a descendant

      Утро выдается холодным, с привкусом горького кофе и колючего одиночества. Однако небольшие, разноцветные стикеры, приклеенные на всех поверхностях квартиры, приятно греют душу и вызывают глупую улыбку. Чонгук допивает остывший напиток и поглаживает пальцами гладкий край маленькой бумажки, на которой ровным, аккуратным почерком выведено «я буду скучать», а чуть ниже надписи красуется нарисованный волк, отчего Гук едва справляется с одолевающей его тоской.       Кто бы мог подумать, что ему будет так плохо от мысли, что Чимин сейчас далеко (и вообще черт знает где), при этом с момента его отъезда не прошло и дня. Пытаясь отвлечь себя от угнетающих и грустных мыслей, Чон убирает кухню, закидывает постельное белье в стирку и находит несколько фильмов, чтобы с пользой провести время. Сейчас он как никогда жалеет, что в университете у него день самостоятельной работы, а все проекты и доклады, которые необходимо сделать, он уже подготовил и даже некоторые отправил на электронную почту преподавателям.       Ближе к вечеру, когда глаза устают от долгого контакта с экраном большой плазмы, Чонгук откидывается на спинку дивана и поднимает взгляд в потолок. В груди вьюжит холодная стужа, заставляя ежиться и чувствовать себя одиноко. Неизвестно откуда взявшаяся тревога въедается в мозг, гоняя по кругу, как старую пленку, страшные мысли. За минуту в голове проносится столько вопросов, что Чон даже не собирается искать на них ответы, тем более — он их и не знает.       Он ничего не знает. Ни про место нахождения Чимина, ни про его самочувствие, ни, тем более, про его брата, который, скорее всего, принял Пака очень холодно. Не в силах ничего сделать, Чонгук лишь надеется на благоразумность Юнги и впервые задумывается о том, почему у двух родных братьев разные фамилии. Чуть нахмурившись, он пытается вспомнить, читал ли что-нибудь об этом в книгах, и, так ничего и не найдя в сундуке своей памяти, тянется к телефону. В любой непонятной ситуации — звони Ким Тэхену, и именно это Чон и собирается сделать, но его опережают.       Глупо разглядывая фотографию друга на дисплее, Гук заторможено догадывается ответить на звонок и уже через двадцать минут выходит на улицу. Иногда проницательность и колдовские умения Тэхена пугают, он напоминает экстрасенса, что ковыряется в чужих головах, и Чонгук готов поспорить, что Ким не так прост, как пытается казаться. Теперь, когда в его жизни за такой короткий срок произошло слишком много мистического, Чонгук ищет сверхъестественное повсюду. И даже в лучшем друге. — Ты же сказал, что находишься недалеко от этого кафе, — Тэхен встречает друга бубнежом и недовольным, но изучающим взглядом.       Он сидит за столиком у самого окна, потягивает холодный кофе и, кажется, сильно злится из-за опоздания Чонгука, который по пути сюда настолько погрузился в свои мысли, что спутал перекресток и ушел совсем в другую сторону, из-за чего пришлось возвращаться. — Ох, ну и воняешь же, — срывается с губ Кима раньше, чем он успевает подумать, и выражение Чонгука в этот момент такое глупое и непонимающее, что тянет смеяться. От изумления друга и собственной глупости. — Говорю, волком от тебя пахнет. — Не думал, что это так заметно, — пугается Чон и тут же принюхивается к своей одежде, не чувствуя ровным счетом ничего. — Да шучу я, — нервно отмахивается Ким, широко улыбаясь. — Просто хотел убедиться, что ты проводишь время со своим парнем. — Я провел с ним только ночь, — удрученно вздыхает Чонгук, взглянув в окно и не заметив округлившихся глаз Тэхена. — А сегодня ему нужно было срочно уехать к себе домой. — Надеюсь, ты не заделал ему маленького волчонка, — испуганно выдыхает Тэхен и пытается проникнуть в мысли парня, но ничего там, кроме тоски и боли не находит. — Я же не дурак, — фыркает Чон, заметно поморщившись. — И почему оборотням нужно прятаться от людей в полнолуние? — Таким, как Чимин — не нужно, — сообщает Ким, чем привлекает заинтересованный и одновременно непонимающий взгляд Чонгука. — Он легко справляется со своей силой, но в стаях много молодых и неопытных волков, наверное, поэтому Пак уехал. Его брату нужна помощь дома.       