Принцип равновесия (от 18)

Тэр Нилле оказался на удивление моложавым мужчиной, хотя Ксай он всегда казался едва ли не стариком. Скорее всего, изменилась оценка возраста из-за того, что графиня только телом осталась двадцатилетней, повзрослев внутренне. Одним словом, крепкий, немного сутулый мужчина с седоватыми висками оказал на Ксай весьма приятное впечатление. Графиня раньше почти с ним не сталкивалась, если речь шла о делах, только вежливо кивала в ответ на приветствия. Теперь же, зарывшись вместе с ним в кипу бумаг и гроссбухов, Ксай не могла не оценить его изворотливый ум, прекрасное знание законов (которые сама Ксай знала весьма посредственно), отличную деловую хватку и феноменальную память. Он так и сыпал цифрами, терминами и фактами, вынуждая Ксай напрягать все свои извилины. Нет, сам принцип ведения дел был в целом понятен, но открывались такие нюансы, о которых не имели понятия ни Ксай, ни Олеся. Одна - из-за своего равнодушия к ведению дел в графстве, вторая – из-за местной специфики. Но графиня замечала, с каким удивлением реагирует на ее вопросы и действия тэр Нилле, как он все больше воодушевляется, понимая, что его слова уходят не в пустоту. - Лиа Ксаймин, мне стало значительно спокойнее, - низко поклонился Нилле, когда их долгое совещание завершилось. – Надеюсь, вы найдете пару часов в день, чтобы просмотреть все документы и принять кое-какие важные решения. Пока ваш батюшка… - С десяти утра и до часа я буду заниматься исключительно этим, - Ксай покрутила шеей, которая немного затекла от длительного сидения за столом. - Но как же ваши прогулки? – удивился тэр. - Отменяются. Я вижу, что пора повзрослеть, - Ксай тяжело вздохнула. – Игры в куклы закончились. - Вы пролили бальзам на мою душу, лиа, - тэр Нилле подхватил ладошку Ксай и поцеловал кончики пальцев. – Вы не представляете, как нужны сейчас графству! Я ведь не имею права решать некоторые вопросы без своего сюзерена, а они все накапливаются. Не переживайте, в моей преданности вы не должны сомневаться. Если что-то будет непонятно, я всегда подскажу верное решение. Но принимать его должны вы. Или ваш отец, когда встанет на ноги. Ксай покосилась в сторону удобного диванчика, на котором то ли вышивала, то ли дремала ненни. Та встрепенулась, едва заметно улыбнулась и кивнула. - Пора ужинать, моя дорогая. Дела делами, а твои щечки не должны утратить румянца, а глаза блеска. Да и синие тени под ними – не лучшее украшение, - ненни поднялась с диванчика. – Идем, я помогу тебе привести себя в порядок, а потом распорядимся накрывать к ужину. Ксай тепло попрощалась с тэром Нилле и вышла из кабинета. На одном из поворотов она остановилась и посмотрела на ненни: - Я хочу увидеть… отца. - Я ждала, когда ты это скажешь, - ненни вздохнула. – Идем. Старушка привела Олесю к знакомой по воспоминаниям Ксай двери. Графиня осторожно потянула сворку на себя и вошла в слегка разбавленный светом круглого светильника сумрак. Привычно свернув за витую перегородку, она подошла к кровати. - Графиня, - ей навстречу поднялся старик, одетый в форменную одежду служащего. - Как отец? – Ксай подошла к ближе и взглянула на крупного, но очень исхудавшего мужчину, лицо которого было столь безжизненным, что поневоле сжалось сердце. Повинуясь порыву, Ксай присела рядом и сжала руками холодную ладонь графа. Ей показалось, что его пальцы дрогнули, но больше никакой реакции не последовало. - Без изменений, лиа, - тихо ответил старый слуга. – С помощью амулетов, которые нам дали жрецы Единого, мы поддерживаем в нем жизнь, но это лишь малая