Собрав маскирующую тьму вокруг своей души, Жан пытался обдумать, собственно, способ решения проблемы. Охотник видел слишком много владельцев суррогатов, чтобы уничтожить их всех без потерь со стороны оставшегося мирного населения, не говоря даже о том кричащем Гримм. Поэтому Жан действительно стал думать, как он может «уговорить» Гримм уйти. Он вспомнил свой опыт возле дома Янг, когда ему удалось погладить Беовульфа. Несомненно, окутанная суррогатом душа Жана заставляла всех Гримм принимать его за своего собрата — от буквально «щенка» с Патча до огромного дракона из Вейла. Гримм не станут его атаковать, позволят подойти вплотную и будут атаковать тех, кто нападёт на него. Но ничто из этого не помогло бы остановить ту внушительную громадину, наконец, показавшуюся Жану на глаза.
Которые, он подумал, хотели обмануть его: ведь Гримм не ездят друг на друге. Лишь присмотревшись, Жан понял, что был прав и он, и его глаза.
Огромный конь-Гримм c задними копытами и передними лапами щеголял наростом на спине в виде Гримм-гуманоида. С костяной рогатой маской на лице, длинными двупалыми ручищами и десятками стрел и лезвий, застрявшими в обманчиво-хрупком теле. И сдвоенным ядром суррогата. Два Гримм по цене одного, и было неясно, кто из двоих главенствовал над другим — кого нужно было убить, дабы прикончить всё тело. По закону подлости, скорее всего, обоих.
Это был негласный лидер и главный боец всей группы Гримм, что собиралась добить ещё живых жителей деревни. Жан решил попробовать победить его, надеясь этим отогнать остальных Гримм или взять контроль над ними. Для этого стоило бы сначала обездвижить лошадь, а потом оторвать «наездника» с её спины.
Он утопил свою душу в суррогате ещё больше, оставляя внутри махонький участок.
Это заставило всех Гримм вокруг отвести от него злобные взоры, кроме напрягшегося всадника. Гуманоид на спине переместился из полулежащего положения в сидяче-вытянутое, а его огромные лапищи приподнялись с земли. Всё это сопровождалось постоянным, неестественным дерганьем туловища и различимым хрустом суставов.
«Всадник» издал знакомый рёв, чуть более слабый, чем раньше — но даже тот едва не смёл Арка с места, заставив сжать зубы, пошатнувшись. Это был вызов на бой.
Жан прыгнул, одновременно выстреливая в передние ноги-лапы лошади острыми иглами. Навстречу же ему раскрытой кистью понеслась растянувшаяся невероятным образом ручища. К счастью, иглы достигли своей цели, Гримм пошатнулся, и его кисть задела Жана по касательной. Но даже этого хватило, чтобы парня закрутило в воздухе и уронило на спину без половины той жалкой Ауры, что осталась у него после «перекрашивания» души.
Арк выдохнул… и перекатился вбок, уворачиваясь от второй руки Гримм. Ударившись об брусчатку, та выбила каменную крошку и медленно поползла назад, стягиваясь, словно леска удочки. А Гримм тем временем снова заносил первую руку.
Жан встал перекатом назад — и тут же прыгнул вверх, уклоняясь от очередного удара. Уже в воздухе он мгновенно создал крылья, сильным взмахом нырнул вверх и вперёд, уворачиваясь от ещё одного удара. После чего испарил крылья и выстрелил ещё раз, залпом, целясь в «всадника», надеясь пронзить тому голову. Два попавших шипа из десятка заставили рогатую голову отклониться назад, изгибая шею Гримм под смертельным для человека углом, но не смогли пробить кость черепа, отскочив от него.
Поэтому «резиновому» Гримм было почти наплевать на полученную оплеуху.
