***
Письма от Иви были явлением нечастым, но если уж почтальон принёс, то ожидай очередного полотна. Джейкоб спал мало и чувствовал себя дурно, сон всё никак не шёл. Тело болело, голова гудела, но напиваться ещё, «сверху» того, что уже было, не хотелось, Джейкоб терпел. Он вчитывался в аккуратный почерк сестры вновь и вновь, но понимал с трудом, что она хочет до него донести. Письмо было длинным, с припиской от супруга сестры – Грина. Когда после очередного перепрочтения строчки Фрай понял, что не улавливает суть, он отложил письмо на стол и приложил указательные и средние пальцы к вискам, сильно надавив. Глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Полагаться, кроме себя, было не на кого, и это внезапно начало пугать. «Грачи» разрастались, а управлять таким количеством людей одному было сложно. Когда рядом была Иви, пусть она и занималась больше делами асассинов во имя Кредо, было спокойнее. Ребята из банды слушались её. Да и чуйка у неё на все эти заговоры, несостыковки лучше. Унять тревогу до конца не получилось, но зато Джейкоб точно понял, что так, как было, быть уже не может. Нужно структурировать ряды банды и найти злоумышленника. И если нужно, Фрай был готов подключить к этому асассинов...***
Слепая и агрессивная ревность Мэйтланда не давала никому покоя. Многие в кругу аристократов даже с сожалением и тоской вспоминали времена, когда думали, что младший Торндайк – самодур. Нет, тогда он был просто не удручённым ничем молодым человеком, меняющим партнёров, как дамы перчатки. Но чем серьёзнее становилась претензия мужчины на отношения, тем невыносимее он был для всех окружающих. Он знал про «Грачей», видел взаимодействие Фрая с бандой. И никогда не возникало никаких вопросов. Пока всё чаще не стала появляться девчонка. Помощница телохранителя, серьёзно? Это так необходимо? Нэс казалась Мэйтланду лишней. Как это женщина может стрелять, драться и ругаться? Почему она делает мужские дела? Зачем таскается везде за этим Джимми? Было бы легко всё объяснить, если бы девчонка, например, спала с наставником. Была его любовницей или стала женой. И отсеклась бы от дел. Но тонкое чутьё на счёт постельных дел не уловило никаких намёков, никаких вибраций между Нэссой и Джимми. Это бесило Мэйтланда ещё больше. Никаких романтических деталей не было и между Джейкобом и девчонкой Бирн, Торндайк признавался себе в этом, но всё равно боялся. Впервые за много-много лет его жизни он увидел особу женского пола на активных началах. Джейкоб никогда не говорил о своих предпочтениях, и что-то подсказывало Мэйтланду, что Фрай, если бы ему так сильно захотелось, смог бы свинтить к кому угодно. Хоть к женщине, хоть к мужчине. Нужно было приложить максимум усилий, чтобы Джейкоб этого никогда не захотел. Совместные попоища сближают, если люди не накручивают себе лишнего. Так поступили босс и одна из «Грачей». После сильного опьянения словно стало как-то проще общаться, эти двое даже стали шутить. Нэсса знала, что нельзя переступать грань дозволенного и вела себя почтительно, а Джейкоб, прислушиваясь в кой-то веки к своим ощущениям, понимал, что ему такой формат общения очень удобен. Нэсса, конечно, девушка, все это знали, имели в виду, давая задания и учитывая нагрузку. Но что удивляло Фрая, который большую часть жизни провёл рядом с сестрой, Нэсса была не такая нудная, как Иви. Хоть и девушка. Наверное, думал Фрай, это всё потому что Бирн выросла в трущобах. И он в целом был прав. В какой-то момент боссу стало совершенно всё равно, какого пола рядом с ним подчинённый, если с ним хорошо и комфортно. Джейкоб ценил достоинства Нэссы, не опекал чрезмерно, как тот же Джимми. И это создавало ощущение безопасности, Фрай не выглядел, не ощущался опасным, Нэс, наблюдая за Торндайком и реакциями Фрая, понимала, что не интересует босса как потенциальный партнёр. Уф, можно было выдохнуть. Каким бы привлекательным ни был босс, а все эти чувства создавали в жизни Бирн одни проблемы. Работать с приятным человеком – отлично. Этого было достаточно, на том оба негласно сошлись.***
