И кто из вас мой соулмейт?

Казу и Рёта синхронно сглотнули. Ханамия предвкушающе скалился, злобно сверля взглядом Такао. – Ну что, теперь вы члены нашей команды, хоть и временно, – выделил он последнее слово, – но все равно вам надо научиться нашему стилю... – Ты хочешь сказать, избивать соперников? – возмутился Казу. – Именно, Такао. А за то, что перебил, десять кругов вокруг зала. Потом мы сыграем, где наглядно покажем, чему именно вы должны научиться. Кисе вздрогнул, а Казу преисполнился нехорошим предчувствием. Но делать нечего, они не могут возникать, с Ханамии станется пожаловаться директору на нерадивых первогодок, и тогда... Что тогда, парни старались не думать. Казу принялся за круги, а Рёта – за разминку. Потом к нему присоединился и вспотевший Такао. Где-то через час после стандартных упражнений, Ханамия щелкнул пальцами, подзывая ребят. Он распределил их (конечно же, основа оказалась против Кисе и Такао), и игра началась. Игра... это была не игра, это было банальное избивание. Кисе кое-как обходил семпаев, то и дело получая тычки и удары с издевающимися пояснениями, а Казу... У него и так все тело болело после предыдущей игры с Кирисаки, а сейчас он и вовсе напоминал сам себе один сплошной синяк. Новые кровоподтеки накладывались на старые, ребра угрожающе хрустели от каждого удара, а колени адски стреляло из-за того, что Фурухаши сперва наступил ему на ногу, а потом толкнул вперед, роняя на пол. – Эй, не спать, новички, – елейно протянул Ханамия. – Кисе, ты запомнил последний прием? – Я не буду бить в голову! – Ты не слушаешь своего капитана? Или ты не рассмотрел? Тогда будь внимательнее... Он внезапно подхватил брошенный ему мяч, кинулся к кольцу, дождался, пока перед ним окажется шатающийся Такао, то и дело слизывающий текущую из разбитой губы кровь. Потом резко обошел его, старым приемом двинув в печень. Казу все-таки увернулся, но отреагировать на неожиданный прыжок не успел. Закинув трехочковый, Ханамия продолжил падать, сбил с ног Такао, и по залу прокатился страшный хруст от врезавшегося в лицо Казу локтя. Тот обмяк, не подавая признаков жизни, и перепуганный Кисе с громким воплем кинулся к нему. – Упс, – хмыкнул Ханамия, поднимаясь и отходя. Рёта рухнул рядом с Такао, с облегчением увидел его вздымающуюся грудь. Но лицо было сильно разбито, кровь заливала пол, а в сознание он еще не пришел. – Иди, отнеси его в раздевалку, приведи в чувство, и продолжим, – равнодушно приказал Ханамия. – Продолжим?! Но он не сможет! – возмутился Кисе. – Не моя проблема. Ты позаботишься о своем друге или он так и будет истекать кровью? Спохватившись, Рёта поднял Такао на руки и поспешил в раздевалку. По-хорошему, надо бы в медпункт, но он не знал, где тот расположен, а пока найдет, Такао-чи может стать хуже. Опустив его на лавку, Рёта молнией метнулся с полотенцем в душевую, намочил холодной водой ткань и, вернувшись, принялся стирать подсыхающую кровь. На руках наливались багровые синяки, и не помешала бы мазь, но об этом Казу позаботится сам чуть попозже. Он так и не пришел в себя, что сильно пугало. Поэтому, опасливо оглянувшись на дверь, Кисе достал телефон. – Семпай! – выпалил он, когда на том конце ответили. – Слава богу! Семпай, я не знаю, что делать, Такао-чи не приходит в себя! Что если сотрясение? У Юкио перехватило дыхание, он помотал головой и велел: – Так, успокойся, Кисе, и говори по порядку. Что там у вас происходит? – Ханамия на тренировке устроил тренировочный матч под предлогом, что нам надо научиться их стилю, и этот самый стиль они продемонстрировали. На нас! Такао-чи очень сильно досталось, под конец Ханамия кинул трешку и упал на Такао-чи, разбив ему лицо. И после этого он не приходит в себя! Юкио выругался, спешно собираясь. Он чувствовал нарастающую сильную