***
— О чём задумался? — интересуется Арми позже, когда они просто валяются, не удосужившись хоть чем-то прикрыться. — Размышляю о том, что, возможно, поза 69 была придумана специально для однополых партнёров, — Тимоти кладёт руку под голову. — Внезапно. И любопытно. А подробнее? — Ну, посуди сам: помимо взаимного удовольствия, это ведь ещё и почти мгновенный способ передачи информации о том, как именно тебе нравится, которую ты осознанно, либо неосознанно демонстрируешь. И, если вы с партнёром одного пола, ты можешь моментально применить полученные знания на практике! — Если всё же соберёшься окончить университет, напиши об этом курсовую работу, — Арми с улыбкой смотрит на него. — Между прочим, я говорю серьёзно. — Я тоже. Кстати…какого чёрта мы до сих пор это ни разу не делали? — Наверное, некогда было, — усмехается Тимоти. — Но мы обязательно наверстаем! — Конечно, тебе ведь ещё курсовую писать!***
Мечты иногда сбываются. Не совсем так, как мечталось, но за последние полтора года Тимоти уже привык радоваться и куда меньшему. Сейчас же он чувствует себя действительно счастливым. Они целых четыре дня будут вместе не только ходить на рабочие мероприятия, но и жить. И не в очередном отеле, не дома у Арми, где всё напоминает про Элизабет так или иначе, а в его собственной квартире. И это, пожалуй, лучшее, что могло с ними случиться. Если не думать о вещах, которые по определению для них нереальны. Арми третий час спит на соседней подушке, но к нему самому сон так и не приходит, поэтому через некоторое время он осторожно выбирается из кровати и спускается в кухню, чтобы позавтракать. Хаммер появляется аккурат к тому моменту, когда кофе уже сварен. — Старался не слишком шуметь, но, видимо, всё-таки разбудил. Будешь копчёную курицу из местной забегаловки? Не знаю, что за специи они туда кладут, но это божественно. — Я буду всё, что угодно, — зевая говорит Арми. — Тем более, когда ты описываешь эту курицу, как будто это трюфели. — Трюфели… Голливудские замашки! Это лучше каких-то там трюфелей. — Скоро у тебя тоже появятся «голливудские замашки», — Хаммер откидывается на стуле, потягиваясь. — Давай уже сюда свою божественную курятину. — Как ты объяснил Питеру и остальным, что тебе не нужен отель на время фестиваля? — Тимоти ставит для него тарелку и наливает кофе. — Сказал, что поживу у друга, — Арми вдыхает бодрящий аромат и блаженно улыбается. — И они не уточнили, у какого именно друга? — Нет, но я не сомневаюсь, что все сразу всё поняли. Зато я сэкономил им денег за четыре ночи в люксе, пусть порадуются и потратят их на что-нибудь полезное. — Представляю, как ты страдаешь после всех этих люксов и своего особняка, от перспективы провести столько времени здесь, — Тимоти со смешком закатывает глаза. — Да, тут то и дело ловишь себя на мысли, что комната закончилась раньше, чем ты понял, что куда-то идёшь, но… между комфортом и тобой я всегда выберу тебя. — Даже если в следующий раз придётся жить под мостом? — улыбаясь уточняет Тимоти на всякий случай. — Даже тогда, — Арми ловит его, проходящего мимо, за футболку и притягивает к себе. — Но, если этого возможно избежать, давай так и сделаем, я тебя умоляю. Тимоти смеётся, держа его лицо в своих ладонях, и, если бы в счастье можно было утонуть, он бы точно сейчас это сделал.***
