***
— Это же Билан! — Дмитрий, как Вы можете прокомментировать случившееся? — Вам что-то известно о состоянии Пелагеи? — Как Вы узнали о ДТП? — Через неделю финал «Голоса». Эфир будет без наставницы? — С кем сейчас дочь Пелагеи? Она была в машине? Журналисты назойливым роем пчёл окружили Билана на крыльце больницы, суя ему в лицо микрофоны и диктофоны. Только их сейчас не хватало! Единственным его желанием было увидеть Полю, убедиться, что всё с ней хорошо, что в новостях факт аварии преувеличен и приукрашен. Ещё этот дурацкий сон… Как же Дима боялся, что сон был вещим, ведь какая-то его часть уже сбылась. Бо-о-оже… Молодой человек, взъерошив волосы, закрыл лицо руками, отмахиваясь от журналистов и упрямо пробираясь через толпу. — Что говорят врачи? Она выживет? — последней каплей стало то, что его бестактно дёрнул какой-то мужчина за локоть, развернув певца к себе лицом. — Да оставьте вы меня в покое! — зло воскликнул Дима, вырвав свою руку, расталкивая журналистов. — Моя жена на грани смерти, а вы хотите, чтобы я какое-то интервью сраное дал? — оттолкнув молодого человека, Билан вошёл в здание, пробежавшись глазами по ресепшену в надежде отыскать хоть кого-нибудь. Всё как в том ужасном сне. И не дай Бог, если абсолютно всё. — Девушка, — увидев медсестру, он подорвался с места, возвышаясь над ней, — Пелагея… Вам… Пелагея, — несвязно проговорил Дима, стараясь отдышаться и собрать вихрь слов в предложение, — К вам сегодня поступила Пелагея… Что с ней? Она жива? — Я не знаю… — заторможено ответила медсестра. — Её привезли утром в тяжёлом состоянии, — вздохнув, прошла за стойку, взглянув в какой-то листок. — Пятый этаж, палата 396. Поговорите с её лечащим врачом, он как раз с ней. — А операция? Была какая-нибудь операция? — сумасшедшими глазами глядя на растерянную девушку, нервно спросил Билан, готовый сравнять эту больницу и всех её сотрудников с землёй. — Я… — разлепила губы медсестра, — я ничего не знаю, — и развела руками. — Поговорите с врачом. Махнув на неё рукой и ничего не ответив, Дима рванул было к лестнице, если бы медсестра не схватила его за локоть и не вручила халат и бахилы. Оставив куртку в гардеробе, накинув белую вещь, молодой человек уточнил: на каком этаже находится палата, — и спешным шагом, иногда чуть ли не переходя на бег, двинулся на третий этаж, мысленно считая каждую ступеньку, разделяющую его от Пелагеи. Сердце давно находилось в пятках, мысли путались, перебивая одну за другой, а в голове крутились только три фразы из того несчастного сна: «Она в коме. Ребёнка спасти не удалось. Не будет новой беременности, если выживет». Найти врача не составило никакого труда. Стоило ему подняться на нужный этаж и пройти по коридору, как из палаты, которую назвала медсестра, вышел пожилой мужчина в белом халате. — Добрый день, — подойдя к врачу, запыхавшись, поздоровался Билан и приветственно протянул доктору руку для рукопожатия. — Я муж Пелагеи, — в знак достоверности он продемонстрировал обручальное кольцо. — Скажите, как она? — Очень приятно с Вами познакомиться, — добродушно отозвался тот и прищурился, будто вспоминая имя стоящего рядом молодого человека, — Дмитрий, — неуверенно добавил врач и, получив положительный кивок, лёгким движением руки предложил Диме присесть на лавочку. Но Билан отказался, предпочитая слушать новости, касаемые здоровья жены, стоя. — Ну что я могу сказать, — врач набрал в лёгкие побольше воздуха, — Вашей жене очень повезло, что её нашли так быстро. Ещё пара часов, и вряд ли мы бы смогли её спасти. На улице не май месяц, сами понимаете, ей грозило обморожение. Удар пришёлся на височную и затылочную части, собственно, потеряла она сознание из-за этого, — чувствуя, как с новым словом врача к горлу подкатывает неприятный ком, Дима