мера. Они осмотрели его и сказали, что разум жив, но погружен сам в себя, и вернуть его они не в силах. На все воля Единого – вот и весь ответ. Лекари тоже развели руками, - голос слуги задрожал. - Мы будем молиться, - едва слышно сказала ненни. Ксай вскинула голову и твердо сказала: - Молитвы – это хорошо, но их недостаточно. Пусть простит меня Единый, но я не могу уповать только на его милость. Ксай вздрогнула, когда круглый светильник мигнул, засветившись на мгновение зеленоватым светом. - Единый услышал тебя, моя дорогая, - ненни выглядела немного испуганной. - И что теперь? – решила уточнить Ксай. - Не знаю. Нужно спросить жрецов, - неуверенно произнес слуга. - Никто ни с кем говорить не будет, - с металлическими нотками в голосе приказала Ксай. – Я сама решу, с кем и о чем говорить. Все меня поняли? Ненни? Мон Зуе? - Да, графиня, - немного вразнобой согласились слуги. Ксай погладила кончиками пальцев исхудавшее лицо графа и поднялась. - Я иду к себе. Ужин подавать через час, распорядитесь, ненни. Они покинули комнаты графа, но за порогом Ксай остановилась: - Почему нет охраны? - Охрана есть, - ненни выглядела немного недовольной. – В двери и окна вмурованы защитные амулеты, которые пропустят только избранных. - И кто определил круг этих избранных? – Ксай пошла по коридору в сторону своих комнат. – К нему же таскали лекарей, жрецов, дознателей и прочих личностей. - Они могут проходить вместе с доверенными… - ненни нахмурилась и отловила какого-то мальчишку, спешащего по своим мальчишеским делам. – Быстро приведи ко мне тэра Луира. Почему начальник внутренней охраны даже не подумал о такой возможности? - Прикажу дать ему плетей, чтобы думал головой, а не тем местом, о котором не принято говорить, - усмехнулась графиня. - Это позор для офицера, - тонко усмехнулась ненни. - Зато лучше дойдет, - Ксай было не до веселья. – Донесите до него мое первое и последнее предупреждение. Иначе будет не только опозорен, но и выброшен из замка. Я не намерена держать здесь заплывших жиром стражей. Она чувствовала себя уставшей и физически, и морально. Поэтому быстро искупалась, поела и устроилась в кровати с книгой в руках. Чтение оказалось довольно тяжелым для уставшего разума, поэтому вскоре графиня уже крепко спала, укутавшись в одеяло. Морин, прокравшись на цыпочках, уменьшила яркость светильника и прилегла на кушетке возле двери. Тут она спала все эти дни, пока госпожа пребывала на грани жизни. Кто знает, может, ей нужна будет помощь ночью. Но ночь прошла спокойно. Зато утро началось с громкого стука в дверь и испуганных криков: - Лиа Ксаймин! Графиня! Ксай подскочила с колотящимся сердцем и, набросив плотный халат, распахнула дверь. В коридоре столпились стражники и слуги. Одного из стражей она вспомнила. Тот самый тэр Луир. - Что случилось? - Лиа Ксаймин, - Луир покаянно опустился на одно колено. – Моя вина… - Отец? – Ксай схватилась за косяк двери. - Он жив, - поспешил успокоить ее тэр. – Но этой ночью была попытка его… - Как? Вы выставили стражей? – Ксай выпрямилась, гневно глядя на Луира. - Выставили. Именно благодаря им мы вовремя отреагировали, - тэр медленно поднялся. – Я готов понести наказание, лиа… Ксай посмотрела на толпу и приказала: - Всем разойтись. У вас есть дела, не так ли? Тэр Луир, я жду вас у себя в кабинете через десять минут. Она вернулась в комнату и, путаясь с Морин руками, быстро накинула на себя домашнее платье. Волосы стянула в высокий хвост, посетила ванную и почти бегом устремилась в комнату, которая служила ей кабинетом. Вернее, была отведена