накатившей истерике. Розэ, отодвинув дверь, прошагала в помещение. Остановившись возле двоих, она коротко взглянула на блондинку, что так и осталась стоять на месте, медленно оседая осенним листком, что покинул своё дерево раз и навсегда. Теперь у неё не было места, в которое она могла вернуться. У неё была свобода, и ИльРи не была уверена в том, так ли это теперь было нужно. — Я нашла след наших людей…— начала Розэ. ИльРи, что всё это время стояла поодаль, внимательно разглядывала ДжуХён. Длинные чёрные волосы, аккуратные черты лица, тонкий стан. От неё веяло чем-то особенным, чем-то, что было и у самой ИльРи когда-то давно, но всё же, они были очень и очень разными. Возможно, их объединял стойкий характер, и это привлекло в обоих. Но… Она, всё же, была другой. «Так вот, какая ты, Бэ ДжуХён… Вот, какой человек, которого так сильно и по-настоящему полюбил ТэХён…» Этого было достаточно, чтобы многое понять. Такому человеку было не страшно отдать свою любовь. Ведь теперь она была бы в надёжных руках. — Мы должны идти туда сейчас…— констатировала Розэ. — Ты что, умеешь разговаривать без тумаков? — нахмурилась ДжуХён, не поняв сразу, откуда Розэ вышла такой активной. Та лишь нахмурилась, но всё же продолжила: — Подкрепление должно быть на крыше. Номера входов перепутаны, но я нашла необходимые и подставила к каждой из дверей свои цифры. Мы выберемся отсюда. И я думаю, что Лео, ТэХён, и ЧиМин… Живы. Но время, за которое они отвлеклись, слишком много стоило. Если бы выстрел был сделан точно в голову, шансов бы почти не было. Но он был сделан в сердце, видно, что мимо, ведь лужа крови на полу так и не стала основополагающим фактором. Пистолет, что был так неловко оставлен СыльГи и имел только один патрон, оказался в руках едва ли дышащего мужчины. КанДжун крепко обхватил его, целясь точно в лишь одного человека. Бэ ДжуХён — не была целью Юкудзы, но её клан был в списке необходимых для зачистки. И она не должна была жить. Она не должна была быть надеждой для СыльГи. Один четкий выстрел, и пуля проедает одежду, проходя сквозь. Но не ДжуХён. ИльРи, что быстро среагировала на молниеносное движение, буквально вылетела в центр коридора, закрывая своим телом второе, девичье. И она остаётся в ней, не проходит дальше. Тело валился на пол, не умирая сразу, а рука с пистолетом, обладатель которой был на последнем издыхании, падает, — он окончательно закрыл глаза, погружаясь в другой мир. ДжуХён вскрикнула в ужасе. Для неё всё было как в тумане, но она тут же припала к телу блондинки, что всё ещё была жива. ИльРи, кажется, даже не дышала, а если и дышала, то это выходило у неё лишь через раз. Пуля прошла внизу живота, но, кажется, этого было достаточно. Перед глазами ДжуХён пронеслось всё, что она знала или учила за все эти годы. Треск белой ткани её футболки, клык на разворотной части рубашки, и разорванная ткань прикладывается к ране, стараясь остановить кровотечение. Белый мгновенно окрашивается в красный, и что-то внутри Бэ замирает. Почему-то она не хочет допустить, чтобы ИльРи умерла. Она не может поверить в то, что та спасла ей жизнь, ценой своей собственной… Крепко бинтует, крепит, и продолжает бесповоротно шептать успокаивающие слова: — Ты только держись…— руки дрожат, но она сделала буквально всё от неё зависящее, — Всё будет хорошо… ИльРи сбито дышит, и понимает, что на этом, кажется, её жизнь и подошла к концу. Всё проносится перед глазами, и, почему-то, она радуется как