боль во всем теле, а потом как отрезало. Очевидно, в тот самый момент, когда Казу отключился. Ну, Ханамия, ты еще попляшешь... – Так, Кисе, включи мозги, найди аптечку и приведи Казу в чувство. Потом помоги добраться до медпункта, не дай бог сотрясение. Я скоро буду. – Хорошо, Касамацу-семпай. Пока Кисе шарился по раздевалке в поисках аптечки, Юкио позвонил Имаеши. – Что такое, Юкио? – Ханамия, – выплюнул Касамацу. – Он избил Казу до бессознательного состояния под видом тренировки. Я еду в Кирисаки. – Я тоже, – помрачнел Имаеши. – Как раз хотел сегодня поговорить со своим кохаем, жаль, пораньше не получилось. – Увидимся там, Шоичи. Касамацу помчался в спортзал, где полным ходом шла тренировка. Услышав шокирующие новости, Шун быстро переоделся, и они поехали в Токио, надеясь, что Шоичи сможет пораньше оказаться рядом с Казу. Пока они все добирались, Кисе, посомневавшись, набрал еще один номер. – Да? – Мидорима-чи, привет... – Чего тебе, Кисе? – внезапно Шинтаро вспомнил, где и с кем должен быть Кисе. – Что-то случилось? Такао? – Да, Мидорима-чи, – Рёта закусил губу, зажимая трубку плечом и смачивая ватку нашатырем. – Ханамия на тренировке показывал свои приемчики... на нас. Такао-чи, он... ему сильно досталось и он без сознания. Мидорима-чи, еще одной такой тренировки он не выдержит, скажи своему соулмейту, чтобы он... – Я понял, Кисе,– голос Шина стал ледяным. К нему подошли Акаши и Юя, он мотнул головой. – Я скоро буду, вот что. – Что там, Мидорима? – нахмурился Мияджи. Тот объяснил, и Юя сжал кулаки. – Езжай, поговори с этим мудаком и узнай, как там Такао. Кисе повел ваткой под носом Такао. Казу дернулся, поморщился, застонал... – Слава богу, – выдохнул Рёта. – Давай, Такао-чи, приходи в себя. Он снова провел влажным полотенцем по бледному лицу с распухшим носом, разбитой губой, рассеченной бровью и ссадиной на лбу. Казу вяло отмахнулся от вонючей ватки и приподнял голову, тут же падая обратно. – Кружится... – Сколько пальцев? – Кисе растопырил пятерню перед ним. – Пять? – Верно. Сможешь сесть? Такао попробовал. Кое-как, переборов головокружение и тошноту, он смог сесть и привалился к товарищу. – Паршиво, – признался он. Рёта озабоченно свел брови. – Пожалуй, на сегодня тренировка закончена, Такао-чи. Мы как, пойдем в медпункт или дождемся Касамацу-семпая с остальными? – Юки-чан? – вскинулся Казу. – Ты звонил ему? – Да, потому что ты не приходил в себя. – Ладно... Они так и остались сидеть: Рёта не хотел тревожить прислонившегося к нему Такао, а Казу просто не в состоянии был встать, все тело болело, словно по нему стадо слонов пробежалось, а лицо вообще казалось сплошным месивом. В раздевалку никто не заходил, словно все попросту забыли про них, ну, или забили. Зато на приход злющего Имаеши у Ханамии забить не получилось. Сперва тот потребовал отвести его к пострадавшему соулмейту. Увидев, в каком состоянии Казу, он вытолкнул Ханамию из раздевалки и протянул: – Вот как ты, значит, тренируешь моего соулмейта... – Твоего?.. – вот тут-то Макото почувствовал страх. Он не знал, кто родственная душа Такао, и то, что это оказался Имаеши... пугало. – Верно, Ханамия, моего. Молись, чтобы с ним все оказалось в порядке, иначе тебе придется столкнуться с моим неудовольствием, – стекла очков хищно сверкнули, а губы раздвинулись в предвкушающей улыбке. – Ясно, – пробормотал Макото, ощущая ледяные мурашки по всему телу. – И впредь воздержись от демонстрации своих умений на Казу. Да и Кисе не советую трогать, если не хочешь потом разбираться с Акаши и Мияджи. Ханамия кивнул и, взяв себя в руки, мстительно сощурился: – Кстати, что же ты, семпай, совсем за ним не следишь, раз он шашни с моим соулмейтом крутит. Имаеши не успел ответить, как распахнулась дверь. Мидорима внимательно осмотрел помещение