Добро из зла

Янг снилась какая-то хрень. Они с Плюшевым, рука об руку, убегали от Блейк, которая гналась за ними верхом на Цвае, умоляя медведя вернуться к ней. Высокие и светлые биконские коридоры сменялись узкими грязными улочками фавн-района Вейл, потом она неожиданно обнаружила себя в лесу, а сразу после – в их домике на острове Патч, баррикадирующими дверь комодом. Во сне она, разумеется, бежала сама. - Эй, маленькая, - сказал Плюшевый, коснувшись плеча. – Тебе пора вставать. - Что? - Нам пора выходить. - Сколько времени? – пробурчала она, зарывшись в спальный мешок с головой. - Четыре утра. От таких новостей она даже высунула голову наружу, чтобы смерить его мрачным взглядом: - Ты рехнулся?! Лезь обратно, мы легли пару часов назад. - Я предупреждал тебя, - улыбнулся он. – Но кое-кто все никак не мог успокоиться. - Не больно-то ты сопротивлялся. Он нежно улыбнулся, потрепав ее по волосам. - Все мужчины мира прокляли бы меня навеки, если бы я отказался. Раньше Янг встретила бы такой комплимент широкой самодовольной улыбкой. Сейчас она попыталась ее повторить, но сдалась почти сразу же, без всякого зеркала догадавшись, что получилось позорно резиново. - Эй, - резко посерьезнев, сказал Браун. – Посмотри на меня. Внутренне проклиная себя за эту дурацкую робость, она подняла взгляд. - Ты же помнишь мое обещание? «Только правда, какой бы дерьмовой она ни была». Я привык держать слово и поэтому слушай внимательно: Янг Сяо Лонг великолепна. Сейчас или раньше – неважно, это не изменится никогда. Невольно она улыбнулась, чувствуя, что краснеет. Желая как-то отвлечь его (никто не смеет смущать Янг Сяо Лонг!), она проказливо улыбнулась и подмигнула. - А ты дамский угодник, Плюшевый. Признавайся, сколько разбитых сердец у тебя на счету? Мне надо беспокоиться о ревнивых бывших? Он только фыркнул в ответ на это и потянулся к молнии на спальном мешке, игнорируя: - Как, прямо сейчас? И кто тут не может успокоиться? - Не пытайся отвлечь меня, - фыркнул он. – Собирайся. Нам и правда надо выходить – иначе мы можем не успеть до темноты. - И что, нас не впустят, что ли? Оставят за воротами? - Может и впустят, - проворчал он. – Но чем меньше внимания, тем лучше. Не говоря уже о том, что бродить по здешним лесам ночью и тем более ночевать в них – дрянное занятие, даже не вспоминая про Гримм. Ночью они бодрее, сама знаешь. Она застонала. - Ладно-ладно, встаю. Она принялась торопливо одеваться, ежась от холода: с тех пор, как вечером прогрела пещеру, прошло уже слишком много времени и зимний холод успел вернуться в комнату. Несмотря на все слова своего парня, Янг повернулась к нему правым боком, скрывая шрамы. Его прямая откровенность была приятна, но... Никто не может быть красивым, когда половина тела изуродована причудливым багровым узором – раны, рассеченные раскаленным стеклом, оставили не просто шрамы, но еще и ожоги. Плюшевый не был объективен. Он любил ее, в этом не было сомнений – достаточно было просто увидеть, как он смотрит на нее, когда думает, что она не видит, как касается и доверяет. Скольким людям на этой планете он позволил бы увидеть себя таким, как в тот день, когда забрал ее из больницы, с кем поделился бы самым ужасным страхом? Второе... может быть, Блейк. Первое... нет, это бы он не доверил даже Блейк. Только она видела его таким. Браун ничего не сказал на ее маневры, только вздохнул и расстроено покачал головой. Янг сделала вид, что ничего не заметила. - У меня есть для тебя подарок, - сказал он, когда Янг закончила, протягивая обитую черным бархатом коробочку. - У нас что, годовщина какая-то, а я прохлопала? - Просто открой. Пожав плечами, Янг открыла подарок и заглянула внутрь. Пару секунд она задумчиво разглядывала содержимое, а потом вытащила тонкий прозрачный ободок – такой без проблем можно спрятать под волосами, особенно такими густыми, как у нее. На вершине красовались два больших кошачьих уха с пушистыми кисточками на концах. Рысь? Поудобнее перехватив ободок здоровой рукой, Янг смогла дотянуться пальцами до ушей – на ощупь