никогда сильно при виде ДжуХён. Глядя на неё, она сразу же вспоминает ТэХёна… Своего Ким ТэХёна, и в очередной раз осознаёт, что не жалеет его для неё… Что этому человеку она может отдать самое ценное, и даже жизнь… Ким ТэХён виднеется перед глазами то ли эхом, то ли воспоминанием: ИльРи ещё не умерла, но будто сейчас стоит на развилке между жизнью и смертью. И единственное, что она может, это спросить: — Почему ты здесь, Ким ТэХён? Почему здесь, а не там? Ты нужен в другом месте. Он ничего не говорит, лишь улыбается. Так и выглядит рай? Или это, может быть, пограничная зона? Но почему он здесь? Почему он стоит здесь перед ней и так по-грустному улыбается? Неужели что-то случилось? Макушка касается коленей, пока девушка продолжает терять всё больше крови. ДжуХён метушится над ней, без возможности найти себе место. Укладывает её себе на ноги. Ей хочется закричать, запротестовать, выбить из той всю дурь и уговорить не закрывать глаза и не засыпать. И ИльРи не закрывает, не засыпает, но взгляд у неё пустой, будто она уже не здесь. Пока что не здесь. Всё решается здесь и сейчас. Всё вокруг такое белое. Белое и золотое. Золотое и белое. И Ким ТэХён в своей чёрной накидке и военных сапогах. Он такой же. Такой же, как и всегда, только вот слишком грустный. — Ты не должен здесь быть, — застывает на губах. — Я останусь здесь, а ты ступай. Ты должен жить и быть счастливым, понял? Отправишься жить и радоваться. Быть счастливым вместе с ней. Кивает, соглашаясь. А ИльРи, как маленький ребёнок, впервые за долгое время с настоящим оттенком на волосах и лёгким волнением в глазах. Она мягко улыбается в конце концов. — Давай… В следующей жизни тоже будем счастливы. Вместе или нет, мы может больше и не встретимся, но это решать не нам. Давай просто… Будем жить на полную и ценить каждый момент. Вновь кивает, будто он ещё не переступил черту, но ему и не надо. Ему нужно идти назад, в жизнь. ИльРи мягко улыбается, понимая, что её услышали. — Спасибо тебе за всё, Ким ТэХён… Спасибо тебе… Будь счастлив. Живи. И он исчезает. ИльРи снова возвращается в реальность, видимо, чтобы попрощаться. И снова видит ДжуХён. — ДжуХён…— начинает она шевелить губами, — Там есть много взводов… Розэ права… Ваши люди пошли на крышу, а подкрепление уже едет… Вам нужно добраться туда, и тогда вы выживете… Обязательно выживите…— и давится кровью. ДжуХён над ней склоняется, и не может найти себе места. Как быть? Что делать? Кажется, даже туго перевязанная рана внизу живота не спасает ситуацию. Уже слишком поздно что-то делать, и если мысленно ДжуХён это понимает, то принять и смириться на все сто не может. Она не знает эту девушку, и не знает, почему так сильно хочет спасти ей жизнь. Кончено же, на её месте мог быть каждый. — Не говори так, будто хочешь остаться здесь… Мы пойдём вместе, поняла? Ты спасла меня… Значит помоги мне спасти тебя! Ты выживешь и так же будешь счастлива! Юн ИльРи! Ты меня слышишь? Это важно…— и заглядывает в глаза, которые уже мало за что могут зацепиться. Другая пара карих напротив, безмолвное отражение. Едва ли видимых свет в них, неосознанное касание к рукам ИльРи, которые осознанно прикрывают перевязанную рану, прося не трогать её больше, не приближаться к ней. — Идите сейчас, если хотите успеть… Вы должны успеть, — она уверенно кивает, сглатывая подступающий к горлу ком. Кажется, именно сейчас она снова стоит на границе, хоть и находится ещё в относительном сознании.Но там уже нет ТэХёна.