В жизни Нэссы Бирн было не очень много вещей, которые могли довести её до настоящего бешенства. Конечно, за словом она в карман не лезла, могла за себя постоять, стреляла метко, да только не распространяла свой гнев направо и налево. Многие втихую удивлялись, что девчонка из Уайтчепела ведёт себя сдержанно и даже воспитанно. Откуда нахваталась? Бирн никому ничего не объясняла, было чем заняться и без этого. Почти пять лет подряд она не видела ту, кого ненавидела всем сердцем, а когда до ушей дошёл ненавистный голос, сразу сжала ладони в кулак и потянулась за раскладным ножичком. — Где эта Бирн? Мелкая такая девчонка, с дебильноватым лицом. Мне нужна Нэсса-блять-Бирн, да. Где она? Я знаю, что она трётся с этими зелёными придурками… Бармен пытался утихомирить внезапно явившуюся посетительницу, которую волновала Нэсса, а не выпивка. Невысокая пышногрудая девушка с обезьяньим лицом размахивала руками, требуя ответа. Ответ пришёл сам из-за её спины. — Это я. Чего тебе нужно? Они встретились глазами. Уровень ненависти у обеих друг к другу был очень высоким. Нэссе всегда казалось, что её негативные чувства хотя бы обоснованы логично. Любимый брат Симус женился рано, но по любви (так он сам утверждал). Спросить, как оно было на самом деле, уже не представлялось возможным. Его жена поначалу создавала вполне себе приятное впечатление. Да только со временем стало понятно, что девушка явно с претензией. Симус и Тотти Бирн становились похожими на своих родителей, когда разговоры заходили о семейной жизни. Молодые мечтатели превращались в типичных бедняков. Тотти всегда и всего было мало, в особенности денег. А Симус из кожи вон лез, но утолить этот «голод» не мог. Пока он думал о росте личностном, жена стреляла глазищами по сторонам и искала воздыхателей, способных её содержать. Такое было не редким случаем в бедных кварталах. Брак трещал по швам, это Симуса не устраивало. Он не слишком старался, чтобы собственная супруга изменяла ему абы с кем. Супруги узнали о беременности и как-то сплотились. Но только на первые несколько месяцев. Нэс, в то время ещё девочка-подросток, очень переживала за брата. Она выкраивала время, чтобы проследить за Тотти, плевала на свои дела и чувства, лишь бы помочь Симусу. В то время у Нэссы самой была небольшая личностная драма, но это казалось не таким важным. В одну из таких вылазок девчонка заметила, что невестка кокетничает с опасным преступником – членом банды «Висельники». Их все боялись. И Тотти вроде как не давала конкретного ответа, то ли гордясь таким вниманием к себе, то ли ужасаясь его. Только мужчина этот как-то слишком уж свободно её зажимал. Так, что создавалось впечатление, будто всё уже давно случилось. Больше всего в этом раздражало то, что Тотти была беременна. И роды близились. Родился Уилл, и на время забылось. Но мужчина продолжал хвостом ходить за Тотти. Нэсса не выдержала и проболталась другим братьям. Симус оторвался от отцовства и разведал о странных отношениях жены.