Приземлившись, Арк попытался подбежать к монстру, уворачиваясь от ударов в стороны. Но стоило охотнику подойти ближе, как конь скачком разорвал дистанцию, а «чёрт» ударил обеими руками по горизонтали, как хлыстами. В попытке отпрыгнуть назад Жан снова был задет вскользь и полетел, как мячик, по изрядно повреждённой мостовой, теряя остатки Ауры. Он смог остановить своё «скольжение», резко увеличив размер ног, после чего бросил взгляд на Гримм. Все из них, кроме его противника, наблюдали за схваткой. Сам конь медленно начал гарцевать к нему, надменно выдыхая пар из ноздрей, когда его верхняя часть склонила голову в усмешке, подтянув к себе руки-хлысты.
— Как же мне его побить в одиночку? — процедил Жан, глядя на самодовольную тварь, которой явно надо было укоротить руки… Ха, это могло сработать.
Охотник вывел нити суррогата на поверхность тела и стал наращивать плоть. За несколько секунд Жан заметно прибавил в размерах, обзаведясь достаточным количеством мышц и защитных пластин, чтобы устроить раунд вольной борьбы с Урсой. Короткая чёрная шерсть покрыла всё его тело, кроме головы, всё ещё защищенной шлемом. Гримм-всадник взирал на это действо с некоторым удивлением, но всё же не колебался долго и послал в очередной полёт свою дальнобойную руку.
Кисть врезалась в Жана, обхватив его. Тот отъехал на пару метров от удара, а его рёбра ощутимо хрустнули. К счастью, это были внешние, созданные им для защиты в новом теле рёбра. Они, вместе с другими незаметно созданными в этом же теле шипами, вылетели наружу, впиваясь в собравшуюся отступить кисть, прикалывая ту к Гриммовой оболочке. Ноги-лапы охотника тоже прибавили в массе и вцепились когтями в брусчатку, когда всадник попытался вернуть руку к себе, натянув её. Тогда Жан нарастил на две руки огромные костяные лезвия и скрестил их ножницами.
Ниткой послужила натянутая рука рогатого демона.
Чик-чик.
С визгом всадник потянул к себе культю, сочившуюся дымом и алым ихором. А Жан ощутил, как отрезанная от вражеского суррогата кисть начала испаряться и инстинктивно протянул к ней свои нити. Коснувшись чужой плоти, он втянул её в себя. Голову наполнило понимание.
Охотник махнул рукой, и лезвие полетело вбок, впившись в землю. Оставаясь соединённым с остальной рукой растягивающимся жгутом Гриммовой плоти. Выбивая камни из земли, Жан вернул лезвие обратно, стянув руку в прежнее положение. Его лицо озарила хищная ухмылка.
— Прикладная эволюция, однако. Что, ещё раунд, на новых условиях?! — обратился к всаднику охотник, излучая злость и уверенность в собственных силах. Всадник попытался рыкнуть, но вышло неубедительно. Втянув шипы и когти, Жан сделал шаг вперёд, начав раскручивать одно из лезвий в воздухе, растянув жгут на метр. Из его горла непроизвольно вырвалось утробное рычание.
Гримм провёл перед своим лицом искалеченной рукой, вглядываясь в ту с каким-то жутким интересом, после чего всё же развернулся и стремительно поскакал прочь. За ним, недолго думая, убежали и остальные Гримм. Какой-то щенок-Беовульф попытался углубиться в деревню, но Жан убил его точным выпадом лезвия-жгута на десяток метров, притянув к себе и разрезав в воздухе испарявшуюся тушу, после чего рыкнул ещё раз. Тогда все остальные Гримм, ускорились, оставив ему одному всю
добычу.
Жан резко мотнул головой, меняя суррогат на нормальную душу. Проклятье, все те испуганные люди позади на долю секунду показались ему необходимой для устранения помехой — даже не ему, а Гриммовой сущности внутри него. Похоже, ему, как и Янг, действительно стоило быть особо осторожными с их необычной натурой.
Когда вся плоть Гримм, больше не поддерживаемая избыточным суррогатом, испарилась с него, Жан направился обратно к центру деревни. Все души жителей уже собрались там, как он мог видеть. Их было не слишком уж много.
