***
Но ни через час, ни через два и даже ни через сутки Сириус не объявился в моём доме. Я отправил Ди незаметно за ним присмотреть и понять, о чём он думает, но Фрост лишь развёл руками. — Либо Сириус так и не понял, боясь обмана и напрасных надежд, либо он сам не готов к разговору. Но это лишь мои выводы по его поведению и общению с окружающими. Увы, в его мысли мне не пролезть, не задев щита меня-мелкого. Этот Дэймон сразу же почует неладное и начнёт искать взломщика, а тогда… — Чего доброго и сюда доберётся и всё выяснит раньше времени, — киваю понятливо, заканчивая за Ди.***
Меч я изготовил, как и обещал, за два дня. Даже уложился чуть раньше и отослал его с инструкцией для активации Цепешу, послав курьером Дрю и строго наказав не соблазнять Графа несмотря на то, что в той вселенной они были любовниками, на что лис поджал губы, но был вынужден согласиться. Надо отдать должное, я прилично устал, делая заказ. И рассудив здраво, отправился в Академию, поспать в саду у Дрии, под её надёжным и целительным покровом. Сад встретил свежестью и нетерпеливыми ростками, что меня беспардонно схватили и подтащили к недовольному лицу Цветковой со сведёнными бровками на переносице. — Портал открыть? — осведомился я, видя как её лицо разглаживается и она уже улыбается. — Тогда положи меня поудобней на лепестки одного из цветков, как в тот раз и помоги восполнить силы, — зеваю, снимаю плащ, как только она меня опускает в сердцевину распахнувшего свои бархатистые объятия колокольчика-переростка, и укладываюсь в пушистую перину из золотистых и мягчайших пылинок, размером с футбольный мяч каждая. Сосредотачиваюсь и открываю портал, а вместе с тем цветок смыкает свои лепестки, и я проваливаюсь в сладкую и целитеньную блажь, убаюкиваемый легчайшими покачиваниями, дурманом и нежным сумраком внутри. Тьма, тишина, шуршание ткани, словно чей-то подол мантии легчайше скользнул по набивному, деревянному полу. Хватают и выдёргивают из мрака. И я открываю глаза, видя сильную руку в перстах, сжимающую ткань моей одежды прямо у сердца. Поднимаю голову и встречаюсь со взглядом чёрных глаз с алой окантовкой. — Так ты жив? Или это всего лишь моё проецируемое желание? — губы мягко двигаются, но звук приглушён, словно издалека. — Я жив, — отвечаю, затаив дыхание, и боясь, что эта рука отпустит меня и я утону в окружающей нас тьме и уже не выберусь из её пучин. — Как я тебе могу верить? — смотрит прямо в глаза, а я протягиваю руки вперёд и обнимаю. — Потому что я не галлюцинация, — сжигаю тьму вокруг нас и ослепляю светом, сам зажмуриваясь. Когда мои ресницы поднимаются и веки не щурятся, могу осмотреться: мы в комнате, в той самой, его комнате, и тьма по-прежнему здесь, но не липнет к нам, а лишь кишит по уголкам. Она не нападает, не страшит. Это тьма родная, защитная, окутывающая, призванная просто скрыть нас от прочего мира. — Я всё ещё сплю? — спрашиваю и вновь смотрю в столь желанное лицо. Неужели все эти годы я врал сам себе? Неужели тогда, напиваясь, я старался забыть не семью из мира людей, а его? Нет, для меня это слишком. Лучше уж и не думать. Сириус смотрит на своё запястье и утвердительно кивает. — Спишь. Рука чиста, а в реальности я нанёс руны поиска во снах. Мы всё ещё связаны. — Я чувствую, — отвечаю негромко, всё ещё боясь, что ведение развеется. — Как ты выжил? — Повезло, — отвечаю коротко, вдыхая его запах и тянусь к губам, целуя и желая что бы меня просто обняли. — Давно повезло? Почему не вернулся? — отстраняется и строго смотрит, но не выпускает. — Не видел в этом необходимости. — А теперь она появилась? — Да. Ещё