Он на вполне законных основаниях решил разобраться, но «Висельники» долго не болтали. И в семье Бирнов стало на одного меньше. Со смертью Симуса горе накрыло абсолютно всех, в особенности Нэссу. И она не могла забыть этой боли. — Нэсси, твою-то матушку, почему ты ещё не подохла? – прогаркала Тотти. – Где мой сын, а? Куда ты его спрятала? «Твой сын? Неужели ты вспомнила?». После смерти Симуса Тотти бросила семью и оставила новорождённого Уилла умирать, бабушке и дедушке некогда было возиться. И если бы не Нэс, то вряд ли бы малыш выжил. И тут приходит спустя почти шесть лет эта сука и говорит, что сын – её. — У тебя нет сына. — О, нет, ошибаешься. Уильям – мой сын. И я пришла, сука, узнать, где он, потому что хочу его забрать. Бирн преобразилась до неузнаваемости. Опыт в драках был с детства. А опыт избиения женщин – после того инцидента с Дэрин. Нэсса резко подалась вперёд, разбив бутылку об голову Тотти. Девушки вцепились друг другу в волосы и, вереща, стали толкаться из угла в угол. — Хрена тебе, а не Уилла, мразь! – выкрикивала Нэсса, нанося удар за ударом. Мужчины из «Грачей» и обычные посетители только и успевали отскакивать и отшатываться, такой грозной озлобленной драки они давно не видели. Бирн оттащила бывшую невестку к выходу и с силой вытолкнула на улицу. Та упала, ободрала колени и порвала подол платья. У Нэссы были расцарапаны руки и лицо. — Ты никогда не получишь Уилла, слышишь меня? Никогда! Либо тебе придётся меня убить, либо я пришибу тебя при попытке с ним увидеться. Ясно тебе, ясно? Избитая Тотти осторожно приподнялась, отхаркивая кровью. Прихрамывая, она отошла на безопасное расстояние, готовясь перейти дорогу. В тот день она отступала. — Я вернусь, Нэсса. И тебе не поздоровится. Я заберу Уильяма, так и знай. Я заберу его, потому что выхожу замуж. Заберу. И ты меня не остановишь. Бирн замахнулась в сторону Тотти. Та в страхе отскочила и пустилась в бег. Нервы словно струны натянули, Нэсса вернулась назад в бар, бросила бармену несколько купюр за ущерб, а потом устало плюхнулась на стул в углу. Там она, закинув ногу на ногу, долго сидела и молчала. Этого-то она и боялась. Эта сука не сдохла и не уехала. Она вернулась и требует своего сына назад. И, что самое обидное, по закону же требует. После смерти Симуса никто не оформлял документы, никто не сообщал о том, что мать сбежала. Нэсса много с кем говорила об этом, но документального подтверждения её стараниям не было.***
— Нэс-Нэс-Нэс, поверить не могу, что всё так быстро удалось! Это так здорово!.. – тараторила Рози, помогая вносить часть мебели в комнату. Сама Бирн тоже не могла поверить, что такое вообще реально. Ей пришлось объясниться перед Джимми за то, что произошло в баре. Всё-таки хозяин заведения не намеревался спускать такое с рук даже «Грачам». Джим отчитал ученицу, но задумался крепко. Вопрос в целом был не очень серьёзный: пришла какая-то баба и хочет увести племянника Нэссы, нужно, чтобы она просто не столкнулась с ребёнком, вот и всё. Если раньше невестка сама жила у родителей – семейства Бирн – то уже наведалась туда, но не застала сына. Выходит, Нэссе нужно было просто поселить мальчишку в другое место, пересидеть там, пока взбалмошная мамашка не успокоится. В голове Джимми всё устроилось просто, без лишних ответвлений. Он прямо поговорил с Джейкобом, а тот, имея время и настроение, согласился помочь с переездом меткой Бирн на новую квартиру. Нэссу и Уилла устроили в уютной комнате, квартиру содержала пожилая состоятельная леди. Комната, как казалось, была больше всего дома, где ютились Бирны годами. Конечно, арендная плата била бы карману очень хорошо, но Джимми, видя, как ученица быстро схватывает, пообещал скорое повышение, а Фрай, не задумываясь, кивнул, подмигнув девушке. Лучше уж быть без денег подальше от семьи и места, где может оказаться Тотти, чем при финансах, но с нервными срывами. Для ребёнка переезд стал совсем уж волшебным событием. Он никогда не видел домов, где может быть много