Янг заметила его раньше всех и вышла навстречу с любопытствующим выражением лица. Её явно интересовали подробности схватки, даже если она уловила её суть куда лучше всех остальных людей.
— Там был Гримм-всадник, сильный и смекалистый. Я задал ему трёпку так, что тот сбежал вместе с остальными зверьками. И получил трофей, — прошептал Жан, быстро прикоснувшись к щеке девушки кончиками пальцев через отверстия в своих перчатках. И оставив там немного тянучей плоти Гримм, которую Янг впитала с комически раскрывшимися глазами.
— Должна… сопротивляться… неприличным шуткам, — натужным шёпотом, слышным только Жану, парировала Янг, после чего добавила вслух. — Все, кто жив, тут собрались. Смываться отсюда. Но если ты всех Гримм отогнал…
— Что, правда?! — задал вопрос охотник в серой броне с заметной надеждой. Когда Жан кивнул, тот продолжил. — Если такое чудо случилось, то нужно использовать передышку с пользой. Нам придётся бросить поселение теперь, защищать его мы больше не в силах. Так что надо собрать всё самое важное, что осталось, чтобы забрать с собой. И ещё собрать тела тех, кому не повезло, опознать и избавить их от участи быть растащенными Гримм. Закопать мы всех не сможем, да и Гримм их могут откопать. Но у нас есть немного огненного Праха, чтобы устроить погребальный костёр.
Жан с Янг даже не знали, что ответить на подобную суровую правду фронтира. Оставалось лишь самим задавать вопросы.
— Ваш корабль всех вместит за раз, вместе с вещами? И сможет по пути нас кое-куда подкинуть? Просто мы очень торопимся и мотоцикл бросить не можем. Но оставлять тут кого-то, учитывая возможность повторных атак, опасно, — высказал свои опасения Жан. В Шионе раньше жило явно больше людей, чем может поместиться на один воздушный корабль.
Лицо охотника немного скривилось, когда он прищурил глаза на секунду.
— Ключевое слово — раньше. До Фестиваля прошлого, — в этот момент Жан понял, что последнюю фразу он произнёс вслух. — Больше всего в тот день досталось Вейлу, из-за дракона и Белого Клыка: межконтинентальной связи больше нет из-за снесённой башни МКП. Вот только в каждом поселении, что по этой самой связи видело развязку фестиваля, не было намного лучше. Включая Шион. Местное ополчение и охотники отбились без слишком уж огромных потерь, но панику у местного населения атака вызвала. И уже эта паника призвала Гримм для нового нападения. Замкнутый круг. И подкреплений от Мистраля не предвиделось, связь с ним и другими поселениями работала раз через два. Тогда большая часть населения собрала все пожитки и на местных кораблях добралась до относительно безопасной столицы. Тут остался ключевой персонал воздушного порта, ополчение и самые упрямые жители, каменная соль земли Мистральской. И я — вольный охотник, застрявший тут со дня Фестиваля, ибо город этот больше некому защищать. Страха у вышеперечисленных почти не осталось, и Гримм отстали. Но зато пришли бандиты. Остальное вы знаете.
Охотник после длинного монолога облизнул пересохшие губы и приложился к большой кожаной фляге. Сделав несколько глубоких глотков, он облегчённо выдохнул и обвёл ещё раз взглядом Жана и Янг.
— Ладно, несите сюда свой мотоцикл со скарбом. А потом помогите остальным. Быстрее управимся — быстрее доберёмся до нужного вам места.
Арк бросил свой взгляд на вышеупомянутых упрямых жителей, часть из которых ещё нервно сжимала в руках топоры, молотки и редкие ружья, вглядываясь в постепенно отступавшую под напором восхода тьму. Остальные таскали вещи и тела.
Вместе с Янг он молчаливо кивнул и начал неприглядную работу.