какая. — Соскучился? — шепчет надменно мне в губы. — Нет. — Врёшь, — и целует, обнимая и раздвигая мои ноги своим коленом. — Ты умрёшь… Взгляд Сириуса становится серьёзным и холодным. — Ты это сделаешь? Что б распрощаться с прошлым? — Нет. Я здесь — что бы защитить, — и мои руки охватывают его шею, скрепляясь замком на затылке и я вновь сплетаю наши губы в поцелуе. — Да, сморозил глупость. Хоть я и не мастер по заморозке, — и криво усмехается. — Твоей семье грозит опасность. Не мудрено, что боишься, — усмехаюсь в ответ, делаю шаг в сторону и заставляю упасть на себя, оглаживая его затылок и зарываясь руками в длинные вороные волосы. Лёгкая ухмылка, как всегда ядовитая, как всегда глумливая, такая, как я её помню с прошлой жизни, а не ухмылка подростка, пародирующая отца; и такие желанные губы, в которые хочется впиваться и впиваться страстными поцелуями, которых всё мало и мало. — Ты же меня здесь не опалишь? — спрашивает Сириус и скидывает с меня мантию. — Не должен, — и растворяю одежду, вытаскивая крылья, проводя перьями по его одеяниям, испепеляя их, но не повреждая кожу. Секунда и я таю уже в объятьях, проваливаясь в тёплый и влажный мрак. Подскакиваю, словно на меня вылили ушат воды, отчего цветок резко открывается, а я выпадаю из него. Но Дриа подхватывает меня своей ветвистой ладонью, спасая от неминуемого свидания с клумбой. — Я долго спал?! — спрашиваю, трепыхаясь, как взъерошенный воробей и осматриваюсь по сторонам, плюс проверяя наличие одежды, которая никуда не исчезла и силюсь сообразить: была ли это моя взбесившаяся психосоматика в подсознании, или же Сириус применили какое хитроумное заклятье, о котором и говорил. Но тогда какого чёрта всё оборвалось на самом вожделенном! Я же там чувствовал всё! — Ты проспал пару дней. По времени Тартара — пару часов. Портал давно закрылся. И ты возился в цветке, оттого я решила тебя разбудить. — Ах вот оно что… — говорю кивнув, а потом до меня доходит. — А ты не могла это сделать позже! — Ты чего вдруг кричать начал? — аж дёрнула головой Цветочная. — Да ничего. Не одной тебе на рандеву бегать! — немного обижаюсь и отворачиваюсь, садясь к ней спиной и скрещивая ноги. — Ахах! Так вот оно что! Ну не куксись! Даже не разбуди я тебя, ощущения были бы не те, — подначивает она и опускает руку на пол, напоследок осыпав меня ещё порцией пыльцы и выдав нектар во фляжке. — Вот. Лучше выпей и иди на рандеву с Ди в живую. — А кто тебе сказал, что это был он? — и оставив её со смятением на лице, перемещаюсь в Тартарианский дом-мастерскую.***
До бала остались считанные часы, суматошные, быстро иссякающие и полные возни. Доделываю последний амулет, нанизываю на цепочку и запаковываю, выводя прямо на бархатной ткани имя владелицы — какой-то там княжны, сверяясь со списком. Вручаю этот свёрток Дрю, правлю на нём маску, делаю быстрый шаг, вывожу затейливый голубой узор на маске Ди, а он вручает мне дорогущий плащ, что я стремглав накидываю на плечи. Дрю открывает принесённый им небольшой ларец и подаёт мне вороные перья и ещё каких-то загадочных птиц из междумирья. Смотрю непонимающе, а он, вздыхая, вытаскивает их и начинает украшать мою маску, маскируя и превращая в последний писк моды, добавляя перьев и на плечи плаща. Хмыкаю, скептично осматриваю себя, переодеваю сапоги из драконьей кожи, коим обзавидуется любой, и, поправив корсет, накидываю два чёрных плаща в затейливых письменах голубого и фиолетового цветов соответственно на свою свиту. Ещё раз всё оглядываю и мы переносимся ко входу королевского замка. Помпезные врата и чёрные колонны встречают нас на середине высоты