Президент студсовета - Бэкхён!

      Перейдя в школу для представителей сильного пола, Чанёль начал понимать, почему корейская мода на протяжении десятилетия отдает дань длинным и густым челкам. За ними очень легко маскировать красочный синяк на лбу, что просто необходимо с пылким восточным нравом таких парней, как Бэкхён. Получить тяжелой сумкой по лицу было не самым приятным событием в жизни Пака, но он заслужил такую расплату. И в этом парень отдавал себе отчет. Хотя прекращать начатое не собирался. Чанёль взял рюкзак полегче, засунул в него только самое необходимое и мягкое и отправился в школу.       После занятий было объявлено о необходимости прийти на внеочередное собрание, чтобы послушать свежую информацию. Как и в любой школе, все ученики с великим энтузиазмом восприняли идею провести в любимых кабинетах еще пару лишних часов, а потому благословили студенческий совет, всех его участников и их блестящие решения. На собрание явилась треть учеников, да и те пришли с таким опозданием и с таким сокрушенным видом, будто на входе их отстреливали. Бэкхён же любезно втащил в зал Чанёля, который искренне желал вместе со всеми проигнорировать приглашение, и сам сбежал куда-то. «Наверное, в буфет пошел», — с завистью подумал Пак, чувствуя, как его любимые калории улетучиваются.       В зале оказалось практически пусто: только Кёнсу со своим телохранителем возился где-то в углу. Недолго думая, Чанёль направился к парням, размахивая рукой.       — Президент все-таки завел тебя сюда? — махнув рукой в ответ, поинтересовался заместитель.       — Он был полон решимости, так что притащил бы новенького даже мертвым, — с этими словами второй парень свалился в разболтанный и склеенный скотчем офисный стул и закинул ноги на соседнюю лавочку. — Понравился ты Бэкхён-хёну что ли?       — Скорее хочет держать его поблизости и контролировать.       Кёнсу сверкнул темными глазами, чем вызвал необъяснимую волну ледяных мурашек по спине у Чанёля, и наклонился над коробкой с какими-то бумажками. «Он что, везде эту макулатуру с собой таскает?» — подумал Пак, наблюдая, как парень разбирает листы, затем раздумывая о том, что на реплику До безопаснее не отвечать.       — Я, кстати, Ким Чонин, — загорелый телохранитель протянул Чанёлю руку. — Но все зовут меня Каем.       — Почему Каем?       — Потому что его ледяное сердце любит только снежную королеву, а остальные девушки вымерли от того, что Кай разбил им сердца, — раздался голос вошедшего в зал парня, который вместе с остальными днем ранее встречал Пака у главного входа в школу.       — Никого я не разбивал! — воспротивился Чонин.       Его оппонент театрально поднял руку и торжественно заговорил:       — Ваша исповедь в волнение привела мои давно умолкнувшие чувства. Невесты, кроме вас одной, я бы не хотел искать другой, — парень обратил взгляд в даль и опустил ладонь на грудь, выдыхая. — Но я не создан для блаженства!       Чонин захохотал, а Кёнсу вывалил ему в руки стопку объявлений, которые нужно было расклеить по кабинетам, чтобы оповестить всех о предстоящем мероприятии.       — Меня зовут Ким Чунмён, — театрал тоже протянул Чанёлю руку. — Тебя сюда президент затащил? Тот еще засранец, когда не хочет делать свою работу.       — Как он вообще в студсовет попал? — наконец задал закономерный вопрос Пак, чем вызвал нервное хихиканье у остальных.       — По приколу, — первым отозвался Чонин и был подхвачен Кёнсу, делающим пометки в своем блокноте:       — Хорошее у наших чувство юмора? За него проголосовало больше восьмидесяти процентов парней: кому-то он долг не вернул, кому-то показался неисчерпаемым поводом для шуток.       — Ну, так и есть, — согласился с последним Чунмён.       Как говорится в известной поговорке: вспомнишь солнце вот и Бэкхён. Президент вбежал в актовый зал следом за парнем, которого, кажется, звали Сехун, пытаясь отобрать у того булочку. Это, к слову, привело в помещение еще нескольких зевак, а за ними, ведомые стадным инстинктом, подтянулись еще люди. Так все-таки началось обреченное на провал собрание.       