Nothing like us

Утро солнцем ярким встречает по коже медленно скользит, под ресницы забивается. Моргает, пытается блики в зрачок пустить, но не получается. Улыбается, спросонья ленивым котом в постели потягивается. Тело словно после первоклассного массажа, каждая мышца расслаблена без ломоты в костях. Протягивает руку и нащупывает только сбившееся одеяло рядом. Открывает глаза и в пустоту проваливается, хоть смятая подушка об обратном говорит, о том, что не во сне она побывала, а явью вчерашний визит был. Переворачивается на живот и носом утыкается в крайнюю подушку. Морозно-мятный аромат кожу иглами прокалывает, мурашки на их месте вздуваются. Словно не в набитую перьями материю, а в ложбинку между ключиц Паку окунулась. Полной грудью вдыхает, кислорода себя лишая, каждую клетку чужим запахом заполняет, а в животе тепло зарождается. - Зачем же ты пришёл, Пак Чимин. Ты всё испортил – невнятно доносится. Ким сама с собой говорить давно привыкла, себе все секреты доверять. А парень и не испортил ничего вовсе, не устойчивость её пошатнул, а новую жизнь в неё вдохнул, прежней лишая, но возродиться по новой без жертв и не получится. Только Соха этого видеть не хочет, признавать не желает, что Пак улыбаться её заставил, когда она руками и ногами от него отбивалась, когда ко всем чертям шепотом посылала. И теперь, хочется ей или нет, она должна принять эту оглушающую правду. Однако убедиться в своих мыслях хочет, не думать, что это осложнением после простуды оправдать можно. Приподнимается наконец с кровати, чтобы потом снова в неё с телефоном в руках упасть. Ноль пропущенных и одно сообщение. Интерес вперёд руки письмо, запечатанное вскрывает. *Пак Чимин: Был рад провести с тобой ночь, Ким Соха. Краска густо щёки заливает, двусмысленность простых строк под дых бьёт. Для неё в новинку все эти ощущения, в которые она с головой, с разбега ныряет. И, неужели, Пак Чимин, человек, на которого бы она подумала в последнюю очередь перед ней всю палитру чувств и эмоций откроет. Под веками образ парня с голубыми глазами вырисовывается, дымкой глаза выедает. Так навязчиво и так неожиданно, всегда не вовремя. Она прогнать, рассеять это бледное лицо в памяти хочет, огненными щипцами из сердца вытащить. Потому что каждое воспоминание боль приносит, безысходность вызывает. Закрывает уши руками и прячется под одеяло, лишь бы голос приторный не слышать. Резко хватает телефон и в уже знакомое диалоговое окно вход выполняет. *Ким Соха: Не занят сегодня? Не хочешь прогуляться? Раздумывает секунду и зажмурив глаза вслепую кнопку «отправить» нажимает. Сердце вдруг ритм прибавило, поэтому встаёт подчиняясь внутренней дрожи, что стенки органов сотрясает и из комнаты вон бежит, намерено телефон на кровати оставив. Шкворчание чего-то съестного на сковородке принюхиваться заставляет. Чуть-ли не спотыкаясь, с лестницы вприпрыжку спускается и знакомый затылок видит. Подбегает, со спины в крепкие объятия заключает, поцелуй на щеке оставляя. - Соха, милая, ты напугала меня – Ким Дуонг разворачивается, в одной руке лопатку держит, второй рукой в ответ обнимает. Тёмные синяки пролегли под глазами от очередного ночного дежурства. – Как ты себя чувствуешь? Я принесла тебе ещё таблеток – ладонь ко лбу тянет, наличие или отсутствие жара почувствовать хочет. - Мне лучше стало, я вчера выпила парочку – воспоминания о вчерашнем вечере перед глазами кадрами обрывочными проносятся, Пак не соврал, когда сказал, что ей лучше станет после нескольких жаропонижающих. Нужно будет поблагодарить его за это - думает. - Ну и слава богу, а то я переживала за тебя – Дуонг оладья в тарелку накладывает толстым слоем варенья поливая. После завтрака Соха в комнату с трудом поднимается, в окна заглядывает погоду оценить пытается. Иней на деревьях о стойком морозе оповещает, а солнце лишь обманчиво светит, но не греет. Открывает окна морозный воздух впуская и в голове щёлкает. Опасливо на телефон, одиноко покинутый на постели