— Всех репортёров нужно инструктировать, чтобы не подавали тебе странные идеи! Ну, вот что ты только что устроил? — Шаламе никак не может перестать улыбаться вторые сутки подряд, хотя у него уже, кажется, совсем не метафорически болит челюсть. — Они же попросили «изобразить побольше страсти, чтобы не было скучных фото», — хохочет Арми. — Ну, я и изобразил… Мог бы и подыграть, кстати, а не строить там из себя девицу, которую решили публично обесчестить! — Что-о-о-о?! — Тимоти бьёт его по плечу. — Ты меня тискать начал на глазах у всех! У меня, наверное, просто рефлекс сработал. — С каких это пор у тебя такой рефлекс? Ещё утром в ванной его не наблюдалось. — Потише, — Шаламе смотрит по сторонам, но все люди вокруг них, к счастью, заняты своими разговорами. — Утром в ванной и полсотни человек не наблюдалось! Мне кажется, я внутренне настолько сосредоточен на том, чтобы не сделать и не ляпнуть ничего лишнего, что твоя внезапная атака порушила мне всю систему, отсюда и рефлекс, ну и ещё это было ужасно смешно. А вот и Лука! — Что не предвещает нам ничего хорошего, — Арми улыбается подошедшему к ним режиссёру. — Сколько там ещё до окончания показа? — Уже не терпится уехать обратно в гости к своему другу? — Лука смотрит на него с легким прищуром. — Минут пятнадцать. Что за бурное веселье вы там устроили на фотоколле? — Это всё он, — Тимоти разводит руками. — Репортёры хотели интересных снимков, решил им подыграть, чем изрядно напугал Тимоти, поэтому фото, скорее всего, будут очень смешными. — Исчерпывающе, — кивает Лука. — Пойду переброшусь парой фраз с Питером на этот счёт, пусть попробуют проконтролировать… твои смешные кадры. — И эти люди ещё выступают за отсутствие цензуры в искусстве! — притворно вздыхает Арми, когда Лука покидает зону слышимости.***
— Сильно болит? — Арми выразительно смотрит куда-то в район его задницы, пока они идут до машины после панели. — Ты правда решил вот сейчас поговорить об этом?! — Тимоти округляет глаза. — Вспомни, что было ночью и сам ответь на свой вопрос. — Я о твоём феерическом падении вообще-то, — смеётся в ответ Арми. — Сколько раз я тебе говорил не качаться на стульях? Тебе же не пять лет, Тимми! — Чёрт, — Тимоти хватается за голову в притворном ужасе. — Теперь всё выглядит так, будто я думаю только о сексе. — Это уже давно не новость. Так как: снаружи-то болит или нет? — Думаю, синяк будет, — Тимоти прикасается пальцами к месту соприкосновения с полом и морщится. — Но ничего серьёзного. — Будет тебе уроком. Какие у нас планы на вечер? — Да какие хочешь, собственно. Можем напиться, кино посмотреть… И вся традиционная программа, само собой, — Тимоти подмигивает ему. — Дышать завтра на всех перегаром — отличная идея, мне нравится! Но я бы ещё с удовольствием прогулялся, если ты не против. — Арми, я напоминаю: мы в Нью-Йорке, — улыбка Тимоти медленно гаснет. — Мы не можем взять и просто так заявиться вдвоём в Центральный парк. — Пока у нас есть надежное прикрытие в виде фестиваля, можем. Что такого в том, что мы пошли подышать воздухом после работы? — Хочешь рискнуть и проверить работу местных папарацци? — И, если фотографий не будет, обвиним их в профнепригодности! — усмехается Арми. — Пойдём гулять, я не шучу. И Тимоти больше не спорит. В конце концов, он-то свободен, в отличие от Арми, и очень хочет нормальных отношений хотя бы на время. Он практически свыкся с мыслью, что встречи урывками и телефонные звонки — их максимум, но как отказать себе в редкой возможности получить что-то ещё? Они проводят пару часов в Центральном парке, раздают несколько автографов, но отказываются от фотосъёмки, кормят уток, едят мороженое и, осмелев окончательно, ужинают в ресторане на озере. — Никаких папарацци с камерами наперевес за нами так и не бегает, — говорит Хаммер после того, как официант приносит счёт. — Кажется, наша популярность сильно преувеличена. — Ещё не вечер, — улыбается в ответ Тимоти. — Мы могли кого-то и не заметить. Ну, и до дома ещё надо бы добраться. — До дома… знаешь, а мне чертовски нравится, как это звучит, Ти! Жаль только, что этому не суждено стать правдой.***