замка, вход которого ныне — балкон, что когда-то так нелюбезно встретил меня. Извлекаю вёртким па приглашение из складок плаща и протягиваю парадно одетой охране. Даже не посмотрев на поддельное приглашение, стража расступается лишь взглянув на маску Дрю, улыбаясь и узнавая его, и вот мы уже внутри. Проходим через парадно украшенный портал в главной зале, где уже собралось множество гостей. Всё сверкает и играет заводная танцевальная музыка, напоминающая ирландский напев, а под неё веселятся в центре несколько пар, прочие же гости лишь хлопают в ритм. Похоже, там приглашённые лепреконы отплясывают что-то со своей родины. Хм, значит Королева ведёт дела с народом с Лысой горы? Неплохо. Даю знак, и Дрю отправляется вручать посылку и проливать сладкий яд в уши собравшихся. Отвешиваю лёгкие поклоны здоровающимся со мной и пожимаю руки, принимая поздравления о возвращении и благодарности за чудесные вещицы. Немного разобравшись с нахлынувшими, отправляю Ди на верхние этажи атриума, присматривать за происходящим и держать меня осведомлённым, коли что не так. Сам же разворачиваюсь на каблуках, от чего плащ взметает в воздух, выделывая пируэт, и направляюсь к новшеству — барной стойке, за которой орудует никто иной, как Мазохист этого мира. Судя по всему, он споил беспощадно бармена, который растёкся за стойкой. Приметив нового клиента, меня, Дрю рассползся в сладчайшей улыбке, прижимаясь к стойке в плотную и наклоняясь ко мне. — Чего изволит столь прелестный гость? А перья Араты или Гуары? Если Гуары — то вся выпивка за мой счёт для столь храброго и отважного охотника, как вы, — склоняет голову на бок, а его утончённые руки замешивают уже коктейль. — Мазохист, не дури. Вся выпивка здесь бесплатная, — раздаётся полупьяный и немного заплетающийся говор от до этого не шевелившегося и лежавшего на стойке лицом беловолосого мужчины с мелкими алеющими волосками то тут то там по всей голове. — Да ладно тебе, Джастин. Не порть мне вечер. Хоть наш гость под маской, но я уверен, что он скрывает под ней лишь ослепительную красоту, коию нам постичь не дано, — зазывно улыбается Дрю и наливает взболтанный коктейль голубого цвета в бокал под мартини и украшает извилистой ерундой по краю в виде соломинки-змеи. Подумать только, а я ведь не признал Джаса! Вампир поднимает голову, локтём опираясь на стойку и разворачивается на высоком стуле ко мне. — Не слушай ты этого плута. Он тебе зубы заговорит, а на утро ты проснёшься в дичайшем похмелье, а он с парой твоих секретов и может новых умений, — оформляет свои путанные мысли в более менее связную речь Джастин, явно не узнав меня и тянется к выпивке. — А чего вы в столь зыбком отношении с реальностью в самом начале вечера, юный принц? — пробую коктейль и интересуюсь у вампира. — А от того, что "принцу" отказала во внимании его же жена, — и глотнув вина прямо из горла, он вновь ложится на стойку. Дрю что-то мне ещё говорит, очевидно подтрунивая над одним из своих господинов, Джас пытается скалиться в ответ, но я их не слушаю. Меня привлекает сменившаяся музыка и ощущение негодования, явно не моего, но слишком остро чувствуемого всей кожей. Неужели я успел кого-то достать? Не верю! Я же толком ничего и не сделал! Ну разве что заговорил с Принцем Вампиров. И сам посмеиваюсь со своих мыслей, ища ревнивую дамочку. Но осматриваюсь по сторонам и вижу на одном из балконов во мраке алых бархатных занавесей Сириуса. Ага, понятно… Так вот кто здесь недоволен. Но его взгляд направлен вовсе не на меня. Точнее, не на моё нынешнее тело. В центре зала в лихом танце кружится Королева в сапфировом платье с