Нежеланный король

      Эллария Сэнд запрокинула голову и звонко расхохоталась.       — С иббенийкой? — произнесла она, когда к ней наконец-то вернулся дар речи.       — Нет! — выразительно заявил Гарт Тирелл, хлопая мясистой ручищей по столу. — С иббенийками. Их было много! — он весело хмыкнул. — О, прекрасная леди, клянусь, стоит мне заметить хоть краем глаза усы, как у них, мое старое сердце тут же начитает биться быстрее от добрых воспоминаний, — сенешаль шумно чмокнул губами, и все, собравшиеся на ужине, взорвались от смеха.       Принц Оберин Мартелл хмыкнул и покачал головой.       — Вижу, мой дорогой лорд-сенешаль прожил захватывающую жизнь.       — Верно! — кивнул Гарт. — Прошу прощения за бахвальство, но мне нынешняя скромность кажется куда большим грехом, чем гордыня. О, ко мне часто наведывалась мысль написать историю моей жизни, но, боюсь, после прочтения моей книги люди посчитают «Свидетельства Грибка» и то более достоверным источником информации, а Вера, Цитадель и религиозные и не очень правители Вольных Городов объединятся, чтобы объявить на меня охоту, — он вздохнул и засунул в рот пряный дорнийский перец. Прожевав его, он продолжил: — Но есть и то, о чем я могу рассказать. Долгие ночи в Лисе! Смелые дни в Браавосе! Соблазны в Тироше! Интриги в Пентосе! Безумие в Мире! Мужеложство в Квохоре!       — И, конечно же, похоть в Лорате, — хихикнув, сказал сир Рион Аллирион.       — О, нет, — отмахнулся Гарт. — Нет, Лорат — пугающе скучное место. Ходишь, смотришь на лабиринты, киваешь из вежливости, а потом молишься кому угодно, чтобы в порту нашлось судно, способное отвезти тебя куда подальше из этого места, — он картинно поморщился. — В моем случае это заняло месяц, во время которого я вынужденно познавал все тонкости охоты на тюленей, что тоже быстро наскучило… — сенешаль посмотрел на смеющихся гостей и притворно обиделся. — Вижу, вы мне не верите! Сомневаетесь в правдивости моих слов! — он ткнул пальцем в сидящего напротив мужчину. — Морин, дорогой брат! Ты же был там, со мной, почти все время! Мы вместе слышали, как посредь ночи звонят колокола Норвоса, — ты и я!       Сир Морин Тирелл рассмеялся и кивнул.       — Правда, все именно так… — он посмотрел на гостей. — Или, скорее, правда то, что я сам видел. В остальном, признаюсь, я так же сомневаюсь, как и вы все… — он развел руками. — К примеру, я знаю, что мой дорогой брат плавал по Ройне на волантисской барже наслаждений по приглашению… Одной благородной леди и ее мужа. И я знаю, что в поездке он пробыл целую луну. Но что он там делал до того, как слуги принесли его вусмерть пьяного в наши покои, увольте, сказать не могу.       — Да тут и гадать не надо! — задорно заявил сир Аррон Кворгил.       — Судя по моему личному опыту, — заметил Мартин Маллендор, — веселья там было столько же, сколько и человека, который об этом рассказывает.       Все собравшиеся вновь расхохотались. Эллария Сэнд закатила глаза.       — А мне кажется, что вы так шутите, потому что завидуете лорду-сенешалю. Он прожил жизнь так, как вы только мечтать и можете.       — И заплатил за это, дорогая леди, — покачал головой Гарт. — Понимаете ли, я не всегда был таким, как сейчас. О, в молодости меня называли Гартом Великолепным, Гартом Ослепительным, Гартом Статным… И прочим в том же духе. Честно говоря, я всего и не упомню, но людям нравилось добавлять прилагательные к моему имени. А теперь… — он показал на свое лицо и подавил отрыжку. — Испорченное лицо и испорченное пищеварение. Ай, ладно. Могло быть и хуже. «Мерзкий Гарт» еще ничего, когда твоих предков звали «Гартом Кровавым» и «Гарланом Мрачным»… — он пожал плечами. — И мне нравится думать, что во мне еще остался слабый блеск былого очарования.       Эллария подалась вперед и поцеловала его в щеку.       — Он совсем не слабый, — сказала она и вернулась на место.       — Благослови вас боги, милая леди, — сказал Гарт, нежно похлопывая ее по руке. — Будь я моложе, возможно, я бы позволил себе большее, но, как мы все знаем, меч ржавеет в ножнах, жеребец дряхлеет в стойле, а некогда великая башня рассыпается, пока от нее не останется одного основания. Но, будьте уверены, если бы могучая река моей души могла бежать, как ей хочется, я бы желал купать каждый ваш дюйм в ее водах! — он повернулся к принцу Оберина. — Надеюсь, вас это не оскорбляет…       Оберин лишь улыбнулся.       — Думаю, красота леди Элларии не должна принадлежать кому-то одному.       Гарт отсалютовал принцу большим и массивным кубком.       — Умная и достойная мысль, с которой я полностью согласен. О, какая же вы славная пара! Я и не знаю, кому из вас завидовать больше, — он печально вздохнул. — О, молодость, как я по тебе скучаю…       Оберин сочувственно похлопал Гарта по плечу.       — Лорд-сенешаль, уверяю, сердцем вы всегда молоды.       — О, благодарю, дорогой сир, — сказал Гарт, беря принца за руку. — Но мне бы хотелось, чтобы и другие мои части были молоды. Упомянутая мной река от времени наверняка уже иссохла, оставив после себя лишь пыль и гальку, — он поднял ладонь Оберина к губам и поцеловал ее.       Оберин улыбнулся; за столом раздались смешки, а леди Кью рассмеялась так сильно, что у нее вино пошло носом.       — Лорд-сенешаль слишком добр. Я польщен услышать мнение мужчины столь искушенного в вопросах любви, что я и рядом не стоял…       — А теперь вы слишком добры, — кивнул Гарт. — О, я побывал на пиршестве любви, и вкушал гусынь и гусаков, коров и быков, куриц и петухов, и, да, даже каплунов, — в дверь постучали, и сенешаль повернулся. — Войдите… — в зал нервно зашел его зять, Джон Фоссовей, будто ожидая увидеть всех чуть ли не нагишом. — А, сир Джон! Не выпьете ли с нами?       Рыцарь Лимонной Рощи поднял кубок.       — Тут есть даже сидр из ваших земель.       — Вынужден отказаться, — нахмурившись, сказал Джон и кашлянул. — Старая леди-вдова хочет с вами поговорить. Какие-то вопросы, связанные с вином.       Гарт кивнул.       — А. Видимо, дело в винограде, — он поднялся на ноги, придерживаясь за стул, и неловко поклонился гостям. — Прощайте, дорогие мои. Я должен идти и предстать перед Королевой шипов. Если я не вернусь — помолитесь за мою душу.       Гости разочарованно зашумели.       — Вы точно не можете еще немного задержаться? — спросила леди Фаулер.       — Моя золовка, когда кого-то ждет, становиться еще колючей, так лучше мне пойти, — ответил Гарт. Услышав новые возгласы, он махнул рукой и пошел к двери. — Иду! Иду! Мой уход значит лишь то, что можно жечь меньше сандалового дерева, чтобы здесь пахло лучше! Еще раз прощайте, дорогие мои! — лорд-сенешаль ушел под радостные смешки гостей.       Какое-то время он и Джон шли молча.       — Очаровательные люди, — сказал Гарт.       — Если ваше лордство так считает, — пробормотал его зять и закатил глаза.       — Считаю, — сказал Гарт. — Я всегда думал, что Простору и Дорну стоит отбросить былые дрязги и признать, как мы похожи! Средь всех Семи Королевств только мы превращаем любовь и войну в искусство! — сир Джон кивнул и открыл дверь в солнечные Оленны Тирелл. Гарт поклонился ему. — Спасибо, сир, — он зашел в покои, и сир Джон закрыл за ним дверь.       Оленна сидела на стуле и перебирала бумаги.       — Ну, Гарт, как повеселился?       — Как я только что говорил дорогому сиру Джону, — сказал Гарт, садясь рядом с ней, — это было милейшее собрание с милейшими людьми.       Оленна посмотрела на него краем глаза.       — И?..       — А, посмотрим, — зевнул Гарт. — Леди Фаулер строит глазки юному сиру Кворгилу. А леди Кью прицелилась на молодого рыцаря Лимонной рощи. К несчастью, тот уже очаровал нашего блистающего рыцаря в белом, сира Ульвика, как я упоминал ранее, — он пожал плечами. — И это лишь начало — думаю, все так или иначе полезны…       — Действительно, — сказала Оленна. — Ты будешь рад узнать, что Флорентов без труда победили.       — Как я всегда говорю, золото в нужном месте обычно дешевле и вернее меча, — с улыбкой заметил Гарт и покачал головой. — Бедный лорд Алестер…       — О, да, бедный лорд Алестер, так желавший втоптать нас в пыль и взрастить на нашем месте свой ушастый род, — пробормотала Оленна, откладывая одну стопку бумаг и берясь за следующую. — Мое сердце просто истекает по нему кровью.       Гарт восхищенно покачал головой.       — О, Оленна, я раньше это говорил и скажу снова — брат тебя не заслужил, — он хмыкнул. — Боги, какие бы у нас с тобой были дети.       — Да я бы тебя в первый же год убила за распутство и метеоризм, — ответила Оленна, не отрываясь от бумаг.       — Это бы стоило каждой прожитой с тобой секунды, — смеясь, сказал Гарт. Королева шипов посмотрела на него, признательно фыркнула и вернулась к бумагам.