и уверенным шагом направился к ним. – Только вспомнил... – Ханамия... – Шинтаро остановился рядом. – Где Такао? Макото скрипнул зубами: – В раздевалке. Оставив их разбираться, Шоичи вернулся к соулмейту. Тот осторожно улыбнулся, поморщившись, когда губа снова лопнула. Кисе протянул полотенце, чтобы стереть кровь. – Ты как, сам сможешь идти, Казу? – Имаеши присел перед ним на корточки, рассматривая повреждения и внимательно отслеживая, не плавает ли его взгляд. Такао смотрел твердо, хоть и устало, вроде бы сотрясения нет, но надо провериться у специалиста. – Нет, Шо-чан, не смогу. – Тогда мы тебя понесем. Из зала раздались гневные вопли, и к ним ворвались Касамацу с Изуки. Увидев живописное лицо Казу, Юкио застыл, а потом повернулся к подошедшему Ханамии, впечатывая сильный кулак в его лицо. – Сволочь! – Нет, Юкио, стой! – Шун попытался остановить его, но удалось только после еще пары мощных ударов по мерзкой роже. Мидорима морщился, но терпел отдающуюся эхом боль соулмейта. Ханамия заслужил. Это заметил Такао... – Хватит, Юки-чан! Шин-чану же тоже больно! – Такао... – только сейчас Шинтаро заметил, в каком состоянии напарник, и побелел, едва подавив желание самолично врезать собственному соулмейту. – Ничего страшного, вот что, перетерплю. Только отвесив еще несколько хуков, Юкио успокоился и схватил того за воротник. – Еще один удар нашему соулмейту, и твое лицо снова встретится с моим кулаком. А Шоичи добавит. Ты же не хочешь этого? Ханамия ожег его ненавидящим взглядом. – Нет, – а потом нехотя переспросил: – Вашему? Ну, нужно же знать врагов в лицо... – Да, – неприятно улыбнулся Имаеши. – Мы квартет – Шун, Юкио, Казу и я. Так что проблемы с кем-то означают проблемы со всеми. Ханамия побледнел. Его неожиданно окликнул подошедший Хара, с удивлением глядя на испуганного капитана: – Эй, кэп, вы там еще долго? Что насчет тренировки? – Тренируйтесь пока без меня. Тот пожал плечами и вернулся в зал, где команда дожидалась, пока капитан с его посетителями поговорят. Ну, поговорили, видимо... Судя по помятому лицу кэпа, это были недовольные родственные души этих первогодок. Что ж, не стоит влезать в чужие разборки. Тем временем Юкио подсадил Казу себе на спину, удерживая под бедра, и направился на выход. Так голова закружилась еще сильнее, поэтому Казу уткнулся носом в сильное плечо и прикрыл глаза, крепко обнимая за шею. – Скорее, – поторопил его Шун. – Кстати, Кисе, тебе бы тоже домой, позаботиться о своих травмах. Думаю, Ханамия не будет против... Под мрачными взглядами тот скроил безразличное лицо и пожал плечами. – Ладно, – кивнул Кисе, спешно переодеваясь. Имаеши повернулся к бывшему кохаю. – Несколько дней Казу не будет, ему надо ко врачу и потом отлежаться... – Нет, я же один дома со скуки подохну, – запротестовал Такао. Шоичи усмехнулся. – Ладно, один день, потом вернешься в школу, но никаких тренировок, только уроки. Ясно, Ханамия? – Не тупой, понял... – Вот и чудненько, – Имаеши указал подбородком соулмейтам на выход, а сам повернулся к Макото... Через несколько минут он присоединился к Шуну, Юкио, Казу и Кисе, оставляя Мидориму и Ханамию наедине. – Ты заслужил каждый удар, вот что, – холодно сказал Шинтаро. И плевать, что эти самые удары эхом били и по нему. За Такао он бы и сам не сдержался, но его опередили. – О, заступаемся за любовничка? – выплюнул Ханамия, стирая кровь с губы. Мало ему было нарастающей головной боли, так еще и эти добавили. – Мы не любовники, мы... друзья, вот что. – Ну да, конечно, все друзья держатся за ручки и тискают за щечки, как же я не догадался? – Смотрю, с тобой разговаривать бессмысленно. Я ухожу, – Шинтаро развернулся, но был схвачен за руку. Касание соулмейта сняло все неприятные ощущения, но как же бесило, что это Ханамия... Пожалуй, стоит