Принцип равновесия (от 18)

Кирен широким шагом шел по длинному коридору замка, пытаясь успокоиться. Слова молодой графини полоснули по сердцу, как нож, вскрывая слегка зажившую рану. Да, он и сам понимал, что виноват перед лией Ксаймин, отдалившись и охладев к юной госпоже после смерти Олис. Но тогда он всеми силами пытался удержать себя в руках, чтобы не начать крушить все вокруг, и ему было не до капризов избалованной девчонки. А позже графиня вдруг выросла, превратившись в лукавую кокетку, и общаться с ней как прежде было чревато последствиями. Графиня этого не понимала, не желая терять ни грамма чужого внимания. Кирен решил, что будет лучше поддерживать ровные отношения, удерживая дистанцию, чем послужить поводом для дуэли или, того хуже, скомпрометировать девицу и нарваться на гнев ее отца. Графа Миклора Кирен безмерно уважал, служил не за деньги, а за совесть, и готов был поддерживать его семью до последнего. Свою службу Кирен нес достойно, в духе лучших рыцарей, собрав в замке крепкую команду профессионалов. Графиня попросила у него прощения… Это было столь ей несвойственно, что Кирен растерялся. Теперь же он шел и с тоской осознавал, что лиа Ксаймин тоже потеряла близкого человека, а теперь еще и отец при смерти… Какой бы легкомысленной ни была девушка, но ей тоже больно. Мать уже никто ей не вернет, но с отцом есть еще шансы. Кирен свернул на развилке и ускорил шаг. Перед тем, как ехать, ему нужно кое-что сделать. Мужчина приблизился к двери в конце короткого коридора и распахнул ее. Несколько десятков пар детских глаз взглянули на него с любопытством. - Папа! – мальчик лет пяти подорвался со своего места и ураганчиком метнулся к Кирену. Тот подхватил его, прижимая к себе. Мальчик что-то лопотал о своем, а Кирен молча смотрел на него, ощущая привычную уже вину. С сыном он почти не виделся. Не потому, что не хотел, а… Не мог. То работа забирала львиную долю времени, то мальчик болел и за ним нужен был уход, то… Да-да, Кирен понятия не имел, как ему обращаться с сыном. Олис как-то управлялась с мальчиком, совсем еще крохой, а потом покинула их обоих. Кирен отдал мальчика сюда, в организованную умершей графиней детскую комнату. Тут находились все замковые дети от совсем крохотных до подростков. Те, что постарше, приходили только на время уроков, а малышами няньки и воспитатели занимались весь день. И даже оставляли на ночь, если родители не имели возможности их забрать. Кирен слишком часто прибегал к их помощи, не умея поладить с сыном и слишком сильно уставая на работе, чтобы даже попытаться. Но еще год-два, и Нерлиса придется забирать отсюда чаще, заниматься с ним интенсивнее. А сынок-то слабенький, даже лекарь не мог укрепить его здоровье полностью. - Нерли, сынок, - Кирен погладил сына по спине. – Я должен уехать. Ненадолго, не переживай… Я навещу тебя завтра или послезавтра… Мальчик умолк, потом вывернулся из рук и молча направился к подушке, на которой сидел ранее. Дойдя до места, он плюхнулся на попу и отвернулся. - Нерли. - Ты все время уезжаешь. Уезжай, я не буду скучать! – со слезами в голосе произнес мальчик, не поворачиваясь. Одна из воспитательниц укоризненно посмотрела на Кирена, но тот уже повернулся, чтобы уйти. От слов сына было больно, но он заслужил эту боль. И не удивится, если Нерлис перестанет воспринимать его как авторитет, как отца. Нужно что-то придумать, пересилить себя и свои страхи, заняться мальчиком, как должно. И пока не стало поздно. Кирен вышел на широкий двор и зажмурился, когда солнце ударило в его глаза лучом. - Что тебе поручила графиня? – послышалось сбоку, и воин среагировал на звук, резко повернувшись. - Боюсь, я не могу рассказать вам, граф, - успокоившись, ответил Кирен. – Спросите у нее сами. Лэр Тарвир криво усмехнулся и, оттолкнувшись от стены, подошел ближе. - Ты же ее знаешь – будет юлить, хитрить и лукавить, но ничего не скажет, - лэр устало потер лоб. – Скажи, когда тебя ждать обратно, мне нужно обсудить с тобой кое-какие идеи. - Думаю, завтра я вернусь в замок. Или сегодня ночью, - Кирен мысленно прикинул расстояние. Окружающий замок лес он знал неплохо, но в тот медвежий угол никогда не забирался, не было в этом нужды. Или работала некая магия Лесных, отводящая любопытных в сторону. - Когда бы ни вернулся, пришли ко мне слугу, - граф хлопнул