***
Древние, разрушенные катаклизмами и временем руины некого храма, тем не менее, были неплохо освещены из-за полного отсутствия потолка как такового. И всё же её ждали, как не прискорбно — нанятые кем-то наёмники: барсук с алебардой, пёс с дубиной и какая-то крыса; не щепетильные в вопросах найма и цели джентльмены удачи. Впрочем, они выбрали не ту жертву — барсук даже не успел рта открыть, как лезвие клинка проткнуло его насквозь, и на покрытый вековой пылью пол, замешав с кровью грязь, упали чужие требуха. Пёс залаял, но так же не преуспел — вмиг брошенный разъединённый клинок впился в глаз, заставив детину выронить дубинку и взвыть, однако его мучения закончились сравнительно быстро — сложенный вновь в единое целое клинок одним из своих лезвий насквозь глотку несостоявшегося душегуба. Третий попытался проткнуть мечом, однако для него она оказалась слишком проворной и, уйдя в бок, перекрутившись вокруг себя что было духу, вонзила оба кинжала в мохнатую крысиную спину, обернувшись лишь для мощного взмаха сложенным клинком по шее противника. — Сдохни!.. — хрипя из последних сил и захлёбываясь собственной кровавой пеной, стоя на трясущихся лапах, барсук завёл за спину алебарду для сокрушительного удара. Однако, попытка эта оказалась лишь отчаянным желанием забрать свою убийцу в ад вместе с собой, за компанию, и так же бесславно оборвалась — заблокировав топорище скрашенными клинками, противница просто дала наёмнику умереть от кровопотери и болевого шока, не считая факта отсутствующих некоторых внутренностей. Несостоявшиеся душегубы больше не побеспокоят и теперь можно спокойно открыть сундук с сокровищами. Блеск монет и мерцание артефакта заплясали отражениями в двух синих точно сапфиры глаза…***
Зоша чувствовала себя той самой свечой, которая даёт свет тем алхимикам и писцам для их работы — медленное и верное угасание, тление и полное опустошение. Точно кто-то холодными и липкими лапами обхватил за глотку и душит, выпивает все соки и силы. Наверное, всё же не стоило брать тот проклятый, прозванный «Гадским» меч, но… Уже ничего не вернуть. Король уже на грани, ему остаются едва ли не последние часы и до рассвета он не дотянет, а если и сможет, то при невероятном усилии воли; этого ему, впрочем, не занимать. Она не стала тянуть — воспламенением она сожгла волчицу, а струёй пламени крыса, к неудовольствию и главное глубокому удивлению последнего — он то думал, что они вместе, что она поможет сесть ему на опустевший трон. Ага, как же… Заклинания не хватило, чтобы убить Меркурио и пришлось взяться за клинки. Однако улыбающийся мечник решил за дорого продать свою шкуру и в последнем танце не скупился на уловки и трюки. Зазвенела сталь узкого лезвия рапиры и изогнутого кинжала о двулезвийный клинок. Отразив очередной удар крыс взмахом рапиры, оставил глубокий след на рыжей мохнатой шкурке, а метившего в сердце лезвие кинжала вошло лишь в предплечье; и это стало его ошибкой — открывшись, получил точный удар прямо в сердце, быстро и чётко. Этот поединок забрал у неё много сил, но ждать удара в спину как-то не хотелось. Замотав рану бинтом, «Смерч» доплелась до массивных дворцовых ворот. Над столицей уже заходили чёрные, черней самой глубокой и страшной ночи тучи, искрящие грязно-пурпурными молниями. — Маленькая героиня… маленькое храброе сердце, — прорычал король почти беззлобно, опираясь на свой меч, хорошо различимый. — Ты пришла за моей короной?.. — Нет. Я пришла за твоим сердцем! — хотя Зоша кричала, для Чёрного Сердца это больше походило на писк, и всё же в нём отчётливо читалась угроза и вызов. Погладив бородку, он ухмыльнулся, в довольствии прорычал утробно, а затем потребовал открыть врата и впустить крысу во дворец. — Не торопись, маленькая крыса. Я повергну короля! Бран