— Волосы можно было и высушить, — полушутливо ворчит Арми вечером следующего дня, когда Тимоти забирается на диван, устраивая голову у него на плече. — Мне лень. Подумаешь, ну будет у тебя мокрая футболка, всё равно скоро придётся её снять. — Мы вроде бы кино смотреть собирались… — Хаммер чуть наклоняется и закидывает его ноги поперёк своих. Полы пушистого халата расходятся в стороны, и Арми непроизвольно сглатывает. — Или нет… — Меня немного вымотали сегодняшние бесконечные интервью, поэтому, если хочешь фильм, пусть будет фильм, — Тимоти коротко прижимается губами к шее Арми, и удобнее устраивается в его руках. — Даже и не знаю…- Хаммер кладёт ладонь на его бедро. — Ты такой соблазнительный в этом прикиде… — Уже не терпится его снять? — Шаламе выразительно поднимает бровь и смеётся. — Пока нет, — Арми одним ловким движением развязывает пояс и открывает своему жадному взгляду всю картину полностью. — Так будет вполне достаточно… Он медленно проводит пальцами по его шее и спускается ниже, чуть сжимает соски, скользит вниз по животу и обхватывает рукой пока ещё мягкий член. Арми неторопливо ласкает его, подмечая все детали: то, как дыхание становится более учащённым, щёки покрываются лёгким румянцем, мышцы живота напрягаются, а бёдра стремятся приподняться, будто бы уговаривая его ускориться. — Если бы я мог, я бы заказал чёртову мраморную статую в свой сад, чтобы видеть тебя обнажённым каждый день, — шепчет он, наклоняясь к лицу Тимоти и целуя приоткрытые губы. То, как Арми смотрит на него, каждое движение и каждое его слово отзываются жаркими волнами внизу, и вся эта неспешность почти столь же мучительна, сколь и приятна. Он впивается в рот Хаммера так сильно, как может, в безмолвной попытке заставить того перейти к более активным действиям, и рука Арми скользит ниже, касаясь промежности, несколько раз нежно надавливает на плотный мышечный валик, вынуждая Тимоти раздвинуть бёдра шире, и, наконец, его средний палец проникает внутрь, безошибочно находя нужную точку, и ласкает её, постепенно увеличивая силу нажима. Тело Тимоти непроизвольно выгибается от этих ласк. Его качает на волнах наслаждения и кажется, что все мышцы тела превратились в желе, кроме одной. Ему слишком много и слишком мало одновременно. — Пожалуйста…- единственное, что у него получается произнести, и он сам плохо понимает, что именно он сейчас просит, но Арми, кажется, знает это лучше, чем он сам. Хаммер осторожно опускает его на подушки, освобождая вторую руку, которой придерживал его тело всё это время, и сжимает свою ладонь на его члене, одновременно продолжая гладить простату. — Кончи для меня, — медленно говорит Арми, чувствуя под пальцами дрожащие волны, и это именно то, чего ему не хватало, чтобы сорваться. — Не говори, что ты только что вытер сперму халатом, — Тимоти не хочется открывать глаза, он полностью расслаблен и даже не способен возмутиться подобному обращению с вещами. — Ага. Теперь ты можешь его снять, кстати, — в голосе Арми слышна улыбка. — Теперь мне придётся его снять, но я не хочу двигаться… Что ты со мной сделал… — Это ведь не недовольство, правда? — Арми приподнимает его над диваном и стягивает халат, отбрасывая его в сторону. — Хочешь отнесу тебя в постель? — Вот ещё, — Тимоти с усилием заставляет себя посмотреть на него. — Я тебе должен, но боюсь, что просто не способен сейчас