косится. Экран загорается, стоит поднять аппарат, а на локскрине письмо нераспечатанное лежит. Дрожащими руками открывает, не понимая, какого ответа точно увидеть хочет. *Пак Чимин: Для тебя я всегда свободен. Сегодня в 5 на главной площади, и оденься потеплее))) Улыбка цветком на губах расцветает. Прижимает телефон груди и визжит, на месте подпрыгивая. Теперь то, всё что она в фильмах видела в реальность воплощается. А она уже и не надеялась, когда другая сторона реальности по спине кнутом жгучим исхлестала. Но страх сзади подкрадывается, одеялом накрывает, глаза застилая. Рано радоваться говорит, к худшему готовит. Отмахивается, не хочет прислушиваться, не хочет больше думать и анализировать всё. Пусть будет, так как будет, мысленно отстраняется, на самотёк пускает. Перед зеркалом становится, что надеть думает. *** Хруст в ушах, стоит со ступенек вниз спуститься. Загребает голой рукой снег и в снежок комкает. Чувство лёгкости крылья за спиной отращивает, такие же белоснежные, как всё вокруг. Натягивает шарф повыше к носу, так что глаза одни виднеются и улыбку скрывает. Идти до площади не больше десяти минут, и ей даже грустно от, того, что так мало. Она бы хотела подальше петлять по улочкам, заглядывать в чужие глаза и ребёнком счастливым себя чувствовать. Хлопок двери слышится откуда-то сбоку, и Ким готова поклясться, что Боги специально испытывают её, бесконечно сводя с тем, с кем она всеми силами пытается избежать этой встречи. Краем глаза видит движение и понимает, что Юнги не один. Ей бы прибавить шагу и скрыться за ближайшей стеной, построить такую же вокруг себя на всякий случай, но дорога как раз перед его домом проходит. Она истопчет ещё одну, обязательно, лишь бы сознанию новые картинки не подкидывать. - Привет – выдавливает из себя, навстречу парням идущим, и тяжёлым комом на неё шквал льда обрушивается. Юнги к месту одним лишь взглядом пригвоздил, молотком все гвозди по телу распределил и самолично под кожу вогнал. Ни один мускул на лице молочном не дрогнул, как будто она невидимка, мимо прошёл. Парень рядом, она помнит его с Хэллоуина, похоже на неё смотрит, отвращение в глазах таит. Капюшон ниже, на русые волосы натягивает, и Ким прошибает. Тот самый, кого она на обители их видела, на качелях мирно покачивался, тот, кого она за убийцу ошибочно приняла, наплетя себе в голове остросюжетный фильм. И от кого сломя голову бежала, в доме укрываясь там. Почему они вместе в голове вертится, неожиданно слова Пака змеёй в черепную коробку заползают «Ким Тэхён, этот мелкий воришка…» гласят. Спросить, узнать всю правду хочет и почти имя, любимое, выкрикивает, на языке перекатывает, но звук из горла не выходит. Спину, ссутулившуюся видит, что с каждым шагом всё отдаляется. Руку протянуть хочет, за куртку схватить к себе прижать, всё тепло вобрать и своим поделиться, потому что этот парниша словно лёд, всегда забирает. - Юнги – под нос шепчет и голову опускает. Себя ненавидит за слабохарактерность и руки в кулаки сжимает. Ей только-только удалось выскрести каждую чёрточку чужого лица из подкорки головного мозга, выскрести тембр хриплого голоса и синеву чужую чёрной краской залить, как опять словно наваждение на неё напало. Всё по новой, круги ада по Земле наматывает выбраться не может. Возобновляет шаг, набирая скорость и почти бежит в противоположную сторону, хочет теорию свою новую в голове, на прочность проверить. Вскоре поодаль спину в сером пальто через толпу людей замечает, светлая макушка личность хозяина определяет. Тушуется пару секунд, от былой решительности и следа не остаётся, уже на дрожащих ногах подходит. Слова сказать не успевает, как парень разворачивается, чужое присутствие затылком ощущая. - Ким Соха, здравствуй – пухлые губы улыбка кривит. Вперёд нагибается в охапку сгорбившуюся девушку сгребает. - Здравствуй – в пустоту говорит, голову на плечо чужое положив, и руки в ответ на чужой спине скрещивает. Внутри штиль образуется, волны по