***
— Жена! А с чего тебе приспичило раздеться во время боя? — спросил Тарлин, когда айсбургцы собрались в зале своей цитадели в районе кланов. Мафи пожала плечами. — Просто скучно было, — ответила девушка, наливая в бокал с кровью эль из кувшина и садясь за стол. — Наши соперники были как сонные мухи, мало того, что совсем неопытные, так ещё и какие-то… заторможенные. Если бы не знала, что они — обычные вампиры и паладины, то наверняка подумала, что это клан зомби. — Ну да, — пробурчал Дикс, проверяя тетиву. — Для тетивы есть склянка из синего стекла в левом верхнем ящике в правом комоде, Дикс, — не поворачивая головы, произнесла Мафи, смакуя кровь с элем. — Как ты…? — Ты, как истинный лучник, никогда не снимаешь перчатку, Дикс. А у вампиров очень тонкий слух, — мечница продолжала сидеть. — В идеале лучше лук заменить, но сперва хотя бы надо попытаться этот спасти, тетиву подправить, а то истрепалась вся. Паладин пошёл к указанному комоду и извлёк из ящика небольшую склянку. — Возьми стеклянную миску, налей туда немного зелья из склянки и осторожно опусти тетиву, — Мафи соизволила обернуться, чтобы наблюдать за действиями светлого лучника. — Только осторожнее со снадобьем — желчь чешуйчатого шерстолапа ещё никого не радовала. — Кого-кого? — переспросил Тарлин. — Чешуйчатый шерстолап. На западной границе озера ящеров водится такой паук, — ответила вампир. — Как его на самом деле зовут — не знаю. Это здоровый паучище ростом примерно с мелкого дракончика может даже плавать. И прыгать любит — запросто тролля перескочит. — Не знал, что у нас такие пауки есть, — буркнул Аск, с подозрением разглядывая мутное зелье. — В Такаре и не такое увидишь, — откликнулся Дикс, наблюдая, как тетива пропитывается снадобьем и начинает понемногу багроветь. — Красный цвет — хороший признак, — фыркнула Мафи, бросив взгляд на миску. — Подожди, пока она посереет, потом вынимай. Но не забудь смочить в живой воде, а то кожу лишаём покроет или чего похуже, а мне лень лететь к рунному озеру за противоядием. Под изумлёнными взглядами мечница прошествовала по дубовой лестнице наверх. Вампир обошла комнаты на втором этаже, заглянула на чердак, где хранились запасы трав для снадобий магов, проведала питомцев в небольшой комнате на первом этаже, спустилась в погреб, проверила запасы провизии и эля. Она обошла весь двор, смахивая паутину и сорняки с бесполезных алтарей, наведалась и в башню стихий, где хранились свитки и книги заклинаний, зелья и магические сферы. Чувствуя, что сейчас лопнет от ничегонеделания, Мафи выскочила из клановой крепости через неприметную низкую дверцу недалеко от главных ворот. Крепость каждого клана окружал ров, к воротам вёл подъёмный мощный мост на толстенных цепях, который управлялся с помощью хитроумной системы блоков прямо из цитадели. Другая система, на сей раз зеркал, позволяла видеть, что твориться за крепостными стенами по всему периметру. Бурча, вампирка перепрыгнула ров и побрела прочь из района клановых построек в сторону сада. Вскоре мечница забрела в самые дебри заброшенного городского сада. Вдруг, среди зарослей она увидела древнее здание. — Школа? Школа при дворе Акеми? — прошептала Мафи, вороша в памяти разговоры с Шимой. Школа была основана принцессой Акеми для обучения молодых воинов. Но когда тьма опустилась на Такару, о Школе забыли. Вампир окинула взглядом здание. Видно было, что чьи-то умелые руки подправили стены и кровлю, заменили оконные стёкла, заново покрасили крепкие двери. Осторожно ступая, Мафи приблизилась по ступеням крыльца к входу. Массивные двойные двери чуть скрипнули. Девушка мельком заметила