***
Спустя сутки, я как выжатая тряпочка болтаюсь на поверхности воды центральной умывальни и ни о чём уже не желаю думать, но мысли настойчиво продолжают бомбандировать мою несчастную голову: почему Король столь неугомонный, зачем я Цепешу, кто может быть шпионом, и чего вообще можно ожидать? Вода умиротворительно покачивает меня в своих объятьях, и я едва чуть не засыпая, ухожу под её благостный покров. Но вот в умывальне слышится шум, и кто-то входит. Ты ли это? Ну уж нет, ничего и никого не хочу. Но выныриваю всё же глянуть кто там. — О, а я думал тут никого, — удивляется серовласый вампир и присаживается на край бассейна, опуская одну ногу вниз. На нем сейчас лишь полотенце и большой медальон на шее, который странно шевелится. Тело мужественное, сильное, но испещрено множеством шрамов. — Как видите, нет, — хмыкаю я и подплываю ближе, заинтересовавшись артефактом. — А чего не в своей комнате? Я слышал, что почти во всех угодьях Дарков есть бассейны. — Не во всех, и там лоханки. А глубокие только здесь. Можно посмотреть? — и тяну руку к медальону. — Можно, но он охранный. Жена подарила. А во время похода в него заговоренная стрела попала. Лишь благодаря ему жив остался, — и он, сняв вещицу с шеи, протягивает мне. Опираюсь локтями на бортик рядом и смотрю на хитросплетённую магию льда и огня, которая и держит алматовый медальон. Редкий металл, дорогой. Не каждый дворянин может себе позволить. А ещё очень сложный в обработке. Беру драгоценность в руки и кручу, рассматривая истинным зрением. На вид обычный кругляш с отверстием внутри, к которому спиралевидно сходятся изогнутые ветви тёмно-серебряного цвета, оставляя небольшое круглое пространство. А вот ближе к центру, с одного бока эти ветвиобразные отростки топорщатся вертикально и шевелятся, пытаясь ужалить мою руку. Структура нитей в них порвана и заложенная магия больше не контролирует самовольный материал. Не даром алмат и его разновидность, но более дешёвую и прочную— адамат, называют живым металлом. Вплетаю собственные магические нити и укладываю ветви на их законное место. Немного кручу и подправляю когтём их положение. И тут же мне в глаза из середины бьёт яркий свет, отчего я дёргаюсь, а медальон падает в воду. Прикрываю глаза, достаю его с мелководья и отдаю вампиру. — Он так и должен сиять? — и потираю глаза. Ну не ожидал я такого подвоха. — Да, но не так ярко. Спасибо. А ты странный. — Почему? — укладываю руки на борт, а голову поверх них, не отводя взгляда от сидящего рядом вампира. — Старый Королевский артефактор отказался его чинить. Сказал, что эта вещь убьёт любого, кроме создателя или носителя при вмешательстве в её структуру. — Значит я дурак, — и опускаюсь в воду по шею. — Везучий дурак. — А по мне так гений. Ты же как-то энергопотоки починил. А это могут лишь виртуозы своего дела. Ну, как я слышал. — Я не виртуоз. Я просто их вижу, — заныриваю под воду и уплываю на глубину. Припечёт ему плавать — пускай плещется. А я должен отдохнуть.***
Спустя пару дней Сириус предупредил, что через две недели мы отправляемся в составе неполной гвардии на переговоры с каким-то очередным междумирным королевством. Ох, ну что за невыносимый Король! В солдатики он, что-ли, в детстве не наигрался, или переиграл? И в связи с этим начались тренировки. Но Королю видимо и дела не было до того, что я после этих двух принцев валился с ног, и он ещё утаскивал моё многострадальное тело к себе. После такой недели на износ, меня выловил Цепеш и потребовал отдельной ночи со мной. Вот тут-то, когда я и стоять уже толком не мог, я был готов выпрыгивать в окно и прятаться в ледяной пустоши Тартара. Но мне несказанно повезло. Граф закинул меня через плечо, скинул в ближайшей гостевой комнате на мягкую кровать и наложил печати на всё пространство вокруг. А после достал из воздуха толщенную книгу с бокалом. Подумал немного, резанул мне запястье, нацедил крови и слизнул рану. — А теперь спи. И я, может, наконец дочитаю главу в этом фолианте, — и устроился в кресле, отпивая моей крови. — Вы серьёзно? — а мне так и не верилось. Как же я привык везде искать подвох. — Серьёзно. Уже пару месяцев спокойно не дают почитать то домочадцы, то Сайрус. — И почему вы ко мне так благосклонны? — Кровь у тебя необычная. Спи давай. И я следую его указанию. Впервые приказ не претит мне и я зарываюсь в мягкое одеяло, кажется, с момента похода разрешая себе нормально поспать.***