Она улыбается, чувствуя, как по щеке прокатывается тёплая слеза. Теперь она спокойна. Теперь она знает, что если они встретятся, то это будет уже не там, либо же ещё очень-очень не скоро.«Давай никогда не встречаться здесь, Ким ТэХён.
Будь счастлив, проживи счастливую жизнь, и приди сюда, когда придёт время. Когда меня здесь уже не будет… А пока…»
«Живи».
Глаза застывают в комфорте, почему-то, во внутреннем спокойствии. И больше она не говорит ничего… Стеклянный взгляд тонет в вихре миллионной недосказанности, в водовороте, который по чьему-то велению почему-то мгновенно утихает. Теперь она сказала всё, что хотела. Теперь она спокойна и умиротворена. И больше ничего не сделает здесь. Юн ИльРи — точка. ДжуХён нервно сглатывает, понимая, что это — всё: тело, буквально лежащее у неё на руках, становится бездыханным, и оседает. Рука, что прежде сжимала её, не давая коснуться к ране, ослабла, и осела, подобно утекающей сквозь пальцы кристально чистой виде. Холод кожи обжег ДжуХён, и ещё какие-то несколько минут она сидела вот так молча. Аккуратно вытерев кровь с щеки и поправив спадавшие на лицо волосы, Бэ, борясь с навязчивым желанием отпустить все свои накопившиеся слезы, аккуратно отползла и мягко положила её голову, прежде лежащую на своих коленях, на кафельный пол. Крови вокруг было уже не так много, её в себя впитала чёрная накидка. У ИльРи вообще всё было чёрным… Сапоги, накидка, кофта, серьги…Но не душа. За всё те пару десятков минут, что они были вместе, ДжуХён успела заметить, как ярко и пламенно сияли её глаза в темноте, которая её окружала. Даже если Юкудза — она другая. Она не такая, как все остальные. Даже если Юкудза… Она иная. Не такая. Была не такой… И отчего-то безумно сильно напоминала ДжуХён её саму. Ещё пару минут сидя над ней, ДжуХён, будто благодаря за собственное спасение, кивает и накрывает лицо девушки небольшим кусочком чёрной ткани её же одежды. ДжуХён медленно, но верно оборачивается, встречаясь с глазами СыльГи и Розэ: — Нам нужно идти сейчас…— чётко и ясно выдаёт она прежде, чем поднять голову и всё тело с холодного кафельного пола. — Пока всё здесь не взлетело на воздух. Этажи мелькают за этажами, лестничные пролёты — мимо. Ступенька за ступенькой, одно сбитое дыхание за другим сбитым дыханием, ноги в кровь от мозолей, но не смертельно: ДжуХён, как и все остальные, изо всех сил рвётся к свободе и жизни. Где-то там ТэХён… Где-то уже совсем рядом, и она будто бежит и видит его спину, что так же скрывается за дверью, что ведёт на крышу, на свет. И она, подобно свободолюбивой птице, без лишних мыслей буквально врезается в дверь прежде, чем ту открыть. Несколько этажей уже позади, и большая железная оправа недобро смотрит в глаза стоящих напротив неё. Решительно дергая за большую ручку в виде прокручивающегося механизма, ДжуХён тянет её на себя. Когда не получается с первого раза, к ней подключаются СыльГи и Розэ. И хоть от последней толку не так много из-за её слабости, дело сдвигается с места именно в момент, когда её руки незначительным вкладом касаются к ручке. Механизм едет, двигаясь, и ручка наконец-то дёргается, позволяя двери открыться и впустить в пространство перед крышей хоть немного света. Он слепит, но лишь сильнее разогревает желание поскорее выбраться отсюда. Дверь наконец-то отпирается полностью, и девушки выходят на крышу. Первой ступает нога ДжуХён. Снег проседает и скрипит под полуразбитыми после длительного бега подошвами ног, в то время как сапоги с рифлёной подошвой целы — ДжуХён знала, куда шла. Волосы тут же подхватывают ритм здешнего ветра, улетая куда-то в лицо, развиваясь на сильном ветру так, будто сейчас бушует сильный ураган, хоть на улице сейчас и стоит лишь легкая прохлада, и едва ли видимый мелкий снег тот же час оседает на волосы и лицо: губы, нос… ДжуХён непонимающе поднимает голову и протягивает руку вперёд:«Снег…?» «Где же ты… Где…?»
