Твоя новая жизнь

— Не могу поверить, что мы действительно туда идём! Негодованию Кэролайн, кажется, не было предела, потому что что-то подобное она произносит уже восьмой раз за этот день, с тех самых пор, как эта новость свалилась ей на голову. Блондинка просто не хотела идти на бал в честь воссоединения семьи Майклсон, ведь их особняк — последнее место на планете, в котором она бы хотела провести вечер. Тем более зная, что там будет Клаус, а встречаться с ним ей точно не хотелось. К гибриду девушка, кстати, испытывает ещё большее отвращение, чем раньше, и тем более, чем в сериале. Сейчас всё изменилось, особенно после смерти Эллисон. Форбс не просто не любит Майклсонов — она их люто ненавидит, считая, что они являются источником всех проблем. Хоть так, возможно, и есть. — Прекрати ныть, Кэр, — откидывая голову на подушки произносит девушка, уже успев устать от ворчания барби. — Это всего на один вечер. — Я не понимаю! — вскрикнула Кэролайн, резко разворачиваясь к лежащей на кровати шатенке, от чего её волосы забавно подпрыгнули в воздухе. — Почему ты так хочешь туда пойти? От испытывающего взгляда Форбс не спрятаться, поэтому её подруга устало трёт глаза, затем снова принимает сидячее положение, поджимая ноги под себя. Ей не слишком-то хочется говорить об этом и объяснять, почему им стоит пойти на бал, ведь объяснений у неё нет не только для Кэролайн, но и для себя. — Там же будет Клаус! — не унимается блондинка, возвращаясь к своему прежнему занятию: выбору платья, — А он, если ты вдруг забыла, приказал убить тебя! — А ещё там будет Ребекка, а мы с ней, если ты вдруг забыла, неплохо дружим. — пародирует подругу Эллисон, слабо улыбаясь, — И я же жива, значит, это не считается. — Почти жива, Элли, — доставая очередное платье в пол, произносит Форбс, всё так же не желая никуда идти, — потому что фактически, ты… ну, мертва, понимаешь? Рид лишь закатывает глаза, сваливаясь всем телом на бок и прикрывая глаза. Со дня, когда Эллисон вернулась в Мистик Фоллз прошло несколько недель, хотя девушка не следила за временем, полагая, что теперь это не имеет большого смысла — у неё в запасе целая вечность. Тем более, её единственная и самая важная задача — научиться контролировать свой голод и вампирскую сущность, с чем она успешно справляется каждый день всё больше и больше, не без помощи Кэролайн и Деймона, которые сплотились ради общей цели. За это Рид им безгранично благодарна. Все, кого девушка видела за этот период её жизни, только и спрашивали о том, как она себя чувствует, с сожалеющим видом ожидая, как та начнёт жаловаться на свою новую сущность, проклиная Клауса, который «обрёк её на вечные муки». И всем она отвечала сухо и без энтузиазма, соизволив выдавить простое «порядок». Стефану, который испытывал сильное чувство вины, даже несмотря на слова Элли о том, что она не держит на него зла. Елене, которая сожалела не меньше, чем её парень. Бонни, которая так же с сожалеющим видом пришла помочь ей с кольцом дневного света. Все слышали один и тот же ответ, но благо, не приставали с вопросами, понимающе кивая. И лишь самые близкие для неё люди могли услышать от неё слова восторга, которыми шатенка была на самом деле переполнена. Ещё будучи простым зрителем сериала она для себя уяснила, что вампиризм уж явно куда лучше смерти, и если бы перед ней был выбор — она бы сделала его именно в пользу вечной жизни. Поэтому когда в тот день, спустя некоторое время она очнулась и осознала, что пока не умерла, думала всего несколько секунд, прежде, чем выпить кровь, что вернёт её к так называемой новой жизни. И благодаря своим учителям, особых проблем с самоконтролем, как, например, у Елены в четвёртом сезоне, не было, и она даже никого не убила, всегда вовремя останавливаясь. Старший Сальваторе говорил, что она хорошая ученица, потому что с ней не надо много возиться. Пожалуй, именно факт того, что Эллисон очень даже устраивает вампиризм во многом повлиял на некоторые вещи. Например на то, что она действительно не винила Стефана, а сейчас и вовсе даже не злилась на Клауса, хотя сначала была решительно готова