места, где чисто и солнечно. Никогда не надевал новенькую одежду, чтобы познакомиться с хозяйкой квартиры. Никогда не видел взрослых расположенных к нему мужчин, которые пожимали ему ручку, как ровне, и спрашивали как его дела. Сам Фрай, перехвативший телохранителя как раз у квартиры Нэссы, очень обрадовался новому знакомству. Что-то совсем простое и детское отозвалось в мужчине, он присел на колени перед Уиллом и представился. Мальчишка улыбнулся и назвал своё имя. Нэссу очень удивило, что босс так дружелюбно общается с ребёнком, это было приятно. Она несколько раз поблагодарила его за помощь, а потом отпросилась на пару дней, чтобы обжить новое жильё. На деле её немного испугала та чрезмерная теплота, с которой она приняла чуткое отношение Джейкоба к её племяннику. Давненько Нэс не испытывала этого окрыляющего чувства, когда можно не озираться по сторонам, не ожидать, что тебя перебьют. Она сидела в комнате, за которую заплатила, и могла болтать с подругой о чём угодно. Дружба Нэссы и Розы развивалась медленно, сама по себе. Посиделки и разговорчики после смен переросли в вечерние долгие беседы у окна. Рози оказалась очень умной и мечтала стать детективом! Для не особо амбициозной Нэс всё это было странно, но ей было приятно поддержать девушку. Наверное, именно поэтому Рози часто рассуждала о происходящем в «Грачах». Как она это называла, «расследовать дело Фрая» (Frye’s case). — Я слышала историю, что мистер Фрай вынес с горящей фабрики, которую поджёг Максвелл Рот, дюжину детей. Он, наверное, правда любит ребятишек, что поставил под угрозу дружбу с Ротом, – как-то раз рассказала Розали, отпивая чай, хорошенько сдобренный ромом. Нэс вздрогнула. Упоминание о бывшем главе «Висельников» Максвелле Роте всегда вызывало в ней рвотный рефлекс и необузданный гнев. — Что? Погоди-ка, босс вёл дружбу с Ротом? — Ай, не знаю точно. Сплетни же кругом. Рот, как я поняла, хотел пригреть мистера Фрая у себя. Но тот посмотрел на его методы и отказался от такой дружбы. Детишек вытащил из огня, говорю же. Благородный. Слова подруги немного успокоили. Но стало очень интересно узнать эту историю полностью. И желательно от первоисточника. — Я знала одного благородного человека. Такие люди, как Рот, могут испортить хорошие намерения. Хорошо, что босс не поддался. Роза пристала с расспросами, что за благородный человек попался в Уайтчепеле – это нонсенс! Нехотя Нэсса упомянула имя, которое знали многие в Лондоне – мистер Редклифф. Их семья была не очень богатой, но знатной. Аристократы шушукались, когда становилось совсем скучно, вспоминая Алистера Редклиффа и его вылазку в Америку. Мужчина оставил своих сыновей в Лондоне, а сам, прихватив жену и младшую дочь, уплыл на корабле, чтобы никогда не вернуться. Многие ужасы революции были переданы супругой мистера Редклиффа, она вернулась домой, но одна. И муж, и дочь Литрис остались в месте, где рождалась новая страна, новая нация, новые правила жизни. Сам мистер Редклифф был хорошим ювелиром и вёл дела с часовщиками, украшая разные часы для богатых персон. Он был внучатым племянником леди Литрис и часто вспоминал о тех из родни, кто остался в Америке. — Семья Редклифф? Ты что, лично знала кого-то оттуда? – не поверила Роза. Бирн отмахнулась. Она и так слишком многое рассказала в тот вечер. Мистер Редклифф не та история, которую стоило излагать за чаем. Упоминание о его семье и нём самом отдавалось глухой болью в груди. Всё ещё было больно, не забылось… — Не важно. Сейчас нужно немного обжиться и подумать над опекой Уилла. Я думаю, что стоит оформить всё официально. — Ты очень заботишься о племяннике, Нэс, это похвально. — Я его очень люблю, Розали. Очень сильно, – улыбнулась Нэсса и глянула в угол, где обживался мальчишка. Ему поставили отдельную кровать, а он соорудил сам себе перегородку, чтобы никто «за мной не подглядывал». Джимми помог очень сильно. И его уже поблагодарили не один раз, завалили угощениями и поставили перед ним множество кружек пива. Только этого было мало. За помощь, за новое и хорошее место для жизни, её и Уилла, Нэсса считала себя должницей Джейкоба Фрая. А вот чем и как отплатить – покажет, считала она, время.***
