But all that dies... Is born again.

Пока спешившиеся гномы выбирали лучший клочок земли для ночёвки, Риан не находила себе места от беспокойства то и дело присматриваясь к появляющимся теням на поляне. А дальше всё случилось в считанные мгновения. Вот Фили улыбается ей и делает шаг навстречу, дабы позвать к себе. И вот со стороны реки, разрезая воздух мчится стрела. Риан знала, как ощущается этот звук, настолько часто его слышала. Тело дёрнулось машинально, а силы оказалось приложено больше, потому что Фили порядочно отлетел назад и шлёпнулся оземь. — Ты че... — в нескольких дюймах от него землю пронзила черная стрела, — ...го? Это не только подавило в зародыше возмущение гнома, но и мгновенно призвало к бою остальных членов отряда. ─ Орки! И оглушающая тишина мгновенно сменилась душераздирающим воем варгов. Только потом они увидели орков. Уродливые, восседающие на своих кровожадных волкоподобных монстрах, они появлялись будто по волшебству, стремясь задавить гномов численностью. Их целью было разбить и разделить отряд, что собственно и произошло. Риан видела смерть вблизи. Слишком часто и слишком много раз. Видела ее в бою и в мирное время, а потому ей не хотелось наблюдать ее сейчас ─ тогда, когда ее новые знакомые и ее добрые друзья могут погибнуть от орочьих стрел и мечей. А потому взяла на себя чуть больше чем могла, заманивая и уводя в сторону четверых наездников. Интуиция вопила — нужно бежать к реке. Стрелы метко разили варгов, но те оказались слишком живучие и продолжали мчаться дальше несмотря на свои раны. Пришлось потратить добрую половину колчана, прежде чем звери рухнули, погребая под собой своих наездников. Те, к великому сожалению, не только не задохнулись, но и выбрались ещё более разъярёнными. Один лишь вид последних вызывал отвращение и ненависть, рождая в глубине души драконьи инстинкты. Одна против четверых. И не в таких условиях бывала. Благодаря своему чутью и реакциям, попадание стрел удалось избежать, а вот с огромными тушами пришлось сражаться в ближнем бою. Одному противнику удалось сделать подсечку, и тот кубарем покатился по отвесному берегу прямо в холодную воду. Ранения же других заставляло орков становится лишь агрессивнее и бить они стали на поражение. Жажда мести была подобна хождения по тонкому лезвию меча для Риан. Она заставит каждого орка заплатить за то, что испытала сама Риан. Второго удалось заколоть через несколько секунд после падения первого. Третьему Риан отсекла руку, заставив его завопить от боли. Девушка целенаправленно увеличила силу удара, не опасаясь быть не понятой: гномы заняты другим куда более важным делом — спасают свои жизни. Четвертый орк прочувствовал всю силу и злость полуэльфийки. Его Риан насквозь проткнула и пригвоздила к земле, пронзая сердце. И лишь после этого девушка окинула быстрым взглядом плато. Силы у неё ещё были, поэтому следовало помочь другим. Гномы сражались с переменным успехом, точно также заманивая своих врагов ближе к реке и при этом стараясь не подпустить тварей к мосту, где согласно словам Гэндальфа начиналась долина Имладрис. Орки знали об этом, а потому их целью было если не убить, то утопить тяжеловесных гномов в бурной реке. И что-то подсказывало Риан, что целью этого отряда был один единственный гном за которого и причиталась награда. Расчищая себе путь двойными секирами Двалин был похож на машину смерти. Его противники захлебывались в крови, а он лишь улыбался. Остальные не отставали, даже скромняга Ори оказался довольно шустр и проворен. Все, кроме Бильбо. Полурослик мчался точно к спасительному мосту, не обращая внимание на разгоревшуюся бойню. Ему чудом удавалось ускользнуть от клыков варгов и стрел орков. Тех не интересовал ничтожный хоббит. До тех пор, пока он не дал