Стою, сжимаю руками каменные перила. В лицо летят душные обжигающие порывы ветра, чередующиеся с ледяными, бодрящими, приправленными осколками льда, что оцарапывают мои скулы и приводят в себя. По-хорошему, спрыгнуть бы с балкона и прямо скатиться по отвесной стене в ледяную пустошь, что раскинулась слева от замка, почти у самого его подножья. Но я продолжаю стоять и не шевелюсь. За спиной слышу, как вы, Наследники, продолжаете вести тренировочный бой. Не хочу в нём ни участвовать, ни быть победным трофеем. Опускаюсь на холодные плиты балкона, оперевшись спиной на массивное ограждение в виде переплетённых лап драконов. Слева в спину летит жар, поднимающийся от магменной реки и пар от встречи льда и пламени далеко внизу. Смотрю уже в распахнутое мною же настежь дверь-окно. Красные шторы вырываются наружу словно пламенные языки на чёрном фоне резных стен замка. На моё лицо падают кристаллы льда. Начинается снежная буря, а я не двигаюсь с места, будто что-то вспоминая… Но вот мою голую спину находит особо сильный ледяной поток ветра с мельчайшими льдинками и я вновь слышу уже окружающие звуки. Слышу песнь ваших мечей, что отражает танец смертоносного орудия. Слышу вашу лёгкую поступь и твоё рычание. Ты вновь вошёл в раж и нещадно атакуешь своего брата. Встаю и откидываю штору, облокачиваясь на широкий проём… А он не сдаётся, упрямый альбинос, и противостоит тебе, хоть и вижу, что слабей. Начинаешь выпендриваться. Нет сил смотреть на это ребячество и я закатив глаза, разворачиваюсь и ухожу в библиотеку. Всё же, сегодня последний день. Завтра мы выдвигаемся вновь в междумирие . Какие-то эльфы, побоявшись участи Цитадели, решили сразу нам предложить мирный торговый альянс. Тоже неплохо. А это значит, что воинов мы много с собой не берём, и я должен быть начеку.***
Высокие потолки, золочённые капители мраморных колонн увиты плющом, все пространство пронзает свет от белоснежных кристаллов так, что слепит глаза. Но тут так всё возвышенно и красиво. Даже в Цитадели не было такой роскоши. Сайрус восседает за столом в высоком кресле, а мы с Сириусом стоим позади, вновь в одинаковых доспехах. Эльф, больше похожий на девушку, в длинных, богато украшенных жемчугом голубых одеждах, сидит за другим концом вытянутого беломраморного стола в окружении своей свиты. Впервые мне кажется, что мы не на своём месте, мы лишние. А из охраны никого, все воины остались в лагере или праздно гуляют по городу. Но вот Король продолжает переговоры, а я лишь стою и делаю вид, что вникаю. Незаметно пальцами не щёлкнуть, вот и не понимаю я языка на коем ведутся обсуждения. А вот Сириус слушает внимательно, порой хмыкая и сжимая плечо отца в знак несогласия. Проходит час, другой и, слава всем демонам ада, договор подписан. Покидаем этот искрящийся дворец, но эльф останавливает нас, зашуршав полами своих царственных подолов, подойдя ближе, и что-то говорит заговорческим тоном, отчего Сайрус смеётся как ненормальный, а ядовитую ухмылку Сириуса я вижу даже через забрало шлема. — Э, нет, дорогуша! Таких династических браков я своим сыновьям заключать не дам, даже если и просить будут сами, — и продолжая смеяться, Король даёт знак, что мы уходим. — А чего сказал этот эльф? — недоумённо спрашиваю я, когда выходим из замка. — А ты что, ничерта не понимал? — всё ещё навеселе спрашивает Король. — Не очень. Сами же просили не дёргаться, вот заклятье и не применил. — Значит, сейчас будешь смеяться с нами, — язвит Сириус. — Или ревновать. Это как уж