просторный холл, но всё её внимание привлекла фигура вампира в зелёном плаще лучника. Молодая женщина с фиолетовыми глазами и пышными волосами алого цвета шагнула вперёд со словами: — Меня зовут Елена. Добро пожаловать в Школу Такары. — Мафи, — коротко представилась мечница, разглядывая Елену тем профессиональным взглядом, который частенько можно заменить у завсегдатаев Арены. — Значит, решила заново открыть Школу Акеми? — Да, я — Директор. Вместе с несколькими друзьями мы решились на это трудное дело. Собираем свитки и книги с полезными советами, ремонтируем здание, собираем коллег… — Вас ожидает большая работа, — задумчиво протянула Мафи, глядя невидящими глазами на широкое окно с кованной решёткой. — А ты не хочешь присоединиться к нам? — И что бы я делала? Обучала фехтованию? Нет! У меня нет такого терпения. А остальное… Давала советы по животным? — скептически ответила мечница. — Да, я люблю животинок. Скажу больше, что я одержима ими. Но специально тратить всё время на то, чтобы вбить в головы бескрылым паладинам и вампирам мою любовь к питомцам… Бззь! Мафи передёрнулась. — Можешь просто рассказывать интересные факты из наблюдений за этими животными, — предложила Елена. На том и порешили. После того, как Мафи познакомилась с несколькими вампирами и паладинами, уже утверждёнными как будущие учителя и наставники, обе вампирки прошли в уютный кабинет Елены. — Елена, ты должна знать, кого зовёшь в учителя, — начала Мафи. — Я — не вампир на самом деле. Лучница внимательно посмотрела на девушку. — Нет, как только я появилась в Такаре, то с тех пор не менялась, — ответила на немой вопрос мечница. — Говоря словами этого мира я — химера. — Я не… — начала было Елена, но Мафи перебила. — Я из другого мира. Мечница произнесла заклинание на каком-то странном языке и стала преображаться. Когда превращение закончилось, Мафи взглянула на лучницу. До сего дня её видел только супруг. Вампир перед ней ошеломлённо рассматривала две пары крыльев, чешуйчатый хвост, когтистые лапы, рога. Елена запрокинула голову, чтобы посмотреть на лицо Мафи. — Ты… Кто ты? — Я — гаргэльфэаксийка. Мафи Мулинэр Найлиэр. Таков мой истинный облик. Мы можем менять обличье, ибо обладаем знаниями и силами всех рас, что проживают на нашей родине и с которыми встречались во время наших странствий. Елена потрясённо молчала. — Я знаю прошлое, настоящее и будущее этого мира. Знаю, когда опустилась тьма на Такару и когда она рассеется, если не произойдёт некое событие. Но мои знания губительны для жителей этого мира. Всё знать опасно и запрещено, поэтому ты, Елена, вторая из жителей Такары, кто видит меня настоящую. — Понимаю, — выдавила наконец Елена, засмотревшись на разноцветные перья. — Как видишь, мой облик сочетает в себе некоторые черты рас этого мира. Я — не вампир и не паладин. Но, — Мафи улыбнулась, сверкнув клыками. — признаков вампиров у меня больше, поэтому при своём появлении я выбрала облик тёмных, хотя у меня нет вампирских слабостей. Лучница приподняла бровь: — Слабостей? — Не боюсь солнца, могу не пить кровь, с удовольствием ем обычную пищу, — усмехнулась девушка, возвращая себе такарский облик. — Я могу покидать Такару без вреда для себя. Как знаешь, например, на Остров Ужаса можно попасть лишь на лодке Тору или порой через те странные штуковины, которые появляются на Пристани. Елена кивнула. — Ты не спрашивала себя, почему перерождённые не могут просто полететь туда? — продолжала девушка. — Вдоль побережья наложен мощный магический барьер, пропускающий лишь животных и птиц… И меня. Совершенно случайно обнаружила, когда летала с драконом и совёнком, укрепляя свои первые мелкие крылышки. За мной погнался паладин-лучник, но его отшвырнуло к побережью. — Мафи усмехнулась. — Помню, как он сыпал ругательствами и орал, что мечники не могут создавать магический барьер на пути, не используя свитки. — Понятно, — протянула Елена. — Я сохраню твой секрет. — Конечно, — улыбнулась Мафи. — Всё равно хочешь, чтобы я присоединилась к вам? — Да, — твёрдо ответила лучница.***
