Часть 6
15 апреля 2018 г. в 23:21
Сара сидела на отвратительно жестком стуле в отвратительно мокром платье, и прежде неидеальная укладка теперь рассыпалась и мокрыми прядями отвратительно прилипла к лицу и шее. Руки были неудобно вывернуты назад и больно стянуты в запястьях. Наверняка теперь синяки останутся! Она негромко застонала, попытавшись пошевелить затекшими руками, но причинив себе только еще большие неудобства.
— Очнулась, — констатировала очевидный факт Мария. Она, оказывается, где-то рядом.
— О-ох… — вместо ответа протянула Сара, надеясь, что товарка без дополнительных напоминаний догадается развязать ее.
— Хватит стонать, словно ночная бабочка после заката! — в ответ проворчала Мария.
— Откуда ты знаешь, как стонут ночные бабочки? — удивилась Сара.
Повернув голову на голос, она, к своему разочарованию, убедилась, что девушка тоже связана. И платье ее, кстати говоря, тоже мокрое, как и волосы. Неужели даже такая деревенщина, привыкшая к любому зною, как она, тоже потеряла сознание?
— Так Густаво, шериф, говорил. Я сама никогда не слышала, хотя часто выходила на порог дома после заката, — честно призналась Мария. — Может, у нас такие не водятся?
— Ха-ха! — не смогла удержаться Сара. — Сразу видно, что ты необразованная!
— Зато ты образованная! — завела старую шарманку компаньонка. — И сможешь придумать способ, как нам теперь отсюда выбраться?!
— У меня от боли ничего не придумы… Тише!
Послышались шаги, дверь отворилась, и в помещение вошел седовласый капитан, а следом за ним — молодой военный. Капитан был без мундира. В одной белой сорочке с расстегнутым воротом и растрёпанной седой шевелюрой он был какой-то… домашний? Сара сама поразилась неожиданно пришедшему в голову сравнению. Чтобы скрыть внезапное смущение, она опустила голову, потупив взор.
— Отлично, лейтенант! — прозвучал довольный голос капитана. — В отчете обязательно будут учтены все ваши заслуги! — он сделал ударение на слове «все».
— Выполнить задание — это честь для меня! — ответ лейтенанта прозвучал слишком пафосно.
Сара не смогла скрыть улыбки и, кажется, даже услышала, как фыркнул капитан. Хотя, возможно, ей это только показалось. Капитан тем временем подошел к ней вплотную:
— Вижу, сеньорита пришла в себя. Как вы себя чувствуете? — было непонятно: издевается сейчас капитан, или его действительно волнует ее самочувствие.
Вместо ответа Сара гордо тряхнула мокрыми волосами, поджав губы и уставившись в потолок. Судя по установившемуся молчанию, Мария благоразумно последовала ее совету, когда капитан обратился с тем же вопросом к ней. Не стоит доставлять их недавним жертвам удовольствие, позволив насмехаться над собою сейчас. В данной ситуации лучшее средство защиты — игнорирование.
— Похоже, дамы не желают с нами разговаривать! — обратился он к лейтенанту.
— Ничего, у нас еще будет время, мы обязательно пообщаемся! Лейтенант, займитесь пока лошадью — нужно доделать работу кузнеца. Сеньориты!
Капитан отвесил учтивый полупоклон. Его примеру последовал и лейтенант, не скрывавший хищной ухмылки, от которой Сару передернуло. Ничего хорошего эта полуулыбка не сулила. Дверь захлопнулась с резким хлопком, было слышно, как ее чем-то приперли снаружи. Девушки сидели в полном молчании, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи.
Капитан что-то говорил подчиненному, тот изредка бросал короткие реплики. Потом послышались удары молота — кажется, лошадь Сары сегодня все-таки будет подкована.
— Я знаю, как мы выберемся! — заявила Сара. — Для начала надо избавиться от пут. Я сейчас развернусь, ты зубами попробуй развязать узел!
— Чего это я развязывать буду зубами?! — тут же возмутилась Мария.
— У тебя зубы крепче! — нашлась Сара. Если честно, ей просто была неприятна мысль хвататься зубами за грязный, грубый и явно невкусный обрывок тряпья.