ворвался во дворец, едва не снеся ворота, после чего откупорил крышку дымящегося варева и отхлебнул глоток. Огневино подстёгивало, но вызывало боль в груди и заражение Гнилью — совсем начальное, такое маленькое, совсем незначительная жертва, маленький саженец тьмы, способный после смерти самодержца прорости новыми лозами тьмы и разрухи. Убийца лишь фыркнула в усы и пропустила «Дуболома» вперёд — если он убьёт короля; ну что ж, пусть так и будет; если нет — судьба его печальна и незавидна от слова «совсем» — Ты не достоин моего трона, — донеслось эхо из тронного зала спустя какое-то время после звуков размеренных ударов и хлопков, вероятно что дубины и клинка да доспехов. — Кто следующий на очереди? Из коридора вылетел несколько помятый медведь, проехавшись по плитам, точно тряпка половая — судя по помятому виду Брана, пусть и без кровоподтёков, а так же по его хмурой морде было понятно, что попытка прикончить Чёрное Сердце не увенчалась успехом и более того, ни какого урона король не получил. Медведь ушёл не солоно хлебавший. Теперь настал её черёд испытать судьбу. — Ты умрёшь сегодня, маленькая героиня. Она чувствовала, как наполняется тёмной силой Его величество, и всё же ей придавал сил тот самый Гадский Клинок, в надежде утолить свою жажду королевской кровью. Издав гневный клич, Зоша стремительно приближалась к королю. Тот попытался ударить её лапой, раздавить словно насекомое; однако крыса нырнула вперёд, проскользив по гладким плитам и вскочив на лапы едва не оставила глубокий порез на боку льва и лишь взмахом толстой мантии король смог избежать ранения. В ответ тот ударил убийцу лапой наотмашь, и пискнувшую тушку отбросило в дальнюю часть коридора. Впрочем, ей не было тяжело удержаться на лапах и острые когти заскрипели по полу, когда с диким рёвом в её сторону нёсся его величество, готовый пронзить её собственным мечом. От смертоносного выпада она увернулась в самый последний момент, прокрутившись вокруг себя и что было мочи, вонзила острые клинки в исполинскую, но ссутуленную от пожравшей его гнили и усталости королевскую спину. Издав протяжный рык и подавшись вперёд, едва холодная сталь покинула плоть, крутанувшись в пол-оборота, Чёрное Сердце едва не разрубил крысу взмахом своего меча, и Зоша спаслась от гибели лишь в высоком прыжке, оставив глубокий шрам на груди короля. Тот взмахнул обратно, но уже несколько ниже, что позволило убийце использовать лезвие меча, больше её самой как опору и опираясь на свободную лапу «вихрь», крутясь точно юла, саданула льва по морде лапами и, приземляясь на пол, резанула клинками. Разъярённый хищник взревел и мощным взмахом меча снизу вверх всё же поразил маленькую тушку. Брызнула кровь во все стороны и звон стали, и колыхание тяжелой мантии заглушил истошный, полный боли визг. Утробно рыча, король занёс меч за голову и со всей силы обрушил всю свою мощь, всю свою злобу и ненависть на голову противнице. Столь сильное ранение, что он оставил ей несколько мгновений назад, выбило Зошу из колеи и ей едва бы хватило силёнок уклониться от этой атаки; тем не менее, крыса заблокировала королевскую рубку скрещёнными клинками, хотя лапы её дрогнули, и звон скрежещущей стали шёл от трясущихся всех лап и израненной тушки. В отчаянной попытке она сдвинулась в бок, и меч с грохотом обрушился на плиты, лишь самым-самым кончиком лезвия рассёк её одеяния — этого хватило для заключительного выпада, точно в иссушенное почерневшее львиное сердце. Дыхание его сорвалось на хрип, тело закачало во все стороны, плечи осунулись, а меч выскочил из лап и со звоном упал на залитые кровью плиты. Он дёрнулся вперёд и Зоше показалось, что грязно-пурпурная пелена спала с них и королевский взор смог проясниться на те последние мгновения львиной жизни. Его Величество