Околобаскетбола

Будько и Едешко, сами того не подозревая, с первых дней знакомства сборных стали объектом всеобщего умиления. Все, чтобы они не делали вместе или в отношении друг друга, вызывало необъяснимый восторг окружающих. Например, Ваня совершенно не любил причесываться. Как об этом прознала Аня, остается только догадываться, но с тех самых пор, как всплыл этот весьма щепетильный факт из биографии Едешко, она носилась за ним по общежитию с расческой наперевес и кричала что-то вроде: «Рапунцель, сбрось свои волосы!» Или то, что Ваня частенько отдавал Ане свои десерты с обеда и был единственным в своем роде, кто так делал. Это всегда ставилось в пику другим баскетболистам, когда в споре с ними у девушек кончались аргументы. А однажды после завтрака Едешко подошел к Элише и, забавно смущаясь, попросил переговорить с ней с глазу на глаз. Коварж удивилась, но просьбу выполнила. — Я слушаю тебя, одуван, — сказала она, когда они оказались в более-менее безлюдном месте — недалеко от медкабинета. — У меня к тебе просьба… Она довольно странная, — Ваня провел рукой по волосам, его кудряшки забавно запружинили под пальцами. — Мне очень нужно, чтобы ты узнала размер одежды Ани. — Тааак, а теперь выкладывай, что задумал, — Элиша скрестила руки на груди и всем своим видом дала понять, что без вразумительных объяснений она его никуда не отпустит. Ваня вздохнул. — Моя бабушка отлично вяжет. Я хочу отправить ей мерки, чтобы она связала Ане свитер на день рождения. Только и всего. Коварж закусила губу от удовольствия (шиппер внутри нее ликовал). — Ну, раз такое дело, то я с удовольствием помогу, muj přítel (друг мой). Она хотела добавить «А на свадьбу-то пригласите?», но поняла, что это лишнее: конечно, пригласят! Она же еще и свидетелем со стороны невесты будет. Ваня просветлел и с энтузиазмом стал пожимать ей руку, тараторя слова благодарности. — Я люблю изюм в шоколаде, — заявила Элиша и похлопала его по плечу. — Думаю, тебе это пригодится. — Понял, — кивнул Ваня и унесся в неизвестном направлении, а Элиша отправилась на тренировку. Все девушки уже собрались в спортивном зале и ждали тренера. Элиша присоединилась к отрабатывающим пас Алисе, Софико и Лене, и пересказала им разговор с Едешко. — Знаете, существуют негласные этапы отношений: первое свидание, первый поцелуй, первый секс, а потом: «Мама тебе тут курицу жареную передала и банку варенья». Так вот наша белорусская парочка начала с последнего, — усмехнулась Ратникова. — Так-то оно так, но, мне кажется, надо подтолкнуть их на следующий этап, а то они так на этом и застрянут, — задумчиво проговорила Элиша, чеканя мяч. — Сводничество — это тема! — потерла руки Софико. — И каков же наш план? — Отрабатывать атакующие комбинации — вот наш план работы на сегодня, — раздался голос тренера за спинами девушек. — Разве в таких условиях что-то толковое придумаешь? — вздохнула Элиша. Ничего разумнее, чем озадачить кого-нибудь другого этой маленькой «амурной проблемой» ей в голову не пришло. И выбрала она для этой славной миссии Алжана. После тренировки Элиша как бы невзначай столкнулась с ним в одном из коридоров общежития. — Жаааар, меня Алиса опять из-за роста стебёт! — Коварж, театрально насупившись, поспешила ему навстречу. Алиса действительно отпускала острые шутки про рост, так как была самой высокой среди баскетболисток. Элиша никогда не обижалась на нее: все в словесных поединках на этой почве было понарошку. Но роль «униженной и оскорбленной» она исполняла блестяще, Алжан же с недавних пор стал кем-то вроде утешителя. Баскетболист добродушно улыбнулся и расставил руки в стороны, чтобы заключить девушку в свои объятия. — У меня к тебе просьба, — начала Элиша издалека. — Видишь ли, есть в нашем окружении два юных сердца, которые стремятся друг к другу, но в силу своей неопытности и… — ее словарный запас русских слов иссякал, а проблема так и не была озвучена. Алжан пришел девушке на помощь. — Ты про Аню и Ваню? — Ага, — Коварж отстранилась от баскетболиста, — мне кажется, нам стоит помочь им. Может, ты поговоришь с Ваней? Ну, что не надо бояться делать первый шаг, и все в таком духе… — Я, конечно, постараюсь… — Ну, вот и dobře (хорошо)! — обрадовалось Элиша, еще раз быстро обняла Алжана и довольная собой прошмыгнула мимо Болошева, который только что подошел к ним. — Чего это она? — настороженно поинтересовался Саша, провожая Коварж взглядом. — Я очень рад, что ты спросил. Мне как раз нужна помощь, — вздохнул Алжан.

