Нежеланный король

      — Была моя любовь прекрасна, словно лето, — пела Барбара Бракен, сидя на заду рыжего мерина. — И лооооконы ее, как солнца свееееет.       Кейтлин вздохнула. Три дня назад Барбара и ее сестра, Джейн, присоединились к группе, направляющейся в Харренхолл, и с тех пор все были вынуждены слушать, как она поет. Не то чтобы она плохо пела — правда, голос у нее все же был низковат для женщины — просто песни она выбирала скабрезные и непристойные: «Снял король корону, королева — башмачок», «Гуляка-парень», «Цветик-цветочек» и «Медведь и прекрасная дева» — причем последнюю она спела по крайней мере полдюжину раз. В сравнении с ней «Время моей любви» была даже неплоха.       Возможно, она все же прислушалась ко мне, подумала Кейтлин. Когда она подняла эту тему, Барбара громогласно расхохоталась и заявила, что замужней леди, да еще и с ребенком стыдиться такого незачем. Но сегодня она все же пела что-то более-менее милое, но не совсем пристойное. Младшему брату Кейтлин, Эдмару, особенно понравилась «День, когда вешали Черного Робина», и он даже порой подпевал Барбаре, поглядывая на нее пугающе восхищенными взглядами. Кейтлин покачала головой и заметила, что отец сделал так же. Женщина вроде Барбары была бы плохой партией Эдмару — с их-то семилетней разницей в возрасте и ходящей о ней слухами. Если к этому добавить еще и то, что она из Бракенов… Лорду Риверрана не стоит наживать себе врагов в лице Рэйвентри. Кейтлин посмотрела на юных Блэквудов, старающихся не приближаться к сестрам Бракен. Думаю, нам повезло, что с нами нет Титоса Блэквуда и Джоноса Бракена. Оба лорда вели армии на войну — лорд Блэквуд в числе прочих шел отвоевывать Ночную Песнь в Штормовых землях, а лорд Бракен оставался в Тамблтоне, взяв на себя командование армиями Речных земель вместо захворавшего Стеврона Фрея.       Но с семьей Талли ехали не только Бракены да Блэквуды. Тут были Пайперы из Розовой Девы, Вэнсы из Атранты, Вэнсы из Приюта Странника, Маллистеры из Сигарда, еще некоторые представители семей из Речных земель… И пара крайне необычных попутчиков. Кейтлин посмотрела на одного из них.       — О, нет, — сказал юный Тирион Ланнистер, важно кривя уродливое лицо. — Нет, что бы вы ни слышали, у нас на Утесе нет золотых ночных горшков, — сказал он. — Слишком накладно. И холодные они. Но у нас есть золотые бокалы и тарелки, — Бес присоединился к ним у Золотого Зуба вместе с солдатами Ланнистеров и Вэнсами. Полумуж со всей серьезностью и без тени страха заявил, что едет в Харренхолл проститься с братом, и никто больше не задавал ему вопросов. Несчастный мальчик, подумала Кэт. Скольких сил ему стоит так важно держаться в седле, высоко задирать голову и понимать, что его родной брат — Цареубийца…       — У отца есть нефритовый кубок! — радостно заявил Эйрон Грейджой. — С далекого востока! Он привез его с островов Василиска! Он там много раз бывал!       Урригон Грейджой кивнул.       — И на Летних островах тоже! — он наклонился к уху Тириона. — А капитан Дагмер говорит, что девушки там… — и он начал что-то лихорадочно нашептывать Бесу на ухо.       Кейтлин покачала головой. Она и предположить не могла, что такая дружба возможна. Когда Грейджои прибыли к ним вместе с Маллистерами, Урри и Эйрон прыснули, увидев Тириона верхом. Карлик нахмурился и подвел к ним свою лошадь так быстро, что удивленные железнорожденные чуть не слетели со своих пони. А после того, как Тирион велел своим слугам вернуть братьев в седла, он дал им пару советов по тому, как надо ездить верхом, и к концу дня мальчишки уже стали его верными товарищами. Они ехали вместе, шутили и ужасно подпевали «Медведь и прекрасная дева». Довольно странным образом это было логично — и Тирион, и Грейджои были белыми воронами среди жителей Речных земель. Скорее всего, никто другой не стал бы с ними общаться. Эта дружба забудется так же быстро, как и началась, подумала Кейтлин. И, похоже, не все ей рады.       Старший брат мальчиков, Виктарион, неуверенно ехал на лошади и все время мрачно посматривал на них, смеющихся и болтающих с Тирионом. Кейтлин нахмурилась. Если на их островах все мужчины похожи на Виктариона, то она понимала, почему лорд Квеллон захотел, чтобы его младшие сыновья увидели, как живется в других землях.       — Надо же, леди Старк, — сказала Барбара Бракен, подъезжая к ней. — Замужняя женщина, а так пристально посматриваете на молодого Виктариона, — она покачала головой. — Позор, позор, — и она вновь громко рассмеялась.       — Я просто задумалась, — сказала Кэт, переводя взгляд на дорогу и надеясь, что Харренхолл уже близко.       — Ммм, представляю, о чем, — пробормотала Барбара, хитро посверкивая карими глазами. — Может, расскажете тем временем о том, каково это — быть замужем за главным лордом Севера? Я слышала, что некоторые северяне холоднее сосулек. А другие говорят, что они дикари и воют, как волки, когда возлежат с женщиной, — она гадко улыбнулась. — Не поделитесь, что из этого правда? Я и сама подумываю найти себе муженька среди северян, но мне бы хотелось знать, чего ожидать на брачном ложе, — Кейтлин почувствовала, как у нее сжались зубы и покраснели щеки. — Ааа. Значит, все же сосульки. Примите мои соболезнования, — вновь оглушительно рассмеявшись, Барбара Бракен поехала дальше.       Я не буду на нее злиться, напомнила себе Кейтлин. Она… Невоспитанная, и не стоит ей уподобляться. Мать Барбары умерла, когда та была еще ребенком, и лорд Джонос оставил воспитание дочерей на нянек, не став приглашать к ним септу. Глядя сейчас на Барбару, сделать это явно стоило. Посмотрев вперед, Кейтлин заметила знакомые полуразрушенные башни.       — Трепещи, Харренхолл! — сказал Тирион Ланнистер. — Величайший замок, возведенный руками людей! — он заговорщически наклонился к Эйрону. — Утес Кастерли побольше будет, но он на скале.       Эйрон во все глаза уставился на замок Харрена Черного.       — Он… Он… — он помотал головой. — Зачем строить его так далеко от берега? Его лодки…       — Стоят на Божьем Оке, — ответил Тирион, указывая на озеро.       Урригон покачал головой.       — И все же… Из этих камней можно было построить дюжину замков и расселить по ним людей. Править над каждой рекой и протоком, — он уверенно кивнул. — Так бы я сделал.       — Думаю, Эйгону Завоевателю повезло наткнуться на Харрена Хоара, а не на Урригона Грейджоя, — сказал Тирион.       — Тогда тоже был Урригон Грейджой! — сказал Эйрон и моргнул. — Ну… Во времена отца Харрена! Он говорил Халлеку, что будет безумием в третий раз штурмовать Кровавые ворота. Но Халлек не послушал его и каждый раз терпел поражения.       Урригон покачал головой.       — Паскудные Хоары. Бастарды должны гореть.       Эйрон продолжать смотреть на руины наикрупнейшего замка.       — Интересно, о чем он думал, когда все, что он построил, сгорело…       — Возможно, о чем-то вроде «о, надеюсь, это я просто перепил», — сказал Тирион.       Оба Грейджоя задумались, а потом громко рассмеялись.