Из кузницы доносились редкие глухие удары молота — похоже, кто-то из офицеров не по наслышке знаком с кузнечным ремеслом и теперь они всерьез взялись за дело. Едва не упав вместе со стулом, Сара смогла развернуться таким образом, чтобы товарке стало возможным дотянуться до тугих узлов. Сейчас она не опасалась произвести лишний шум, пока солдаты заняты, они его попросту не услышат, но поторопиться следовало.
Чтобы Мария смогла дотянуться зубами до этого проклятого узла, Саре пришлось, стоя к ней спиной, немного привстать и прогнуться назад. Да, она обладала природной гибкостью, но подобные акробатические трюки все-таки не входили в ее арсенал. Пришлось даже закусить губу, ожидая, пока Мария расправится с узлами. Какое счастье, что лейтенант слишком самонадеян: он даже не подумал, что пленницам следует связать ноги, чтобы лишить их малейшей возможности двигаться.
Наконец, после нескольких минут мучительного напряжения, с узлами было покончено, Сара смогла выпрямиться и растереть затекшие запястья. На которых виднелись красные следы от пут — точно останутся синяки! Отбросив ненавистный стул, она на негнущихся от усталости ногах обошла Марию и дрожащими пальцами вцепилась в обрывок, стягивающую ее запястья. Как назло, прочно затянутые узлы не желали подчиняться, пришлось попытаться распутать их, ухватившись за тряпку зубами.
— Ну, долго ты там? Скорее уже! — торопила Мария.
— Бэш тыба жнаю, — огрызнулась Сара в ответ, начиная паниковать: проклятый узел никак не желал поддаваться. К тому же, как она подозревала ранее, волокнистая ткань отвратительно воняла какой-то дрянью, вызывая приступ тошноты. К счастью, проклятый узел наконец-то поддался.
Пока Мария растирала затекшие руки и разминала спину, Сара подбежала к окну. Оно выходило на дорогу. Еще несколько часов назад девушка наблюдала, как по этой самой дороге к хижине приближались солдаты. Ставни запереть лейтенант так же не посчитал нужным, но шанса сбежать, просто выбравшись в окно, у бандиток не было. Хижина кузнеца находилась в холмистой, напрочь лишенной какой-либо, кроме невысокой травы, растительности. Скрыться за одним из холмов, дойдя до них пешком, было почти невозможно: вряд ли солдаты так надолго позабудут о ценных пленницах, а окрестности прекрасно просматривались из небольшой хижины. У беглянок оставался только один шанс — раздобыть лошадь. Точнее, двоих, находившихся сейчас во дворе лошадей. Ту, на которой молодой лейтенант пытался догнать уведенных Мастером полковых коней и кобыла Сары. Которую, судя по прекратившемуся стуку молота, уже подковали.
— Нам нужно попасть во двор. Точнее, вначале на крышу, — проговорила Сара, тщательно осматривая оконную раму.
К сожалению, она была сплошной, и выбраться наружу можно было только либо выбив ее, либо попробовав аккуратно извлечь из проема стекло. Тем более, что держалось оно на нескольких малюсеньких гвоздиках. Девушка оглянулась в поисках какого-нибудь подходящего для этой цели предмета. Производить лишний шум сейчас не хотелось. Похоже, Мария была иного мнения на этот счет. Она вообще была склонна больше действовать, чем думать.
— Так в чем проблема? — она взяла в руку стул. — Отойди-ка!
Едва Сара успела сделать шаг в сторону, как стул пролетел мимо нее, едва не задев спинкой, и с жутким грохотом высадил, разбив стекло, злосчастную раму. Поднятый шум невозможно было не услышать. Не обращая внимания на торчавшие осколки стекла, Сара вскочила на подоконник и, ухватившись за стреху, с трудом подтянулась. Раскачавшись, с третьей попытки ей удалось зацепиться ногой за край крыши. Приложив еще немного усилий, она смогла уцепиться руками, и, перекатившись, оказалась на крыше. Мария, последовав ее примеру, довольно быстро очутилась рядом. Стараясь производить как можно меньше шума, девушки ползком переместились на противоположный край плоской, горячей от солнца крыши, чтобы осмотреть двор. Прямо у стены хижины стоял не рассёдланный белый конь лейтенанта.