Ноябрь начался с суматохи. Мисс Аддерли гоняла новеньких, доставала «бывалых», ведь близился день рождения Джейкоба Фрая. Почему-то женщине было очень важно поздравить шефа ДО знаменательной даты. — Нечего докучать мистеру Фраю в день рождения. Он должен провести его так, как захочет. Устроим ему сюрприз накануне, – объясняла она. Все подорвались. Джимми и Нэсса скинулись на новенькие перчатки, а Уилл сам вызвался сделать подарочную коробочку. — Передай мистеру Фраю привет от Уильяма Бирна, Нэс. Надеюсь, он меня ещё помнит, – очень серьёзно, пытаясь уловить взрослый тон, сказал племянник, вручая коробочку с подарком тёте. Все поздравили босса за сутки до дня рождения – 8 ноября. Джейкоб тепло принял подарки, выпил с «Грачами», раздал поручения и дополнительные выплаты в честь праздника. На самом деле состояние его было подавленное. Он уже которую неделю допрашивал всех сам, каждого из тех, кто участвовал в бойне, но ничего не мог добиться. Абберлайн сидел рядом и недоумевал: если все были не в курсе, то кто тогда строил эти козни? Если кто-то всё-таки что-то знал, то держался как кремень. Но во имя чего? — Мы проверили того доносчика. Его семья наотрез отказывается что-либо говорить. Как-то странно, что на нём всё обрывается. Держи в курсе, Фрай, я заинтересован не меньше твоего выловить крысу из вашей птичьей стаи, – Фредерик похлопал Джейкоба по плечу, чувствуя, что тому как никогда нужна поддержка. Если кто-то действовал, то неужели в одиночку? Ничего не состыковывалось. Покушение происходило, все подскакивали, а потом за сутки забывали, словно ничего и не было. Только нервы Джейкоба крепче не становились. Иви советовала подключить шпионов-ассассинов. И это уже казалось не такой уж плохой идеей. Может, угроза шла со стороны тамплиеров? Кто-то решил подорвать деятельность «Грачей» и лишить лондонское бюро скрытых убийц лидера и поддержки? Всё бы хорошо, если бы не постоянные недовольства Мэйтланда. Иногда создавалось впечатление, что ему просто нужно, чтобы Фрай был рядом физически. И всё, а остальное не важно. Не важно, что Фрай тоже личность, что у него есть другая жизнь, помимо той, что происходит в постели Торндайка. В день рождения Фрая, 9 ноября, все зашушукались о том, что босс пропал. Успокаивались тем, что он просто уехал отмечать.***
Бирн забежала к родителям, чтобы вернуть свои старые вещи. Мать ценила любые тряпки, а раз Нэс пошила себе новый «костюм», то решила отнести старьё в родительский дом. Мать и отец приняли переезд дочери и внука спокойно, им так было даже легче. Расстраивало одно – заработок семьи резко упал, теперь приходилось рассчитывать на свои силы и подачки со стороны детей. Дэрин сидела в комнате, где ещё недавно жила младшая сестра и племянник. Она приволокла каких-то подружек-шлюшек, те притащили откуда-то несколько бутылок вина. Нэсса заглянула в комнату и обдала всех грозным взглядом. После того избиения Дэрин не воровала деньги, но дебоширить продолжила. Все притихли. Сёстрам даже говорить не пришлось, чтобы все почувствовали взаимную неприязнь. Один цвет глаз, цвет кожи, у обеих слишком длинные средние пальцы, как у отца. Но картина мира совершенно