Пробка

      Саша приблизился ко мне, мрачному и внутренне приготовившемуся ко всему, включая развод, вплотную и неожиданно клюнул в щеку коротким поцелуем.       — Ты же мой талантище, — усмехнулся кривовато, и сразу отстранился. — Чтобы меньше, чем за сутки, так убить квартиру… А что хмуришься? Неужели совесть мучает?       Похоже, он не собирался устраивать скандалов и был настроен вполне миролюбиво. Чудо. Я малость воспрянул духом и послал ему первую, пробную, робкую улыбку.       — Очень стыдно, Сашенька, — вздохнул, чувствуя — к щекам неудержимым потоком приливает кровь. — Ты даже не представляешь, насколько.       Саша, сохраняя серьезное выражение лица, подгреб к себе Ярика и потрогал ребенку лоб.       — Почему вы оба мокрые? — спросил мой омега весьма холодно. — Вы в пене валялись, что ли? Поумнее игры найти не мог, Вова? Хочешь Ярика до воспаления легких довести?       Я уставился на любимого с возмущением: он меня за конченого идиота считает?       — Мы упали, Саша, — сказал, и обиженно поджал губы. — Подскользнулись и упали. Эта пена ужасно скользкая, если ты не заметил.       Саша буркнул нечто неразборчивое типа «заметил, спасибо» и потух глазами.       — Потоп я уже оценил, круто, — он отвернулся от меня и прищурился куда-то в угол. — Про шкаф Миша просветил. Что еще вы без меня натворили? Колись, Вов, я выдержу, я сильный.       Я едва не расхохотался: по сравнению с потопом и со шкафом сожженная сковородка была — сущая мелочь, но едва открыл рот ответить, вмешался Ярик.       — Миша хотел нам всем утром пожарить яичницу, папА, — просипел ребенок, потираясь щечкой о Сашину ладонь. — Он нечаянно, не ругай его, ладно?       Уж не знаю, что именно подумал мой муж, когда Ярик вякнул про яичницу, наверное, что мы подорвали газ на кухне, но он, побледнев до пепельно-серого цвета, вдруг начал оседать на пол. Я подхватил его, прислонил к себе и накрепко обнял вокруг талии. Саша беспомощно уткнулся мне носом в ухо и всхлипнул.       — В какой больнице Андрюша? — услышал я его глухой, исполненный отчаяния шепот. — Какой там процент ожогов? Я… я прямо сейчас поеду к нему… Отделение, палата? Лекарства какие-нибудь нужны?       О хосподи. Андрюшка не выбежал встречать папА, Саша связал придуманный им взрыв на кухне с отсутствием ребенка и сделал соответствующие выводы. Вот только не учел, что данные, которые он ввел в уравнение, неверны! Сашу срочно требовалось переубедить и успокоить, пока он не помчался искать по больницам якобы обожженного сына! Наиболее простым и эффективным способом сделать это было показать ему Андрюшку, живого и здорового.       — Идем-ка, любимый, — велел я Саше, — ты, ненормальный параноик. Посмотришь на Андрюшку. И не шуми, разбудишь.       Мой муж не сопротивлялся, когда я взял его под локоток, и покорно поплелся за мной следом. На ногах он держался нетвердо, пошатывался. Я буквально отволок омегу в комнату альфят, толкнул на стул рядом со спящим в своей кроватке Андрюшкой и оставил. Меня ждали Ян, Мишка с тряпками и уборка.       Квартира залита пеной по моей вине, и потолки у Яна испорчены по моей вине, никак не по Сашиной, значит, мне и разгребаться. Чем быстрее я разгребусь, тем быстрее мы, семьей, сядем за стол есть бутерброды. Я альфа, и я старший в нашей с Сашенькой паре. А он — всего лишь омега. Да, умный, да, сильный, да, высокий, почти с меня ростом. Но — омега. Омеги, даже самые сильные и рослые, от природы хоть чуть-чуть, но слабее альф, и обязанность альф их беречь и защищать.       Где была моя голова, что я понял это только спустя десять лет семейной жизни? Среди звезд и формул витала. Спасибо, боже, ты послал мне прозрение раньше, чем Сашино терпение иссякло до последней капли и он со мной развелся. Еще не поздно доказать Саше — я достоин его любви и я альфа. И я докажу. Наизнанку вывернусь, разорвусь в клочки, но научусь быть хорошим мужем и отцом. Освою варку курицы и картошки, жарку яичницы с луком, сборку шкафов, хитрую науку запуска стиральной машины, мытье полов и покупки в супере продуктов. Не в один день, но начал уже. Выпроводил Яна с клятвенным обещанием спуститься попозже с чековой книжкой, и начал с полов. С желанием и энтузиазмом. Начал, начал. Вот ведро, вот тряпка. Шлепаешь тряпку в мокроту на полу, ждешь, когда пропитается водой, отжимаешь в ведро, и опять, и опять, и опять…       У-у-у. Нудно. Слишком много воды. Не убывает или убывает, не разберу. Надо, Вова, надо. Взрослому альфе и отцу троих детей не к лицу хныкать. Шлеп-отжать-шлеп-отжать-шлеп-отжать…