***
Вот уже более месяца Нуар появляется в городе без той, которую зачастую называли его пассией. К слову, я боялся, что не найду в себе сил справиться с новыми условиями, мною же выставленными. Думал, что после расставания с Леди одиночество добьёт меня окончательно, но оно стало тем самым фактором, который помог мне не сорваться и остаться Котом Нуаром как защитником Парижа. Несомненно, сражаться с акумой один на один ровно в два раза тяжелее, но, как я заметил, душевная истощённость придала мне излишек сил физических — пустота внутри не позволяла мыслить, и мною овладевало воистину кошачье, даже несколько хищное начало. Непривычно было сражаться без продуманного плана, который всегда составляла она, но с появлением лишних сил отпала необходимость в продумывании их рационального использования. Как я теперь зачастую выражаюсь: «Бей и беги». Но это далеко не единственное изменение моего второго эго — сражаясь в одиночку, я практически полностью перестал шутить и даже вообще разговаривать, сохраняя на протяжении всей битвы каменное лицо — к чему лишний раз сотрясать воздух, если от этого мир не озарит её очередная улыбка или порозовевшие щёки? Казалось бы, я просто перестал подражать прежнему образу Нуара, но теперь это был совершенно иной герой, никак не связанный с напарником Ледибаг. А ведь отчасти именно из-за того, что меня настоящего — не Адриана, беспрекословно выполняющего пожелания отца — пусть и скрывающегося под маской, любили и принимали таким, какой я был на самом деле. Теперь же жизнь в образе Кота казалась жуткой рутиной и скукотой, сравнимой с игрой на фортепьяно. Но мною было дано обещание поддерживать порядок в городе, и от своих слов отказываться я не был намерен. Экспериментальным путём я выяснил, что порождения Бражника отнюдь не всемогущны и тоже имеют предел выносливости. Поэтому я стал работать на истощение, а когда враг без сил сваливался на землю, то спокойно находил заражённый предмет. Тут тоже сначала была загвоздка: очищать мотыльков умела только моя напарница, а просто отпускать акуму чревато повторным пришествием злодея. Не придумав ничего лучше, я решил ловить ещё чёрных мотыльков с фиолетовыми прожилками в банки и сбрасывать их в ближайший канализационный люк. И откуда только Бражник берёт столько мотыльков? Не на рынке же он отоваривается? Pain! You break me down, you build me up, believer, believer Pain! Let the bullets fly, oh let them rain My life, my love, my drive, it came from… Pain! You made me a, you made me a believer, believer Рассудок не способен созерцать прекрасное, а чувства не могут делать выводы. Только из симбиоза этих двух понятий получается личность. Однако и голову, и сердце Кота Нуара по-прежнему занимает лишь Ледибаг, не давая ни мыслить о ком-либо другом, вечно подкидывая свой образ, который начинает мне мерещиться уже везде, ни чувствовать что-либо ещё, кроме как холода — единственной силы, позволившей Нуару притупить постоянное ощущение тепла от её рук. Но поменялось не только отношение к ней и тактика сражений, но и вся жизнь Кота Нуара. Теперь вечерами я не бегал по крышам наперегонки с напарницей и не угощал её выпечкой из ближайших кондитерских. Теперь вся моя жизнь складывалась из мерзкого, леденящего душу, но спасительного одиночества, и я всячески старался к этому привыкнуть.Никаких догонялок под луной — только неспешные прогулки. Никаких сплетен до полуночи — только тоскливое наблюдение за звёздами. Больше никаких терпких посиделок на искрящейся светом как бенгальский огонь Эйфелевой башне, прижавшись друг к другу спинами — отныне меня поддерживали только холодные кирпичи столичных домов.
Что ж, если такова плата за вновь живое сердце…
***
Third things third Send a prayer to the ones up above All the hate that you've heard has turned your spirit to a dove, oh ooh Your spirit up above, oh-ooh I was choking in the crowd Building my rain up in the cloud Falling like ashes to the ground Hoping my feelings, they would drown But they never did, ever lived, ebbing and flowing Inhibited, limited Till it broke open and it rained down You rained down, like… Жизнь стала настоящим кошмаром. Жизнь Ледибаг, которую я считала какой-то сказкой, как выяснилось, полностью опиралась на Нуара. Такой сильный и даже несколько суровый образ героини, которую считали непобедимой, как оказалось, существовал благодаря его искренней ухмылке, его честности, его шуточкам и подколам, заставлявшим меня по-девчачьи смущаться и неестественно краснеть… Но теперь о тех временах напоминают лишь постеры и репортажи как минимум месячной давности, потому что теперь Нуар стал похож на очередную акуму Бражника за тем лишь исключением, что он не испытывал вообще никаких эмоций.Интересно, Бражника интересуют люди, не испытывающие ничего? Если да, то, считай, камни Ледибаг и Кота Нуара уже у него в руках.