Находя в словах друга логику и смысл, Чон согласно кивает головой и на секунду задумывается, но буквально через мгновение испуганно смотрит на Тэхена, напрягаясь каждой клеточкой своего тела. Ким понимает все по одной только мелькнувшей в темноволосой голове мысли, судорожно сжимая пальцы в кулаки. Черт  — Откуда ты знаешь про его брата? — выдыхает Гук, вспоминая, что не говорил о нем другу. — Знаком с ним, — не пытается увильнуть Тэхен, сильно облажавшись. — Он недавно следил за вами, когда вы были на свидании, вот я и перехватил его… Случайно…       Как-то все это не вяжется в голове, и Чонгук лишь тихо выпускает воздух из легких, судорожно думая, что ему сейчас делать. Теперь слова Кима кажутся еще более подозрительными, а его напряженный взгляд и вовсе пробуждает червячка в душе, что неприятно выкручивается, вызывая страх и ужас. — Я ничего не понимаю, — сокрушенно признается Чонгук, и Тэ кажется, что пора рассказать всю правду. Или хотя бы какую-то часть, чтобы не потерять доверие друга. — Почему его брат следил за нами и как там оказался ты? — Если я все расскажу, обещаешь не убегать и довериться мне? — напряженно шепчет Тэ, поджимая губы в ожидании ответа Чона. — У меня парень — оборотень, не думаю, что у тебя получится меня чем-то удивить, — усмехается парень и откидывается на спинку стула, предварительно обогнув взглядом полупустое кафе. — Давай, выкладывай. — На самом деле, я — шпион, и слежу за тобой еще с первого курса, — Тэхен подается чуть вперед, чтобы их никто не услышал.       Удивленно вскинув брови, Чонгук несколько раз глупо хлопает ресницами, а после коротко кивает, мол, хорошо, это еще терпимо. — Прости, что так вышло, но я не выбираю себе объектов и лишь выполняю приказы, — виновато опустив взгляд, Тэ нервно сжимает пальцами бумажный стаканчик из-под кофе. — Но ты перестал быть моим заданием, как только мы сдружились. Глупо это, но я привязался к тебе, ты мне очень дорог. — Хоть одна приятная за сегодня новость, — откровенно злится Гук, пытаясь усмирить пожар в груди.       Его столько лет обманывали, а он даже не в курсе! И кто? Сам Ким Тэхен — лучший друг и хороший советчик. — Но кто ты и зачем за мной следил? — не упускает возможность спросить Чон, пытливо глядя на притихшего Тэхена. — Я не могу пока тебе это рассказать, иначе меня уберут, а ты окажешься в опасности, — быстро выдыхает Ким, пытаясь взять свои эмоции в руки, и поднимает уверенный, холодный взгляд на друга. — Точнее, ты уже в опасности. Брат Чимина идет за тобой, ведь ты посягнул на самое родное, что у него есть. — Что? — растерянно выдыхает Гук, запутавшись еще больше. — Стой, откуда ты это знаешь? С чего ты взял? Чимин бы мне сказал! — Вряд ли ты теперь увидишь свою омегу, Юнги больше никуда не отпустит брата, — вздыхает Тэ, удерживая зрительный контакт с человеком как можно дольше. — Тебе нужно бежать, понимаешь? Он не остановится, ведь под угрозой жизнь Чимина и его стаи. — Да как я могу тебе верить после того, что узнал? Ты три года морочил мне голову, и продолжаешь это делать, между прочим! И сейчас ведешь себя так, словно тебе действительно важна моя жизнь, — взрывается