под него, но на самом деле графиня сюда заходила считанные разы. Тэр Луир уже топтался под дверью, переминаясь под негодующим взглядом ненни. - Заходите, - графиня толкнула дверь и вошла первой. Увиденное заставило ее поморщиться, но сейчас не было времени заниматься дизайном. Ксай переложила с дивана на столик какие-то яркие томики и устроилась, кивнув ненни, чтобы та присоединилась. - Я слушаю. - Говорить почти не о чем, пока не прибыли дознатели, - ответил тэр. – Ночью кто-то оглушил нашу охрану, и вошел в спальню графа. Он воспользовался моном Зуе, чтобы это провернуть. Хорошо, что и внутри были мои люди, они вспугнули его. Мон Зуе сейчас у лекарей, они пытаются привести его в чувство. - За дознателями послали? – Ксай прикусила палец: жест, абсолютно чуждый Олесе. - Еще нет. Ждем вашего решения. - Не нужно дознателей. Боюсь, они ничего толкового не скажут. Только получат новую информацию, которой могут воспользоваться на свое усмотрение. У вас самого есть подозрения? - Увы, в замке слишком много посторонних, - уклончиво ответил тэр. – В наших давних слугах я полностью уверен, их не раз проверяли. Но сейчас помимо высокородных гостей в замке находится множество мон и монов, которые могут быть кем угодно. Да и сами лии и лэры… - Я поняла, - Ксай поднялась с дивана. – Прошу оповестить всех наших гостей, что я жду их за завтраком… через два часа. Кто не придет, тому передать мои слова целиком и полностью. Проследите хоть за этим, тэр Луир. Мужчина поморщился и склонил голову. Ненни вдруг хмыкнула и негромко сказала: - А гостей не он приглашал. Ксай поджала губы, а потом махнула рукой: - Пора их выставить. Всех, без исключения. Мои ошибки – это мои ошибки, но и чужих я не намерена прощать. Тэр Луир откланялся и ушел, а ненни покачала головой: - Слишком… - Что слишком? Не похоже на графиню, которую все знали? – Ксай прикусила губу. - Наоборот, очень похоже, - ненни улыбнулась. – Вляпаться в историю, а потом заставить других ее распутывать – это в духе моей девочки. Но, я надеюсь, ты будешь действовать более осмотрительно. Постарайся выпроводить гостей так, чтобы они не уехали врагами. - Не переживай, ненни. Подчиненные – это одно, гости и партнеры – другое. И с теми, и с другими я сумею управиться. Графиня покинула кабинет, на пороге оглянувшись и еще раз осмотрев безобразие, которое в нем творилось. Это было больше похоже на будуар, чем место для работы. Да и наполнение книжных полок Ксай теперь не устраивало. А вот рукодельный уголок манил рассмотреть все поближе. Руки чесались предаться любимому занятию, которое было в прежней жизни единственной отдушиной, помимо написания книг. Но сейчас не время. Графиня вернулась к себе и позволила Морин привести себя в порядок. Горничная соорудила красивую, но довольно простую прическу, помогла застегнуть плотный лиф платья, к длине которого Олеся все никак не могла привыкнуть. Она соскучилась по брюкам, джинсам и коротким юбкам, но местная мода диктовала свои условия, и менять их было нецелесообразно. Морин предусмотрительно доставила легкий завтрак прямо в комнаты, сказав, что под прицелом сотни глаз графиня вряд ли сможет нормально поесть. Ксай решила дать девочке шанс остаться горничной, оценив ее расторопность. На завтрак графиня пришла едва ли не первой, заняв место напротив пустого отцовского кресла. Видеть эту пустоту было больно, эти эмоции пробивались даже сквозь призму нового сознания. Ксай действительно любила своих родителей, и ее обеспокоенность не вызывала сомнений. К столу начали сходиться мужчины и