***
Запах обугливающейся плоти был всепроникающе-въедливым, особенно для немало усиленных суррогатом чувств Жана и Янг.
Но что куда хуже, он не был особо неприятным — просто запах жарящегося мяса, пусть и «незнакомого». По логичным причинам, он не вызывал текущих слюней, но был слишком уж будничным для огромного костра из обломков деревянных домов и почти сотни людей.
Последний источал яркие языки пламени и клубы чёрно-серого дыма, видимого за десяток километров. Своеобразный сигнал — здесь случилась беда, подходить на свой страх и риск.
Наконец, нагруженный под самую завязку, воздушный корабль оторвался от земли. Янг присела на пол подтрюмной гондолы, в которой расположились они с Жаном и какая-никакая вооружённая охрана, и выглянула наружу. Вид разрушенного города с огромным погребальным костром на главной площади не навевал на хорошие мысли.
— Не тоскуй, Маленькая Лонг. Если бы не вы двое, отсюда никто живым не выбрался бы. И кости бы Гримм растащили, — обратился к ней охотник в серой броне, переведя часть фамилии с Мистральского диалекта.
— Лучше, если они сгорят? — непроизвольно вырвалось у Жана, услышавшего реплику мужчины. Память о сжигающем пламени Синдер на секунду всплыла в его разуме.
— Это Мантловский обычай так-то. Праха у них было много, места под могилы — мало, и никакого желания лишний раз долбить вечную мерзлоту. А урна с прахом много места не занимает. Потом случилась Великая Война. Много трупов, опустошённые поселения. От тел нужно было избавляться быстро, чтобы те не распространяли всякие болезни. И не заставляли людей переживать по поводу умерших. Сжёг — и забыл. Так обычай повсюду и прижился, — устроил короткую лекцию охотник, после чего внезапно замялся. — Просто лекцию вспомнил. К нам в Хейвен по каким-то делам доктор Бартоломью Ублек заезжал, когда я ещё там учился. Вот и решил просветить молодые умы. Как-то вот это всё запомнилось.
— Да, Ублек может так. Так ведь, мистер «фавны с биноклями»? — подколола друга Янг.
— Вообще-то, доктор Ублек, юная мисс, — крайне похоже спародировал преподавателя Жан.
Через секунду тишины оба рассмеялись.
Мужчина-охотник незаметно вторил им улыбкой.
***
— Я так понимаю, это был последний корабль, — задала риторический вопрос Руби, вглядываясь в далёкую точку на горизонте. Остальные члены её команды осматривались вокруг, обращая внимание на порушенные дома и догорающее в центре Шиона пепелище.
— По крайней мере, это значит, что на том корабле было кому улетать. Как и устроить погребальный костёр, — тихо заметил Рен.
— Погреба… то есть, тут тела… — сжала зубы Руби, когда ей внезапно поплохело. Команда RNVL уже не раз натыкалась на разрушенные и сгоревшие деревни, но обычно почти все тела к тому моменту там были растащены Гримм.
Охотница мотнула головой, приходя в себя. У них не было на подобное времени.
— И в очередной раз неудача, причём не только на наши головы, — нахмурилась Пирра, вглядываясь в полусгоревший остов воздушного корабля. — Когда же кончится эта полоса невезения?
Да, такие же ощущения, как когда однажды дядюшка Кроу на внезапно трезвую голову устроил в Сигнале классам Руби и Янг турпоход по местным лесам на неделю.
Вот только домой вернулись они только через две.
И не все.
Того парня хотя бы нашли живым и относительно здоровым — но отобрать грубо выточенный кол с зарубками-счётом убитых Гримм у него так никто и не смог. С ним тот и выпустился из Сигнала вместо потерянного в походе оружия.
Руби тихо хмыкнула неожиданному воспоминанию.
И только Нора тихо вглядывалась в огромные следы копыт, до побелевших костяшек сжимая в руках верный молот. Обещая себе, что в этот раз всё будет по-другому.
Они с Реном больше не одни.