его прибить. Со временем, когда она приняла все прелести вампирской жизни, девушка просто отпустила старые обиды, решив начать всё с чистого листа. Именно поэтому они с Кэролайн и собираются на бал в честь воссоединения семьи Майклсон, на который Форбс всё ещё не хотела идти, в отличии от Рид. У новоиспечённой вампирши было как минимум три причины, по которым она должна туда попасть. Для начала, она хочет увидеть Ребекку. Элли не видела ни её, ни Клауса с тех самых пор, хотя с блондинкой они изредка переписывались, когда та не была мертва. Девушка вообще мало с кем виделась, уделяя всё внимание обучению. Дальше, она бы хотела лично познакомиться с остальными первородными, ну, пожалуй, кроме злобной мамаши Эстер. И наконец последняя, чуть более важная причина: Клаус. Во-первых, Рид хотела просто посмотреть в его наглые глаза и сказать, что он козёл. Даже если она не держит на него зла, это просто дело принципа. Во-вторых, она должна узнать, как кровь вампира попала в её организм, ведь об этом она пока могла лишь догадываться. И в-третьих, спросить, зачем он прислал ей невероятно красивое платье, которое она не собирается надевать и которое он должен был подарить Кэролайн. Хотя оно не было синим, в котором была Форбс в сериале, что ещё больше настораживает шатенку, ведь они ушли как-то слишком далеко от канона, что не сулит ничего хорошего. Ну, и, возможно, у Эллисон была ещё одна причина, которую она списывала на обострённые чувства: она просто хотела увидеть Майклсона. Об этом думать она хотела меньше всего, оставляя мысль где-то в тёмных уголках её подсознания. — Ты меня не слушаешь. — сделала вывод Кэролайн, бросая беглый взгляд на подругу, которая соизволила очнуться от своих мыслей, пропустив мимо ушей последнюю реплику Форбс, — В чём ты пойдёшь? Может, выберешь что-то из моих вещей? — У меня не было большого выбора, так что есть на примете одно платье, — кивнув на большую бежевую коробку, лежащую на полу возле входа в комнату, которая тут же привлекла всё внимание блондинки, — но я не очень… — Оно невероятное! — вампирша даже не стала слушать Эллисон и её слова о том, что она не горит желанием надевать его. — Где ты откопала такую красоту? — Деймон подарил. — не мешкая, ответила Рид, заранее зная, что подруга задаст этот вопрос, так что ей пришлось соврать, чтобы Форбс прямо сейчас его не сожгла. Сальваторе же она сказала, что купила его с Кэролайн, ведь как только он увидел его, тут же спросил. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, что это подарок Майклсона, да и вообще, что именно он прислал ей приглашение с просьбой подарить ему танец и разговор. Если бы об этом узнала Кэролайн — они бы не пошли, а если и Деймон — её бы вовсе закрыли под пять замков. Именно поэтому шатенка сказала, что приглашена Ребеккой. Но платье и правда было великолепным. Роскошное красное платье в пол, полностью обрамлённое набитой вышивкой крупных веточек, что только придавало ему изысканности. Открытые плечи и глубокий вырез на груди, где расположилось ещё две вышитые ветки. Оно не было пышным, скорее, просто прямым, но идеально подчёркивало талию корсетом со шнуровкой сзади и тонким красным ремешком. Одним словом, у Клауса точно был вкус. — Нет, забудь, что я говорила, ты не можешь выбрать что-то из моих, потому что определённо наденешь это! — Кэролайн полностью достала вещь из коробки, поднося её к подруге и заставляя её встать с кровати, чтобы посмотреть, как примерно оно будет на ней смотреться. Рид даже хотела возразить, но под натиском Форбс согласилась, ведь противостоять ей действительно невозможно. Поэтому следующие несколько часов они провели готовясь к балу, что неимоверно вымотало Эллисон. Пока Кэролайн делала ей причёску, она чуть не уснула прямо сидя, так что шатенке пришлось очень постараться. Девушку всегда выматывали подобные сборы. Но она мужественно вытерпела всё, что приготовила ей судьба. Даже ворчание подруги по пути в особняк, ведь она всё так же не очень хотела идти туда, и единственное, что успокаивало вампиршу — её красивое нежно-розовое платье. Не синее, как в