пойдёт. Эта баба предложила мне в жёны своего младшего сынулю. Это тот, что в уголке в ленточках сидел с фрейлинами. — Это был мальчик?! — а вот тут уже не выдержал я и расхохотался. Ближе к полудню следующего дня нам удалось соскрести пьяную, но уже частично опохмелившуюся нашу «гвардию», которая наперебой хвасталась своими трофеями. Кто ленточку урвал у своей ночной прелестницы, а кто и целый локон волос. Но чаще всего в сувенирах были магические кольца и браслеты, которые несчастные эльфы отдавали, лишь бы эти неуёмные детины более не брали их самих. И вот мы выдвинулись в обратный путь, но где-то на середине Король приказал остановиться, взять часть войска и возвращаться в Тартар, когда как с самыми сильными отправился наверх и к грани. Мы, конечно, выполнили приказ, но… Любопытство было сильней. Объединив мои знания, силу и умения Сириуса, мы наколдовали двойников, облачили их в свои доспехи и отправили вниз, поручив Атстеку проследить, чтобы все добрались благополучно. Сами же, переодевшись в облачение обычных воинов, заскочили на Кровопийцу и ринулись следом. Чем я тогда думал — неизвестно. Но что-то внутри кричало, что я обязан быть сейчас там, где Король, ведь на горизонте вот-вот должно было что-то грянуть. И нет, я не о погоде, а о какой-то значительной исторической вехе, о чём твердили мои пылающие рёбра. Поэтому мы без особых размышлений и препирательств вошли в границу и уже через час вынырнули на просторе между человеческим миром и Эдемом, да так, что золотые ангельские врата были нам видны. Да и не только… В воздухе парили драконы верхушки Тартара и многомиллионное войско. Я накинул защиту на дракона и для всех остальных мы стали парить на фестрале, смешиваясь с конницей. Сайрус впереди что-то обсуждал с Цепешем и тем стариком из Совета. Но вот они закончили спорить, пожимая руки, и Король кровожадно улыбнулся. — Неужто они и впрямь хотят штурмовать эдемские врата? — прошептал я, хоть в душе и так знал ответ. — Прекрати вцепляться мне в спину. Я понимаю, что они крайне нехорошо поступили с тобой по твоему мнению, но почему чем мы ближе, тем тебя сильнее трясёт? И если ты сидишь за моей спиной, это не значит, что я ничерта не чувствую! — ворчит Сириус и пытается разжать мои руки со своих боков, а я даже и не понял, как ухватился за него вместо крепежей на седле. — Не знаю… не понимаю. Что-то вроде и вспоминаю, но… Так, будто кто-то мне уже говорил об этом событии… Странное чувство. — Сиди там и молчи. Я хочу видеть, слышать и знать, что делает отец. А главное, почему он не позвал меня с собой. — Обидно? — Закрой рот и помалкивай! Не то скину и будешь на своих куриных крыльях тут парить, — огрызается разозлённый. Замолкаю и лишь слежу жадно за всем. Король подымает руку, и маги атакуют резные ворота, разбивая защиту, которой пестрит и сияет золотая решётка. Следом в лобовую идёт дракон Цепеша, разнося и раскурочивая метал. И вот Король влетает первым, а за ним в дыру барьера, хлынуло и всё войско. И разумеется мы в его самой гуще. Но Сириус опытный наездник, и мы проскакиваем вперёд, обгоняя прочих. Воины распространяются по саду и начинают бесчинствовать, но большая их часть направляется к возвышающимся этажам Семинебесья, окутанных хрупкой дымкой облаков вдалеке, представляющих из себя большую прозрачно-голубую башню, где и обитает верхушка правительства, вместе с собранием ангелов. Присматриваюсь внимательней и вижу золотые доспехи крылатых, несущихся с верхних уровней нам наперерез. Но бой неравный, и они терпят поражение. С каждой новой атакой тёмные всё больше теснят их к башне. Но в какой-то момент мы слышим чистейший звук горна, от которого на некоторых воинах вспыхивает одежда, да и они сами следом. На балконе верхнего яруса парит стекляннокрылый и трубит в хрустальный рог, призывая небеса очиститься от тёмных. Но Король не отступает, лишь даёт команду наездникам, и кто посильнее — атакуют светлого, а Цепеш, закрыв глаза и как-то