разная. — Развлекаетесь, девоньки? – спросила Нэсса с очень большим намёком в голосе. «Дайте мне только повод, сучки, и я выволоку вас отсюда», – прочитали все без слов в этом вопросе. — Да, Нэсси, малышка. Болтаем. — Ага, – одна из подружек подала голос, потому что была пьянее остальных. – Я слышала, сегодня будет шоу. Где-то в Сити. Или… нет… не помню. Ну не здесь, это точно. Так вот. Будет бу-бух! Шоу. Взры-ы-ыв. Какого-то толстосума убьют. И оберут. Ну так им и нужно. Дэрин пихнула подругу ногой, чтобы та замолчала. Но Нэсса услышала достаточно, а, выйдя из дома, не могла унять тревогу. Что-то странное. Голова не складывала всё в картинку, не было необходимых деталей, но Бирн очень-очень захотелось найти босса. Просто узнать, что он действительно отмечает с друзьями и не будет шастать по Сити. И вообще по Лондону. Но оббежав все места, где мог бы быть Джейкоб, Нэс никого не нашла. Все пожимали плечами. — Чёрт. Это странно. Может, я зря переживаю… Но раз начала, нужно закончить. Очень подозрительно, очень. Не могу понять, почему, не могу. Мозгов не хватает, – разговаривала она сама с собой, сидя в кэбе, который вёз её к дому семьи Торндайк. Садовник семейства очень вежливо объяснил, что мистер Мэйтланд Торндайк был не в настроении и уехал пару часов назад на свою съёмную квартиру. За несколько монет местная ребятня сказала Нэссе адрес этой квартиры: они часто преследовали богатого господина, чтобы он отсыпал им немного монет. Бирн пошла на отчаянный шаг – к Торндайку (ну а где ещё искать этого придур… босса?). Какая-то старушка, соседка снизу, пожаловалась, когда её спросили про Мэйтланда, что этот «богатый крысёныш» слишком шумный. Он полвечера бил посуду у себя в квартире и кричал. До этого ругался с другим мужчиной. Тот ушёл. Он был в пальто и кепке, по описанию походил на Фрая. После долгих стуков без ответа всё-таки началось какое-то движение. Мэйтланд неохотно открыл дверь, а когда увидел Нэссу, то сквасил лицо. Ей пришлось вовремя поставить в дверной проём нос сапога, чтобы мужчина не захлопнул дверь. Она долго объясняла, что услышала среди проституток информацию. Раз мистер Фрай уехал, нужно было найти и привести его назад, в безопасное место. Мэйтланд много перебивал, злобно шутил и грубил, всё это было ему неинтересно. Он попытался пошутить про Джимми, но Нэсса сразу это пресекла. Она пожалела, что не позвала с собой наставника, но где-то в глубине души чувствовала, что на это просто нет времени. Думать глубоко и логически она хотела потом, как найдут босса. — Помогите мне, мистер Торндайк, – Нэсса старалась сохранять почтительный тон, но нецензурные слова так и лезли из горла. И почему этот напыщенный хрен упирается? Чем больше она повторяла одно и то же, тем больше понимала, что опасность действительно грозит именно боссу. На него покушались уже дважды, что остановит сделать это снова? Тем более сейчас он пьян, а теперь ещё, как выяснилось, расстроен. — С чего я должен тебе верить? Напридумывали себе всякого, а только я шаг за порог – и вы по мой кошелёк потянетесь. Нэсса сделала глубокий вдох. Немного помолчала. Так её учил мистер Редклифф: иногда лучше немного помолчать, чем выпалить не подумав. — Я не хотела привлекать «Грачей», чтобы и без того шаткий статус мистера Фрая как лидера не рассыпался полностью. Но, видимо, придётся. Как бы то ни было, я девушка, мистер Торндайк, и я не обладаю той физической силой, которая может понадобиться. Я, чёрт возьми, – всё же выругалась она, чувствуя, что время уходит, – хотела бы сделать всё сама, но чувствую, что не имею на это столько времени. Только Вы знаете, где мистер Фрай, а я знаю, что ему грозит опасность. И если завтра