Несколько вступительных минут Кёнсу и Бэкхён спорили, кто будет говорить речь и агитировать заинтересованных поучаствовать в мероприятии. Это, по-видимому, стало уже традицией, так как никого, кроме Чанёля, не развлекло. В итоге, Бён был отправлен к микрофону исполнять свой долг. А Пак уже приготовился затыкать себе рот галстуком, чтобы не смеяться над ораторскими умениями Бэкхёна в голос.       — Спасибо всем, кто уделил время и пришел сюда. Вчера директор предложил нам всем поучаствовать в фестивале школьных театральных постановок, который состоится через месяц. Это отличная возможность для тех, кто желает связать свою судьбу с шоу-бизнесом, и для тех, кто хочет получить дозу саморазвития. Поэтому студенческий совет согласился предоставить вам, друзья, такой шанс и все организовать.       Бэкхён говорил настолько задорно и уверенно, что Чанёль разинул рот от удивления. Он ожидал грандиозного провала, который преследовал председателя в других начинаниях. Но Бён справлялся на отлично. Кажется, некоторые избиратели все-таки искренне желали видеть его лицо в роли школьного актива.       — На фестивале будут представители разных агентств, которые выберут самых талантливых. Конечно, не обойдется и без победившей команды, которая получит путевки к морю. А за участие всем нам полагаются вкусняшки. Поэтому все, кто хочет примерить на себя образ актера, танцора или певца, оставайтесь в этом зале!       Дослушав воодушевляющую речь Бэкхёна, Пак зааплодировал. Его действительно впечатлили слова президента и заставили иначе взглянуть на образ Бёна, который оказался не просто неудачником с большой дороги, а действительно талантливым парнем. Однако тратить свое время на какой-то девчачий театр Чанёль не собирался даже за еду. Он считал, что эти часы можно провести более продуктивно, занимаясь баскетболом или просмотром мультиков.       — Пак Чанёль, я знаю, что новеньким бывает сложно преодолеть стеснение и влиться в новый коллектив, поэтому уже записал тебя, — радостно объявил Бэкхён, заметив, как парень начал разворачиваться к выходу.       Чанёль буквально почувствовал кожей острые осколки его разбивающихся надежд о светлом свободном времени и обернулся. Его новый одноклассник злорадно улыбался и походил на матушку Готель, в его глазах плескалось «я сделаю твою жизнь адом, Пак Чанёль».       — Спасибо за внимание! — напоследок кинул Бён и соскочил со сцены.       Несмотря на прекрасную речь президента, остались немногие: те, кто был обязан присутствовать, то есть студенческий совет в полном составе, и те, кому, кажется, было нечем заняться. Двое уже знакомых Паку парней, Цзытао и Исин, что-то увлеченно и горячо обсуждали, уткнувшись в один телефон. Скорее всего, они просто забыли, что нужно уходить. Чондэ и Минсок, которых Чанёль заметил возле зеркал, репетировали новый танец их любимой группы, чтобы на концерте быть по всеоружии и в такт размахивать светящимися палочками.       Бэкхён же предпринял попытку усесться на стул, на котором сидел Сехун. Даже такому тугодуму, как Пак, было понятно, что парни считали друг друга хорошими друзьями, потому что Сехун толкал обнаглевшего Бёна локтями, а тот вещал ему что-то на ухо, чтобы отвлечь и все-таки столкнуть с сидения.       Когда Бэкхён, отчаявшись, повысил голос, Чанёлю удалось расслышать, что парочка с таким воодушевлением обсуждала.       — Старшим нужно уступать, Сехунни.       — У тебя что, ноги отсохли, старикашка? — смеясь, Сехун все-таки скинул Бэкхёна, но тот зацепился за его руку и в следующую же секунду оказался на его коленях.       — Я готов к обсуждениям, коллеги, — заняв свой трон, провозгласил президент.       Сехун сделал вид человека, умирающего от тяжести, и закашлялся. Кёнсу посмотрел на эту сцену с презрением и, вздохнув, несколько раз хлопнул в ладони, чтобы обратить на себя внимание.       — Какие есть предложения насчет пьесы?       Воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только радостными воплями тех, кто успешно сбежал из актового зала и теперь лупил одноклассников портфелем по голове во дворе школы. Снедаемый завистью Чанёль не отрывал взгляда от окна в иной мир, полный счастья, веселья и его освободившихся одноклассников. Заместитель президента обвел взглядом присутствующих, вызвав у них резкое отвращение к искусству и этому месту, и снова попытался всех привлечь к обсуждению:       — Мы готовы рассмотреть даже самые необычные варианты.       — Можно поставить Winx Power Show, как в Италии! — вдруг вскочил со своего места Чанёль, уставший наблюдать за тем, как Бэкхён заплетает Сехуну хвостики на макушке. — Я буду Блум, феей огня!       Пак широко махнул лапой и пальцами изобразил «V», улыбаясь в лучших традициях мультсериалов для девочек. Восприняв идею с завидным восторгом, Чунмён вызвался намазаться автозагаром и играть Лейлу, а Бэкхён — обсыпаться блестками и изобразить Стеллу. Чанёль готов был поклясться, что видел, как у Кёнсу начал дергаться глаз, прежде чем его милое личико серийного убийцы снова стало невозмутимым.       — Это фестиваль шекспировского театра, идиоты.       — Он не смотрел Winx? — разочарованно выдохнули потенциальные феи.       — Шекспир жил в шестнадцатом веке.       — Winx вечны! — раздался возглас Цзытао, прежде чем тот снова уткнулся в телефон.       Юные артисты снова погрузились в размышления. Все парни пытались скрыть свое патологическое незнание шекспировских пьес. Конечно, все смотрели известный французский мюзикл, где и Ромео, и Джульетту почему-то играли патлатые женщины. «Наверное, мужчинам нельзя было играть на сцене», — думали театралы, но боялись высказать свои новаторские мысли вслух. Наконец Чунмён выудил из недр своих знаний смутно знакомое название:       — Тогда мы можем поставить «Сон в летнюю ночь».       Окружающие уважительно закивали, один Чанёль остался при своем мнении, досадуя, что ему не дадут сыграть его любимую фею. Ведь Блум вам не какая-нибудь Дидона, и в летнюю ночь она не спит, а сражается со вселенским злом — Лордом Даркаром. Воспользовавшись моментом, Бэкхён вскинул руку и сжег за Чанёлем оставшиеся мостики:       — Мне кажется, Пак Чанёль похож на Лизандра!       Чанёль вопреки своему нежеланию участвовать в какой бы то ни было постановке, если она не имеет отношения к школьницам-волшебницам, самодовольно улыбнулся. Все посчитали его самым подходящим на главную роль кандидатом. И наивный парень совершенно не почувствовал подвох.       — Тогда хотя бы Деметрий должен быть красавцем, — донесся голос Чонина, отобравшего у Кёнсу ручку и делающего пометки в его блокноте. — Иначе девчонки нас смотреть не будут.       — Сехун идеально подойдет, — снова выдвинул кандидатуру Бэкхён, за что получил от друга в бок и вскрикнул. О, однако, сопротивляться не стал и смирился со своей судьбой.       — Лесным духом может быть Кай, он пластичный и таинственный — идеально подходит для фансервиса, — предложил Чунмён. С его словами тоже спорить никто не стал, поэтому грядущая постановка подающих надежды артистов немного отодвинулась от провала.       — Минсок будет Трандуилом, у него эльфийские брови, — вытолкнул парня вперед Чондэ.       — Это из другой оперы, — строго отозвался Кёнсу. — Вы будете отвечать за вокал. А Цзытао и Исин адаптируют текст пьесы для нашей постановки.       Было опрометчиво отдавать роль сценаристов китайцам, знавшим корейский чуть лучше языка оригинала шекспировской комедии, который они не знали никак, но это никого не смутило. Обсуждения подходили к весьма острой теме. Кто будет исполнять женские роли? Оставшиеся мирные жители этого театрального города, переглянулись и сглотнули. Решалась судьба мужского достоинства сразу нескольких учеников элитной старшей школы. Кёнсу решил подбодрить присутствующих:       — В те времена все роли играли мужчины, нежных девушек играли наиболее миловидные юноши, — он опустил глаза в записную книжку, где Кай уже сделал свои пометки. — У нас осталось две героини: Елена и-       — Кёнсу-хён сыграет ее, — перебил друга Чонин и, не слушая бурные возражения заместителя, быстро записал его имя.       — По-твоему, я похож на девчонку? — оскорбился Кёнсу и попытался отобрать у Кая блокнот.       Но парень вскочил и поднял руку с книжицей над головой, смеясь и заставляя и без того румяного До покраснеть от гнева. Заместитель президента не растерялся и заехал Чонину по причинному месту. Тот взвыл и согнулся, но записную книжку из рук не выпустил. Ему, кажется, очень хотелось вновь увидеть Кёнсу с длинными волосами и потягать его за косы.       — Ты убил моих деток, — пожаловался Чонин и сполз на пол, прижимая свое сокровище в виде блокнота с ролями к другому своему сокровищу. До фыркнул и демонстративно отвел взгляд, пообещав себе больше не прикасаться к этой записной книжке.       — Тогда Бэкхён-хён будет прекрасной Гермией, — вдруг влился в обсуждение Сехун и покрепче схватил Бёна, не давая ему выбраться.       Бэкхён возмущенно задергался, но, заметив хитрый взгляд Чанёля, который все это время наблюдал за маленькими войнами между младшим и старшим, притих. Это была прекрасная возможность для новенького рассказать о его вчерашней встрече. Но Пак только перевел взгляд на Кёнсу и усмехнулся. Было непонятно, что происходит в этой ушастой голове.       — Посмотрите, какой хён миленький с хвостиками, — продолжил Сехун, растрепав темные волосы Бэкхёна и соорудив из них два хвоста.       Сехун довольно аргументированно объяснил свой выбор, поэтому Бэкхён был утвержден на роль, а собрание окончилось. Кай увел Кёнсу есть примирительную лапшу и успокаивать расшатанную нервную систему последнего. Цзытао с Исином решили заказать пиццу и поработать над сценарием, пока школа не закрылась, а охранник не разогнал их по домам. Чондэ под трагичные крики Минсока и взмахи белого платочка отправился на дополнительные занятия. Таким образом, все разошлись по своим делам. Сехун и Бэкхён тоже распрощались, ведь младший должен был отправиться к репетитору, а старший — на подработку «в забегаловку неподалеку».       Дождавшись, когда Сехун наконец свернул на другую улицу, Чанёль догнал свою шпионскую горничную и, закинув руку на его плечо, пошел рядом.       — Ты прославишься благодаря этой роли, — злорадно заметил Пак, не обращая внимания на попытки Бёна вырваться из его тяжелых лап.       — По моему плану, это тебе должно было быть чертовски плохо!       Чанёль пожал плечами, сворачивая на дорогу к мейд-кафе.       — Но мне всегда нравилось участвовать в школьных спектаклях, — усмехнулся он, немного приукрасив действительность.       В конце концов, Бёну удалось скинуть руку Пака со своего плеча и выпрямиться. Его план провалился, но он не желал падать в грязь лицом. Оставшуюся дорогу парни шли в молчании. По-весеннему прохладный воздух пах свежей выпечкой и цветущей сливой, а во влажных после ночного дождя дорогах отражались фары проезжающих автомобилей. В такую погоду в какой-нибудь другой стране молодежь выбиралась на свидания и встречи с друзьями. Но в Корее ученики старшей школы в такой романтичной атмосфере предпочитали заниматься учебой или спешить на подработку. Жизнь неслась слишком быстро, чтобы можно было растрачивать ее на каждодневные прогулки.       Только около входа в кафе Бэкхён остановился и, помявшись, снова обратился к Чанёлю.       — Спасибо, что никому не сказал о моей работе.       Пак сохранил невозмутимый вид, хотя все его существо довольно хихикало и придумывало ехидные ответы. Извиняясь, Бён выглядел, как беззащитный щенок, без напускной воинственности и желания поколотить Чанёля тяжелой сумкой с учебниками. Это была идеальная возможность. Пак опустил руки в карманы школьных штанов и пожал плечами, будто речь шла о погоде, а не о репутации президента студенческого совета.       — Неужели ты думаешь, что я упущу такую возможность?       Бэкхён с недоверием посмотрел на одноклассника и нахмурился, готовый пнуть того и все-таки добить сумкой.       — Бэкхён-хён, скажи: «С возвращением, хозяин!», — засмеялся Чанёль, изображая то, как его горничная должна поклониться господину. Бён шутку явно не оценил и, пнув Пака в коленку, забежал в кафе.