дёру. Потребовалось всего ничего, чтобы его заметили и начали преследовать. За это время Риан перевела дыхание и нашла в себе силы двигаться дальше. Нельзя, чтобы хоббита ранили или убили. Она поклялась оберегать его. В руках у Бильбо был лишь самодельный посох. С его помощью защититься он не мог, но и наличие меча, которым тот совсем не умел орудовать, ему вряд ли помогло бы. Подстрелив варгов, замедляя их бег, Риан дала себе фору. Скулящие и рычащие варги свалились на землю, похоронив под собой своих наездников. Раненые и лишенные возможности опереться, они попытались встать, но так и не смогли сделать этого. А вот обозленные и с трудом выбравшиеся из-под туш зверей орки обратили своё внимание на неё. И это стало их ошибкой. Последнее, что им запомнилось стала ликующая кровожадная улыбка на лице полуэльфийки и темный проблеск в глазах. Чувствуя приближающуюся эйфорию, Риан постаралась скрыть свои чувства и вновь сосредоточиться на перевале, где сражались её друзья. Бильбо Бэггинс достиг моста и уже перебирался через него. Многие из отряда также двигались к реке, попеременно помогая своим братьям. Орков становилось всё меньше и меньше, а значит удача была на их стороне. Впрочем, кажется, темные твари думали иначе. Они яростно кидались в бой, загоняя гномов в угол. Однако силы уже были на исходе. Некоторые из гномов оседлали своих пони, чтобы облегчить погоню и одновременно не дать варгам задрать их ездовых животных. Риан поступила точно также и сейчас неслась с мечом наперевес, намереваясь достать каждого орка. И пока она искала глазами Кили и Фили, обнаружила их дядю. Вернее то, как его лошадь пронзили стрелой и та всхрапнув, сделала несколько шагов назад, с визгом боли повалилась на острые камни. Наездник последовал за ней в холодную и бурную реку. Торин не добрался до спасительного моста каких-то несколько футов. Это было глупо и беспечно забыть обо всём на свете, пытаясь мысленно предотвратить катастрофу. Потому что отвлёкшись от того, что происходило на плато, Риан пропустила как последний оставшийся в живых орк-лучник натянул тетиву и выпустил стрелу. И в тот самый миг, когда стрела, пройдя по касательной задела прижатую к груди руку, орк лишился головы от меча Кили. Но яд уже проник в кровь. Давно позабытые ощущения разом нахлынули на эльфийку. Меч выпал из ослабших пальцев, а плащ стал стремительно намокать от крови. Они были слишком близко от крутого берега, и лошадь не выдержала свою раненную наездницу. Всего какая-то доля секунды и Риан, стиснув зубы от боли, катится по высокому каменистому берегу, обдирая руки и одежду об острые камни. Силы были на исходе, и только холодный поток, захлестнувший с головой, вернул ей долю рассудка. Риан забарахталась в поисках воздуха. Ледяная вода перекрыла дыхание, стиснула грудь и стала причиной удушья. Быстрое течение не позволяло вынырнуть на поверхность, а сочащаяся из раны кровь уже казалась не просто горячей. Она была кипятком. Несколько долгих секунд, которые показались вечностью, Риан боролась с бурными потоками воды, но те безжалостно трепали её сильное, но все же ослабленное тело. Собрав, наконец, все остатки сил, девушка сделала усилие и дёрнулась, выныривая, чтобы сделать первый жадный глоток воздуха. Солнце уже зашло и видимость была практически нулевая. Даже её особенное зрение не хотело работать, сердце бешено гнало кровь, чтобы хозяйка жила. Течение несло её всё дальше и дальше. Разглядев мокрые валуны, торчавшие посреди реки, Риан постаралась добраться до них, чтобы задержаться и перевести дух. И лишь когда ей это удалось, она вспомнила, что угодила в реку не одна. Король гномов, как и всякий гном плохо умеющий плавать, из последних сил держался за скользкие камни, но было видно что ещё чуть-чуть и его снесет