с утра Вам сообщат, что мистер Фрай мёртв, вините в этом только себя. Да, под конец она решила надавить. Мэйтланд устало и с раздражением уставился на Нэссу. Женщины никогда не имели огромного веса в его жизни, они были скорее сопутствующим украшением, декорациями, нежели настоящими живыми фигурами в его судьбе. Только его мать имела для него значение, но даже она не входила на сцену жизни своего сына. И тут какая-то грязная бедная неумеха будет запугивать его? С другой стороны Мэйтланду даже думать было страшно о том, что с Джейкобом могло случиться что-то нехорошее. Смятение посетило душу мужчины, а это он крайне ненавидел. Твёрдо стоять на своём он мог и умел, но если что-то касалось дел сердечных, мужчина ступал на очень тонкую и шаткую доску, под которой была бесконечная бездна неизвестности. Он признавал, что сам устроил скандал и виноват. Если бы этого не произошло, то сейчас бы он и именинник, после нескольких бокалов вина или виски, занимались бы страстным сексом, а не сидели порознь. — Хорошо, я поеду с тобой. Но если это всё окажется ложью, я первым делом, как только Джейкоб протрезвеет, потребую, чтобы он выгнал тебя из «Грачей». Нэсса прикусила нижнюю губу. Это был большой риск. Но если бы они потеряли Джейкоба в качестве лидера, то результат бы лично для Нэссы был похожим. Каждый мог оступиться, уж она-то знала это хорошо. И очень уж хотелось, чтобы у такого рубахи-парня, как босс, получилось всё выяснить и реабилитироваться. Такого лидера ещё поискать нужно, ведь душевные качества никак нельзя проверить заранее. А ответственность, её, скорее всего, можно постепенно ввести в свою жизнь. — Лады. Торндайк поёжился от такого грубого ответа и начал собираться. Оба были не в восторге от спутника, но общая цель как-то объединяла. Мэйт хотел избавиться от Нэссы, обещая, что найдёт Джейкоба своими силами, но девушка настояла. Мужчина успокаивал себя так: пусть останется, а когда мы найдём Джейкоба, и всё будет хорошо, я обвиню эту дуру в дезинформации. Они просмотрели несколько баров, прежде чем найти Фрая. Он сидел в карете без возницы, судя по всему, ехал в следующее место, где его бы напоили до беспамятства. Для Бирн сразу показалось странным то, что вокруг никого не было. А где кучер? И лошадь как-то странно себя ведёт, как будто её только недавно потревожили чужие люди. Торндайк ухмыльнулся. — Ну и? Сидит себе, заснул. Ехал, чтобы нажраться в очередном баре. Нэс мотнула головой. Что-то было не так. Слишком тихо. И какой-то треск. Треск где-то в стороне кареты. Что за треск? Очень знакомый, очень-очень. Где-то она уже это слышала. Но где? Когда? — Помогите мне вытащить его, быстрее! – она рванула в сторону кареты, Мэйтланд на автомате за ней, руки делали быстрее, чем соображала голова. Нэсса вытолкнула Фрая, который был, похоже не просто во сне, а без сознания, а Торндайк подхватил его. Девушка спрыгнула, закинула на себя правую руку босса, левую подхватил Мэйт. Сначала они тащили медленно, но Нэсса требовала шевелиться. Ей было тяжеловато, но с помощью аристократа удавалось хотя бы сойти с места. Что за странный треск? Ещё несколько секунд, и троица упала на асфальт, прижимая к ушам ладони. Нэсса оказалась под Фраем, а его прикрыл собой Торндайк. Внезапный взрыв оглушил всю улицу, люди повыбегали из домов, дети заплакали, женщины запричитали. Обломки и осколки были повсюду, Нэсса немного вылезла из-под босса и с широко раскрытыми глазами смотрела в голубые глаза Мэйтланда Торндайка, который боялся подняться на ноги. Ещё несколько минут назад там, где произошёл взрыв, сидел его любимый. И его разнесло бы в клочья! Если бы не чёртова Нэсса Бирн, которая оказалась права.