сказать Накатани-сану, чтобы его не переводили к Ханамии, переживет как-нибудь неделю-другую. Тот пару секунд держал его, а потом отпустил. – Думаю, какое-то время мы сможем выдержать. Распрощавшись с Кисе, четверка соулмейтов поплелась домой. Изуки-сан всплеснула руками и заохала, увидев разукрашенного Такао. – Скорее в дом! Я вызову Санаду-сана, он осмотрит Казу! – Санада-сан друг семьи, он доктор, и сегодня у него как раз выходной, – пояснил Шун на недоуменные взгляды. Тот прибыл на удивление быстро, осмотрел пострадавшего и успокоил мнущихся рядом парней: – Нет, могу с уверенностью сказать, что сотрясения нет. Но удар по голове вышел сильный, пару-тройку дней стоит не перенапрягаться. Естественно, никаких занятий спортом. Он дал наставления, и парни потащили Такао в спальню – отдыхать. Казу принялся ворчать, что таким макаром он точно со скуки загнется. Ведь остальные-то школу пропускать не будут. Но все оказалось не так плохо... Следующий день пролетел моментально, уж слишком измотанным был Такао, так что большую часть времени дремал. А потом вернулись парни, и стало веселее. Расправившись с домашкой, они решили сыграть в карты, конечно же, не просто так, а на желание. Первым выбыл Шун, потом Юкио... Отсев, они улыбками наблюдали за сосредоточенным Казу и непроницаемым Шоичи. Те просчитывали возможные ходы друг друга и размышляли над собственными. В итоге одна лишь партия затянулась на два часа и кончилась... – Ничья, – выдохнул Казу, делая последний ход. Имаеши улыбнулся. – Как делить победу будем? – Каждому по желанию? – А не жирно будет? – выгнул бровь Касамацу. – Ну, тогда одно на двоих, – легко согласился Шоичи. – Загадывать будем сейчас или когда Казу выздоровеет? – Давай попозже, что-то ничего в голову не лезет, – признался Такао. Договорившись, они сложили карты и отправились по футонам. Благодаря мази и выписанному Санадой-саном лекарству Казу чувствовал себя практически отлично, так что в школу идти пришлось. Кисе уже поджидал, взволнованно смотря на него. – Ты как, Такао-чи? – Нормально, хотя нагрузки пока запрещены. Но сотряса нет, можешь не волноваться, – заулыбался Такао. – Ну слава богу! А то я уж испереживался... Весело болтая, они прошли на уроки. Кисе поделился, что вчера тренировка прошла гораздо лучше. А в личном – они с Акаши-чи и Мияджи-саном установили хрупкое перемирие. Акаши пообещал, что больше не будет ставить дела выше собственных соулмейтов, а Мияджи перестал грозить закидать их ананасами. Казу долго ржал, услышав про ананасы, а потом спросил, не приходит ли Мияджи на тренировки Шутоку. – Приходит и смотрит, как Юя-семпай орет на Акаши-чи и Мидориму-чи. – Жаль, что с нами перепутали, – вздохнул Такао. – Ты бы сейчас тоже был с ними в команде, а я наблюдал, как Вакамацу орет на Аомине. Шо-чан рассказывал, там такие баталии происходят, и все без меня! – Пф-ф-ф, ты тоже обожаешь быть в гуще событий? – прыснул Кисе. – Ага! К ним незаметно подобрался Ханамия. – Смотрю, настроение у вас хорошее? Отлично, значит, сегодня ты, Кисе, начнешь учиться быть в моей команде, – он выделил голосом слово "моей". – А ты, Такао... как только тебе станет лучше, присоединишься, а пока будешь изучать со скамьи. – Я не буду избивать соперников, – твердо отрезал Казу. – Ты хочешь вылететь из клуба? Нет? Я так и думал... В таком случае, будешь делать, что тебе говорит капитан. И в конце недели у нас будет товарищеский матч, так что вы должны к тому времени многому научиться. – Но это нереально! – воскликнул Кисе. – За одну неделю, уже даже за половину, невозможно все... Ханамия прищурился: – Тогда что вы делаете в основе? Парни заскрипели зубами, но ответа Ханамия ждать не стал и ушел в свой класс. – Придется... – мрачно сказал Казу. – Придется... – кисло подтвердил Рёта.