на что-то столь же фееричное… — Будет вполне достаточно фееричного тебя. И вот этого, — он берёт Тимоти за руку и кладёт её на напряжённый член, накрывая сверху своей собственной. И Шаламе не приходится делать практически ничего. Пустив в дело несчастный халат ещё раз, Арми делает над собой усилие и совершает быструю прогулку за пледом, отлично зная, что очень скоро кое-кто начнёт мёрзнуть, а потом ложится с ним рядом, крепко прижимая к себе и зарываясь носом в волосы. На этом диване определённо слишком тесно вдвоём. Через какое-то время тишину нарушает смешок. — Что? — спрашивает Арми, выныривая из полудрёмы. — Я тут кое-что подумал, но это очень пошло, — хихикает Тимоти. — Решил начать стесняться? Колись уже. — Блин, правда пошло… но я, кажется, понял, почему ты сегодня выбрал пальцы размером с руки! — он заходится в приступе хохота. — Надеюсь, тех, кто будет это смотреть, не посетит та же мысль. — Иногда ты такой идиот, — с любовью сообщает Арми, отсмеявшись и, развернув его лицом к себе, целует.***
— Мы вообще когда-нибудь так напивались? — Тимоти не покидает желание уцепиться за Арми, потому что ноги держат его не слишком уверенно. — Ага. В Италии. Ты не помнишь, потому что тащил-то потом тебя я! — Арми распахивает дверь и пропускает его внутрь туалета. — Всё я помню! — Шаламе пихает его в бок. — Но я спрашивал о публичных мероприятиях. — Тогда ответ — нет… но всё бывает в первый раз, — Арми почти с наслаждением расстёгивает ширинку. — И как ощущения? — Тимоти, поддаваясь внутреннему внезапному порыву, достаёт из кармана айфон. — Поделись с миром, — он включает видеозапись и снимает улыбающегося Арми поверх разделяющей их перегородки. — Просто великолепные, — Хаммер продолжает улыбаться. — Но давай-ка ты уберёшься отсюда за стенку! — Я уже снял всё, что мне хотелось, — Шаламе смеётся в ответ. — И, возможно, я даже опубликовал это… К стене кабинки он оказывается прижат почти неожиданно. — Что ты сделал? — Запостил видео в инстаграм… ай! — они шутливо борются, пока Арми не удаётся, наконец, отобрать у него телефон. — Отдай немедленно, — Тимоти пытается забрать аппарат обратно, но Хаммер крепко удерживает его одной рукой, пока вторая удаляет видео из интернета. — Надеюсь, записать это никто не успел, — Арми запихивает телефон в карман брюк Тимми. — Когда ты пьяный, ты делаешь просто безумные вещи! — Я? Ты сейчас зажимаешь меня в кабинке туалета, вообще-то, и сюда может зайти кто угодно! — И правда, — Арми задумчиво проводит пальцами по его щеке. — Что ж… тогда давай повысим градус безумия ещё, — он смачно целует Тимоти в губы. — Там был какой-то парень, — шепчет Шаламе, прижимаясь к нему плотнее вместо того, чтобы оттолкнуть. — Ушёл, когда понял, что мы два извращенца, снимающих друг друга на видео в процессе… — хмыкает Арми, переходя к поцелуям шеи. — Опять воротник! — Не предполагалось, что… — Тимми жмурится от наслаждения, но заставляет себя остановиться. — Пойдём отсюда, — он произносит фразу настолько твёрдо, насколько может в настоящий момент и надеется, что это сработает, потому что если Арми станет настаивать, маловероятно, что в нынешнем состоянии он сможет удержаться от соблазна. — Ты скучный, — сообщает Арми, всё же отрываясь от любимых родинок. — Я всего лишь не хочу трахаться в туалете, куда может зайти кто угодно. Если это означает, что я скучный… — Именно, — Арми отходит в сторону и поправляет одежду. — А ещё говорил мне, что любишь приключения!***