дальше — туда, где камни напоминали острые кинжалы, а безжалостные потоки воды стремились их утопить. В груди медленно разлился страх. Так нельзя. Они не должны погибнуть. Ни Торин, ни Риан, и тем более не в этой реке, не дойдя до перевала. Какими бы ни были их с Торином разногласия, Риан пожелала бы этому храброму гному настигшую его участь в последнюю очередь. Пытаясь привести себя в чувство, она почти до крови закусила нижнюю губу, затем жадно вдохнула. Оставалось надеяться на лучшее, и полуэльфийка устремилась вперёд. Девушка в миг оказалась рядом с ним, а страх и адреналин заставили ее на время забыть о своем ранении и бегущей ручьями крови. Всё недавно пережитое теперь казалось не таким значительным. Словно произошедшее тут же вытеснили новые мысли, страхи и эмоции. Не имея ничего под рукой, Риан стянула мокрый плащ и прокричала Торину хвататься за него. А затем с силой оттолкнувшись бросила вызов бурному потоку. Нужно было достичь противоположного берега. Надо сказать ему должное, несмотря на свои скудные навыки пловца Торин делал всё возможное, чтобы помочь им двоим. Кое-как барахтаясь и загребая воду одной рукой Риан продолжала и продолжала плыть, зная, что от этого зависят их жизни. И то ли выброс адреналина, то ли её упрямство, то ли отчаянное желание жить или даже просто невероятные краски закатного солнца и мысли о том, что ушедший закат, сдайся она сейчас, может стать для них с Дубощитом последним, позволили достигнуть берега. Едва Риан почувствовала под ногами дно, как позволила себе обмякнуть, и на берег её вытаскивал гномий король, который пусть и продрог, но не был ранен. Было очень холодно. Солнце скрылось за горизонтом, а ночной совсем не летний мороз вступил в силу. Холодный ветер обдувал насквозь мокрую одежду и пробирал до самых костей. Тяжелый мокрый плащ и платье впились в тело. Впились так, как впиваются своими ледяными щупальцами мерзкие живущие в далёких и темных водных глубинах твари. Те, которые и света солнца никогда не видели. Тело Риан дрожало от холода, и даже собственная кровь сейчас не помогала согреться. Мокрые волосы потяжелели от прилипшего влажного песка, а коса растрепалась в потоках ветра. Риан словно зажали в тиски боли и холода. Рука, пронзённая стрелой, снова дала о себе знать. Горячая волна стала разливаться вокруг раны и девушку стало колотить и лихорадить. Она с ужасом начала вспоминать последствия прошлого ранения, хотела крикнуть, предупредить, но сознание ускользало и ускользало прочь. Все мысли словно заволакивало пеленой, а на смену адских мук и агонии приходило умиротворение. Безумно хотелось забыться сном. — Риан! — голову пронзило громким криком. — Риан! Открой же глаза. — А-це-лас, — прошептала она едва слышно и закрыла глаза, не в силах даже пошевелиться: каждая клетка её тела предала ее и больше не слушалась, как будто все они сгорали от жгучего яда.

***

Торин откашлялся, когда наконец выбрался из ледяного потока, практически таща на себе свою спасительницу. Кто ж знал, что эльфийка ринется за ним в воду, потому что исправно следует своему контракту. А теперь вон она безмолвно лежит на земле, походя на труп. Не может же быть, что водная стихия оказалась сильнее её бахвальства. Но проходила минута, другая, а Риан не издала ни звука. Торин забеспокоился. — Эй, воительница, скажи хоть что-нибудь! — его глаза заметались по сторонам. Словно надеясь найти там хоть какой-то намек на помощь, но его там не было. Лишь холод ночи и поглощающий мрак. — Риан! Риан, открой же глаза. Ну, ответь мне, — умоляющим шепотом добавил он, и с силой тряхнул за плечи. — А-це-лас, — на выдохе шепнула та и замолчала, как бы сильно он её не тормошил. Кожа девушки, несмотря на ледяную и мокрую одежду, была очень горячей. Едва дотронувшись