Чонгук, подскакивая и роняя стул. — Кто ты такой, черт возьми! — Мне важна твоя жизнь, потому что твоя безопасность — это часть моей миссии! — шипит на него Тэхен, чувствуя, что они привлекают много внимания. — Пожалуйста, доверься мне, я не причиню тебе вреда. Я хочу спасти тебя. — Где стая Чимина? — грубо перебивает его Гук, путаясь в своих чувствах и мыслях. — Ты знаешь, где она? — Нет, — честно признается Ким и тоже поднимается с места. — Никто не знает, кроме членов стаи. — Замечательно, — фыркает Гук, кивая. — Тогда я сам найду. — Стой, — кричит ему Ким, выбегая из кафе вслед за Чонгуком. — Тебе нужно прятаться, Юнги найдет тебя! — Как я могу бежать и прятаться, когда Чимин в опасности? — раздраженно выдыхает Чон, чувствуя, как свежий воздух успокаивает и приводит мысли в порядок.       Сейчас поступок Тэхена не кажется таким уж ужасным, будь он на его месте — поступил бы так же. Видимо, Ким очень дорожит своей работой или своим местом, раз так слепо следует приказам. Кто он и что из себя представляет — Чонгук не особо понимает, но в голове уже складывает правильный ответ, который парень пугливо отгоняет от себя, не желая в это верить.       Ничего другого, как принять слова Кима, ему не остается. Чон зло и отчаянно ерошит свои волосы, безнадежно осматривая шумную улицу, и переводит взгляд на напряженного и хмурого Тэхена, который никак не вяжется с образом врага. Это ведь Тэ, его милый и добрый Тэ, разве он может предать и обидеть? Разве можешь причинить вред? У него было столько возможностей за это время, но Чонгук жив, значит, Тэхен не опасен. Пока что. — Ты не сможешь ему помочь, он сам решит эти вопросы со своей семьей, — пытается вразумить его Тэ, не желая прибегать к своей силе и внушать Чонгуку свои мысли. — А тебе нужно срочно бежать, Юнги слушать не станет. — Может, все же попробовать с ним поговорить? — тихо предлагает Чон.       В груди что-то сжимается, жжется и ноет, и это не дает спокойно вздохнуть. Тревога скребет длинными когтями изнутри, раздирает душу на куски и царапает нежное сердце, отчего по всему телу пробегают неприятные мурашки, а дышать становится все тяжелее. Еще мгновение — и Гук поддастся приступу паники. — Они уже здесь, — испуганно охает Ким и хватает Чонгука за руку, утягивая куда-то в сторону.       Не понимая, что происходит и куда его ведет друг, Чон молча следует за ним и ускоряется, когда нагонять Тэ становится уже невозможно. Через несколько минут бега легкие горят, горло саднит, а кончики пальцев покалывает. Волна адреналина прошибает тело, но через секунду его сменяет страх. Тэхен заводит парня на какую-то тихую улочку и замирает, словно прислушиваясь. — Что происходит, Тэ? — судорожно шепчет Чон, упираясь свободной рукой в колено и пытаясь отдышаться. — Кажется, оторвались, — хмыкает Ким, выпуская руку друга, и оборачивается.       Чонгук поражается тому, как спокойно он дышит, словно не бежал наравне с ним. Но больше всего его удивляет спокойное выражение лица друга, для которого все это — типичная жизненная ситуация, требующая незамедлительного решения. Не даром же он шпион, черт его дери. — Ты уверен, что он сможет убить меня? Разве это не запрещено? — загнанно дыша, Чон вытирает рукавом рубашки пот со лба.       Шум сбоку заставляет обернуться обоих, и через мгновение из темноты выскакивает два огромных, величавых волка, чьи алые глаза сверкают в полумраке подворотни. Чонгук на секунду забывает, как дышать, но не позволяет себе бояться только потому, что Чимин — такой же. Гладкая, защищающая от внешних поражений шерсть, большие, массивные лапы, острые когти и чуткий нюх — обязательная комплектация каждого оборотня.       