***

Элиша уже как полчаса причитала на чешском о том, как ей надоели новые методики Шевцова, что после них все болит и вообще… — Не надо ломать то, что работает! — заключила она, обшаривая полки шкафа в поисках согревающей мази. — Ты мне? — отозвалась Аня, которая все это время перебирала свой гардероб. Элиша смерила подругу недовольным взглядом. — Нет, это я Шевцову. Ты куда-то собралась? — Да, Ваня сказал, что сегодня будет красная луна или что-то в этом роде, и мы пойдем смотреть, — рассеянно улыбнулась Аня. Элиша отчетливо слышала, как ангелы на небесах поют «Аллилуйя» и мысленно подпевала им. Нечеловеческим усилием подавив восторженный вопль «Ну, наконец-то! Хвала, Алжану!» она присоединилась к поискам подходящего наряда. И только спустя полчаса девушки пришли к обоюдному согласию. Элиша посмотрела на часы: было ровно десять вечера. Начался комендантский час. — Если нагрянет проверка, я отмажу, — заверила она подругу. — Главное, не навернитесь с крыши. Получив необходимые напутствия, Аня наконец покинула комнату и направилась к чердачному помещению. Попасть на крышу общежития было проще простого, учитывая, что чердак не запирался. Наверху ее уже ждал Едешко, который основательно подготовился для этого случая: принес откуда-то два старых сидения от кресел, пледы, термос с чаем и кулек с плюшками из ближайшей булочной. — Здорово, что ты пришла. Жар сказал, красная луна бывает крайне редко и это стоит увидеть. Последние малиновые мазки заката растворялись в темной синеве наступающей ночи. Аня передернула плечами: становилось прохладно. Ваня заботливо накинул ей на плечи плед и предложил чаю. Казалось, между ними все было как всегда, только почему-то у Вани немного тряслись руки, пока он разливал им чай, а Аня намеренно избегала смотреть ему прямо в глаза. Их впервые в жизни тяготило молчание: раньше им достаточно было чувствовать присутствие друг друга, пересечься взглядом или осторожно коснуться чужого плеча. Крепкая связь, которая установилась между ними с самых первых дней знакомства, внешне очень походила на самую настоящую крепкую дружбу. Так, ровно до сегодняшнего дня, считали и Аня с Ваней. Но что могло измениться? Они оба задавали себе этот вопрос и оба знали на него ответ. — Звезды прекрасны, — задумчиво произнес Едешко. — Но знаешь, кто еще прекрасней? Аня тихо рассмеялась. — Оригинальный подкат. — Не смейся, я серьезно, — Ваня повернулся к девушке и взял ее за руку. — Скажи, я тебе друг? — Конечно, — быстро ответила Аня. — Так вот, я не хочу быть тебе просто другом. Я хочу быть кем-то больше, — Ваня замолчал и с волнением ждал ответа. — Я не против, — шепнула Аня. И поцелуй — сперва неловкий и осторожный, как и полагается быть первому поцелую, затем — осмысленный и долгий, такой, что собьется дыхание и сердце будет лихорадочно стучать. Аня вернулась в комнату далеко за полночь, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Элишу. Однако девушка спала очень чутко и услышала Анину возню. — И какого же цвета луна? — хриплым ото сна голосом спросила Коварж. Аня посмотрела в окно: над крышами вставала красная луна. — Ты не поверишь, если я скажу, что красная? — Неа. Но завтра я жду подробностей, — отозвалась Элиша и повернулась на другой бок. А Аня еще долго лежала в темноте с открытыми глазами и счастливо улыбалась.