тяжело упал на колени перед крысой, неумело обхватил маленькое трясущееся от усталости и боли тельце в попытке извиниться за всё сразу, покачнулся и осел на пол, накрыв маленькую тушу своим вместе с плотной мантией. Убийце понадобились некоторые усилия, чтобы выбраться из-под исполинского для неё тела. "Смерч" прекрасно осознавала, что это столкновение ей не пережить в любом случае. Но ждать и надеяться на чудо, в последний момент, бросившись на поиски камней, способных отчистить её от Гнили… Она шла во дворец совсем не за короной, живым мертвецам она совсем не к чему. Она пришла, чтобы окончить мучения Его Величества; вот только запомнят её как убийцу деспота и тирана или как цареубийцу лишь алчущую чужой силы и власти через ещё большее обретение Гнили. С каждым мгновением данный вопрос её интересовал меньше всего. Раньше, когда убивала Гадов, чувствовала, как их Гниль перетекает ей самой, как заполняет жилы и разгоняет кровь. Сейчас же крыса чувствовала лишь пустоту, нарастающий холод и невыносимую усталость, туша налилась словно свинцом. Загремели латы в конце коридора — в залу ворвался тот самый стражник, от которого она пряталась ранее. — Ваше величество?!.. — недоумённо спросил он, лицезрев картину перед ним представшую; с начала он хотел было наброситься на Зошу, однако замер в непонимании, что делать дальше — ведь она убила короля, и может занять его место. И, тем не менее, стражник бросился к уже остывающему телу короля, когда крыса, с огромным трудом опираясь на стену и зажимая раны лапой, прошла несколько шагов, после чего осторожно положила на пол свои клинки и неспешно опустилась на колени, после чего и вовсе распласталась на холодных гладких плитах тронного зала. Это конец… — Ладно, так уж и быть, я предоставлю тебе место моего советника, — согласился Меркурио. — Глупец, оставь свои романтические мечтания — трон будет моим, — парировала Ривер. Чиновники и верховные советники уже начали вести подсчёт почётностей и почестей кандидатов; в зависимости от «престижности» высший свет и аристократия изберут нового короля, поскольку Его Величество, вероятно, умрёт с минуты на минуту от терзаемой его Гнили. Бран, едва желающие усесться на трон волчца и крыс явились к дворцу, покинул белокаменные стены и скрылся в ближайшем лесу, понимая, что его поступок свёл все его шансы занять трон на «нет». Что с ним будет дальше, всех вокруг волновало не больше его самого, если припомнить его распри с собственным кланом… Однако споры претендентов отошли на второй план, когда пред ними предстала картина — стражник, нависший над лежащим в луже собственной крови королём, а неподалёку от него лежала всё ещё живая Зоша, проведя длинную кровавую полосу по стене. В груди у Меркурео всё сдавило в считанный миг, стало нестерпимо больно. Зоша, конечно, не была подарком, и последний её поступок совсем не красил крыску, но она не рвалась на трон, занимая в какой-то степени нейтралитет в их борьбе за власть, уравновешивая и вводя в их противостояние баланс. Она могла бы занять нишу в образовавшемся совете властителей, но неосторожно заразилась Гнилью от проклятого артефакта. Все понимали, что даже при всех своих способностях «Смерч» в своей конфронтации с Чёрным Сердцем не найдёт ничего иного, кроме смерти и вероятно что король поглотил бы её вместе со всей Гнилью… Теперь она лежала на плитах, истекая собственной кровью. Когда Ривер опустилась перед ней на колени, а Меркурио приподнял уже заметно облегчённое тельце, самка подняла голову и воззрилась на присутствующих кристально чистыми синими, словно сапфиры глазами. — Да… хранят… вас… тени… — Под звон выпавших на каменные плиты окровавленных монет выдохнула она, растянувшись в улыбке и затихла, наконец-то обретя долгожданный вечный покой…