Нежеланный король

      — Точно не хочешь опробовать лечебную ванну? Горячие источники расслабляют, очищают кожу и приводят в порядок кровь, — Виллам Дастин зевнул, лежа голышом на холме и загорая на солнце. — И да помогут мне боги, я чешусь от одного только взгляда на тебя, — лорд Барроутона почесал пах, из-за чего его член болтался, и Джейме стало еще неприятнее.       — Я в порядке, — сказал Джейме, отводя взгляд. Виллам покачал головой и рассмеялся.       — Боги, ты скромен, как девица. Природа наделила меня чем-то, чего ты не видел?       Не на тебе, болван, подумал Джейме, страдая в кожаной броне, и сразу же побранил себя. В путешествии на Север лорд Дастин проявил себя интересным компаньоном и разрушил заблуждения о том, что все северяне — сборище неотесанных деревенщин. Хоть зачастую Виллам и вел себя не лучше трактирного дебошира, он был образованным и многое знал о мире. Он мог перейти от рассуждений о том, веснушчатые ли груди у веснушчатых девушек, до разговоров о лабиринтах Лората, а потом — обратно.       — Из-за меня вы потеряли дар речи, сир Джейме? — с улыбкой спросил Виллам.       — Я лишь размышляю, лорд Дастин, — ответил Джейме.       — А, — Виллам хмыкнул. — Что ж, хорошо. Хорошо, когда есть, о чем размышлять, — он улыбнулся Джейме. — Моя Барб тебя полюбит, — он подался вперед. — Возможно, даже чрезмерно. Мне детей-блондинов не надо, понял?       Джейме распахнул глаза.       — Милорд… Я бы никогда…       — Расслабься, сир Джейме, я шучу, — сказал Виллам. — Уверен, если до того дойдет, моя леди не допустит, чтобы бастарды появились на свет, — Джейме молча уставился на него. — Не надо на меня так смотреть. Я свое семя посеял и сею его до сих пор. Какое право я имею требовать от моей леди того, чего не соблюдаю сам? — он пожал плечами. — Пока моя леди-жена вынашивает мне сыновей и дочерей… или, по крайней мере, в достаточной мере похожих на меня сыновей и дочерей, которых я, не краснея, смогу звать своими, я буду счастливым человеком.       Джейме покачал головой и отвернулся.       — Сколько еще до?.. — сказал он.       — Не так много, как ты думаешь, — ответил Виллам. — Я довезу тебя до Королевского Тракта, где мы простимся с лордами Амбером и Болтоном, а потом повезу тебя в Винтерфелл вместе с Этаном, где ты примкнешь к чудной армии, которую собирает Бенджен. После этого… Ну, путь недолгий, но остаток его ты проведешь с черным братом, — он повернулся и вновь улыбнулся Джейме. — Не сомневайся, ты попадешь на Стену живым и целехоньким. Я поклялся в этом Неду, и я держу слово.       Джейме кивнул.       — Спасибо, лорд Дастин.       — Благодари не меня, а Неда, — ответил Виллам. — Он хочет, чтобы ты туда попал и принес клятву, значит, так и будет, сир Джейме. Я небо с землей местами поменяю, если лорд Старк того от меня потребует, — он с улыбкой кивнул. — Лучше человека и вернее друга я в жизни не встречал. Я заслужил разве что повесу-грешника, а получил его, — он откинулся и начал петь на странном языке нечто одновременно рокочущее, но при этом ритмичное и грустное.       — Что… что это? — спросил Джейме. — То, что вы поете?       — Песня на Старом наречии, — ответил Виллам. — «Плач Брандона». Написан Брандоном Сноу, когда тот покидал Север после того, как его брат Торрхен преклонил колено, — лорд Дастин вздохнул. — Ну, оригинал был им написан на Общем наречии, потому что Брандон на Старом не говорил. Поэтому мой пра-пра и еще несколько раз «пра» дедушка перевел его на Старое наречие, и именно эту версию поет народ, — он улыбнулся Джейме. — Так мы и живем на Курганах. Закупаемся добротными нарядами в Просторе, чтобы слыть модниками, посвящаем парней в рыцари на придуманной церемонии, чтобы те у нас были, и учим Старое наречие, пишем на нем песни и вздыхаем по временам, когда Север был королевством, чтобы никто не смел говорить, что мы не северяне, — он покачал головой. — Ты осознаешь, что в Курганах, вероятно, поболе говорят на Старом, чем на север от Стены вкупе со Скагосом? — Виллам пожал плечами. — Конечно, во многом это связано с тем, что там почти никого не живет, но факт остается фактом: ваш андальский расползся так…       Джейме огляделся.       — Должен сказать, мне всегда казалось, что тут будет… ну, побольше курганов.       — О чем ты? — спросил Виллам. — Они здесь повсюду, — он широко взмахнул рукой. — Вон один, вон второй, а вон третий. И под каждым — мертвый король, — он похлопал по холму, на котором сидел. — Вот еще один.       — Вы сидите на чьей-то могиле? — пробормотал Джейме. Виллам пожал плечами.       — Он не против. А если и против, я уложу его обратно. Я — Дастин, я здесь власть, — он повернулся к Джейме. — Вот почему Русе Болтон пока что держится поодаль. Даже Болтоны боятся Дастинов, особенно когда мы у себя дома, в нашей вотчине.       Джейме уставился на него.       — Вы серьезно?       — Смертельно, — кивнул Виллам. — Мы, Дастины, сплошь некроманты и воскрешатели духов. Это у нас в крови. Да что там, мой родной отец по ночам ходил к этим курганам и призывал призраков. Да, они никогда не появлялись, но он их звал. Всю ночь напролет, — тень легла на его красивое лицо. — Он заставлял меня учить имена всех похороненных здесь королей и где они похоронены. Слава богам, большую их часть я забыл, — Виллам покачал головой. — В итоге это его и сгубило. Моего отца, то бишь. Пришел сюда как-то холодной ночью и простудился. Полагаю, после стольких попыток ему всё же удалось вызвать одного призрака, — лорд Дастин вздохнул. — Знаешь, я даже не плакал по нему. Мой отец умер, а я стоял камнем. Я больше плакал, когда мать покинула нас…       — Я… Я знаю, каково это — терять мать… — прошептал Джейме.       — Что ж, а я — нет, — сказал Виллам. — Она не умерла, она ушла. Живет себе, как я слышал, в Белой Гавани с капитаном корабля, — он пожал плечами. — Я подумывал позвать ее в гости, но решил, что она и там счастлива, а в Барроутоне и без нее несчастливых воспоминаний навалом. Когда они с отцом поженились, она была совсем юной, а он — совсем старым. Еще и ссутулившимся и ссохшимся даже до седин. Доброта бы сгладила некоторые проблемы, но мой отец добротой не слыл.       — Я знаю, каково это, — сказал Джейме, невольно представляя хмурое лицо Тайвина.       — Никто в этом не сомневается, — сказал лорд Дастин. — Я могу лишь представить, каково жить с таким отцом. Мой был мрачным провалом, твой же — мрачным успехом, с такой огромной и черной тенью, из которой тебе ползти и ползти, — он вздохнул. — Я слышал, ты ужасно оскорбил леди Старк высказываниями о ее отце.       — Я… — Джейме сглотнул. — Я вовсе этого не хотел. Я…       Виллам хмыкнул.       — Расслабься. Нед мне всё рассказал. Ты хотел ей посочувствовать, но Кэт иначе к этому отнеслась. Она всегда была отцовской любимицей, а Хостеру Талли боги послали чудесный нрав, за которым он скрывал, что кровь у него холодна, как форель на гербе. Девочке не хочется думать, что отец, который нянчился с ней, обнимал и играл, был таким же хитрым ублюдком, как и все остальные, — лорд Дастин покачал головой. — Я помню, как он сидел на свадьбе. Даже на свадьбах. Все вокруг радуются, Хостер расточает поздравления, а глаза у него — как льдинки, и видно, что он оценивает собравшихся, чтобы понять, правильный ли он сделал выбор, — Виллам глубоко вздохнул. — Я много помню об этих свадьбах. Леди Лизу, такую несчастную, как бы она это ни скрывала, и с ненавистью смотрящую на лорда Аррена, когда думала, что никто не видит. Этот брак закончится так же, как и начался: со слезами и разбитым сердцем. Леди Кейтлин, не знающую, радоваться ей или плакать, и думающую, поместится ли Нед в вырезанную под Брандона дыру. И ее грудь, конечно же, — он по-доброму покачал головой. — У нее прекрасная грудь, честно. Одно удовольствие смотреть. Я в этом Неду завидую, — он мрачно хмыкнул. — Я ее видел, Нед может ее трогать, и это уже больше, чем мог похвастаться бедный мертвый Брандон, — он глянул на Джейме. — Он постоянно показывал мне ее портрет, когда напивался.       — Что?.. — спросил Джейме. — Кто?..       — Брандон, — сказал Виллам. — Портрет Кейтлин. В миниатюре, но всё же. Когда мы пили, он вынимал его. Это его отец устроил. Лорд Рикард считал, что его непутёвый наследник и непутёвый лорд Барроутона сразу же станут лучшими друзьями, и настаивал, чтобы Брандон почаще общался со мной. Как так вышло, что мы всё же сдружились, я никогда не задумывался, как бы ни искушался этим вопросом, и, видят боги, случалось это часто, — лорд Дастин покачал головой. — Не то чтобы я его ненавидел. Надо было конкретно постараться, чтобы возненавидеть Брандона, хотя мне иногда казалось, что он подумывает, не помочь ли мне с этим, — он глубоко вздохнул. — Я отклонился от темы. У Брандона была миниатюра портрета Кейтлин, какую некоторые девушки дарят возлюбленным. Он вытаскивал ее, когда мы приканчивали первую бутылку и наполовину распивали вторую. «О, моя хорошенькая рыбка! — говорил он. — Я ещё заставлю ее извиваться в моих руках, поверь мне!» И прочие… нежности, — лорд Дастин нахмурился, словно раскусил что-то кислое. — Эта девица променяла латунь на золото, но я сомневаюсь, что она когда-нибудь это поймет. Или сам Нед, если на то пошло.       Джейме уже смотрел на него во все глаза, и Виллам это заметил.       — Я не пьян, если тебя это волнует. Кому-то алкоголь развязывает язык, но мне он запечатывает рот. Вот застань меня трезвым и в одиночестве — и я начну выливать в чьи-то бедные уши всю мою тьму, — он пригляделся к Джейме. — Может, нам стоит вернуться, а? — Джейме покачал головой. — Добрый ты парень. Очень добрый. О чем бишь я? Ах, да, Нед и Брандон. Нед любил Брандона. Или, скорее, образ Брандона. Живого брата он на дух не переносил, как и я. Но лорд Рикард вбил Неду в голову, что Брандон — старший, что он заслуживает лучшего, что хороший средний сын должен любить брата, и Нед делал, что сказано.       Виллам печально улыбнулся.       — Я частенько думал, что в этом заключалось девять десятых дружбы между Недом и Робом. Неду нужно было научиться любить, а Роб хотел, чтобы у него был младший брат, который бы безвозмездно его любил. Так у Неда появился обожающий его старший брат, и это всё решило. Он сделал бы для Роба то же, что я готов сделать для него. Помню, как впервые увидел Баратеона, идущего с армией Неда. Высокий и сильный, как воин из преданий, но его глаза… были грустными и потерянными, но вместе с тем — полны надежды, что эти реки крови кончатся чем-то хорошим. «Милостивые боги, — подумал я. — Мы следуем за дураком.» Но я прикусил язык и не стал выступать, и теперь Роб Баратеон мертв, и вечная ему светлая память. Ему — и Брандону Старку.       Джейме вздрогнул.       — Я… Я видел, как умер Брандон Старк.       — Знаю, парень, знаю, — выпалил Виллам. — Ради богов, ничего мне об этом не рассказывай, а то ведь я начну злорадствовать, и что ты тогда обо мне подумаешь? — он зажмурил серые глаза. — Брандона все любили, и мужчины, и женщины. Темненькие и светленькие, высокие и низкие, богатые и бедные, они раздвигали перед ним ноги от одной его улыбки, и, о, он это обожал. Он трахал шлюх из таверн, вдов лордов, жён лордов, невест лордов… — он посмотрел на Джейме. — Знаешь, он и мою жену трахнул. Барбри. Когда мы были помолвлены. Он рассказал мне об этом, когда мы, как обычно, прикончили вторую бутылку и начали третью. «Я разогрел для тебя эту кузню, Виллам,» — сказал он и раскатисто рассмеялся, — Виллам прикусил губу. — Барбри думает, что я не знаю, и… Прошу тебя никогда ей об этом не говорить, — лорд Дастин вздохнул. — Думаю, моя бедная леди-жена воображала, что Брандон женился бы на ней, если бы мог. Печальная мечта. Ему нужна была его женушка-рыбка, а Барбри… Что ж, она была лишь развлечением на одну ночь. «Боги, да ты должен благодарить