Кирена по плечу и вошел в замок. Жених графини Кирену нравился. Он был похож на лэра Миклора, такой же умный и целеустремленный, верный слову и делу, за которое брался. Графиня совершенно ему не подходила, но Кирен понимал, что тут уже ничего не поделаешь, не всегда высокое положение в обществе дает возможность жениться по любви. Так было с его родителями, но они как-то сумели поладить, обзаведясь детьми и общими интересами. О чем может говорить лэр Тарвир с пустышкой графиней, Кирен решительно не понимал. Как не понимал и того, откуда взялась эта самая пустота в головке лии Ксаймин. Он ведь помнил ее искреннее любопытство и довольно развитой для девочки ум. Или горе настолько подкосило ее, что графиня вынуждена таким образом защищаться от него? Кто знает… Тут вопросы уже не к лекарям, а к жрецам Триединого, которые должны лечить души и разум. Встряхнувшись, Кирен поспешил к конюшне, по дороге отправив мальчишку за своим помощником. Ехать одному – глупо, а большая группа лишь привлечет внимание. И так придется искать длинные обходные тропы, чтобы не нарваться на тех, кто стрелял в графиню. Это тоже была загадка. Кому нужно было стрелять в юную девушку, пусть и наследницу большого графства? Кому выгодна ее смерть? Кому вообще выгодна смерть этой семьи? Граф управлял своей землей довольно мудро и справедливо, помогая крестьянам в тяжелое для них время и не обкладывая непосильными налогами. Основной доход приносили мифриловые шахты - единственные на всю страну. Может, именно в них дело? Но мифрил нужен лишь для магов, для обычных людей он бесполезен, хоть и очень красив. Кому перейдет во владение графство после смерти лэра Миклора и лии Ксаймин? Братьев и сестер у графа нет, только кузены. Один из них – правитель страны. Но с ним у лэра Миклора отличные отношения. Или чужая семья – потемки? Расследование, которое проводили дознаватели из храма, ничего конкретного не дало. Лэр Тарвир приехал сразу же, как узнал, что граф Миклор при смерти, но он не имеет права распоряжаться в замке. А та, кто имеет такое право, ищет только увеселения. На первый взгляд, конечно. Кто знает, что там творится в голове молодой графини. - Куда едем? – тэр Ронис вел на поводу двух лошадей – свою и Кирена. К седлам уже были приторочены сумки с припасами и оружие. Кирен молча протянул помощнику и другу листок с довольно подробной картой и лаконичные пояснения к ней. - Ого, не близкий свет. До вечера можем и не успеть. - У нас мало времени, - Кирен накинул принесенную мальчишкой куртку и вскочил в седло. – Графиня попросила вернуться как можно быстрее. Ронис молча сел в седло и направил лошадь в сторону ворот. - Поедем через восточную заставу, - догнав его, сказал Кирен. – Нужно запутать следы. - Мои ребята рыскают по округе и никого подозрительного не нашли, - отозвался Ронис. - Это еще ничего не значит. Мы не знаем, кого подозревать. Даже служители Триединого нам не могут помочь, мешает чья-то сильная магия, - Кирен пришпорил коня и направил его на узкую лесную дорогу. Они ехали до вечера, сделав всего один привал, чтобы немного отдохнуть. К счастью, им никто не мешал, тэры вообще не встретили ни души. Лес жил своей жизнью, постепенно стихающей по мере того, как сумерки ложились на землю. - Далеко еще? – устало спросил Ронис. - Если графиня правильно нарисовала, то сейчас должен быть мостик через речку, а потом, за поворотом откроется вид на поляну с домиком. - А если Лесная отведет нам взгляд? - Думаю, это случилось бы намного раньше. До этого времени я и сюда не доезжал, - задумчиво ответил Кирен. Подковы лошадей звонко простучали по толстым бревнам моста, кони мягко понесли своих всадников по поросшей травой дороге и свернули в узкую просеку. Спустя несколько минут мужчины выехали на поляну и притормозили. Взошедшая луна засеребрила все вокруг, окутывая призрачным светом небольшой домик, стоящий в дальнем конце открытого пространства, какие-то мелкие строения и темные кусты с большими белыми цветами. В небольшом окошке домика приветливо горел свет, притягивая взгляды и уставшие тела. Лошади пошли веселей, пофыркивая и время от времени всхрапывая. Кирен с Ронисом спешились и привязали коней у небольшой перевязи рядом с крыльцом. Они осторожно поднялись по ступенькам и остановились у двери. Кирен поднял руку, чтобы постучать, но