они были как настоящие. Проследив взглядом за тонким белым проводом, тянущимся дальше в коробку, Янг положила ободок себе на колени, вытащила крохотный пульт управления на тряпичном браслете и нажала на кнопку. Уши тут же дернулись, будто живые. Янг сложно было назвать экспертом, но очень похоже двигались ушки Блейк и собственное фавн-наследие Брауна. Наконец, насмотревшись на подарок, она подняла хмурый взгляд на Плюшевого. Тот, глядя на ее строгое лицо, неловко передернул плечами: - Я могу объяснить... - Тебе не надо ничего объяснять, - ровным голосом ответила Янг. – Знаешь, у меня были почти такие же, я купила их втайне, хотела устроить вам с Блейк сюрприз – думала, будет весело. А это значит... я знаю, где ты их достал. Она указала на него обвиняющим перстом (именно так!) и возмущенно закончила: - Ты ходил в сексшоп для извращенцев без меня! Мгновение она наслаждалась его ошеломленным лицом, а после расхохоталась. - Челюсть подбери, - бросила она сквозь смех и принялась прятать под волосами ободок. Провод она пустила по спине, скрыв, опять же, волосами, а пульт управления, привязанный к тонкому тряпичному браслету, пристроила на левую руку, прикрыв водолазкой. – Итак, что дальше? - В смысле? – настороженно спросил еще не пришедший в себя от такого поворота Плюшевый. «Чует подвох!» - довольно подумала Янг. - Ну, мне следует заканчивать предложения словом «Ня!» или как? – проказливо спросила она. – Каких еще извращений ты от меня потребуешь? Мне выгнуть спинку и страстно мяукать, стоя на четв... Он не дал ей договорить, притянув к себе и впившись в губы требовательным, чуть паническим поцелуем – одним из лучших в ее жизни, даже несмотря на то, что она больше хихикала ему в губы, чем отвечала. - Ты же понимаешь, что заставляя меня замолчать так, ты только мотивируешь меня говорить еще больше? – промурлыкала она минуту спустя, обнаружив себя уютно устроившейся у него на коленях. - Думаю, я готов принести эту жертву, - фыркнул он ей в макушку. – Боже, Фонарик, я и правда успел подумать, что сделал что-то не так. - Вот и не расслабляйся. Мы, женщины, существа загадочные и странные. Ты слишком чист и невинен, чтобы знать все наши секреты. - Невинен? Я?! – не поверил Плюшевый. - Ты, - хихикнула Янг. – Со сколькими девушками, как ты думаешь... Она резко замолчала. Браун вздрогнул, прижимая ее к себе крепче, в инстинктивной попытке защитить от потоков пламени, панически мечущихся вокруг. «Прости, Эмбер...» - виновато подумала она, проклиная свой длинный язык. - Хорошо, это было странно, - сказал Браун, отпуская ее, когда огонь исчез. – Я думал, ты контролируешь силу. - Это не так, - тихо ответила Янг, пытаясь сообразить, как ей выкрутится... и стоит ли выкручиваться вообще. – Я не могу контролировать то, что мне никогда не принадлежало. Это сила – Эмбер, не моя. Она просто одалживает мне ее, когда я прошу. Она смущенно почесала в затылке: - Хотя она, кажется, уже привыкла отдавать ее каждый раз, когда я злюсь. - Так вот как ты спалила все мои штаны, кроме этих. - Эй, это была случайность! - Точно? - Точно! Будь это специально – я бы спалила действительно все! Штаны – фе, тебе лучше без них. - Ты опять пытаешься меня отвлечь. Что происходит? Янг виновато спрятала лицо, уткнувшись в широкую грудь. Эмбер забилась в самый дальний уголок ее сознания, накрывшись одеялом и отказываясь высовывать наружу нос. - Я... – наконец сказала она. – Я еще сама не понимаю, что с этим делать. - С чем? - С тем, сколько у тебя девушек, Браун. - Одна? – с долей неуверенности ответил фавн. – Насколько мне известно. - Правильный ответ – полторы. Янг не видела его лица, но легко угадала момент, когда до него дошло: когда щекой почувствовала закаменевшие мускулы, когда чуть крепче сжались руки, а сердце застучало сильнее. - Эмбер... – выдохнул он. - Эмбер, - вздохнула она. Та, о ком шла речь издала что-то, больше похожее на испуганный писк. Какое-то время они молчали. Янг закусила губу, опасаясь его реакции. Все это было слишком странно, чтобы можно было даже предположить, что