меня, что я успел насытиться до вашей свадьбы,» — сказал он как-то раз, — Виллам горько рассмеялся. — Такое странное чувство, когда хочется кого-то ударить за то, что он переспал с твоей невестой, и одновременно за то, что ему больше не хочется спать с ней. Но, опять же, я странный человек, — он покачал головой. — Видишь ли, я ее не виню. Да, мы были помолвлены, но… Ох, Дастины и Рисвеллы постоянно организовывали помолвки между сыновьями и дочерями, а те сотни раз сбегали из-под венца к тем, кого считали лучше. Если на свадьбу имелись большие планы, на такое могли закрыть глаза, а у моего тестя планы были очень большие. И, как я сказал… Я пришел на брачное ложе, познавшим женщину, так с чего мне ждать, что она не познала мужчину? Но думать, что это пустяк… Что женщина, которую ты берешь в жены, какой-то пустяк…       Лорд Дастин закрыл глаза и лег на курган; длинные черные волосы вздымались над его головой. Джейме внезапно привиделся прекрасный молодой король Первых Людей, умерший в расцвете сил.       — Ранее я тебе солгал, — внезапно сказал Виллам. Джейме ошарашенно моргнул.       — О чем, лорд Дастин?       — Когда сказал, что забыл, какие короли здесь похоронены, — ответил Виллам. — Я помню их всех. Каждого проклятущего королька, — он похлопал по кургану, на котором сидел. — Это король Дурнвальд Братоубийца. Он возжелал жену своего брата и убил того на охоте. Но боги ненавидят братоубийц. Жена заколола его, когда тот спал после ночи с ней. А затем собрала родню и убила его сыновей. Именно ее сын от мертвого брата в итоге стал королем, хотя сама она повесилась в богороще, чтобы умилостивить гнев богов. Сын женился на своей кузине — дочери дяди, которого убила его мать. Они похоронены вон там… Карадок Удачливый и Тигеви Златогрудая. Похоже, жили они долго и счастливо и были благословлены множеством детей, — он кивнул. — Уверен, разговоры в постели у них были крайне интересные.       Джейме понятия не имел, что на такое ответить, и потому отвел взгляд. Вдали он увидел группу всадников.       — Кто-то приближается, лорд Дастин.       Виллам поднялся и оглянулся.       — Ты прав, и если глаза меня не подводят… — он нагишом бросился к рыжему жеребцу, стоящему неподалеку, и вскоре уже сидел в седле. Затем лорд Дастин поскакал к всадникам и помахал им рукой. — Здравствуй, миледи! — крикнул он. — Помнишь, я говорил, что в следующую нашу встречу я буду скакать на подаренном тобой коне?       Леди Дастин прикрыла ладонью рот и рассмеялась.       — О, боги, Виллам, я думала, ты будешь одет как-то понаряднее, — она оказалась высокой миловидной женщиной с темными волосами и милой улыбкой.       — Ты в жизни меня наряднее не видела, — сказал Виллам, указывая на свое голое тело. — Ибо, как все видят, мне нечего стыдиться и есть чем гордиться.       Барб Дастин запрокинула голову и рассмеялась.       — Ну разумеется, милорд. Я знала, что буду рада вновь увидеться с тобой, но это… — она склонила голову. — Превосходит мои самые заветные мечты.       — Рассматривай и наслаждайся, милая моя, — сказал Виллам, указывая вниз. — Всё это ты увидишь сегодня ночью в Барроутоне, но уже при свечах, так что вид будет не столь четкий, — Барбри подъехала к мужу на пахтовой лошади, окидывая его взглядом. Виллам хмыкнул и указал на Джейме. — А вот наш гость, сир Джейме Ланнистер. Скоро он станет черным братом Ночного дозора. Хорошенький парень, скажи же, жена?       Барбри повернулась к Джейме и улыбнулась.       — О, очень хорошенький, — сказала она.       — Прямо как я? — спросил Виллам. Барбри повернулась к мужу.       — Думаю, покрасивее.       Виллам разочарованно цыкнул языком.       — Но всё равно же я очень, очень хорошенький?       Барбри погладила мужа по лицу.       — Конечно, лорд Дастин. Вы очень хорошенький.       Виллам зарылся пальцами ей в волосы.       — Хорошенький муж и статная жена. Мы два сапога пара, а, Барбри? — он наклонился и поцеловал ее.