женщины, богато и вычурно одетые. Ксай узнала их всех, только теперь поразившись, сколько посторонних, абсолютно ненужных людей собралось в замке. Некоторых она точно не приглашала. Слуги начали подавать блюда, но гости ели мало, больше переглядывались, да перешептывались. Ксай заставила себя сидеть невозмутимо и аккуратно есть, показывая всем своим видом, что ничего особого не происходит. Когда завтрак завершился, Ксай поднялась и с грустью в голосе сказала: - Дорогие мои гости. Вы приехали ко мне, чтобы развлечь и отвлечь от тяжелых мыслей и моего горя. Я благодарна всем вам. Но, к сожалению, болезнь графа Сирентийского затянулась, вынуждая меня, любящую дочь, заниматься только его благополучием. Увы, я не смогу уделять вам должного внимания… К тому же, вы должны понять меня – сейчас не время для веселья, балов и танцев. Да и охота без хозяина дома – не охота. Поэтому я прошу вас навестить меня позже, когда граф сможет порадоваться вместе с нами. Если кому-то из вас нужна помощь с упаковкой и перевозом вещей, я выделю вам своих слуг в помощь. Наши кареты и лошади к вашим услугам. Прошу простить меня, я должна вернуться к отцу. Остаток дня я проведу в молитвах Единому, поэтому решила попрощаться сейчас, пока вы не уехали. Ксай умолкла, зато загомонили остальные. Двое мужчин буквально рванули к графине, заглядывая ей в глаза: - Вы отсылаете меня, моя драгоценная госпожа? – воскликнул один. - Я не могу вас бросить в беде, лиа! – добавил другой. - О, если бы вы знали, как я огорчена, - Ксай прикрыла глаза, чтобы не выдать своего раздражения. – Но сейчас вы мне ничем не можете помочь. Все в руках Единого. - Позвольте нам с сестрой остаться, - подошел еще один лэр, льстиво склоняясь к руке Ксай. – Вам нужна отдушина и ровня, с которой можно поговорить. Не слугам же изливать душу? Ксай посмотрела в сторону манерной девицы, глупой, как пробка, но с таким гонором, что хотелось пнуть ее посильнее, чтобы спустить с небес на землю. Но вместо этого графиня грустно вздохнула: - Я вам так благодарна… Но я буду изливать душу жрецам Единого, ведь они - врачеватели душ. До встречи, мои дорогие лэры и лии. Надеюсь, встреча будет скорой. Прощайте, - она отошла к своему креслу и встала за ним, старательно удерживая удрученное выражение лица. Кто-то подходил попрощаться, кто-то сразу покидал столовую, кто-то явно демонстрировал свое желание остаться. Но Олеся слишком много общалась с людьми, научилась хорошо разбираться в них, и теперь ее буквально подташнивало от притворства и лицемерия высокородных гостей. Но показать это – значит, расписаться в своей некомпетентности, как руководителя, пусть не фирмы, а замка, а этого Олеся не могла себе позволить. Поэтому пришлось изворачиваться и играть на публику, поглаживая взбудораженных гостей «по шерсти». Наконец, оставшиеся направились к выходу с самыми недовольными лицами. Лэр Тарвир, до этого момента стоящий в тени небольшого эркера, шагнул вперед. - Вас это тоже касается, граф, - холодно произнесла Ксай. - Я не уеду, графиня, - спокойно возразил Тарвир. – Рад, что вы сообразили выставить гостей из замка. И готов проследить, чтобы они убрались как можно быстрее. Но оставить вас тут в одиночестве я не имею права. Как ваш будущий муж, я несу полную ответственность за безопасность вашей семьи и замка. Пока вы будете молиться Единому, я буду действовать. Ксай едва слышно хмыкнула. Граф уел ее последней фразой, вызывая неожиданный интерес. Да и в глазах мужчины Ксай заметила не отстраненность и равнодушие, как это было раньше, а… Что, она не поняла.