створка резко распахнулась, заставив мужчин отступить и положить руки на рукояти мечей. Против света нельзя было разобрать, кто стоит перед ними. Единственное, что можно было сказать с уверенностью – это не женщина. - Вы кто? Что вам нужно? Голос был мужским, приятным и каким-то журчащим. Кирен шагнул ближе и сказал: - Меня зовут тэр Кирен. Нам нужна лекарка, что живет в этом доме. Нас прислала графиня Сирентийская, на земле которой стоит этот дом. Ее отец, лэр Миклор, при смерти, и нам очень нужна помощь. - Заходите, - коротко ответил хозяин дома и отступил внутрь, впуская воинов. Он прошел вглубь, за ним шерстяной лентой помчался какой-то юркий зверек. Юноша подвинул небольшой короб и повернулся к гостям. Кирен взглянул в серебристые глаза и потерял дар речи. Он не понял, что его так впечатлило, мужская красота мало его волновала, а тут… Словно удар под дых... - Графиня просила поторопиться, - стряхнув наваждение, сказал он и отвел взгляд в сторону. - Моя мать умерла несколько дней назад, - тихо произнес юноша. - Жаль. Я сочувствую тебе, - Кирен тяжело вздохнул, понимая, что привезет графине только плохие новости. – Мы переночуем во дворе, не будем тебя беспокоить. Он отступил к выходу и остановился, когда услышал тихое: - Вам нужна моя мать или помощь? Если последнее, то я поеду с вами. Кажется, она имела в виду именно эту ситуацию… - Ты что-то знаешь? – заговорил Ронис. - О болезни графа – ничего, - покачал головой юноша. – Но я хороший ученик и помогал маме с детства. Только… мне нужна телега, чтобы забрать отсюда важные для меня вещи. - Ты не планируешь возвращаться? – удивился Кирен. Юноша сверкнул на него серебром взгляда и пожал плечами: - Доверюсь судьбе и завету матери, - он распахнул двери в небольшую комнату и сказал: - Вы можете поспать здесь. Лошадей разместите в сарае, там есть место и немного зерна. Пока воины занимались лошадьми, молодой лекарь накрыл на стол и ушел к себе, плотно закрыв двери. Кирен с Ронисом от еды отказываться не стали, а потом устроились спать, давая отдохнуть усталым телам. Ронис засопел почти сразу, а Кирен долго ворочался, терзаясь сомнениями и смутными предчувствиями, пока сон не сморил его. Проснулся он от звуков тихого шуршания, раздававшегося за приоткрытой дверью. Кирен вскинулся, оглядываясь по сторонам. Рониса рядом не было, зато обнаружился любопытный зверек, глядящий умненькими черными глазками. Кирен потянулся и неохотно поднялся. За дверью он увидел хозяина, который перекладывал какие-то связки из мешка в коробку. При свете дня юноша оказался еще привлекательнее, особенно, когда слабо улыбнулся, от чего его глаза буквально засияли. - Ваш друг занимается лошадьми. Я собрал последние коробки… - Нам придется пока оставить их тут. Возьми только самое необходимое, остальное заберут в самое ближайшее время, я обещаю. Думаю, графиня найдет для тебя место в замке. - Я еще не знаю, останусь ли в замке, - покачал головой юноша. – Но буду благодарен за помощь. - Я жду тебя на улице, поедим на привале, - Кирен потянулся и вышел на улицу. Ронис уже оседлал лошадей и подтягивал подпругу на своей кобылке. - Тебе придется взять его к себе в седло. Моя Лэри двоих не довезет, - Ронис похлопал лошадку по крупу. - Будем меняться, - ответил Кирен и оглянулся на выходящего из дома юношу. – Я даже не спросил, как его зовут. Лекарь вскинул на него веселый взгляд и негромко сказал: - Меня зовут Майорин. Ронис привязал его сумку к своему седлу, а Кирен, дождавшись, когда Майорин закроет двери на небольшой замок, вскочил в седло и протянул юноше руку. Тот с сомнением посмотрел на лошадь, на воина, на его руку, потом несмело сжал сильные пальцы своими более тонкими и шумно выдохнул, когда Кирен ловко втянул его к себе, устроив впереди. Майорин тихо свистнул, и с крыльца ему на руки прыгнул уже виденный ранее зверек. Впереди их ждал дневной переход, и Кирен поспешил начать его как можно скорее. Прижав к себе юношу одной рукой, второй подхватил поводья и пришпорил жеребца. Тот недовольно фыркнул и сорвался в галоп, не такой легкий, как обычно, однако без особых усилий унося на себе двойную ношу. Хотя, поднимая Майорина в седло, Кирен удивился легкости его гибкого тела. Да и сейчас, сидя едва ли не на бедрах, лекарь почти не создавал давления на них. Это… волновало… почему-то.