он об этом подумает. В конце концов, она и сама понятия не имела, что со всем этим делать. «Но он заслуживает знать, что делит постель больше, чем с одной девушкой», - ответила она на лавину эмоций, примерно расшифровывающуюся как «зачем ты ему рассказала, дура?!» - Это охренеть как странно, - наконец вздохнул Браун. - Я девочка-волшебница, - бледно улыбнулась Янг, не поднимая головы. – Во мне полторы души. Я вообще странный зверек. - Как... – начал он и замолчал, пытаясь сформулировать вопрос. - Так же, как это произошло со мной и тобой. Я знаю, что чувствует она и вижу ее память, но это работает в обе стороны. Мы как бы делим одно тело, за исключением контроля над ним - это моя прерогатива. Это просто... произошло. - А как давно ты знаешь? - Какое-то время, - она пожала плечами. – Я... не сразу догадалась. И Эмбер точно не горела желанием мне об этом рассказывать. - И что ты об этом думаешь? – он неуверенно погладил ее по волосам. - Я не знаю, - она тихо улыбнулась. Немудренная ласка сделала свое дело, и смутное, неясное напряжение отпускало ее, сменяясь привычным комфортом. – Это странно. Единственный способ помешать ей участвовать – это перестать участвовать самой и... это не вариант. Мне... нужно это. И ей – тоже. Она калека, как и я, только еще хуже, у нее изранено не тело, а душа. Положительные эмоции: счастье, радость... любовь – лечат ее. Эмбер уже никогда не станет такой как раньше, полностью нормальной, пока мы не соберем ее обратно, но может по крайней мере приблизиться к исцелению, хоть в какой-то мере вернуть себя назад. Я не могу отказать ей в этом – зная, через что ей пришлось пройти по вине... этой женщины. - А я могу как-то... поговорить с ней? - Нет. Во-первых – я сама-то с ней не сказать, чтобы говорю... это сложно. Как сказал директор: «скорее эмпатия, чем телепатия». А во-вторых... она стесняется. Наконец, она решилась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Плюшевый рассеянно улыбался, осторожно пропуская меж пальцев локоны ее волос и задумчиво смотрел на нее сверху вниз. - Так что ты думаешь об этом? Плюшевый в ответ просто пожал плечами. - А что я могу думать? Ты сама сказала – единственный способ не вовлекать Эмбер, это остановиться нам с тобой, - наклонившись, он быстро поцеловал ее. – И я с тобой полностью согласен – этого просто нет в списке вариантов. - Еще бы ты был против, - проворчала Янг, скрывая облегчение. – Кобелина. - Я медведь. - Не мешает тебе быть кобелиной. - Янг... - Ладно, ладно! Но от сердцееда ты теперь не отмажешься! «Ну вот видишь, Эмбер, не так уж и страшно...» Дева не ответила – воображаемое одеяло все еще было натянуто на голову. Цвет у него, впрочем, был алым – того самого цвета, которым, должно быть, пылали ее щеки, будь у Осенней Девы тело. Какое-то время они молчали. Плюшевый рассеяно гладил ее по волосам: наткнувшись на ее новое украшение, он автоматически, думая явно о другом, почесал ее за ушком. Янг замурлыкала и тихо рассмеялась, услышав его тяжелый вздох. - Возвращаясь на грешную землю, - посерьезнел он. – Ты понимаешь, зачем они? - Маскировка? – предположила Янг. - И это тоже. Чем больше путаницы, тем лучше. Ты отказалась от краски... - Я не буду красить волосы, - отрезала девушка. – Тем более в черный. - В любом случае, - продолжил фавн, явно не желая начинать этот спор заново. – Когда мы прибудем в Мистраль, нам придется иметь дело с Белым Клыком. И, поверь мне на слово, всем будет проще, если там будут считать тебя фавном. Маскировка не идеальна, конечно, но они правда похожи на настоящие, как эксперт заявляю. - Фетиш на кошачьи ушки? Это многое бы объяснило... - Как бы то ни было, - повысил голос Браун, игнорируя ее слова. – Есть еще один момент. Слезай, Янг, это будет серьезный разговор. - Нуу... почему я не могу говорить о серьезных вещах, сидя на коленях своего парня? Еще можно сдобрить плохие новости поцелуями... - Янг... - Ладно-ладно, - вздохнула она, сползая с колен и завозившись на спальном мешке в попытке устроить поудобнее больную ногу. – Что