***
— Да что может дать тебе это существо? Толку от него. Прибей просто, чтобы не мучился. Сколько ты с ним так играешь? Два года? Или больше? — Почти три. Я тоже так думал, но сегодня утром мой сын подкинул потрясающую идею. Помнишь, что делал Кровавый Герцог со своими пленными, прежде чем их убить? — Сводил с ума? — И это тоже. Но меня интересует не та часть. Лядяной метал скользит плавной змеёй со внутренней стороны бедра, рассекая тьму и моё помутнение. Крик эхом разлетается по тёмному подземелью. Руки впиваются в тазовые кости и меня подтягивают выше… Больно! Меня рвут изнутри, насаживая и пытаясь сразу двигаться… а я просто ускользаю во тьму.***
— Вот тебе интересно, что-ли? — А почему бы и нет? Сколько бы я его ни брал, он всё равно до предела узкий. — Тебе нравится эта марионетка? — Ну почему же марионетка? — и очередной тычёк достигает своей цели, стремглав устремляясь в плечо и под ключицу, от чего я вздрагиваю, распахиваю глаза, и мой рот открывается в немом крике, когда нож проворачивается с хлюпающим звуком. А меня продолжают крепко держать под бёдра и брать.***
Тишина. Долгожданная прохлада на разгорячённую кожу. Кажется, Королю я надоел. Такая желанная передышка. Наконец, я смог совладать со своими взбесившимися силами и, пройдя сквозь завесу тьмы, отделился от тела и просто болтался рядом, наслаждаясь отсутствием боли. Но мне это удалось лишь спустя долгое время, не меньше недели, так уж точно. Как же всё надоело… Но так хотя бы мысли можно привести в порядок. Осознаю, что немало важных воспоминаний я всё же растерял. Это ужасно. Но самые главные высечены у меня на костях, и когда будет время, я смогу их просмотреть. Но не сейчас: слишком слаб, даже головы не поднять. Да что там — головы! Мне глаза — и те не открыть! Хорошо, что я могу больше года обходиться без пищи, или даже дольше… иначе бы мне давно пришел конец. Но эти выпирающие рёбра… Раздражают. Кажется, мои мысли вновь путаются между собой, словно клубки переливчатых змей и не понять где чья голова, а где хвост. Слышу эхо шагов. Неужели кому-то стало скучно, и со мной опять решили поиграть? Если б мог говорить вслух, то моим едким сарказмом можно было бы отравить не одного светлого. Но нет, шаги другие. Более лёгкие и быстрые. Хм, может, это тот, кто смачивал мои губы и поил меня кровью? Только я тогда был почти в отключке и не смог открыть глаз… А звуки уже ближе. Пламя вокруг сдерживающего круга вспыхивает белыми искрами, и через него переступает молодой парень. Высокий, такой же темноволосый, как я, с длинными волосами, забранными в хвост, подтянутое сильное тело с рельефными мышцами и до боли знакомое лицо. Но я не помню… не знаю… но чувствую, что мы знакомы. Точнее, будем. Или должны встретиться в будущем. Но кто ты для меня, я не помню. Слишком много я всего потерял в этой темнице. А ты подходишь к моему телу, ведёшь рукой по опущенному лицу, хмыкаешь, обходишь меня со стороны, рассматривая и то и дело проводя по зарубцованной коже. Встаёшь сзади и изучаешь крыло, то распрямляя, то сгибая его вновь. Мелкий исследователь… Ты ведь меня младше, я это чувствую. Точнее, младше этого тела. Но я исхудал и кажусь даже моложе тебя. Обманчивое чувство. Проводишь по спине и задерживаешься на пояснице, слегка разминая её. — Ну же, неужто сегодня на меня никак не отреагируешь? — ведёт по бокам и спускает руки ниже. А моё тело просто безвольно висит. Парень хмыкает и обходит меня. Кладёт руку на сердце и считает пульс. — Спишь? Или… в трансе? Ты меня слышишь? — берёт флягу с пояса, льёт немного воды на руку и протирает моё лицо. А я понимаю, что время пребывания вне тела подходит к концу. Но ты вроде даже… нежен? Надеюсь, я не ошибся. Тьма окутывает меня, выныриваю из её благостного покрова и приоткрываю глаза, глубоко вздыхая и ловя воду потрескавшимися губами. — Ну вот. Очнулся! — довольный, словно удачному эксперименту. А у меня, оказывается, на большее нет сил, и я отключаюсь.***
Снова эта боль. Король зол и явно отыгрывается на мне за какое-то поражение, несчадно возжелая моё тело. Пару раз нахожусь на грани тьмы и сознания, но, так и не приходя в себя, тону во мгле.***
Сквозь темноту чувствую мягкие руки, оглаживающие мои бока. Я подвешен как-то по-иному, цепи на ногах подтянуты вверх, вокруг талии змеится какое-то заклинание и удерживает на месте, так что я не провисаю, кандалы не раздирают кожу и нет этой жуткой нагрузки на спину. А ноги… разведены? Меня оглаживают и проникают пальцами внутрь. Тепло… Ладонь ласкает низ живота. Как же приятно, после всех этих пыток! И я прогибаюсь, и из моих уст впервые за долгое время вырывается стон удовольствия. — Ну вот. Совсем другое дело. И нечего мне тут спящим притворяться! — Я не притворялся, — отвечаю пересохшими губами, голос плохо слушается, хриплю, а сил открыть глаза просто нет. Ловкие пальцы приносят удовольствие, оглаживая стенки и задевая нервные окончания. — Тебе настолько всё равно? Или Король выбил из тебя всё, что можно? — трогаешь практически не заинтересованное в происходящем моё достоинство, нажимаешь особо удачно внутри, а я всхлипываю, и отключаюсь, не успев даже сказать, что просто нет сил… Слишком сильный нервный импульс пробежал по всему телу, отозвавшись звоном в голове, затихая со всем окружающим миром…***