легчайшим шлейфом. На её груди блистает дорогущее ожерелье, руки в перстнях, множество браслетов и кажется, даже на ресницах сверкают осколки драгоценных камней. Вот Дьявол! Это же просто преступление и самая настоящая сорока! Неужели я был таков! Немного ужасаюсь, но потом тихо смеюсь, посматривая на свои руки с многочисленными кольцами. Ну хотя бы мой плащ не преступление против моды. Хотя, вот украшенная перьями маска вполне может поспорить с ожерельем в столь вопиющем декольте платья Королевы. Музыка делает резкий кульбит, а вместе с тем и Королеву подбрасывают в воздух и ловко ловят изящные, молодые руки. Парень лет 17 с длинным чёрным хвостом, в дорогих одеждах и с заразительной улыбкой то и дело кружит в танце и развлекает различными шутками и небылицами девушку. Усмехаюсь и просто жду окончания танца, прекрасно зная, что будет дальше. Всё по избитому сценарию: край чаши терпенья захлестнёт ревность и Сириус спрыгнет с балкона, вызывая мальчишку на дуэль, даже не догадываясь, что приревновал жену к собственному сыну. Но меня данный расклад не устраивает. Нет времени на сцены, но соблазн так велик… Соблазн вновь посмотреть, как Александр выкрутится, чмокнет отца в щёку и будет таковым, обескуражив Короля. Слишком было тогда уморительным лицо Сириуса! Но увы, мне нужно поговорить с сыном, прежде чем он сиганёт вновь в поток времени и будет таковым. Музыка подходит к своему завершающему па, Сириус уже готов ринутся вперёд, видя, как в страстном танце, увлёкшись движениями тёмные едва не смыкают губы в очередной поддержке. Но я хватаю Джастина, резко протрезвляю его и меняю местами с Александром, от чего тот оказывается за барной стойкой и ловко сориентировавшись, усаживается на стуле. А я передаю Ди, чтоб музыка не заканчивалась и танец продолжался, а уж прошлая версия меня точно сможет растормошить Джастина. И я не ошибся! Ди передал просьбу музыкантам, и Джастин развеселенный под словами Королевы, закрутил пуще прежнего в ещё более страстном танце девушку, а их быстрый поток движеней ныне теперь напоминал смесь танго с воздушной акробатикой. Кажется, я спас ситуацию. Сириус не менее удивлён, чем прочие присутствующие в зале, но уже не горит желанием бросаться в бой, благо не ревнует к своей обесцвеченной копии, поскольку считает себя лучшим во всём. Я же хватаю Александра за руку, чтоб он не прыгнул в поток пространства или хуже того — времени. Но он усмехается моей хватке на своём запястье и спокойно пьёт мой коктейль, что я так и отставил, отвлёкшись. — Может по мне и не видно, но я не из таких. Предпочитаю юных девушек, — посмеивается и сверкает глазами. Хочу открыть рот, но вижу хитрющий взгляд фиолетоволосого и щёлкаю пальцами, погружая его в сон, и тело мягко стекает на пол за барную стойку, прямо головой на уже давно валяющегося там изначального бармена. — Ну если ты думаешь, что я потащу в постель родного сына, то прости, я не столь аморален, — и хищно скалюсь, но затем делаю серьёзное лицо. — Есть разговор и не для чужих ушей. — А ты-ы-ы?.. — тянет он и присматривается ко мне. — Мой отец пару лет назад? Приподнимаю маску, показывая лицо и осознавая, что мы с ним сейчас чертовски похожи, если не убирать морока. Разве что нос у него подлинней и более изящный. — Не угадал. Шэйд. Переродился и из будущего. Пошли, — опускаю маску и поднимаюсь со стула. Он же понятливо кивает и мы переносимся на верхний этаж к Ди, где доходчиво объясняю в тени занавесок ситуацию, экранировавшись барьерами Ледяного от любопытных и вражеских ушей, да покрывая защиту в придачу мороком по фирменному рецепту нашего кицунэ.