А ведь я и трансформировалась-то только через сутки… Но даже вне образа я ощущала мерзкую тяжесть на душе, заставлявшую меня начать ходить с понурой головой. Чувство вины за страдающего напарника, которому даже видеть меня было больно (Боже, насколько же сильно дорога была ему Ледибаг!), давило и на героиню, и, что меня беспокоило гораздо больше, на Маринетт. Я стала больше хандрить, яркость и эмоциональность угасли, уступив место равнодушию, столь ненавистном мною ещё в недалёком прошлом. Даже вид Адриана и его мега популярной рекламы тех духов, из-за которых на его фотографии началась чуть ли не вооружённая охота, уже не вызывали приступов восторга. Его случайные прикосновения не заставляли вздрагивать, исходящее от него тепло перестало согревать, а соломенные волосы словно потускнели и более не казались застывшими во времени солнечными лучами, направленными во все стороны. Ритмичная жизнь, до этого напоминавшая кардиограмму, вместе со всеми её стремительными взлётами и временными падениями, теперь стала больше походить на прямую. В тот вечер, когда я сбежала от Нуара, небо над головой словно в момент затянулось серыми тучами, окрасившими в такой же тон и будни, и выходные дни, не спеша рассеиваться. Теперь на прямую была похожа не только моя жизнь, но и кардиограмма. Сердце продолжало биться и заставлять щёки краснеть, но что от него толку, если более оно сладостно не щемит в груди? Pain! You made me a, you made me a believer, believer Pain! You break me down, you build me up, believer, believer Pain! Let the bullets fly, oh let them rain My life, my love, my drive, it came from… Pain! You made me a, you made me a believer, believer Параллельно с виною всё чаще стала возникать злость, которую я вообще никогда не проявляла. Я стала избегать Алю, боясь в один момент сорваться и накричать на неё. Она столько для меня сделала, столько раз помогала с учёбой, а её волшебные пинки и толчки, сталкивавшие меня лишний раз с Адрианом… А что я? Меня больше ничто и никто не волнует. Алья не заслуживает такой подруги. Отчасти, именно из-за меня затухла популярность Ледиблога: пропала главная пара Парижа — пропал и интерес к супергероям. Хотя некоторые, продолжавшие наивно верить, что между Ледибаг и Котом Нуаром исключительно дружеские отношения, продолжали смотреть и комментировать новые видеоролики со сражениями супергероев по одиночке, не видя ничего критического в том, что друзья-герои перестали работать сообща.Хотела бы я знать, какие между Ледибаг и Котом Нуаром отношения…
А что до Адриана… Как я уже говорила, на время я похолодела и к нему. Нуар расскрыл мне глаза, на собственном примере показав, насколько болезненно может оказаться чувство неразделённой любви. Но, как бы ни развивались отношения Ледибаг с Нуаром, это касалось лишь супергероев — у Маринетт же наконец таки появлялась возможность сосредоточиться на Адриане. Мне казалось, что вместе с тем, как Ледибаг и Нуар поговорят по душам, я смогу всецело сосредоточиться на парне, чьё расписание дня знала лучше его родного отца. Но слова Нуара задели не только Ледибаг, но по касательной прошлись и по жизни Дюпэн-Чэн, и я на время решила забыть о нём. Я всегда обособляла свои личности, поскольку это были настоящие противоположности друг друга. К тому же, такое разделение помогало внушить самой себе, что я — не Ледибаг, а это зачастую позволяло сохранять в опасные моменты язык за зубами и уберечь мою супергеройскую личность. Первой весточкой, нарушившей установленное мною правило, стали жесты со стороны напарника. Даже несмотря на мою девичью недальновидность, после каждой встречи с Нуаром сознание подкидывало всё больше пусть и затянутых туманом, но неоднозначных образов и уснуть становилось всё сложнее из-за разрастающегося где-то внутри неизвестного греющего чувства. Я пыталась всячески подавить всплывающие в этом плане мысли, но ведь сердцу не прикажешь, не так ли? Теперь я, готовясь ко сну, выискивала в закатном небе образ чёрного кота со светлыми волосами. Жмурясь от каждого порыва холодного ветра, проникающего в комнату через распахнутое окно и заставлявшего бледную и нежную кожу покрываться мурашками, я искренне верила, что когда в очередной раз открою глаза, то буду вновь нежиться у него на руках. В тот момент я чувствовала себя в безопасности и забывала обо всём — даже о своей супергеройский личности, которую, по иронии судьбы, Нуар так старался избегать. А неповторимая Ледибаг всё чаще патрулировала город в районе дома Агрестов, надеясь лишний раз увидеть пусть и не самого простого, но уж точно менее знаменитого парня в городе, чем её супергеройский кавалер. Её — национальную героиню, в честь которой даже подумывают назвать пару улиц в парижском пригороде и ввести именную награду — такую смелую, сильную, ослепительную и в то же время недоступную, тянуло к кому-то более приземлённому и обыкновенному, несмотря на то, что девушка в костюме в крапинку каждый день свободно парит под самыми облаками, лениво проплывающими над столицей, и, наверное, достойна чего-то большего.Что не так с этими двумя особами?
Почему сердце Маринетт тянет её к Нуару, а душа Ледибаг видит утешение в Адриане? Когда этот вопрос вновь всплывал в моей голове, я становилась настоящим философом: теряла счёт времени и полностью отдавалась размышлениям, которые вытесняли из головы даже основные потребности в питье и еде. Я потеряла счёт потерянным из-за такой голодовки килограммам, но они точно не шли в сравнение с числом пролитых слёз — выбрать нужно было всего-то среди двоих, но последствия, как для Нуара и Адриана, и в особенности для самой себя, предсказать было просто невозможно. Мне срочно нужен камень Чудес Лисы, чтобы создать мираж Ледибаг и сбросить хотя бы на время всю тяжесть на неё. Pain! You made me a, you made me a believer, believer Pain! You break me down, you build me up, believer, believer Pain! Let the bullets fly, oh let them rain My life, my love, my drive, it came from… Pain! You made me a, you made me a believer, believerОдно было ясно точно: из этой дилеммы с целыми душой и сердцем выйдет только одна — или Ледибаг, или Маринетт.