Однострочники

Ветер холодил спину и задувал под воротник так, что по коже бежали мурашки. Твердая поверхность эшафота, казалось, шаталась под ногами. А может, так влияла на него непривычная гравитация планеты. Скованные запястья саднили. Наручники впивались в кожу до красных следов, натирали до крови. В спину толкнули, но Хакс умудрился удержать равновесие, хоть и пришлось шагнуть вперед. К краю. Он уже давно стоял на краю. Но даже перед бездной он не встанет на колени. «Какой же ты лицемер», — раздался в сознании знакомый голос. Хакс поморщился и выше вздернул подбородок. Ему показалось, или в интонациях слышалось сожаление и сочувствие? Конечно, показалось. Он сам никогда не стал бы сочувствовать тому, кто пытался его убить. Рен шагнул к нему. Поднял руку — и Хакс ощутил легкое прикосновение невидимой ладони к щеке. Нематериальные пальцы прошлись по скулам, обвели его губы, деловито забрались под воротник. — Хватит, — процедил Хакс. «Все еще пытаешься указывать. Как это… предсказуемо». Хакс закрыл глаза и попытался изгнать голос из головы, но теперь, когда все его ментальные щиты разрушили, это оказалось непосильной задачей. — Я сам совершу правосудие, — произнес Рен. На мгновение его веко дернулось, словно у него начался нервный тик. А может, Хаксу опять показалось. Может, ему зачем-то специально дурили голову. «На колени». Хакс покачал головой. Он не станет подчиняться. В конце концов, в последние минуты жизни он мог себе это позволить. Под ноги что-то ударило, и на сей раз равновесие удержать не удалось. Он рухнул на четвереньки, в последнюю секунду умудрившись подставить руки, чтобы не разбить подбородок. Хакс поднял взгляд на Рена и поймал ответный: пропитанный грустью и непониманием. Словно Рен не понимал, почему Хакс так поступил. Словно их что-то связывало. Заискрил световой меч, и отблески красного заплясали в его глазах. Хакс не стал прятать взгляд. Он готов был смело встретить свою участь. «Мне жаль», — раздалось в его голове, и звуки исчезли.