загривку приглаживая. И почему, стоит этому парню к сердцу её своему прижать, как она спокойствие в кончиках пальцев ощущает. Она скоро привыкнет его своей отдушиной считать, от всех бед к нему бежать и словно в подушку весь негатив изливать. - Ну что, идем? – Пак отстраняется, за руку её берёт и пальцы переплетает. - Куда? –Ким невольно косится на соединение рук, и правильность их положения подчёркивает. - Это сюрприз – хитрые огоньки в чужих глазах дьяволятами бегают, пальцем к себе зазывают. И Ким, кажется, что ещё немного, и она сама к ним пойдёт, хоровод вокруг костра за руку с ними водить будет. - Кстати, спасибо тебе за то, что приехал вчера. Те таблетки, что ты дал, действительно помогли мне – спустя несколько минут молчания говорит, на очерченный острый подбородок снизу-вверх смотрит. - Ты ещё и сомневалась в этом? – Пак с прищуром вниз голову опускает, посильнее чужую ладонь в своей сжимает. – Хотя на самом деле, думаю, это моё присутствие на тебя так повлияло – беззвучно смеётся, когда колкий взгляд в скулу бьёт. - Ну знаешь ли – Ким не успевает шквал недовольства на голову парню обрушить, как её на полуслове обрывают. - Чшш, мы пришли – Соха только сейчас понимает, что стоит на возвышенности. Месте, специально отделанном для свиданий и что вокруг, много парочек толпятся, в объятьях друг друга греясь. Дух захватывает от красоты, что вокруг на несколько миль простёрлась. Длинный мост от которого сразу в нескольких местах причал отходит, вот и они стоят на одном из таких. - Это что, настоящий телескоп? – Ким видит большой прибор, у края стоящий, подходит ближе не веря глазам. Заглядывает в глазок, но ничего не видно. -Туда нужно бросить монетку – Пак достаёт из кармана парочку жетонов и закидывает в отверстие. Поворачивает прибор, настраивая, заглядывает внутрь. – Посмотри, я настроил всё - отходит на пару шагов пропуская Ким. - Это восхитительно – Соха рот в удивлении раскрывает. Миллиарды звёзд раскинулись перед взором, снежинками, раскинутыми по голой земле, кажутся. - Посмотри чуть левее, там созвездие тельца увидишь, оно очень большое, а его звезда Альдебаран одной из самых ярких считается – Ким послушавшись влево ведёт, но тысячи одинаковых звёзд видит. - Ну, наверное, это оно, четыре звезды и от него хвост тянется – девушка в воздухе рисует, то что видит. - Нет, это большая медведица, созвездие тельцы другое – Пак ближе подходит, свою руку поверх женской кладёт и в нужное направление указывает. – Вот, ещё чуть-чуть – поток горячего воздуха о щёку бьётся, мурашки вызывая. - Вижу, на быка похоже – Ким от радости ближе прижимается, спиной чужую грудь ощущает. - Красиво, не так ли? – Чимин подбородок сверху на плечо закидывает в то же направление смотрит. - Да, очень – восхищение природным явлением в груди воздух спирает. Ким от счастья, кажется, задыхается, воздуха вобрать побольше пытается, но только мяту на языке чувствует. - Чимин, хотела с тобой поговорить – Соха на землю возвращается, сказку перед глазами в пыль превращает. Отстраняется от парня, лицом к нему становится. - Да, говори – морщинка на переносице пролегает, когда Пак брови вместе сводит. У Ким язык к нёбу прилипает от такого выражения лица. Сказать то, что на языке вертится очень страшно, она это другому человеку сказать должна была, в тот самый день, это все точки над «и» расставило было. - Давай встречаться… пауза – …по-настоящему – на одном дыхание. Видит, как спектр эмоций на красивом лице сменяются один за другим. Пак ушам своим не верит. Растерянность с ног сбивает, так что и придумать, что сказать ничего не может. Кажется, он всё-таки угодил в яму, что не для себя копал, что так усердно листьями гнилыми прикрывал лишь бы другой человек туда попался, а в итоге сам не рассчитал траекторию и, оступившись теперь кубарем вниз катится. Не такого исхода он ожидал, не думал, что так далеко зайти сумеет. «По-настоящему» в ушах звенит. «А как это» спросить хочет, ведь он так не