Вертит головой, отвлекаясь от снега, в надежде найти ТэХёна: именно его напоминает ей снег. Но крыша абсолютно пуста так, как будто они действительно первые, кто сюда попал, кто здесь очутился. На нём не так много следов от подошв, если они вообще есть. Вокруг тишина и вопиющая пустота. Не слышны ни звуки взрывов, ни звуки выстрелов… Будто уже стало слишком поздно… И ДжуХён страшно. Страшно верить в это. ТэХёна здесь нет. Его нет. Здесь. Дверь с противным скрипом открывается где-то за спиной, и первые доли этих секунд ДжуХён пугается, будто уже и успела забыть, что изначально не была на крыше одна. СыльГи и Розэ также обращают внимание на дверь, и сердце каждой здесь ненадолго замирает. Но когда из-за железной оправы показывается тёмная макушка, измазанная то ли в сажу, то ли в пепел, то ли в обыкновенную пыль, всё становится на свои места. — Лео…— едва ли слышно молвит Розэ, проглатывая это имя так, будто оно ей чуждо. Он, на полусогнутых ногах, буквально выползает из-за двери, тут же её за собой закрывая. Видя этих троих, он понимает, что с его плечей будто падает гора, вселенная вновь крутится с прежней скоростью, и выдыхает с таким облегчением, которое прежде ему и не снилось. Он знал, что Розэ здесь. Случайно узнал. Всех людей из его отряда взорвали на входе. Он тогда отстал. Случайно. Не специально. Будто его уберегло что-то свыше, так незаметно заставившее нагнуться за блестящим предметом в снегу. Подумать только — погибли все, но не он, что позволил себе отвлечься от выполнения военного долга и нагнуться к снегу, ведь ему показалось, что там что-то блестит. Когда он понял, что вещь, которую он увидел — это уникальная серьга из белого хрусталя, второй копии которой не сыщешь, прогремел надрывистый взрыв. В тот момент он понял…Это серёжка Розэ.
Но не было других вариантов её попадания сюда. Сережка могла затеряться в снегу за километры от особняка только если её хозяйка здесь бывала. Если она здесь ходила. Взрыв прогремел именно тогда, когда в голове прозвучало это такое родное и тёплое имя:«Розэ. Она здесь».