Полчаса спустя действие всего выпитого алкоголя переходит в финальную стадию, и снова целоваться они начинают, так и не добравшись до входной двери, столкнувшись в не любимом Арми узком коридоре, и теперь уже Тимоти прижимает его к стене, проводя кончиком языка по губам, прежде чем раздвинуть их и начать хозяйничать внутри. — Мы всё ещё не в твоей квартире, — Хаммер с некоторым усилием отрывает его от этого занятия. — Хочешь устроить представление для соседей? — Нет, но очень хочу…трахнуть тебя, — Тимоти смотрит на него с неким вызовом и явно недоволен тем, что его прервали. Арми делает мысленную пометку следить за количеством выпитого парнем алкоголя на публичных вечеринках. Он тоже далеко не трезв, но Шаламе, который вообще не может или не хочет держать себя в руках — это слишком рискованно, хотя и очень сексуально. — Обязательно, — Хаммер обнимает его одной рукой, второй доставая из кармана ключ. — Как только зайдём внутрь. Едва дверь захлопывается, Тимоти возвращается к прерванному занятию, вылизывая рот Арми изнутри и одновременно пытаясь снять с него куртку. Звук телефонного звонка в этот момент кажется им почти оглушающим. — Какого же хрена… — медленно произносит Тимоти, начиная искать мобильный по карманам. — Забей, — выдыхает Арми, пытаясь стянуть с него джемпер. — Перезвонят. — Нет, это Брайан, у меня на него специальная мелодия, — Тимоти, слегка покачиваясь, отходит в сторону. — Если он звонит ночью, значит что-то срочное… Пока Тимоти говорит по телефону, Арми включает свет и падает на диван в гостиной. По односложным ответам Шаламе понять что-либо довольно затруднительно, поэтому через какое-то время он перестаёт вслушиваться, переключаясь на размышления, насколько они оба в таком состоянии вообще способны осуществить то, о чём Тимоти сказал в коридоре. Тимоти как-то внезапно заканчивает разговор и поворачивается к нему с нечитаемым выражением лица. — Выслушал чёртову лекцию о неподобающем поведении, — он садится на диван рядом с Арми, откидываясь на спинку и закрывая глаза в попытке успокоиться. — Они были такими внимательно-вежливыми, но говорили со мной, как с каким-то с неразумным младенцем! — Тимоти резко ударяет кулаком по диванной подушке, заставляя Хаммера вздрогнуть. — Расскажешь суть? — Арми предпринимает попытку обнять его, но получает довольно резкий отпор. Он не помнит, когда ещё видел Тимми настолько разъярённым. Угораздило же Брайана и, очевидно, и Питера тоже, с их нравоучениями позвонить именно тогда, когда они столько выпили… — О, да, — цедит Шаламе сквозь зубы. — Сначала мне сообщили, что весь интернет пестрит нашими объятиями с премьеры, потом выяснилось, что дурацкое видео сохранить всё же успели… ну, а в концовке я получил настойчивый «дружеский совет» найти себе девушку, чтобы «сместить акцент» с наших отношений… «Нам сейчас не нужны скандалы, Тимми, ты же умный парень и сам всё прекрасно понимаешь!..» — Не кипятись так. Если подумать, в этом есть рациональное зерно… может быть, тебе действительно стоит… ну, найти кого-то… — Арми понимает, как это звучит, когда слова уже сказаны. Конечно, он имел в виду исключительно прикрытие для публики, но объяснить ему не дают. Тимоти поднимает на него какой-то мрачный новый взгляд, от которого становится неуютно. — И ты туда же. Ве-ли-ко-леп-но, — отчеканивает он, но в его голосе отчётливо слышен какой-то внутренний надлом. — А знаешь что? Пошли вы все… Я займусь этими поисками прямо сейчас! И прежде, чем Хаммер успевает вновь открыть рот, он рывком поднимается с дивана и стремительно скрывается за дверью.***