умеет, он не делал такого. Хотя нет, такое раз было. Только раз, а после этого он до сих пор своё сердце по всей Корее собирает. До сих пор во всех местах, в которых они время вместе проводили призраков прошлого встречает. И ещё одного человека встречает, что всегда о прошлом ему напоминает, в глазах которого лёд глыбой, не размороженной видит. Мин Юнги это словосочетание всеми фибрами ненавидит, внутри злость на него скрытую, ножами острыми подтачивает. До сих пор простить то, что он человека его родного у него так бесцеремонно отобрал не может. Джин-Хо его мечтой была, той для кого он звёзды сам взращивал и на подносе приносил. Та, которую он с ног до головы в поцелуи собственные одевал. Та девушка, с кем он ночь первую и надеялся, что последнюю проведёт был. Он с ней дом в мечтах построил и детишек, которые внутри бегать будут уже по именам назвал. Пак с ней жизнь на одном дыхании проживал, рассветы радостно встречал и ночь с сожалением провожал, не желая одному в постели оставаться. Пока однажды, ему крылья под корень не обрубили. Подыхать одного в собственной крови оставили. Когда Мин Юнги в их жизнь ворвался, после себя пепел оставляя, мосты все сжигая. Когда Джин-Хо в слезах, что изменила ему, что ей жаль очень, но она с другим остаётся сказать пришла, окончательно его добивая, окончательно собственными руками петлю на шею накидывая и покрепче затягивая. Тогда то Пак Чимин себя и потерял, часть себя просто отдал другому человеку, а вторую часть ногами растоптал, в земле сырой похоронил. И новое «Я» в себе возродил, поменяться себе пообещал и ещё год в муках ходил, пока кости новые срастались, пока нутро всё кровью обливалось. С новым «Я» он и стену бетонную вокруг себя построил, намертво все ходы замуровал и ключ в море глубокое выкинул. Он никому шанса пообещал никогда не давать, ключ со дна моря не доставать. И сейчас, когда он поиграть решил, когда тоже, самое дорогое у Мин Юнги забрать захотел, а наигравшись выбросить, понимает, что не в ту сторону его занесло. Что выиграв, он до сих пор остаётся лузером, потому что сам себе в первую очередь проигрывает. Потому что увидев единожды тень боли в голубых глазах, он не смог больше остановиться. Они ему наркотиком новым стали, а разрушенная дружба между этими двумя пластырем на сердце рану склеила. Но Пак не собирался на себя последствия разрушений взваливать, не собирался с девчонкой Ким и дальше оставаться. Но почему сердце теперь ноет, при одном взгляде в эти карие наивные глаза. Почему вместо того, чтобы к чертям всем послать он прижать к себе её хочет. Прижать крепче и всю боль её себе вобрать, хоть и вбирать уже некуда, сам насквозь пропитан ею. Он нож себе в сердце самолично хочет вонзить, поглубже вогнать и провернуть там, чтобы оно биться перестало, чтобы как дикое на запах персиков не реагировало. Глаза себе вырвать, чтобы улыбке чужой не радоваться, чтобы родинку на щеке не разглядывать. Он не понимает, как сам себя обмануть сумел, в дураках оставить. Хотя мельчайшая толика надежды всё-таки в груди червем ползает, успокоить хочет. Сказать, что не все люди такими, какими он привык их видеть через личную призму, являются. И Пак к ней как к единственному источника тепла тянется, не реагирует на болезненный опыт и разочарование, что под руку идут сзади притянуть его к себе хотят. Он снова хочет почувствовать то самое, от чего он так старательно пытался избавиться все эти года. То искреннее тепло, что по ночам душу греет, что сны счастливые на крыльях приносит. - По-настоящему? – Пак ухмылку давит, слово на вкус пробует. – А у нас как было? – за руку её хватает к себе притягивает – Разве все объятия фальшивыми были – по плечам ведёт выше поднимаясь – Разве взгляды фальшивые – в глаза неотрывно смотрит – Разве поцелуи были фальшивыми – руками лицо худое обхватывает в момент ока губами к чужим, холодным прижимается и это «фальшивое» меж ним стереть пытается. Остервенело сминает чужую плоть всю боль через