Один из волков в прыжок преодолевает расстояние до Тэхена, пытается боднуть его тяжелой головой и ухватить острыми клыками, и от неожиданного нападения вампир реагирует заторможено, почти попадается под большую, когтистую лапу. Пытаясь увернуться и нанести ответный удар, Ким краем глаза замечает двинувшегося к Чону второго оборотня. Он мощнее первого, крупнее в холке, и если бы на Тэ напал именно он, то от его лапы Ким бы не увернулся. Юнги проворнее, быстрее, недаром он — вожак. Белоснежная, не запачканная шерсть завораживает взгляд, и, если бы Мин сейчас не надвигался на перепуганного Чонгука, скаля зубы, Тэ позволил бы себе им полюбоваться.       Словно чувствуя чужой взгляд на себе, белый волк медленно поворачивает морду, и в его глазах Тэхен читает отчетливый приказ. Юнги мысленно связывается со своим помощником, требует задержать его, вампира, а сам продолжает плутать вокруг откинувшегося на стенку Чонгука, который едва дышит и выглядит точь-в-точь, как загнанный зверек. Понимая, что сейчас не самое подходящее время вмешиваться, Тэ отвлекается на черного волка, что наблюдает за ним слишком пристально и напряженно, готовясь в любой момент напасть. По телу бегут неприятные мурашки, как только Ким задумывается о том, что с ним сделает Юнги после этого.       В голове сумбур из мыслей, в висках шумит кровь, а сердце норовит разорвать грудную клетку. Тэхен чертыхается себе под нос, осознавая, что не может вот так просто подставить друга, и очень вовремя ловит взгляд карих глаз, на дне которых плещется тревога и ужас. — Беги, — только и может хрипло выдохнуть Ким, пытаясь заставить замершего от страха Чонгука двигаться.       Тот едва находит в себе силы, чтобы со всех ног броситься прочь, и старается не думать о том, что волк нагонит его слишком быстро, едва ли он успеет выбежать из переулка. Буквально через секунду после этой мысли его хватают острыми клыками за ткань рубашки и отшвыривают обратно. Больно ударившись спиной при падении на асфальт, Чонгук проезжается по нему несколько метров и сдавленно стонет от острой боли там, где кожа сдирается и жжется. Глубоко дыша, он медленно переворачиваясь на лопатки, чтобы в случае чего дать хоть какой-нибудь отпор волку. Юнги рычит угрожающе, белая шерсть встает дыбом, уши — ловят каждый шорох, но Тэ почему-то уверен, что волк прислушивается к Чонгуку, пытается по его сердцебиению определить, опасен ли он.       Трогать человека — себе дороже. Если не замести следы, то через пару дней стаю Мина просто уничтожат, не пожалеют никого. Но Юнги уже не может мыслить здраво, страх потерять брата куда сильнее страха за себя и за тех, кто на него надеется. Это так глупо, так нелепо, но волчья преданность — самая сильная вещь в мире, с ней не справится даже страх смерти. Если Юн решил убрать человека, чтобы уберечь брата, то сделает для этого все. Даже пойдет на убийство ни в чем не повинного парня, так отчаянно борющегося за свою любовь. — Не трогай его, — умоляюще выдыхает Ким, пытаясь проникнуть в мысли Мина, но из-за ощутимой волны его фантомной силы ему едва удается открыть губы, что уже говорить об использовании своих способностей.       В ответ белый волк лишь утробно рычит и тут же двигается в сторону едва дышащего и тихо стонущего парня и нависает над ним, отчего в нос бьет ощутимый запах страха. Но на удивление Гук боится не волка, не своей смерти, есть в его запахе что-то такое, что заставляет Мина отвлечься и взглянуть внимательнее. Но как только их взгляды пересекаются, Юнги громко рявкает из-за дерзости и ненависти в карих глазах, что обжигают своей силой и заставляют чувствовать себя уязвленным. Чонгук силен, не по-человечески силен, это отчего-то пугает Мина, но лишь на секунду. Этой секунды хватает, чтобы одним рывком кинуться на парня, вцепиться в него зубами и ощутить на языке вкус чужой крови. Не человеческой крови, что будоражит все нутро, а крови альфы, способного разорвать на части и вырвать сердце из груди.       