до нее, Торин понял, что что-то не в порядке. Неужели она поранилась, когда вытаскивала их из воды? ─ Хо…ло…дно... Ужасно холодно… — снова раздался едва слышимый шепот, сорвавшийся с бледно синих губ, на которых сразу же сосредоточился взгляд Дубощита. Совсем недавно они были налиты кровью и изгибались в заманчивой улыбке. И тут же содрогнулся от осознания. Она не просто ранена, она ранена чертовой орочьей стрелой, отравлена, поэтому её тело сгорает заживо, а сама она начинает бредить. ─ Терпи, ─ ровным тоном ответил он, прижимая ее спину к своей груди. И только ему одному было известно, скольких усилий ему сейчас стоило то, чтобы его голос не дрогнул. Будучи закалённым в скитаниях в северных землях, жизнью в горах без дома, ему было легко перенести сегодняшнее происшествие. Никакой холод не смог бы его убить или вызвать дрожь. Но сейчас он вздрогнул. И не от холода, а от поглощающего чувства страха, которое будто сжирает на своем пути все светлое и все надежды. Надежды на жизнь, а ведь она всего лишь девчонка. Пускай уже где-то побывавшая и много чего видящая, но еще совсем молодая. И пусть полуэльфийка, но добрая, храбрая, сильная духом и невероятно самоотверженная. Прекрасно понимая, что для ее спасения нужно попытаться ее согреть, Торин стал избавлять юную воительницу от ледяной одежды. Тяжелый и мокрый темный плащ не улучшал ее положения. Расцепив серебристую брошь у горловины, король осторожно освободил девушку от мешавшей накидки. И нашёл подтверждения своим догадкам. Правая рука пылала, а кровь продолжала сочиться из раны, что уже начала обрастать тёмными прожилками. И несмотря на муки, она прыгнула за ним и вытащила из воды. Сознательно приняла решение спасти его, короля, который только и делал, что грубил и принимал в штыки любую предложенную ею помощь. Если бы не она... Торин прекрасно понимал, что не смог бы добраться до берега самостоятельно. Он и так знал, что обязан спасти ей жизнь, а теперь чувство долга подхлестнуло его словно невидимая плеть. ─ Ацелас, ацелас, ацелас. Ну, конечно! — хлопнул он себя по лбу и тут же осёкся, когда неловкими движениями причинил девушке дискомфорт. Ацелас единственная трава, сок которой не только остановит кровотечение, но и не даст яду распространиться дальше. Нужно было срочно отправиться на его поиски. В подтверждение его слов Риан снова издала тихий, протяжный стон, но глаз не открыла. ─ Я сейчас. Потерпи, ─ аккуратно положив девушку на траву. Нужна была не только трава, но и костер, дрова, подстилка. У них не было ничего кроме одежды. Даже своё оружие Торин упустил в бурном потоке. Но Подгорный король не привык сдаваться. Он знал, как выглядит ацелас, и что с ним нужно делать, поэтому не было ничего удивительного, что нашёл его гном довольно споро, заодно прихватив хвороста. Вернувшись, он обнаружил, что девушка всё также лежит на месте, но теперь озноб стал куда более видимым. Разведя костер неподалеку от них, Торин столкнулся с дилеммой. Мокрая, местами разобранная и тяжёлая одежда не только затрудняла лечение, но и охлаждала сверх меры. Чтобы девушка согрелась, гном решился на совсем отчаянные меры. Он и так растратил несколько драгоценных минут на поиски растения и разведения костра, а потому действовать нужно было незамедлительно. Порвав итак едва целое платье внизу, он принялся расшнуровывать ее тяжелый кожаный корсет. С каждым шнурком и новым дюймом голой кожи, Торин чувствовал, как кровь приливает к его лицу, но старался приглушить все свои эмоции. Сейчас необходимо было помышлять только о спасении и тепле. Но даже при всех его убеждениях и мыслях, взгляд волей-неволей возвращался к нежной девичьей коже, открывающейся под его грубыми пальцами. Наконец грудь перестала стягивать грубая шнуровка. Оторвав край