Именно эта вещь уберегла его неосознанно. Значит, в её приходе сюда всё же был смысл. На глазах начала проступать влага, но Розэ попыталась отвернуться, отстраниться. Даже не глядя в его сторону, она будто бы покрылась защитным слоем льда. Но он больше ни о чем не думал. Что-то внутри щёлкнуло, стоило только ему её увидеть и понять — она жива. Она жива. Она. Жива! Сорвавшись с места, не думая ни о чем более, он просто изо всех сил заключил её в крепкие объятья. Нос уткнулся в родное плечо, а глаза расширились от удивления. Такого… Не было уже очень много лет. И не касаться к человеку, нет, не то, чтобы не касаться, а даже не говорить с ним столько лет и лишь бросать мимолётные взгляды, чтобы теперь вот так, сердцем к сердцу… Розэ казалось, что она сойдёт с ума: растает уже окончательно, потеряет голову или умрет от накатившихся на неё эмоций. Его запах и любимое, уютное и мягкое плечо. Его руки на её плечах. Глаза начали слезиться уже окончательно, влага взяла своё, и наконец-то превратились в маленькие, идеальные капельки, одна из которых, переполняя глаз — покатилась вниз тёплой линией, тёплой дорожкой. Протянув руки и чувствуя белый снег, Розэ аккуратно обняла его в ответ. И, жмурясь от слез, всё же уткнулась в плечо. Множество тёплых дорожек покатились по лицу, обжигая щеки на фоне легкого холода с ветром. Они забыли обо всем, им казалось, что они — только вдвоём. И осев на снег, сидели так, обнимаясь, ещё несколько минут. Погладив Розэ по голове, Лео горько вздохнул. Она не отзывалась. Розэ — в слезы, Розэ — в эмоции. Розэ — снова без сознания. И её хрупкое тело в его руках больше не производило никаких движений. Понимая это, он прижал её к себе лишь сильнее, кутая в чёрную накидку и согревая. Так и на его стальном, прежде безэмоциональном лице появились слезы. Жгучие, горькие слезы, что заставляли жмуриться даже не так от своей температуры, как от причины, которая их вызывала. ДжуХён выдохнула, понимая, что ТэХёна здесь нет, а СыльГи присела в самый уголочек, будто соглашаясь на холод и обнимая свои колени, чтобы окончательно не впустить мороз в свои же объятья. Она не могла реагировать на что-то, кроме себя самой… Осознание не приходило так быстро… Все они устали и были потрепаны временем во дворце, так что просто молчали. Лео с почти что бездыханной Розэ на руках, СыльГи брошенной куклой на коленях на холодном снегу, и ДжуХён стойким оловянным солдатиком с печалью в глазах, в центре крыши: то ли как солдат, то ли, всё же, как маленький ребёнок с игрушкой вместо пистолета в руках. Ребенок, которого бросили, и который пытается найти хотя бы кого-нибудь. Но никого нет… И на этой крыше она будто бы совсем одна… Волосы начинают подниматься и развиваться уже с куда большей силой, и ДжуХён понимает — это не ветер. Обернувшись, она наконец-то поняла — это вертолёт. Звук многочисленных оборотов двигателя и сильнейший ветер, что развивал её волосы сильнее, чем знамя, или же его остатки, порванным куском развивающиеся на ветру. Она подняла голову, а затем и руку, давая понять, что вертолёт ждут. Повисший в воздухе, он выкинул лестницу, а вместе с тем оттуда показалось и знакомое лицо. — ЮнГи…? — почти неслышно промолвила ДжуХён, едва ли шевеля губами. Это был старший брат семьи О. Однако он руководил другим кланом, и, как оказалось, явно был на стороне Секюдзы. Он был своим. — Давно не виделись, Бэ ДжуХён, — он повышал голос из-за работающего двигателя вертолёта, — Прости, что задержались. Из вертолета спустился мужчина в чёрных одеяниях, и когда его нога ступила на ещё не протоптанный снег, ДжуХён замерла в легком удивлении. — Хо… Сок…? — но в её голосе не было слышно смятения или недовольства, ведь всё, что она смогла и посчитала нужным сказать, — Слава Богу, ты жив. Мужчина кивнул, слегка улыбаясь и явно давая понять, что у Секюдзы было гораздо больше людей, чем могло показаться впервые. Они были и в клане Бэ, и в клане О… — Нам пора убираться отсюда… Помоги перетащить ту девицу ближе к вертолету, чтобы мы смогли её забрать. А дальше всё было как в тумане, очень быстро: СыльГи усадили в вертолёт первой, далее Лео донёс на руках Розэ, и они могли как-то её уложить, а потом уже и сама ДжуХён, севшая на переднее, свободное возле ХоСока. Они ехали молча какое-то время, пока она, в какой-то момент то ли набравшись смелости, то ли уже не выдержав, спросила прямо: — Где ТэХён? ХоСок опустил голову, вжимая руки в сидение, и ответил четкое, но не ясное: — Пока что мы не выходили на связь…