там у тебя? Пару секунд фавн сверлил ее серьезным внимательным взглядом – до тех пор, пока с ее лица не сползла легкомысленная улыбка. Янг в сотый раз удивилась, как мгновенно он умеет переключаться – секунду назад она сидела на коленях парня, который любил ее до безумия, и вот – окаменевшее в, казалось, вечной жесткости лицо без всякой маски кричало на весь мир его имя: Фавн-из-стали. - Есть еще один важный момент, - начал он, убедившись, что заполучил ее полное внимание. – Сейчас он не имеет значения, но я хочу, чтобы ты знала об этом заранее. Потянувшись к своему рюкзаку, он вытащил что-то из кармана и аккуратно положил перед ней на пол знакомое до боли стальное забрало Белого Клыка. - Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что ты не позволишь мне запереть себя в безопасности, подальше от худших сторон Белого Клыка. Впереди нас ждет много боев, с Королевствами и корпорациями, возможно – Охотниками... это неизбежность. И когда это случится – ты должна будешь носить это. Янг угрюмо молчала, разглядывая холодный металл в форме полумаски, закрывающий верхнюю половину лица; узкие прорези для глаз, алый символ крови и смерти на правой «щеке» – волчья голова на фоне следов от когтей. Она вспоминала тот поезд, что привел в город Тварей Темноты – в том бою она просто прорывалась вперед, сражалась, как учили, била вполсилы, не насмерть. Видела, как будто это было вчера, пылающий Бикон, измочаленные тяжелыми роботами зеленые газоны, вырванные с корнем деревья светлых парков, искрошенный мрамор дорожек... в тот день она впервые сражалась против людей так, как билась против Гримм: насмерть, без жалости и милосердия. - Я не буду носить ее, - глухо ответила она пересохшим горлом. - Тебе придется. Мы надели эти маски не только для того, чтобы отправить сообщение, но и затем, чтобы сохранить в безопасности семьи, у кого они были. Что будет с Руби, когда всем станет известно, что ты сражаешься с теми, кого должна была защищать, в компании Фавна-из-стали, убийцы и террориста? Каким глазами люди будут смотреть на нее? Янг закусила губу, не найдясь, что на это ответить. Подвергать опасности Руби – это просто не было вариантом. Старшая сестра должна защищать младшую – так было всегда, так останется навеки, и неважно, на какой там стороне закона они окажутся. - Ты не должна давать ответа сейчас, - мягко продолжил Плюшевый. – Просто возьми ее. Положи себе в рюкзак – спрячь поглубже, на всякий случай... и подумай над моими словами. Нахмурившись, она осторожно, будто к живой, шипящей от ярости змее, протянула руку к маске, коснулась кончиками пальцев... и отдернула руку. - Я не с Белым Клыком, Плюшевый, - наконец сказала она, разбив тяжелую душную тишину. – Я не верю в них – они разрушили Бикон, они убили столько людей... Я верю в тебя. Верю в то, что ты сделаешь правильный выбор, верю, что сражаешься из лучших побуждений и в твою цель. Мой выбор – ты, а не Белый Клык. - Я – это Белый Клык. - И Адам – тоже Белый Клык. Те, кто организовал Прорыв Гленн и разрушил Бикон – они тоже Белый Клык. И я не желаю иметь с ними ничего общего... как, я уверена, и ты. С трудом оторвав взгляд от маски, она гордо вскинула голову и встретила его внимательный взгляд: - Нашим врагом будут они – именно те фавны, которые скорее утопят весь мир в своей ненависти, чем рассмотрят какие-то другие варианты. О другой стороне позаботятся Блейк и Вайс, ее сестра и генерал. Мы должны верить в них – это называется командной работой. Она оттолкнула от себя маску. С противоестественно звонким и ярким звуком проскрежетав по камню, она остановилась у ног Брауна, даже не взглянувшего вниз, вместо этого внимательно изучающего лицо Янг. - Я не надену эту маску. Первым в этом молчаливом противостоянии сдался Плюшевый. Горько улыбнувшись, он отвел взгляд в сторону, взял в руки маску, задумчиво повертел в руках... и с коротким отчаянным скрежетом, похожим на вскрик, смял ее в ладони. - Значит, мы сделаем для нас новую маску. - Для нас? - Конечно, Фонарик. Теперь существует только «для нас».