сериале, что опять навеяло на Рид мысли о каноне, от которого они отклонились. Само поместье семьи первородных встретило как всегда пышностью и величественностью, что полностью описывало его хозяев. Зал, где проходило торжество было светлым и ярким, и если бы тут не было столько людей, можно было бы почувствовать уют. Но так как народу тут собралось как на приём королевы, ни о каком уюте не могло быть и речи. — Ты напряжена. — шепнула Кэролайн, чуть наклонившись к шатенке, хотя та и так услышала её слова. — Я впервые на подобных мероприятиях, — расправив плечи, ответила Эллисон, бегло оглядываясь в поисках хоть кого-нибудь знакомого, но пока заметила лишь мэра города, которую до этого лично не видела, — мне немного неловко. Тем более, когда дверь открылась и девушки вошли в помещение на них устремилось десяток пар изучающих глаз, так что Элли, которая не привыкла к такому вниманию, действительно чувствовала себя немного неловко, но тут же попыталась исправиться и запихнуть неловкость куда подальше. Буквально спустя несколько минут возле подруг появился Деймон, приветствуя. Кэролайн, кинув, что ей надо выпить, скрылась в толпе, оставляя Деймона и Эллисон вдвоём. — Ты великолепна, — осмотрев девушку с ног до головы произнёс Сальваторе, улыбаясь краешками губ, в свойственной ему немного нагловатой манере. — Ты тоже далеко от меня не ушёл, Сальваторе, — ухмыльнувшись, шепнула Элли, — как всегда шикарен. Деймон весело засмеялся, отпивая немного шампанского, которое до этого держал в руке. Но он вдруг замер, медленно убирая бокал от губ и не сводя восторженного взгляда с объекта где-то за спиной собеседницы. Эллисон даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто появился в зале, но она всё равно коротко взглянула, а затем быстро шепнув Сальваторе, что ушла искать Ребекку, удаляется, даже не дождавшись ответа. Ребекку пока найти не удалось, так же, как и Кэролайн, которая будто растворилась в воздухе. Или свалила домой. В любом случае, никого знакомого Элли не нашла, так что ей быстро наскучило это мероприятие, и она даже подумывала пойти домой через некоторое время. — Прекрасно выглядишь, дорогуша. Чуть хрипловатый голос с британским акцентом прозвучал прямо у её уха, от чего она вздрогнула, не ожидая этого. Рид могла определить, кто стоит за её спиной как минимум по трём признакам, но обернулась лишь спустя несколько секунд, будто боясь встретиться с глазами человека, из-за которого она умерла несколько недель назад. Она не злилась, не обижалась и даже не боялась, но сердце предательски дрогнуло не только от непонятного волнения, но и от этого тоже. — Надеюсь, ты не ждёшь слов о том, что я рада тебя видеть? — не сдержавшись, съязвила Рид, смотря куда угодно, лишь бы не в глаза Майклсона, который как всегда нагло улыбался, жадно осматривая девушку. — Тебе идёт вампиризм, — пройдясь кончиком языка по нижней губе произнёс гибрид, останавливая взгляд на лице Элли, — ты стала ещё более прекрасной. — Благодаря тебе, Клаус. — даже не взглянув на него, бросила Рид, намереваясь уйти хоть куда-нибудь, чтобы успокоить себя и своё сердцебиение. — Ты пришла, — хватая шатенку под руку начал Клаус, но Элли тут же высвободилась из лап древнего, хоть всё-таки и остановилась, отходя от него на безопасное расстояние, — а значит ты должна мне танец и разговор. — он решил просто игнорировать возмущённый взгляд девушки, улыбаясь, — Как видишь, ни того, ни другого мы ещё не сделали, так что пока рано сбегать. — Я ничего тебе не должна. Рид хотела продолжить о том, что пришла сюда не ради него, и уж тем более не для разговоров с ним, но к древнему подошёл официант, приглашая его пройти к семье для торжественного тоста. Майклсон, извинившись и пообещав, что найдёт её, растворился в толпе, оставляя шатенку одну. Когда после речи Элайджи о воссоединении их семьи, которую Элли не особо слушала, ведь и так её помнила, всех пригласили на танец в другой зал — возле неё, будто из-под земли, появился Клаус, приглашая станцевать с ним. Отказов он, конечно же, не принимал, так что шатенке ничего не оставалось, кроме как