Громкий крик боли режет слух, черный волк испуганно дергается и допускает ошибку — смотрит прямо в ярко-голубые глаза вампира, который тут же пользуется этим и проникает в его сознание. Пару мгновений хватает, чтобы заставить оборотня замереть на месте и не вмешиваться в происходящее, еще пару — чтобы собраться с силами и кинуться на Юнги. Тот уже облизывает окровавленную пасть, смотрит на оседающего на пол Чонгука непонимающе и с толикой испуга в глазах, и именно в этот момент раздается рев. Светло-серый волк, появившийся из ниоткуда, отталкивается массивными лапами от асфальта, одним движением валит белого на бок, вгрызается ему в шею и рвет шерсть, словно вымещая на нем всю ту боль, что раздирает грудную клетку изнутри. Юнги, к несчастью, сильнее, его огромная лапа оглушает волка, отчего тот отшатывается и, скуля, встряхивает головой. Этой заминки хватает, чтобы Тэхен накинулся на спину поднявшегося с земли вожака. Никто не успевает ничего понять, лишь блеснувший в ладони вампира серебряный нож резким ударом входит в лопатку Мина по самую рукоять, заставляя его взвыть и тут же скинуть Тэ со спины.       Серый волк пугается, не на шутку пугается. Черный стоит поодаль, видит все своими глазами, но двинуться не может — что-то блокирует его мозг, не позволяя телу слушаться. Вожак ранен, он заметно оседает на землю и тихо скулит. Чонгук, крепко держась за разодранный бок смотрит с сожалением и пониманием, испытывая такую же невыносимую боль, но в его взгляде больше нет ненависти. Он по действиям светло-серого волка понимает, что белый — никто иной, как Мин Юнги, он видит в ярко-алых глазах все те чувства, что испытывает Мин и не позволяет себе злиться на брата своего любимого человека. У Юнги свои мотивы, свои причины, пытаться в них разобраться Чон не будет, но и ненавидеть за это — тоже.       Возможно, Чон бы сейчас с удовольствием помог стонущему от боли волку, он даже делает попытку двинуться к нему, чтобы выдернуть торчащий из лопатки нож, что с каждой секундой лишает вожака силы. Но даже вздох дается с болью, поэтому он почти падает, оказавшись в руках так вовремя подошедшего Тэхена.       Серый волк разрывается между желаниями спасти своего человека и своего вожака, и выбирает все же второе, замечая, что Ким опасности для Чонгука никакой не представляет. Он коротким прыжком оказывается рядом с братом и, сквозь боль, хватается зубами за серебряную рукоять, пытаясь вытащить нож. Это занимает несколько мучительных секунд, металл словно срастается с плотью волка, отчего тот воет и падает наземь, а Чимин сквозь боль тянет нож на себя, стараясь не думать о том, как же больно серебро жжет кожу.       Времени для обдумывания не остается, а истекающий кровью Чонгук начинает терять сознание. Парень цепляется окровавленными пальцами за свой бок и за футболку друга, пытается что-то прохрипеть, из-за чего из уголка губ стекает струйка крови, и Тэхен решается. Либо сейчас, либо никогда. — Прости, Чонгук, — грустно улыбается Тэ и медленно наклоняется к нему.       Чон только и успевает сглотнуть, чтобы сделать еще одну попытку сказать хоть слово, как длинные, острые клыки впиваются в нежную кожу на шее, прокусывая артерию. С губ парня срывается громкий крик, все тело охватывает дикая боль, Тэхен крепко держит его в своих объятиях и медленно глотает горячую, жидкую кровь, мелко сотрясаясь от удовольствия. Сукин сын, — последнее, что слышит от Чона Ким, и тело в его руках обмякает.       