Лейтенант Лав выпрямился, окончив свою работу, смахнул пот со лба. Было жарко. Ни снятый мундир, ни полурасстегнутая, в пятнах сажи сорочка, не спасали.
— Капитан, кобыла подкована! — доложил он.
Монастарио, сидевший на единственном в кузнице трехногом табурете, опершись спиной о стену и вытянув ноги, лениво приоткрыл один глаз.
— Вы делаете успехи, лейтенант, — глядя на Лава, проворчал он. — Признаться, не ожидал от вас такой прыти.
Сейчас капитана хотелось проткнуть насквозь. А потом отрезать его уши и засушить, просто так, на память! Хотя, нет, вначале — отрезать уши, а потом — проткнуть! Но лейтенант прекрасно помнил, чем окончился поединок в таверне. И теперь его, сгоряча данное обещание отомстить, приобретало вполне ощутимые порывы. Вместо ответа Лав молча вскинул голову.
— Займитесь моим мундиром, я пока отведу кобылу под навес, — поднялся со своего места капитан. — Сегодня парит, боюсь, к вечеру может разразиться гроза, а нам до гарнизона добрых пару часов походным маршем!
— Капитан, а как же… — Харри многозначительно указал на лежащих без движения солдат.
— Как придут в себя, пусть сами добираются до пуэбло! — холодно махнул рукой капитан. — Пьянство при выполнении задания или дезертирство, они могут выбрать себе наказание!
Понятно, что если солдаты не появятся в гарнизоне до завтрашнего вечера, их обвинят в дезертирстве. Со всеми вытекающими последствиями. Капитан, видимо, решил поквитаться с ними за то, что те хлебнули лишка. Но не похожи были они на пьяных — скорее, опьяненных каком-то зельем. Вздохнув, лейтенант направился к выходу, прихватив перепачканный мундир командира.
Харрисон яростно тер грубую ткань мундира, пытаясь избавиться от полузасохших пятен грязи на нем. Он стоял в тени кузницы, размышляя о том, каким бы образом обернуть дело в свою пользу. Да, капитан — более опытный военный и он старше по званию, но именно он, лейтенант, схватил преступниц. Значит, и вся награда за их поимку должна достаться ему, лейтенанту Харрисону Лаву. А там, глядишь, и повышение дадут!
Мимо него, ни слова не говоря, прошел Монастарио, ведя на поводу подкованную кобылу. Лав яростно продолжил чистить мундир, пристально глядя на него. Капитан скрылся под навесом, устроенным в дальнем углу двора. Под навесом находилась коновязь. То ли у кузнеца действительно было много работы, то ли замешан он в темных делах, связанных с конокрадством. А то, глядишь, и с грабежами.
Не успел лейтенант как следует сформулировать эту мысль, как со стороны хижины донесся подозрительный звук, больше всего похожий на звук разбитого стекла. Замерев ненадолго от неожиданности, офицеры переглянулись. Звук не повторялся. Оба, не сговариваясь, бросились к запертой двери.
Пока капитан возился с замком, Лав успел заскочить в кузницу. Бросив неочищенный мундир, он схватил пистолет. У двери хижины он оказался как раз в тот момент, когда капитан ее распахнул. Вбежав в комнату, он убедился в своем предположении — она была пуста, из разбитого окна текла уличная жара, яркое солнце блестело на осколках оконного стекла. Подбежав к окну, лейтенант осмотрел пустынные окрестности.
— Их нет! — констатировал он очевидный факт.
Капитан, молча развернувшись, выскочил во двор, тут же послышалось конское ржание. Когда Лав покинул хижину, перед ним разворачивалась эпичная картина. Мария была в седле коня, на котором не так давно он пытался догнать полковых лошадей и которого то ли по рассеянности, то ли беспечности, оставил у стены. Другая бандитка, Сара, пыталась удержаться позади товарки, направившей коня к хлипким воротам. А капитан во всю прыть несся за ними. Лав неспешно направил пистолет и тщательно прицелился, раздался выстрел. Сквозь быстро рассеивающийся пороховой дым он видел, как лошадь взяла в карьер.