согласиться. Танцевать девушка, к её счастью, умела, ведь в детстве пару лет занималась танцами, и такому их учили в первую очередь. Сердце немного ускорило свой темп, когда рука Майклсона по-хозяйски расположилась на талии, будто ей там самое место. Это, как бы Рид не пыталась скрыть, не остался без внимания гибрида, чему он слабо улыбнулся, пока Элли отвела взгляд, всё так же не смотря на него. От того ли, что всё ещё изображает вселенскую злость и обиду, или от того, что боится необдуманных поступков — она пока и сама не решила. После того, как шатенка стала вампиром, единственное, что она так и не научилась контролировать — чувства, что, как оказалось, куда тяжелее даже голода. Поэтому новоиспечённая вампирша всеми силами пыталась вспомнить уроки от Деймона, как справляться с голодом, чтобы хоть что-то из этого позаимствовать для обострённых чувств. И если до обращения Эллисон чувствовала к Клаусу симпатию, то после всё стало, по её мнению, в разы хуже. Симпатия, вместе с остальными эмоциями, обострилась, и теперь переросла во что-то, что отделено от влюблённости всего на два шага. Именно поэтому сердце предательски колотится, а все мысли заняты его взглядом и руками. Да и ним самим. — Ты знаешь, что это платье тебе к лицу? — для витающей в облаках Элли эта фраза прозвучала слишком громко, выдёргивая её из мыслей, поэтому она, не удержавшись, перевела на него взгляд, — Может, потому что я выбирал, как думаешь? — Это вряд ли. — Рид мысленно ударила себя по лицу, так как это, кажется, совсем не то, что она хотела ответить, ведь нужно бы хотя бы скупо поблагодарить древнего за явно очень дорогой подарок, но упрямство оказалось куда сильнее неё. — Ты злишься, я знаю, — начал Майклсон, на что Эллисон фыркнула, замечая взгляд Деймона на себе, который, наверняка, всё слышал. — Подари мне всего несколько минут, чтобы я мог объяснить, почему поступил так. — он видел, как девушка замялась, поэтому решил ещё немного надавить, — Прошу тебя. Взвесив все за и против, коих, как оказалось, накопилось достаточно, Рид слабо кивнула, боясь, что в итоге может пожалеть о своём решении. Но, что сделано — то сделано, и пути назад нет. Буквально спустя пару секунд произошёл обмен партнёрами, и на этот раз, что неудивительно, Эллисон оказалась в руках недовольного Деймона. — Значит, купила с Кэролайн, да? — девушка сразу поняла, о чём речь, поэтому лишь закусила нижнюю губу, виновато смотря в глаза Сальваторе, прекрасно зная, что это на него действует безотказно. Как и в этот раз. — Знала, что ты не позволишь мне его надеть, — улыбнулась Элли, уже немного уставшая от кружляний в древнем, как выразился приглашающий на него Элайджа, танце. — Кэролайн настояла, чтобы я надела его, не сердись. — Ты не должна идти с ним, — тут же перешёл к главному Деймон, ведь именно это его интересовало больше всего, на что Рид отвела взгляд, ища глазами Клауса, чтобы проверить, слушает ли он. И он, конечно же, слушает. — Послушай, Лиса, по его приказу ты умерла, он не друг тебе. — Я сама решу, кто мне друг, а кто нет, Деймон. — грубее, чем хотела, ответила вампирша, разрывая своеобразное кольцо, которое они создали своими руками, ведь музыка стихла, что обозначало окончание танца. Не говоря больше ни слова, девушка затерялась в толпе, решительно направляясь на свежий воздух, который был необходим, чтобы освежить мысли. Добраться до выхода без ещё большего раздражения не получилось, ведь на пути то и дело появлялось куча народу, так что ей приходилось постоянно обходить людей и извиняться. Когда дверь перед ней учтиво открыли, она практически выбежала на улицу, позволяя прохладе окутать себя. Она больше не чувствует холода, что присуще вампирам, но всё же приятное дуновение ветра ощущалось. Эллисон понимала, что в чём-то Сальваторе точно прав, и даже в том, что Клаус ей не друг. Она всеми силами пыталась согласиться с Деймоном, почти умоляя собственное сознание принять эту мысль как правильную, но у неё никак не получалось, из-за чего девушка ещё больше раздражалась. Когда о причине её душевных терзаний никто не говорил, было намного