Либо Тимоти знает другие способы выбраться из своей многоэтажки, либо Арми, незаметно для самого себя, какое-то время отходил от шока, прежде чем бросился вслед за ним. Он возвращается в квартиру, всё ещё плохо понимая, что тут, чёрт возьми, случилось, но уже изрядно протрезвевшим. Попытка дозвониться с треском проваливается, когда телефон «оживает» на столике, куда был брошен своим раздражённым хозяином и благополучно забыт. Арми подавляет в себе желание прямо сейчас позвонить Брайану, понимая, что это ничем не поможет, но отношения могут быть здорово испорчены, если посреди ночи наорать на кого-нибудь трёхэтажным матом. По той же причине он не звонит Луке, хотя уверен, что и он причастен к этой кампании по промыванию мозгов и «дружеским советам». Они, конечно, не хотели ничего плохого, но вышло иначе… Хаммер нарезает круги по комнате и курит сигарету за сигаретой, не представляя, что ему делать. Сидеть и ждать, перебирая в голове варианты, что может произойти в ночном городе с плохо стоящим на ногах парнем, которого ещё и посетила идиотская идея, просто невыносимо. И он набирает один номер, по которому не стал бы звонить при других обстоятельствах, но сейчас ему нужна любая помощь. — Алло, — у Полин сонный голос, потому что в Париже раннее утро. — Кто это? — Привет, это Арми. Прости, что разбудил, но у меня к тебе есть важный вопрос… — Арми? Арми Хаммер? — Да, всё верно. Ты не могла бы…подсказать мне, в каких клубах Тимоти обычно проводит время? — И почему ты это спрашиваешь… — она делает паузу, высчитывая. — В два часа ночи по Нью-Йорку? — Потому что не знаю, где мне его сейчас искать, — варианта лучше, чем сказать ей правду, он не видит. — Искать? Знаешь, если мой брат, наконец, всё понял и не отвечает на твои звонки… — Твой брат забыл дома телефон и полчаса назад умчался в неизвестном направлении после одного неприятного разговора, а перед этим мы изрядно напились, — выпаливает Арми. — Можешь потом высказать всё, что ты обо мне думаешь, но сейчас мне очень нужны адреса. — Что?! Знаешь, Хаммер, если с ним хоть что-то случится… — Если с ним хоть что-то случится, я не прощу себе этого никогда, — и что-то в его голосе заставляет Полин ему поверить. — Я пришлю тебе список всех мест, куда он часто ходит, но он передо мной не отчитывается, так что я допускаю, что могу чего-то не знать… И я напишу паре его друзей, вдруг он у них… — Не надо, — отрезает Арми. — Это ещё почему? — Не уверен, что он обрадуется, если мы расскажем его друзьям такую историю. Да и причина его ухода… скажем так, он не пошёл бы за этим к друзьям. — Теперь вся эта ваша непонятная ситуация пугает меня ещё больше. Я высылаю тебе адреса. И Арми… — Что? — Найди его, чёрт побери! — Я постараюсь… Он кладёт трубку и просматривает присланное сообщение, забивая в карту адреса и составляя маршрут, а после вызывает такси.***
Через два часа, объехав все клубы и рестораны по списку, он возвращается обратно, едва стоя на ногах от усталости и постоянного внутреннего страха, с трудом подавляя желание позвонить в полицию. Поднявшись на этаж, он замечает до боли знакомую фигуру у двери в квартиру, и чувствует, как сердце совершает нехилый кульбит. — Твою мать, Тим, я весь город объехал… Места себе не находил… Я же чуть не свихнулся здесь нахрен!.. — страх уступает место гневу, и он едва сдерживается, чтобы не начать трясти его за плечи. — Знаешь… — Шаламе делает шаг в сторону от дверного косяка, о который опирался всё это время, и практически падает Хаммеру в руки. — Когда она…полезла ко мне в штаны…я сказал, что… люблю тебя… Можешь… собой… гордиться… Теперь он пьян катастрофически, и без холодного душа тут уже явно не обойтись. Обо всём остальном Арми просто запрещает себе сейчас даже думать.