странно сложив руки, шепчет, не переставая, едва слышно заклятье, что окутывает воинов тьмой, и рог им более не страшен. Вокруг полная неразбериха, звон оружия, разрывающие заклятия, Сириус что-то говорит, но для меня это всё равно что едва слышный писк слабого птенца в высокой траве. Всё моё внимание устремлено за стеклянокрылого, а точней в складки его длинной белой тоги, где прячется златокудрая, зеленоглазая девчушка, в страхе ухватившись за ткань сильнейшего существа в Эдеме. Я точно её знаю! Должен знать! Хочу кинуться к ней и защитить, все инстинкты на пределе, и я почти спрыгиваю, не думая уже ни о чём. Но крепкая рука меня останавливает и встряхивает за доспехи. — Совсем ошалел! Куда?! Нам выбираться отсюда надо! И в тот момент, когда Сириус перекидывает меня через седло, мой взгляд пересекается с ангелочком. — Беги, — едва шепчут её губы. — Беги, Разнокрылый, тебе здесь не место. Сестра меня защитит. Защита с дракона спадает и мы на бешеной скорости вылетаем прочь, стремясь как можно скорее убраться подальше и не оставить следов своего прибывания.***
— Да что на тебя вообще нашло?! — рычит и встряхивает меня Сириус, когда мы влетаем в замок и он скидывает моё тело на пол с дракона. — Не знаю… эта девочка… она… я её точно знаю и… Не могу объяснить. Хотелось о ней позаботиться, защитить. И… — Сентиментальный идиот! Ты нас чуть не выдал! — и Сириус с размаху бьёт меня по щеке. — Чего вы такие буйные? Что опять пошло не так? — спрашивает Джастин, выходя на свет факелов, заслышав нашу возню. — Ничего! — рычит Сириус и, толкнув брата в плечо, уходит прочь, по пути скидывая с себя доспехи, чуть ли не разбивая стены. — Крылья, ну хоть ты ответь, чего он опять бесится, — и Джастин протягивает мне руку, помогая встать на ноги. — Ты знал про штурм Эдема? — отряхиваюсь и начинаю снимать тяжёлые доспехи. — Деталей не знал, но слышал разговор Цепеша и ещё двух тёмных из Совета. Они что-то планировали. А что? — и он стаскивает с меня доспех. — Фух! И как в этом только сражаться?! Они же тежалее наших в двое!.. — облегчённо распрямляюсь и облокачиваюсь на вампира спиной. — А то, что Король нас отослал прочь. — Но вы всё равно потащились за ним? — и Джастин огладил мои бёдра, расшнуровывая завязки на штанах, обвивая руками спереди и прижимаясь торсом к моей спине. — Да. А вот это я мог бы и сам развязать, — хмыкаю, но не убегаю от его прохладных рук, которые уже залезли мне спереди в штаны. — И как я понял, Сириус злится даже больше не из-за моей выходки, хоть нас чуть я и не раскрыл, а потому как Сайрус не позвал его с собой. — Это похоже на него, — и руки вампира сжимают плоть, а слова льются уже поцелуями в мою шею. — Мне спине холодно, — и пытаюсь отстраниться. — Тогда пошли в комнаты для омовения, — и эта ледышка прикусывает меня за ухо, выпуская из объятий и ведя за собой, начисто выбивая все лишние мысли из головы. — И вытащи крылья. Они мне слишком нравятся. - Крылеман!***
Когда же Король вернулся, он сделал заявление на весь Тартар и завоеванные территории о том, что покорил Светлокрылых пернатых, и они запросили мирного договора, по которому теперь их колонии в междумирье переходят Его Темнейшеству, а так же, как трофей ему досталось с десяток ангелов и самый заманчивый приз — Принцесса Эдемская, которую он может потребовать в любой момент, но не ранее совершенолетия девчушки. А ещё он громогласно объявил войну Пересмешникам, которые упорно не хотели покоряться, хоть и жили практически рядом с границей Тартара и частично на его пределах. Спустя две недели без боя сдались ещё несколько междумирных земель. К Империи присоединились владения нимф и русалок, гарпии, что обитали в горах дали своё согласие на альянс и ещё пара-тройка народов по разным уровням. Непреклонными были лишь Пересмешники. Да и Лысогорцы, которые обитали на высшем уровне меж лабиринтами этажей и миром людей, молчали. Но их понять можно, ведь они всегда сохраняли свой нейтралитет.