«Все твари по паре» — руководствуясь этим соображением, Мафи отправилась на Остров за тигрёнком, надеясь на достойную партию для Хао. Выбор оказался весьма непростым, ибо Хао, вздыбив шерсть и гордо подняв и нос и хвост, прошёл мимо чистокровного антрацитового и стал ласкаться к метису… Миниатюрная тигрица, чья серая шёрстка переливалась, словно расплавленное серебро в лунных лучах, приглянулась не только Хао — и мечница решила взять её себе, дав имя Анехекуа. Участвуя в клановых битвах, поединках на Арене и в походах по королевству, Мафи вскоре обрушилась на обитателей залов Тёмной Башни, а после — и Пещер на острове. Мечница правда после побед порой заходила поболтать с оборотнями и мумиями, хотя на массивных дверях залов висели замки, но «пушистики», как ласково прозвала девушка живущих в Ледяном зале белых оборотней, сами открывали дверь Мафи, чтобы та смогла в очередной раз навязать им свою заботу, казавшуюся со стороны смешной. Вампирка расчёсывала густую белую шерсть, нянчилась с детёнышами и иногда развлекалась со взрослыми самцами рукопашным боем. Мечница даже приволокла одного лесного оборотня в клановый городской замок. Айсбургцы только головой покачали, узрев, как мечница вытаскивает плотно спеленатого оборотня из своего объёмного мешка. Крепко сбитое тело получеловека было завёрнуто в мягкую ткань, отчего тот походил на мумию. На морде зверя застыло ошеломлённое выражение, на голове красовался большой чепчик, которым обычно подвязывают младенцев, а в пасти торчала соска. — Жена! Ты спятила?! Оборотни — НЕ питомцы! — заорал Тарлин, выйдя из погреба с бочонком эля и увидев добычу супруги. — Но посмотри, какие они ла-а-апочки, — проворковала Мафи, устраиваясь на кушетке со своей ношей и достав откуда-то бутыль с молоком. — Пушистик хочет молочка, да? Обычно злые глаза оборотня теперь выражали ужас. Для него было лучше, если бы эта мечница изрубила его тело на части, чем проявляла такую нехарактерную для вампиров заботу. В итоге этот обитатель Леса Висельников остался в клановой цитадели, получил имя Пушок и терпел нежности мечницы вместе с тем, что на нём отрабатывали приёмы рукопашного боя все члены клана, особенно новички и питомцы. Хотя последних не разрешалось оставлять в цитаделях — для этого есть личные жилища, но в каждом клане всё же были те питомцы, которых брали с собой воины, а это не более трёх. Между тем время шло. Приближались зимние праздники. В городе на площади готовили помост для большой ели, в тавернах готовили праздничный эль и сладости. Купцы из Гильдии начали торговать меховыми одеждами, скупая у охотников за пушниной шкуры и шерсть. Хотя вампиры и паладины не страдали от холода, но с охотой покупали плащи, подбитые мехом, шерстяную одежду, подкольчужные рубахи, стёганые покрывала и разные мелочи. Мафи скупала шкуры и шерсть для клана. Благодаря ей и её пинкам небольшой замок Айсбурга в черте города вскоре приобрёл жилой и уютный вид. Комфортные спаленки были обустроены небольшими каминами или жаровнями, полы устилали сшитые шкуры, на кроватях лежали стёганые одеяла и меховые покрывала. Все окна были задрапированы занавесками, развешаны гобелены по стенам, а множество свечей распиханы