Меня вновь безжалостно берут. Кажется, Король не один. Чувствую ещё одну сильную хватку, и в меня входят. Руки другого смазывают чем-то мои губы и я сглатываю, почти теряя сознание. Когда же вновь могу что-то чувствовать, то понимаю, я возбуждён, впервые за столь долгое время. Рука между ног оглаживает меня и не сильно водит, ублажая. А я изгибаюсь и насаживаюсь глубже на… на два органа! — Ну я же был прав, что тут нужен немного иной подход, — говорит второй. Мне больно, но вроде и не так, как прежде. Схожу с сума от этой мешанины чувств и сжимаюсь, изливаясь в руку второго. Кажется тело так и не отпускает желание, но я уже ничего не понимаю, утопая в спышки тьмы и света перед своими очами.***
И вновь от меня хотят какой-то реакции. Бьют по лицу и нещадно берут. Снова тьма… Лёгкие прикосновения, массаж спины, но нет сил прийти в себя… Вновь жестокость и насилие… сменяется нежными прикосновениями. И вновь обжигающая боль на спине, и меня разрывают… А я уже, кажется, перестаю что-либо осознавать. Не прихожу в себя. Не знаю, сколько это длится, но…***
Похоже, я очнулся, наконец. Но это ужасно! Тело сходит с сума! Оно требует близости. Да почему же?! Ох! Не могу! Изгибаюсь в цепях, мне жарко, кричу, всего колотит, сердце бьется в бешеном ритме, и я просто отключаюсь от боли в груди. Когда сознание ко мне возвращается вновь, я жутко дрожу, мышцы неимоверно сводит, по лицу струится пот, как после кошмара, ноги немеют, а их разводят крепкие руки, снабжённые длинными когтями. Криво улыбаются и шепчут на ухо знакомым голосом второго: «Расслабься», — и входят… На удивление, не больно, (меня чем-то вновь опоили?), толчки медленные, размеренные, а руки на моём достоинстве. Меня сгибает пополам, скручивает, а после накрывает тьма.***
Нежные молодые руки оглаживают, притягивают, и чувствую, как в меня проникают. Я то теряю сознание, то возвращаюсь к реальности. Не понимаю, как это получается, но… кажется, меня ментально удерживают и пытаются вытащить. Крепко вжимается молодое тело, а над ухом слышу сбитое дыхание. Открываю глаза и вижу тебя. — Таки в этот раз не отключился и очнулся? — слабо киваю головой, а ты кусаешь своё запястье и протягиваешь мне. — На! Вот… Сил едва хватает, чтобы разжать челюсти и сделать один глоток. — Эй! Не смей отключаться, я не для этого весь месяц в менталях упражнялся и кровью своей тебя поил практически каждый день! А ты опять ни черта и не слышишь… — ты прав и говоришь почти в пустоту. Вокруг только звенящая тьма.***
Аххх! Резко выдыхаю. Снова ты! Берёшь… и ласкаешь. Схожу с ума, а ты вновь в конце вжимаешься и поишь кровью, возвращая мне силы и удерживая в этом мире.***
Не знаю, как долго это длится, но я вижу только тебя. Король не приходит, а я всё дольше могу оставаться в сознании. Почти ничего не помню… Даже как и из-за чего здесь оказался. И имя моё практически истёрлось из памяти. Но ты меня не отпускаешь. Зачем? Кто я? Твоя игрушка? Эксперимент? Руки гуляют по шее, бёдрам, переходят на спину и оглаживают позвонки. Моё достоинство ты с каждым разом трогаешь всё меньше и меньше. Но мне многого и не нужно. Тело само знает, где его предел и охотно изливается. И не раз! Ох, так странно, так хорошо, быстро, горячо! Ты не дожидаешься окончания нашей близости и прямо во время толчков притягиваешь меня к своей шее, быстро проводя по ней ногтём. Ты либо не рассчитал, или же, напротив, на это надеялся, но я вгрызаюсь в столь услужливо подставленное горло удлинившимися клыками и жадно пью кровь, пока ты врываешься в меня. В глазах моих осознанность, хватаю твои предплечья до синяков, сила распространяется по всему телу. Я отвык от такого, её слишком много! Выгибаюсь, пачкая тебя, и со спины идёт яркий поток света и тьмы. Кожа лопается, рвется, а из глубин тела вырывается левое крыло, практически с полностью отросшей костью, но ещё без плоти. А правое светится сотней острейших пластин-перьев и звенит во тьме. — Ну вот! Я же знал, что ты никакой не полукровка! Полукровка никогда бы не смог выжить после такого и точно не отрастил бы крыло заново! Но учти… Ты только мой! Мой Сотворяющий! Мой персональный создатель миров и вселенной! Мой потомок древнего бога! — и он делает разрез на моей шее, прижимаясь к нему своей израненной, переплетая нашу жизнь, связывая тела и судьбы. И-ди-от! Но в глубине, где теплятся запечатанные на костях воспоминания, я счастлив, я ликую, ты мой! Попался!