Громкий, отчаянный и грозный рык заставляет вампира оторваться от шеи обездвиженного парня, и Ким ощутимо содрогается от испуга. Крупный, светло-серый волк, перепачканный кровью брата, напряженно и зло машет хвостом, а взглядом буквально убивает каждого присутствующего здесь. Чонгук успевает лишь взглянуть на кинувшегося в их сторону оборотня, с глупой улыбкой думая, что Чимин дурак конченый, раз пришел за ним, и отрубается. Такая привлекательная темнота окутывает собой, отключая разум и тело.       Не на шутку перепугавшись, Чимин в прыжке оборачивается в человека и, наплевав на наготу, подбегает к бессознательному Чонгуку, касаясь его бледного лица трясущимися ладонями и поглаживая большими пальцами щеки. В переносице начинает щипать, перед глазами все плывет, каждый вдох дается так тяжело, грудь словно сдавливает огромный серебряный обруч, ломая все кости и прожигая кожу. — Ч-ч-что ты сделал, — поднимая наполненные слезами глаза на тяжело дышащего и явно отходящего от приятной неги Тэхена, Чимин дрожащей рукой касается глубокого укуса на шее в тщетной попытке остановить кровотечение.       Ким слабо дергается, его тонкие губы перепачканы чужой кровью, по подбородку стекает несколько капель, падая на кофту и впитываясь в ткань. Вампир несколько раз смаргивает, прежде чем взглянуть осознанно. Сзади слышится тихий хрип Юнги, который уже в человеческом облике и едва может подняться. Вспомнив про черного волка только сейчас, Ким отключает свою силу, удивляясь тому, как ему только удалось удержать чужой разум под контролем, когда собственный был замутнен из-за неописуемого удовольствия, отголоски которого все еще щекочут подушечки пальцев разрядами тока. — Я должен был, — пытается прошептать Ким, но с губ лишь срывается хриплый выдох. — Иначе он бы погиб. — Ты лишь увеличил его шансы на смерть, — сплевывает вязкую кровь Юнги, держась за ноющее плечо.       Его помощник тоже оборачивается и спешит на помощь, но Мин лишь болезненно морщится и одним кивком приказывает не подходить. И без того гордость и самоуважение запятнаны, а забыть о своем поражении не позволяет кровоточащая рана, горящая изнутри. Ножа в теле давно нет, но разодранные наточенным острием края кожи продолжают жечься так, словно серебро течет по венам. — Нет, я сделал его совершенным, — выдыхает Тэ, позволяя Чимину притянуть едва дышащего Чона к своей груди.       От этой картины разрывается сердце. Чимин, обнаженный и абсолютно беззащитный тычется носом в всклокоченные волосы перепачканного и потрепанного Чонгука, шепчет что-то бессвязно и смаргивает крупные, горькие слезы, так и льющиеся по щекам. — Сейчас главное спрятать его в тихом месте, — Тэхен усаживается на грязный асфальт, пытаясь взять себя в руки и игнорировать аромат привлекательной и желанной крови. — Что ты несешь, кретин? — хрипит Мин, усмехаясь окровавленными губами. — Ему жить осталось несколько минут от силы. — Заткнись, — кричит Чимин, уже сотрясаясь в беззвучных рыданиях и глядя на брата с такой болью, что даже Ким давится ею. — Заткнись, слышишь, заткнись! — Чимин, успокойся, — пытается вмешаться Тэхен и упрямо ловит взгляд оборотня, чтобы успокоить его, внушить, что все будет хорошо. — Посмотри на меня! — Не подействует, идиот, я не подвластен твоей силе, — понимая его без слов, Чимин лишь всхлипывает сквозь сжатые зубы и прижимает Чонгука ближе в нежелании его отпускать. — А ты не смей бросать меня вот так. Я ведь не прощу тебя, никогда не прощу. — Он выживет, — пытается