Пробка

      С памятного мне вечера язычка минуло без малого десять лет, мы с Сашенькой все так же живем семьей и не развелись. Но уже не втроем, я, он и Мишка — у нас прибавилось еще двое детей. Среднего, омежку, зовут Яриком, младшего, альфочку — Андрюшкой. Имена сыновьям придумал, конечно же, я, но не совсем такие, как сейчас. Предполагались Ялик и Андромед, но Саша уперся и наотрез отказался записывать их в метрики. Правда, обосновал отказы четко и с явными элементами логики, чем меня, признаться, сильно удивил, он же глупенький и в математике не понимает ни шиша. Про Ялика сказал, подвинтив мне пальцем у виска: «Ялик это лодка, любимый, задразнят ребенка лодкой», а про Андромеда: «Тебе туманности Андромеды мало, что ли? Есть простое имя Андрей. Хватит с нас кота Марса, кошки Венеры и пса Юпитера. И так плотность космоса на квадратный метр квартиры зашкаливает».       Я поразмыслил, почесывая в затылке, согласился: «Квартира действительно не космос» и принял сначала Ярика, а потом и Андрюшку, чтобы, несколько позже, отомстить — когда мне, три года спустя, на днюху коллеги по обсерватории подарили попугая ара, я дал ему кличку Плутон. А зачем летает туда-сюда по не запланированным заранее, непрерывно меняющимся орбитам?       В общем, жили мы семьей, я, Сашка и наши дети. Дети росли, я продолжал любить моего глупенького мужа, несмотря на три беременности сохранившего складную фигурку, хорошенькую мордашку и певучий, нежный голосок, с удовольствием ел те разнообразные блюда, которые он выготавливал на кухне, но… Но.       Чем дольше я жил с Сашей, тем больше убеждался: мой муж опоздал не только к дележке мозгов. У него напрочь отсутствовали вкус и умение сопереживать чужим бедам!       С чего я это взял? Да вот с чего. В доказательство первого, отсутствия вкуса — Саша всегда покупал мне вещи красного цвета. Не одежду, конечно, мелочевку типа барсеток, кошельков и защитных чехлов для мобильных телефонов. Мне. Альфе и бесспорному мужику. Красные. И сколько я не убеждал его, что стоит покупать черные — Сашенька не слушал.       — Зато их видно издалека, — мурчал, успокаивающе чмокая меня в щеку. — По квартире такие искать проще, в глаза бросаются. — Намекал, что я, мол, безалаберный и вечно все теряю.       Нагло врал. Я крайне редко теряю свои вещи, но где опять моя мобилка? Вроде, я сейчас по ней с другом разговаривал? Безобразие, бермудский треугольник, а не квартира, невозможно ничего на минуту оставить, сразу исчезает!       — Саша! Где мой телефон?! Верни немедленно! Куда ты его дел?!       А вот и доказательство второго, то есть равнодушия моего Сашеньки, подоспело. Любой нормальный муж бы меня непременно кинулся утешать, ведь без мобилки современный человек — посчитай инвалид, там и телефонная книжка, и интернет, и калькулятор. Саша — не кинулся. Глянул холодно, отжимая в тазике мокрую тряпку — пыль гонял с полок, хозяйственный и чистоплотный, молодец — буркнул: «Телефон у тебя в левой руке, любимый, не ори, Андрюшу разбудишь» и преспокойно продолжил выжимать тряпку. Разве это — правильный муж? Верно, неправильный.       А сегодня утром случился вообще кошмар, словами приличными не описать. Собираемся мы, значит, со старшим, Мишкой, я — на работу, Мишка, соответственно возрасту, в школу. Берем со стульев, зевая, приготовленные нам Сашенькой заранее одежки. Я хватаю свою футболку и с трудом в нее влезаю — странно, мелкая какая-то, в обтяжку, по швам лопается на плечах. Рядом Мишка озадаченно моргает: его футболка напоминает мешок и длинная, словно платьишко.       — ПапА! — хрипловатым со сна баском гудит Мишка. — Почему моя футболка такая большая?!       — Саша! —  я тоже возмущен, проспал и опаздываю. — Почему моя футболка такая маленькая?! Ты не мой размер купил!       И, уже хором с Мишкой:       — Все омеги — идиоты! Вам даже футболки доверить нельзя!       Саша прискакал в комнату из кухни взъерошенный и в фартуке. Он оглядел нас обоих сквозь недобрый прищур, потом молча вытряхнул из футболок сначала Мишку, потом меня, сунул мне футболку Мишки, а Мишке мою, рыкнул презрительно «слепые альфы» и убежал обратно на кухню.       Разве умный будет так неуважительно обращаться со своими перепутавшими футболки мужем и сыном? Мы же с Мишкой нечаянно, нас «встали, но не проснули»…       Короче, я огорчен. Меня угораздило жениться на Сашеньке, глупом, бессердечном плебее. Кардиолог он, ага. Доктор по сердцам. Но того факта, что в сердцах, кроме клапанов, у человека еще и души сосредоточены, не учитывает. Жаль, математика до сих пор не научилась измерять глубину огорчения. Я бы измерил.       Эх. Жизнь — сплошные боль и несовершенство. Пойду, с горя, поем, чего мне мой Сашенька, лапочка, в коробочки на обед вкусного наложил. Обеденный перерыв подоспел. Дождитесь меня, звезды, я вас ненадолго покидаю. Вернусь сытый, и погрустим вместе.