Океан никогда не умолкает

      К тому моменту, как Готтлиб с Ньютом пришли в Командный Центр, там уже собралась уйма народу. Мако и Райли стояли за дверью, пытаясь разглядеть экраны за этим морем людей.       — Где он? — спросил Готтлиб. Райли обернулся и шарахнулся при виде Ньюта.       — Что он здесь делает?       — Привет, Райли. У меня тоже всё хорошо, — сухо отозвался Ньют.       — У вас из носа течет кровь, — Мако торопливо достала носовой платок из кармана и прижала его к лицу Ньюта. — Доктор Готтлиб, почему он здесь?       — Где он? — нетерпеливо повторил Готтлиб. Райли покачал головой. Готтлиб раздраженно что-то пробурчал и полез прямо в толпу, таща за собой Ньюта. Ньют сделал ровно три шага, прежде чем его настигла очередная волна боли, и он грохнулся на пол.       — Ньютон!       — Какого черта здесь происходит?       Ньют попробовал проползти вперед и оказался у ног Геркулеса Хэнсена. Маршал поначалу выглядел озадаченно, но быстро оправился и пришел в негодование.       — Какого черта он здесь делает?       — Сэр, ситуация требует его вмешательства.       — Доктор Готтлиб, клянусь, ещё немного и я…       — Сэр, объект на расстоянии меньше мили, — отозвался Тендо. — Мы отправили воздушный патруль на побережье для защиты города, но…       — Уведите его отсюда. Доктор Готтлиб, не мешайтесь, — рявкнул Герк, возвращаясь к консоли Тендо. Кто-то грубо схватил Ньюта за шиворот и поднял, после чего Ньют бессильно повис в руках очередного охранника. — Но что, Тендо?       — Сэр, мы… эта штука огромная. Судя по сканеру, около четырехсот футов в длину. Она просто гигантская.       — Вы знаете, что это, — Ньют поперхнулся, на его губах заблестели капельки крови. — Маршал, он ищет меня.       В зале внезапно повисла гробовая тишина, и все присутствующие уставились на него. Готтлиб, державший свою трость так, словно вот-вот начнет ею размахивать, бесстрастно взглянул на маршала. Герк почти что с опаской подошел к Ньюту и осмотрел с ног до головы. Ньют знал, что выглядит он неважнецки, но не настолько, чтобы на него смотрели как на серьезную угрозу.       — Откуда ты знаешь?       Ньют попытался выпрямиться, но боль продолжала накатывать волнами, так что он едва мог поднять голову.       — Кайдзю были созданы как коллективный разум, — сказал он хриплым голосом. — Каждый раз, когда этот пытался до меня достучаться, он… он пытался сбежать от тишины. Он сходит с ума в одиночестве. Он ранен. Возможно, умирает, я не знаю. Но он знает, что я здесь… и он идет за мной.       — Как нам его остановить?       — Я не знаю, — сказал Ньют. Кровь продолжала падать тяжелыми каплями на пол. В голове стучало так, словно что-то пыталось пробить череп изнутри. — Я не знаю как. Я не знаю, что буду делать, когда он меня найдет.       — Мы не позволим ему тебя найти, — сказал Герк, поворачиваясь к Тендо. — Как далеко он?       — Четыреста ярдов и приближается, сэр.       — Кто сейчас следит за водой?       — Два вертолета, сэр. Они докладывают о каком-то движении, но ничего не появлялось из воды.       — Нет, нет, нет, нет, — лихорадочно заговорил Ньют. — Прикажите им вернуться! Уведите их от воды!       Герк проигнорировал его, глядя, как желтая точка приблизилась к иконке Шаттердома на карте. Наконец она замерла, моргая на одном месте.       — Чего он ждет?       Ньют закричал, схватившись за голову; боль пронзила всё его тело. Охранник от удивления отпустил его, и Ньют упал на колени, ослепленный красной пеленой.       светсветсвет       я       здесь       гдегдегдегдегде       нужнонужно нужно нет тишины нет тишины       где где где       Холодные воды остались позади. Поверхность, первый глоток воздуха. Вода выплескивается из поврежденных внутренностей, соль жжет обожженную и исполосованную пасть. Взгляд направлен на город — нет директивы. Нет директивы. Нет интереса. Глаза ищут, разум тянется, он направляется вперед. Он видит, он хочет.       Он знает.       — Боже, — пробормотал Тендо, не в силах отвести взгляд от экранов. — Это Сканнер.       Готтлиб присел рядом с Ньютом, положив руку ему на плечи. Вокруг него образовалось широкое кольцо, будто люди боялись даже прикасаться к нему, и сквозь жгучую боль и поток чужих эмоций, Ньют вспомнил бункер, где его так же сторонились. Он заражен, опасен. Он ненормальный.       Снаружи, кайдзю поднялся из воды, с трудом пробираясь к Шаттердому. Каждый шаг причинял боль и без того раненому телу гиганта, и Ньют чувствовал её. Сожженный, сломленный и разбитый, Сканнер умирал, но продолжал медленно идти вперед.       Герк смотрел на экран широкими глазами и мог думать только о ядерном взрыве, который должен был уничтожить всё вокруг. Голос Тендо доносился словно издалека, ему пришлось помотать головой, чтобы услышать его четче.       — Сэр, — настойчиво повторил он, — что нам делать?       Кайдзю четвертой категории, и ни одного Егеря, чтобы отбить атаку. Только обычное вооружение — бесполезная вещь. Прямо как бить палками океан, или кидаться камнями в гору.       — Открывайте огонь, — рявкнул Герк. — Соберите наземные войска, и как только он ступит на сушу, уничтожьте этого сукиного сына!       Летающие штуки ярко светят, ослепляя поврежденные глаза. Камни отскакивают от толстой шкуры, но открытые раны горят в агонии от их прикосновений. Рёв ярости и боли, пусть это прекратиться. Поймал одну сломанными когтями, сдавливая сильнее и сильнее и       — НЕТ!       Ньют отпрянул от Германна и завалился назад, сжав руку в кулак так сильно, что ногти впились в ладонь. Он с трудом её раскрыл, один палец за другим.       — Не трогай их! Отпусти, не надо!       Ярость, нет, не его. Боль, страх. Он видит, он хочет. Отпусти. Отпусти. Сломанная штука падает из его когтей в воду. Маленькие существа покидают тонущие обломки, он смотрит, как они плывут к суше. Они его не интересуют, хотя они этого не знают. Нет директивы убивать, нет директивы разрушать. Он не обращает внимание на вторую летающую штуку, пробираясь сквозь толщу воды к берегу.       — Как у него это…?       Ньют закашлялся, задыхаясь под грузом боли Сканнера, грозящим сокрушить его. Он попытался подняться, как вдруг рядом возник Готтлиб и помог ему сесть.       — Мне нужно наружу, — сказал Ньют, тяжело дыша. — Выведите меня наружу.       — Исключено! Мы…       — Да примите вы хоть одно правильное решение сегодня! — в сердцах сказал Готтлиб, глядя на Герка. Маршал побледнел, его лицо выражало едва сдерживаемый гнев. Он бросил долгий взгляд на Ньюта, после чего коротко кивнул охраннику.       — Помогите ему спуститься и выведите его в док. Живо.       Дорога от КЦ до ангара смешалась в неясный шум и смутные образы. Разумы Ньюта и кайдзю посылали друг другу противоречивые сообщения. Вот он в лифте, вот уже снаружи. Вокруг него плескалась вода, он шел на заплетающихся ногах. Огромные ворота загораживали путь.       один одинодинодин нет тишины нужнонужнонужно боль холод больумираюумираю       умираю       Массивные лапы поднялись с намерением сорвать металлическую преграду. Но ворота открылись, люди принялись спешно покидать ангар.       Ньют вывернулся из рук конвоя и выбежал наружу, спотыкаясь и падая на мокрый бетон. Сканнер опустил на него взгляд, Ньют посмотрел в глаза кайдзю.       Ньют почувствовал, как на него накатило облегчение. Нет тишины. Нет тишины. Нет директивы, но какая уже разница? Тишины больше нет. Даже боль больше не имела значения.       С оглушительным грохотом Сканнер опустился на четвереньки, подбираясь к доку. Не сводя взгляда с Ньюта, он опустил к нему голову. Он видел себя одновременно наблюдающим и наблюдаемым, его собственная боль отошла на второй план, как нечто неважное. Ньют заставил себя подняться, подошел к краю дока и протянул руку. Уцелевшие глаза Сканнера закрылись, когда он коснулся сломанного бивня, кайдзю выдохнул облако зловонного дыхания в почти что человеческом вздохе облегчения.       — Доктор Гайзлер? Доктор?       Ньют обернулся, и Сканнер открыл глаза. Они смотрели на толпу, что стояла у ворот — людей, коллег, друзей. Некоторые держали какие-то металлические предметы, Ньют знал, что это пистолеты, но они не имели никакого значения для Сканнера. Абсолютно незначительные. Ньют скользнул по ним безразличным взглядом и отвернулся.       Из толпы донеслось постукивание трости о бетон и крики маленьких существ — нет, людей — они только и делали, что раздражали его.       — Ньютон!       Это важный голос. Он его помнил. Ньют вновь оглянулся и увидел Готтлиба, ковыляющего к нему, — Германн, друг, гений идиот придурок коллега — но он даже не потрудился ответить. Он помнил его, но это не значит, что ему было не всё равно. Сканнер издал ещё один вздох, беспокойно ворочаясь.       — Ньютон, — повторил Готтлиб, пытаясь скрыть свой очевидный страх. Его правый глаз покраснел, и под носом виднелась струйка свежей крови. — Ньютон, вернись сюда. Отойди от него.       Ньют взглянул на него равнодушно.       — Человек, — сказал он мягко, и позади него Сканнер издал утробный рык. — Готтлиб.       — Отойди от него, — Германн протянул ему руку. — Ньютон, пожалуйста.       Ньют и Сканнер покачали головами. Он не мог понять. Никто не смог бы понять. Тишины больше нет, и это единственное, что имело значение. Ничто их не разлучит. Обожженные до черноты огромные когти легли между Ньютом и Готтлибом, словно клеть, призванная защитить его от них.       — Тишины больше нет, — тихо сказал Ньют, растягивая каждое слово, будто впервые заговорив. — В безопасности.       Сканнер поднял голову и громогласно зарычал.