поцелуй передать хочет. Всё то, что его снова ожидает в стоне глухом топит и наконец соглашается, когда сам такой же слышит. Отстраняется в расширенный зрачок заглядывает. Отдышаться не может горячий пар выдыхая, ощущение будто вулкан внутри проснулся и сейчас изнутри его сжигает. Ким заворожённо в чужое, сменившееся гримасой боли лицо заглядывает. Видит в этих глазах что-то такое, что внутренности все переворачивает. Впервые что-то внутри Пака треснуло, и она это подмечает, сквозь ненастоящую улыбку разглядела в самое нутро к нему залезла. - Нет - говорит. Это «нет» Чимину вдохнуть полной грудью наконец позволяет. Все оковы с лёгких снимает и в реку глубокую бросает. Он этому «нет» сотни «да» сказать хочет, на все условия согласиться. - Ты замёрзла, иди ко мне – тему сменить хочет, потому что жалость в чужих глазах не выносит. И Ким идёт. Сама. Без принуждений, без притяжений к себе просто идёт навстречу тому, что её с ног до головы спалит. Она первые шаги сейчас к этому делает. Подходит ближе и носом в ложбинку ключиц, спрятанных под тёплым шарфом утыкается. С шумом вдыхает запах мяты, что улыбку на лице Чимина вызывает. - Нравится, как я пахну? – парень и сам готов в аромате персиков заблудиться. - Да – Ким не хочет больше отрицать очевидных вещей. Ей нравится то, как он пахнет, как он выглядит, как разговаривает. Как смотрит на неё, как смеётся, как подшучивает над ней. Она бы ещё добавила пару десятков критериев в этот список, который она уверена непременно будет пополняться новым. Потому что парень перед ней загадка, потому что она так внезапно для неё увидела что-то особенное в карих глазах и это самое, схожесть ей напомнило, словно в зеркало посмотрелась. – Я поцеловать тебя хочу – Соха глаза прячет, но сказать это она хотела точно. Пак не задаёт лишних вопросов, не загоняет в краску, приподнимает чужое лицо, заглядывает в глаза и увидев в них, то что хотел, а именно искренность в поцелуй Ким нежный вовлекает. Мягко губу сначала верхнюю, а потом нижнюю целует. Тает от того, как всё ещё неумело Ким в ответ целует. Как его действия копирует, так же сначала верхнюю, а потом нижнюю губу в себя вбирает. Соха руки свои на плечи крепкие закидывает, спину поглаживая. Чувствует, как чужие пальцы по позвоночнику проходятся, словно струны перебирают. Ближе жмётся, теплом своим поделиться хочет, но только чужое взамен получает. Жар горячий, что от парня исходит с ног сбивает, она весну посреди зимы ощущает, как в лёгких вишня белыми цветами расцветает и к ногам опадает видит. Её теория того, что одни отношения вытеснят другие несостоявшиеся, на глазах правдой становятся. Она о Юнги думать не может, когда вокруг мята в ноздри забивается. Цвет голубых глаз, наконец сменяется карими и сердце теперь не сжимается от боли, оно наоборот, новым ощущениям раскрывается, в объятиях чужих утопает. Соха поцелуй разрывает, но отстраниться даже не пытается. Сильнее к Чимину прижимается, стук сердца рядом со своим почувствовать хочет. В объятия его заключает, повисает на чужом теле. На носочки встаёт, чтобы щекой к его щеке прижаться, чтобы потереться мягко, а потом снова к губам припасть. Жадно их сминать начать, как если бы она не пила неделю, а губы чужие напитком живительным были. Как самый сочный плод она их на вкус пробует, делиться ни с кем не желает. Чимин себе клянётся, что в последний раз на такой шаг идёт. В первый и последний раз в море за ключом ныряет, чтобы самолично в руки, которые его окончательно разрушить могут, вручить. Он попробует, потому что искренность в чужих глазах уже трещины по бетонной стене давно пустила. Никому до этого не удавалось Пака в свои собственно расставленные сети загнать, а здесь он сам в них пошёл, позволил по ногам и рукам связать. - Я рад, что ты появилась в моей жизни, Сох – оба на звёздную гладь смотрят, Богов благодарят, что две несчастные души воедино собрал, одиноко по белому свету странствовать не позволил. Но у Богов свои планы.