в канделябры и люстры. Общая зала была украшена хвойными веточками, игрушками из цветного стекла, гирляндами из золотистой фольги и свечами из ароматного разноцветного воска. Из погреба выкатили бочки ревностно охраняемого эля, принесли бочонки охлаждённой крови и живой воды, слегка запылённые бутылки вина. Под руководством Тарлина готовили мясо и дичь, резали чуть пожухлые от холода подземного хранилища овощи и фрукты, пекли пироги, от запаха которых текли слюни даже у вампиров, не испытывающих недостаток голода. Вампиры, конечно при определённых обстоятельствах, могут есть обычную пищу, но предпочитают кровь и в лучшем случае сырое мясо. И вот однажды айсбургцы, войдя в зал, выделенный для питомцев, увидели Мафи в компании Пушка, заботливо кормившую самых маленьких. Оборотень лениво разлёгся рядом, изредка помахивая пушистым хвостом, за которым охотились двое котят, лисёнок и дракончик. Держа когтистыми лапами волчонка, он старательно вылизывал чёрного зверька и урчал, когда дракончик слишком сильно вонзал в его хвост клыки. Мечница хмуро взглянула на соратников, но молча продолжила своё занятие, словно их не заметив. Что касается оборотня, то тот даже ухом не повёл в сторону двери. Пушок уже знал, что лучшее место, где можно спрятаться в Айсбурге от приставучих малоопытных членов клана — это «звериная комната», зала для питомцев. Вернуться обратно в лес он даже и не пытался, хотя из его стаи кое-кто мог и обвинить в предательстве Гатторха (как на самом деле его звали). Правда изредка он всё же выходил в лес, вместе с некоторыми айсбургцами, возжелавших получить от оборотней клыки и когти, а заодно и общипать. Но всегда в обществе Мафи, которая понимала звериный язык и в совершенстве владела им, как и тайное наречие оборотней — причудливую смесь голосов животных и человеческой речи. Правда теперь лесного оборотня было не узнать. Лохмотья вперемешку с ремнями, ранее составляющие всю одежду, исчезли: их заменило одеяние простого покроя и не стесняющее движений, с нашивками, изображающие герб клана. Густая серая шерсть со стальным отливом блестела, страшные когти и клыки сияли белизной. В общем, оборотень имел вид довольно респектабельный даже для Такары. Гатторх, или же Пушок, теперь мог беспрепятственно ходить по городу и окрестностям, не боясь нападения — заметные в вечной ночи клановые нашивки ясно давали понять, кому он принадлежит. Между тем время шло, Мафи всё больше погружалась в рутинные будни клана и хлопоты в Школе. Однажды мечница возвращалась в склеп, медленно петляя по дорожкам сада, как вдруг из близлежащих кустов ей навстречу вышла высокая фигура с белыми крыльями и светлой зеленовато-голубой броне. Паладин-лучник. Перья были чуть неровные, какие-то кособокие, на взгляд вампира. Девушка замедлила шаг, готовясь к любой неожиданности. Она была недалеко от площадки с фонтанами и статуей древней богини, где традиционно проводились дуэли между товарищами. Может, этот переродившийся паладин — её старый знакомый, который хочет набраться опыта? Тут Мафи встретилась взглядом с парнем и вздрогнула. — Я ждал тебя, Мафи, — произнёс лучник знакомым голосом. — Асфодэмос? — недобро прищурилась мечница, замерев на месте и борясь с нараставшей в ней злостью. — Да, это я, — спокойно ответил бывший маг и потянул из колчана стрелу. — Давай сразимся. Если победа будет за мной — ты согласишься на мою просьбу. Если выиграешь ты — я оставлю тебя до следующей жизни. Мафи приподняла левую бровь, с издевкой спросив: — И какая это просьба? Асфодэмос наложил стрелу и поднял лук, целясь Мафи прямо в сердце: — Ты выйдешь за меня замуж.