ткани платья Торин стянул его в жгут и перевязал руку выше ранения. Сам же, используя два камня как ступку и пестик, растолок ацелас в кашицу и обильно нанёс на рану. Свой меховой полушубок, уже подсохший у костра, он накинул на воительницу. Результат не заставил себя долго ждать. Спустя несколько минут Торин уже увидел первые признаки улучшения. Кожа Риан все так же продолжала гореть, но девушка уже не дрожала от холода или нестерпимой боли. Её лицо потихоньку начало розоветь, а напряжённые и искаженные от боли черты лица расслабились. Кожа ещё горела, но к утру, Торин был уверен, она поправится. Дабы самому не замерзнуть, когда погаснет костер, король в изгнании пододвинулся ближе к лежащей на остатках своего платья девушке и снова заточил ее в объятья, положив ее голову на своё плечо. Им обоим нужно сохранить тепло, а помимо прочего ему хотелось верить, что после всего случившегося этот его жест обеспечит Риан умиротворение и крепкий сон. Едва над Буйной взошло солнце, как Торин тут же открыл глаза. Ласковые лучи уже прогревали остывший за ночь воздух, а видимо недавно потухший костер — перед тем как уснуть он подложил все оставшиеся ветки, всё ещё отдавал свое последнее тепло. Подгорному королю было немного странно, но очень уютно вот так вот лежать и ощущать рядом изгибы по своей сути хрупкого, но в то же время сильного девичьего тела. «Ощущать, что?» — едва ли не с ужасом осознал он. Окончательно очнувшись от сонного марева, Торин понял, что лежит, уткнувшись в шею обладательницы длинных светло-жемчужных волос. За ночь разметавшись, они лежали несколькими непослушными прядями. Перемешавшись с его темными волосами, служили некой мягкой подушкой. Девушка все ещё сладко спала. Спустя минуту подгорный король понял, что проснулись они не так, как засыпали. Он, зажав в своей сильной руке тонкую фигуру Риан, крепко прижал ее к себе. Тем самым не давал ей возможности отодвинуться. Его ладонь, покоившаяся на талии девушки, ощущала на себе вес спутницы и ее нежную теплую кожу. За ночь расшнурованный корсет покинул свою хозяйку и наверняка сиротливо лежал неподалеку. Ровно, как и его полушубок, укрывавший ее от ночного холода. Теперь большая его часть заменяла ей мягкую и пушистую подушку. И Торину на секунду показалось, что все еще дремлющая Риан, еле заметно качнув головой, будто зарывалась в него носом и сделала более глубокий, чем предыдущий вдох. Словно пыталась вобрать в себя аромат, принадлежавший лишь ему. Вместе с паникой, овладевшей его разумом, он почувствовал, как горячий и древний инстинкт, похороненный им самим много лет назад, просыпается. Голос разума кричал ему вскочить и отдалиться от полуобнаженной девушки. Торин безумно хотел разбудить ее. Мысленно умолял Риан не дать ему забыться, однако она, как и разум, его не услышали. Медленно зарывшись носом в блестящие, светлые и приятно пахнувшие волосы, Торин вдохнул полной грудью, но сделал это почти бесшумно. Его грубые и покрытые мозолями от тяжелых работ и тренировок руки слегка продвинулись по обнаженной коже выше. Чувствуя ее ровное дыхание и спокойное сердцебиение, Торин на миг зажмурился. Попытка хоть как-то справиться со своей странной тягой к этой упрямой и смелой девчонке провалилась с треском. Его сильная рука заскользила с самого низа ее теплого живота выше. Прикосновения поднялись до ребер. Задержав дыхание, король смело, но нежно продвинулся выше и практически дотронулся до ее груди. Как Торину в тот момент хотелось коснуться ее атласной кожи выше, обнять крепче и покрыть поцелуями все, что доступно глазам. Но больше всего его пугало не это его вполне объяснимое вожделение, а то, что подобное он, за довольно долгий отрезок времени, испытывал только к ней. К этой все еще не раскрытой для него книге