проще, ведь и метаться между двух огней не приходилось. Рид подняла глаза на звёздное небо, обхватывая себя обеими руками, будто пытаясь укрыться от внешнего мира. На душе с каждой секундой становилось всё спокойнее, и она просто отдалась моменту, забывая обо всём, кроме поглощающе красивых звёзд, что приковывали к себе взгляд. Спустя несколько минут, когда девушка окончательно ушла в свои мысли, за спиной раздался характерный для появления вампира звук, похожий на лёгкий порыв ветра. Опустив голову, Элли неспешно повернулась к нарушителю её спокойствия, уже зная, кто им стал. Как и всегда, невероятно красивый, но уже без тени ухмылки на лице Клаус стоял в нескольких метрах от неё, изучая её задумчивым взглядом. — Пройдёмся? — на удивление для себя же, первой нарушила тишину шатенка, не желая стоять на месте, ведь это сделает разговор более напряжённым и неловким. Майклсон слабо кивнул, затем подав даме согнутую в локте руку, улыбнулся. Элли не стала возражать, поэтому просто обвила её своей, направляясь куда-то в сторону, куда вёл её спутник. Не спеша и в полной тишине они добрались на задний двор за особняком, где была та самая лошадь, к которой пришла и Кэролайн в сериале. Отпустив руку первородного, девушка подошла к красивому жеребцу, оставляя Клауса позади, в нескольких шагах от себя. — Прости меня. Эти слова, словно гром среди ясного неба, заставили Эллисон замереть, так и не успев поднести руку к гриве лошади. Она не верила своим ушам, поэтому тут же обернулась, всматриваясь в стоящего недалеко мужчину, боясь, что он испарится в воздухе. Если бы кто-то сказал ей, что Клаус Майклсон скажет ей что-то подобное, она бы рассмеялась этому человеку в лицо, ещё и демонстративно покрутив пальцем у виска. Но Клауса не остановил удивлённый взгляд шатенки, поэтому он продолжил: — Я знаю, я не должен был этого делать. — делая шаг вперёд, тихо произнёс гибрид, — Я не буду врать тебе, Эллисон. У меня не было причин поступать так, — мужчина сделал ещё шаг, оказываясь рядом с ней. — Я импульсивен и не всегда могу принимать правильные решения, которые бы не вредили дорогим мне людям. Как бы не было неприятно говорить это, Сальваторе прав: я тебе не друг. — Клаус… — девушка чувствовала, как сердце начинает ускорять темп, а в горле образовывается комок, перекрывающий доступ кислорода в лёгкие, и всему виной обострённые чувства, она уверена. — Но я и не хочу быть твоим другом, — не слушая, продолжал Майклсон, становясь рядом с шатенкой на опасно маленьком расстоянии. Мужчина поднёс руку к её лицу, нежно заправляя выпадающий из причёски локон за ухо, затем нежно провёл ладонью по щеке. Наклонившись, первородный едва ощутимо и совсем не настойчиво коснулся своими губами губ Эллисон, от чего по её телу прошёл небольшой электрический заряд. Это мгновение, которое хотелось оставить в памяти как самое нежное, что доводилось встречать Рид, не было долгим, и Клаус отстранился, наклоняясь ближе к уху, опаляя горячим дыханием холодную кожу возле него. — Нам пора возвращаться. Остальная часть вечера прошла словно в тумане. Отстранённо Эллисон встретила Ребекку, так же отстранённо познакомилась с Колом Майклсоном, которого представила блондинка. В этом же состоянии она покинула особняк первородной семьи, предупредив Кэролайн и не дождавшись Деймона. Зарываясь глубоко в свои мысли, она дошла до дома Сальваторе, где всё так же жила. Выпила бокал бурбона из бесценной коллекции Деймона, в надежде, что это поможет немного забыться и скорее уснуть. С этими же побуждениями шатенка приняла контрастный душ, что хоть и совсем немного, но помог ей привести часть мыслей в порядок. Надев на себя шёлковую чёрную ночнушку, что даже не доходила до середины бедра, которую заставила её купить Форбс, девушка легла в мягкую постель. Через некоторое время, что прошло не без размышлений, Рид погрузилась в крепкий сон, который был ей необходим. И лишь утром Элли обнаружила на прикроватной тумбочке небольшую коробочку, в которой был тонкий серебряный браслет и её портрет на небольшом клочке бумаги, с краткой надписью:

«Спасибо за вечер».