Часть 12
1 октября 2018 г. в 10:17
Час спустя Райли нашел Готтлиба в лаборатории, он исписывал доску длинными рядами чисел, беспрестанно бормоча что-то про себя. Он был так поглощен своим занятием, что Райли боялся его отвлекать. Он вежливо кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, но безуспешно. Готтлиб так рьяно исчерчивал доску символами, словно она была его злейшим врагом, при этом громко стуча мелом. Он почти сразу же сломал один кусок и тут же достал из кармана другой, повышая голос в приступе тщетного гнева:
— …восемь, девять, пять, семь, пять, восемь, два, пять!
Мел снова сломался, и Готтлиб швырнул его через всю комнату. Он оперся на трость, прислонив другую руку к доске, и глубоко задышал, возвращая себе самообладание, после чего аккуратно стёр недописанную пятёрку.
— Доктор Готтлиб, — сказал Райли. Плечи Германна опустились, он медленно обернулся, не поднимая взгляд. Его щеки слегка покраснели. Казалось, он стыдился своего всплеска эмоций.
— Здравствуй, Райли, — сказал он. — Я не… прошу прощения. Я не знал, что ты здесь.
— Я только зашел, — Райли спрятал руки в карманы и подошел к столу Готтлиба. — Хотел проверить, всё ли в порядке. Узнать, не нужно ли вам что-нибудь.
— Всё нормально, спасибо, — отрывисто отозвался Готтлиб. — Я вернусь к делам насущным…
— Полно чахнуть и скорбеть.
Райли улыбнулся, увидев искреннее удивление на лице Готтлиба, и засмеялся, когда тот попытался его скрыть.
— Знаю, знаю. Наверное, прочитал это в печенье с предсказанием.
Готтлиб моргнул и неуверенно улыбнулся. Он подошел к Райли и прислонился к столу рядом с ним, продолжая смотреть в пол. Райли молчал, осматривая лабораторию. Ему нравился беспорядок на стороне Ньюта; один проект перетекал в другой, одна идея — в другую. Его гений лежал нараспашку среди всего этого мусора и бардака, и Райли жалел, что не мог его понять.
— Он такой грязнуля, — сухо заметил Готтлиб. — Хирургические инструменты не помыты, повсюду валяются образцы. И как он только ещё столбняк не подхватил.
— Может, он забывает.
— О, безусловно. Он никогда не останавливается. Он позволяет идеям контролировать и направлять его. Он не знает, что такое предусмотрительность. Он просто хочет смешать два элемента и посмотреть, что получится.
Райли посмотрел на Готтлиба, а затем на его доску.
— Над чем вы работали?
Готтлиб слегка улыбнулся.
— Над одной моей задумкой. Число Пи.
— Которое три-запятая-один-четыре?
Готтлиб кивнул и подошел обратно к доске. Он провел рукой по цифрам, которые он с такой злостью вывел, стирая едва разборчивые символы.
— Бесконечная цепочка знаков. Я её записываю уже… лет пятнадцать, наверное. Один за другим за другим, идеальная цепочка.
— Почему?
— Потому что меня привлекает концепция вечности, — сказал Готтлиб, подобрав кусочек мела и аккуратно написав стертую семерку. — Вселенная построена на математике. Это совершенный язык, как на него ни смотри. Почему бы не проверить, удастся ли мне извлечь парочку секретов нашей реальности, следуя этой последовательности?
— Звучит весело, — сказал Райли. Готтлиб усмехнулся.
— По крайней мере, это увлекательно. В конце концов всё сводится к математике. Количество вдохов и выдохов, часов сна, шагов. Жизнь это… прекрасная, грандиозная последовательность.
Готтлиб записал ещё несколько цифр, прежде чем положить мел, и вытер пальцы платком Мако. Райли продолжал молчать, его взгляд снова метнулся к половине Ньюта.
— Я могу уйти, доктор. Если я мешаю.
Готтлиб покачал головой, глядя на него через плечо.
— Я заметил, что более не могу продуктивно работать в тишине, как раньше, — сказал он негромко. — Без попыток заглушить непрерывную болтовню Ньюта я не могу сосредоточиться.
Он отвернулся от доски и бесцельно зашагал по лаборатории. Он бросил взгляд на собрание образцов кайдзю на столе Ньюта, на его лице мелькнуло отвращение.
— Никогда не понимал, почему он ими так очарован, — пробурчал он. — Мерзкие чудовища, разрушающие всё вокруг. Как они кому-то вообще могут нравиться?
— Они невероятны, — сказал Райли. Готтлиб посмотрел на него с удивлением. — Правда. Они по-своему прекрасны.
— Как прекрасен гриб атомного взрыва, — сказал Готтлиб, медленно кивнув. — Да, я… я понимаю, что ты имеешь в виду.
Он отвернулся от стола Ньюта и пристально взглянул на Райли.
— Как ты это выносишь? — спросил он.
— Что?
— Это, — Готтлиб постучал по виску над своим правым глазом. — Эту… связь. Одну только её противоестественность.
— Это не бремя.
— Нет, бремя, — возразил Готтлиб. — Словно меня приковали к камню и бросили в море, тонуть. Я борюсь с ней, но никак не могу от неё освободиться.
Райли покачал головой и развел руками.
— В этом весь дрифт, — сказал он. — Когда ты находишь кого-то совместимого, он ощущается естественным. Вы становитесь чем-то большим. Вы связаны и скованы вместе. Вы получаете и хорошее, и плохое.
Готтлиб зажмурил глаза и потер их, словно пытаясь избавиться от головной боли.
— Я пытаюсь почувствовать его в этой связи, но впустую, — сказал он. — Ощущение холода и удушья, вот всё, что я нахожу. Эта тварь душит его весом своего мерзкого разума, и я никак не могу ему помочь.
Он с отчаянием посмотрел на Райли.
— Как ты это выносишь? — спросил он снова, и его голос надломился.
— Пониманием. Другого пути нет, — сказал Райли. — Ты разделяешь эту ношу, потому что иначе она тебя сломит. Смерть Йенси чуть не сломила меня.
— Но ты нашел мисс Мори. У меня нет возможности найти кого-то столь совместимого, — пробормотал Готтлиб. Райли покачал головой.
— Я не заменил одного партнера другим. Йенси всегда со мной. И всегда будет со мной. Я просто не даю этой связи себя сломить.
— Мне кажется, она сломит меня, — обреченно отметил Готтлиб.
— Нет, — сказал Райли. — Не сломит. Вы слишком упрямы.
Готтлиб молчал, казалось, целую вечность. Наконец он опустил взгляд и проковылял обратно к доске.
— Если ты не возражаешь, — сказал он, не оборачиваясь, — я бы всё же хотел побыть наедине с собой.
Когда он снова бросил взгляд через плечо, Райли уже ушел. Готтлиб тяжело вздохнул, достал новый кусок мела и вернулся к написанию.