под названием «Риан». Поборов в себе яростного зверя, очнувшегося после долгой спячки, король лишь спешно отдернул руку подальше. Лишь позволил себе едва-едва прикоснуться губами к шелковистому девичьему плечу, ощутить ее гладкую кожу и будто сводящий с ума приятный запах. Это все было словно наваждение, проклятие, морок. Необъяснимое даже самому себе. Смущающее и ставящее в тупик чувство. Оно было так похоже на то, что он ощутил, когда увидел закутанную в чёрное фигурку, стягивающую свой капюшон в душном зале «Гарцующего пони». «Великий Ауле! Я схожу с ума. Она никогда не простит меня за это. Никогда больше я не смогу увидеть ее такую: беззащитную, лежащую рядом со мной и полностью доверившуюся странному королю. А когда она уйдет... Она покинет нас... Покинет меня, и заберет с собой сладкий и манящий запах. Оставит после лишь едкую горечь потери и ничего больше». С трудом собрав свои последние силы, он отстранился от девушки и легонько потряс ее за плечо. Затем не удержался и нежно провел тыльной стороной ладони линию от плеча до локтя, но снова отдернул руку. ─ Риан... ─ чуть склонившись над ушком, тихо позвал он. Приподнявшись на локте, Торин позволил себе еще несколько секунд полюбоваться ее красивыми чертами и поджал губы в попытке сдержать улыбку. Пробудившаяся ото сна, девушка лишь спустя несколько мгновений осознала своё положение и тут же спешно отодвинулась. Подхватив с земли полушубок, она постаралась прикрыться им, а черты её лица скривились в извинительной гримасе. Торин решил, что после всех непотребных мыслей и желаний, что роились в его голове, не посмеет взглянуть ей в глаза. Он поспешил объяснить Риан то, почему она оказалась в таком виде, да еще и рядом с ним. — Ненавижу. — Что? Могла бы сказать слова благодарности, — опешил гном, в глубине души опасаясь, что спала Риан не так крепко как ему казалось. — Ох, прошу прощения. Ненавижу это чувство, когда яд попадет в кровь. Примите мою благодарность, Торин. Вы поняли, что я хотела вам сказать? Простите, но кажется после того, как лишилась чувств ничего не помню. Наверное несла всякий бред, как обычно. Торин облегчённо выдохнул. Не помнит. Не знает. И в то же время ощутил горечь неминуемого поражения. И никогда не узнает. — Это я должен благодарить тебя, Риан. Что до ацеласа, то мне много раз приходилось сталкиваться с его действием. Я бы не позволил тебе погибнуть после того, что ты сделала для меня. Они оба замолчали и отвели глаза друг от друга, не зная чем ещё заменить повисшую тишину. Наконец Риан попросила разрешения удалиться, дабы попытаться хоть как-то починить свой наряд. Спустя какое-то время она подошла к нему вновь облачённая в корсет и свои практически не пострадавшие кожаные брюки. Остатками ткани с подола уже бывшего платья она обмотала грудь и сменила повязку с ацеласом, а поверх такой наспех сооруженной одежды накинула одолженный полушубок Торина. ─ Спасибо, Торин, — произнесла наконец Риан, глядя на него искренне благодарным и мягким взглядом, и ожидая какой-либо реакции на свои слова. Торин повернулся к девушке. Не удержав своего любопытства и проклиная собственную силу воли, он всё-таки заглянул в ее необычные и притягательные глаза. Впервые после стольких приключений их взгляды пересеклись дольше нескольких секунд. ─ Риан, это я обязан тебе своей жизнью, ─ ещё раз словно зачарованный повторил Торин. ─ Ты не обязана благодарить меня. Вчера я сделал всё, что должен был и что мог, но я всё равно перед тобой в долгу. Идеальный момент зарождающегося доверия и дружбы был нарушен громким карканьем. Даже вороны осуждали его. Торин вспыхнул и отвернулся, дёрнувшись, будто обжигаясь. «Старый дурак, о чём ты вообще подумал? Какая дружба? Кто ты и кто она? Забудь. Забудь и следуй своему плану».