убедить младшего Ким, хотя уже сам мало верит. — Он не обычный человек, Чимин. — Теперь, по крайней мере, я понимаю, почему ты с ним возился, — судорожно выдыхает Юн, сосредотачиваясь на внутренней энергии, чтобы направить все силы на регенерацию. — Готов поспорить, что все это — подстроено тобой. — Если бы не ты, все прошло бы не так кроваво и болезненно, — злится на него Тэхен, зло сверкнув ясно-голубыми глазами. — Ты чуть не убил его! — Что мне делать, — задушено шепчет Пак, сотрясаясь всем телом. — Он… Его сердце… Я… — Во-первых, успокойся, — дрогнувшим голосом просит Тэ, тут же подавшись ближе к Чонгуку, но тихий, протестующий рык Пака его останавливает, заставляя напряженно сглотнуть. — Если ты мне сейчас поверишь, я обещаю… — На твоем месте, Чимин, — Мин делает паузу и все же находит в себе силы подняться, рана уже начинает затягиваться, и двигаться ему теперь намного легче. Он окидывает их взглядом, кривя губы. — Я бы ему не доверял. — Тебе я тоже больше доверять не могу, — кривит губы Чим, избегая взгляда вожака.       Тэхен от этого жеста напряженно замирает, чувствуя, как начинает закипать Юнги. Дважды униженный родным братом Мин явно едва держит себя в руках, но ситуация слишком критическая, чтобы распаляться на ровном месте. Теперь же, разглядывая человека на руках своего брата, Юн понимает, какую глупую ошибку совершил. — У нас нет больше времени, он скоро начнет обращаться, — поторапливает Ким, решая оборвать безмолвную перепалку двух оборотней.       Один — уверенный в своих праведных действиях упрямец, не желающий замечать происходящее вокруг, а другой — раненный в самое сердце дурак, не способный защитить то, что дорого. И даже если каждый уже осознает собственную никчемность, никто из них никогда в этом не признается. Генами, что ли, заложено это упрямство? — Обращайся в волка, я закину его тебе на спину. У меня за городом дом, покажу дорогу, — Тэ перехватывает взгляд Чимина и выжидает несколько напряженных секунд.       Пак реагирует лишь когда сердцебиение Чонгука становится совсем не слышно, и это подстегивает. Страх потерять любимого движет оборотнем, который игнорирует недовольный и очень красноречивый взгляд брата. Однако и у Мина не хватает никаких нервов, отпускать сейчас брата с вампирским шпионом и укушенным человеком рискованно, поэтому он удрученно вздыхает и нервно ерошит белоснежные волосы. — Я не отпущу вас одних, — шипит он, явно не желая признавать свою привязанность, свою слабость.       Недоверчивый и вопросительный взгляд Чимина говорит сам за себя, на что Мин откровенно закатывает глаза и удрученно вздыхает. — Если он выживет и начнет обращаться, то может выйти из-под контроля. Это опасно, — просто отмазывается Мин и вмиг превращается в волка.       Тэхен завороженно осматривает его, как в первый раз, и с сожалением замечает запекшуюся кровь на спине волка. Шерсть вокруг раны склеилась в острые стрелки, силы в его теле поубавились, сердце бьется тяжело и медленно, и Ким чувствует укол вины. Не рассчитал силу и засадил слишком глубоко, отчего регенерация заняла много времени, терпения и сил.       Но сейчас не время жалеть Юнги или себя. Почти обескровленное тело Чонгука с каждым мгновением остывает все больше, а волнующийся и явно не находящий себе успокоения Чимин переминается с лапы на лапу, ожидая дальнейших указаний.       На секунду задумавшись о том, куда может довести настоящая любовь, Ким позволяет себе криво усмехнуться, и закидывает безвольное тело Чона на спину серого волка. Но и эти мысли вампир отгоняет подальше.       Сейчас лучше стоит подумать о том, как спасти свою шкуру, если Чон все же не выкарабкается.