***

Риан не знала, что стало тому причиной, но довольно чётко уловила, что момент признания был утерян. Падая в воду за Торином она не знала, что ждёт её дальше, просто так нужно было. Плыть и двигаться. Спасти его, выполнить свою миссию, доказать своё причастие к отряду. То, что король гномов не только поддержит её, но и вытащит на берег, найдёт способ перевязать рану и отыщет ацелас, было и вовсе за гранью реальности.И действия Торина должно быть были весьма точными, чёткими и последовательными, раз он выполнил всё так быстро, и даже после этого согревал её, зная, как человеку в подобном случае необходимо тепло. О таком в то время Риан не думала. Но вот она очнулась вполне здоровой, а рука и вовсе почти не болела — не сравнимо с той ночной болью. И впервые они поговорили вполне миролюбиво. — Торин... что будем делать дальше? — наконец произнесла Риан, нарушая тишину. Его полный участия голос, звучавший минутой ранее, вновь стал раздражительным, колючим и язвительным: ─ А разве ты не в курсе? Сама же утверждала, что хорошо знаешь эти места. — Ах, ну да, — поджала губы Риан, они вернулись к старой схеме поведения. — Река течет в туда, следовательно мост в противоположной стороне. Нужно найти его, значит будет двигаться вдоль воды. Отряд должно быть тоже вышел нам навстречу. — Никто не ранен? — Не был. По крайней мере до этого, — девушка помахала своей рукой. Так и вышло. Гном и Риан не сговариваясь подобрали остатки своих вещей, затоптали потухший костёр, вернули место своего прибывания в первозданный вид и двинулись обратно. Никто не произнёс больше и слова. Отчего-то Риан была ужасно огорчена этим, словно бы проиграла свою первую битву. Зато спустя полмили пешего хода они увидели спешащих им навстречу гномов и хоббита. Обиду как рукой унесло, она ускорилась, переходя на бег, и довольно крепко обняла Кили и Фили, остальным просто благодарно улыбаясь. Братья осмотрели её самодельный наряд и тут же сунули в руки её поклажу. И пока девушка переодевалась в кустах, Торин рассказал всем, что произошло. Ранение в купе с ледяной схваткой сильно ослабили Риан, и король сделал единственное, что должен был — пытался спасти жизнь воительницы. Гномы наперебой загалдели, поздравляя и выкрикивая слова поддержки своему королю. И сами же доложили, что понеся потери в виде четырех пони с поклажей и некоторого количества оружия, решили остановиться на привал, а дальше продолжить поиски. Шастать ночью по эльфийской границе было бессмысленно и опасно. А Риан с Торином либо выбрались, либо нет, и тогда гномы пошли бы дальше в поисках своего предводителя и ценного члена отряда. Так оно и случилось. Мудрое руководство Балина позволило отряду отдохнуть и теперь они снова готовы были идти в путь. За всё то время разговора один лишь Бильбо молчал, а когда все выдвинулись в путь, едва заметно сжал её руку, благодаря за своё спасение. Риан лишь улыбнулась. Он был не виноват в том, что Гэндальф его избрал в качестве взломщика. Может пока в Бильбо и не было необходимых этой профессии черт, но за время путешествия они обязательно проявятся. Поспорив для острастки отряд гномов решил вернуться назад и свернуть с главной дороги, которая вела напрямую к эльфам, и обойти их королевство через лес. Риан поддерживала такое решение, а вот Бильбо был от него не в восторге, но озвучивать не стал. Троллистая пуща была с одной стороны безопаснее — там не встретишь эльфов, а с другой стороны названа «троллистой» не просто так, а в честь троллей, что там обитали. И с приходом весны они выходили из своей спячки, изредка спускаясь с гор. Так Риан нашла объяснение тому, почему на этом участке пути в Шир она не встретила чужаков: тролли спали, а разбойники остерегались этих лесов, не зная всех подробностей. Поскольку лошадей да и поклажи стало в два раза меньше, отряд кое-как но уместился верхом. Кто-то ехал по двое, кто-то вёз лишний груз. Бильбо восседал позади Балина, и кажется был этому даже рад. Сама Риан в этот раз стала соседкой Кили. Рука ещё немного побаливала, поэтому она позволила Ори навести лечебную мазь, наложить повязку, и помочь ей с передвижением. И всё же, снова вернувшись к своему изначальному наряду Феникса, Риан почувствовала былую долю уверенности и комфорта. Она знала каждую мелочь в нём, как могла передвигаться, с какой силой сражаться и как скрывать неожиданные последствия. Уже к вечеру отряд успел войти в лес и даже пройти значительное расстояние. И как это бывает в таких ситуациях, лишь после того, как найден был очередной привал — уютная пещерка, и разведён костёр, многие осознали, что опасность для жизни миновала. В этот раз они выбрались из передряги на удивление хорошо. Обсуждая удачный исход битвы, каждый поделился своими впечатлениями и особыми умениями, граничащими с настоящей жестокостью, но когда то были орки, жестокость становилась оправданной. Напряжение последних дней отступило и Риан позволила себе расслабиться в компании значительно расположившихся к ней гномов. И даже больше. Время от времени она ловила на себе малозаметный взгляд карих глаз. И против воли девушка отчего-то чувствовала смущение, будто бы ей было чего стыдиться.