заметил, как участилось дыхание и бешено заколотилось его сердце. А доктор, переведя дыхание, продолжил: — Иными словами, у Пелагеи сотрясение мозга, и чем быстрее она придёт в себя, тем лучше для неё и… — он осёкся, нервно поправив очки на переносице. — Что? — взволнованно спросил Билан. — Вы что-то не договариваете. — Пришли результаты анализов, и… — доктор вновь принял паузу, нагнетающую обстановку, — Я не могу утверждать на все сто процентов, поскольку показатели неоднозначны, но, вероятнее всего, что Ваша жена беременна, — на одном дыхании произнёс мужчина, и Диме пришлось ухватиться за стену, чтобы не рухнуть на пол. Перед глазами всплыли кусочки из сна, в котором девушка потеряла их ребенка, и сейчас… Подумать страшно. — Я предполагаю, что срок слишком маленький, поэтому для достоверности повторим анализ через несколько дней, — задумчиво заключил Пётр Алексеевич, с некоторой опаской наблюдая за шокированным будущим отцом. От осознания, что он едва ли не потерял самого близкого и любимого человечка, его порядком потряхивало, но новость о ребёнке… И даже понимание того, что тот ужасный сон всё-таки не оказался вещим, — с Полей и малышом-то всё хорошо! — никак не успокаивало молодого человека. Закрыв лицо ладонями, впившись пальцами в волосы, Дима чуть не завыл от чувства собственного бессилия и вины. Зачем? Почему он не настоял на том, чтобы Поля осталась в их загородном доме, а не ехала чёрт знает куда после тяжёлых съёмок? — Не переживайте Вы так, — врач тепло улыбнулся, похлопав Билана по плечу. — Всё будет в полном порядке с Вашей девочкой, она у вас сильная. А уж с такой поддержкой, окруженная любовью, так и на ноги встанет быстро. — Я… я могу к ней… туда? — заикаясь, Дима указал рукой на дверь палаты, умоляюще посмотрев на Петра Алексеевича. — Я должен быть рядом с ней… — Можно? — усмехнулся врач. — Нужно! Я думаю, Ваше присутствие даст ей сил, — улыбнувшись, мужчина ушёл, оставляя его одного. Утихомирив бешеное сердцебиение и восстановив дыхание, прикрыв на секунду глаза, Дима вошёл в палату, тут же поморщившись от неприятного писка аппаратов, к которым была подсоединена Пелагея. Так странно понимать, что все эти аппараты передают жизнь человека, а от некоторых приборов вообще может зависеть её жизнь. Девушка лежала на больничной, кровати, бледная, словно смерть. Её волосы до сих пор сохраняли лёгкие волны, что так долго делала Света, вместе с Алёной трудясь над образом наставницы, вот только на смену макияжу пришли царапины и порезы на лице и руках. Не отрывая взгляда от любимой, Билан осторожно присел на краешек постели, коснувшись кончиками пальцев её щёчки, вздрогнув от прикосновения. Кожа была холодной и какой-то грубой, казалось, что перед ним вовсе не Поля, а просто похожая на неё девушка без природного румянца на щеках, широкой счастливой улыбки и заливистого заразительного смеха. — Почему ты не послушная у меня такая? — накрыв её холодную руку своей ладонью, легонько сжав, стараясь не шевелить, дабы не повредить катетер, вставленный в руку, мужчина горько усмехнулся. От эмоций, что удерживались внутри него, Билан готов был взорваться. И за что только им такие испытания? Почему они не могут жить обычно, как нормальные люди, воспитывать детей и наслаждаться жизнью?.. Детей… Вспомнив о словах врача, Дима перевёл взгляд и очень осторожно опустил ладонь на живот любимой, поверх одеяла, чувствуя, как кожу пронзило током. Несмотря на сомнения врача, молодой человек точно был уверен, что внутри Поли живёт маленький человечек, который уже нуждается в особой любви и заботе. Осознание того, что уже через каких-то девять месяцев он станет отцом дважды, медленно, но верно подбиралось со всех сторон. Неужели им вновь предстоит пережить те месяцы, когда Поля смешивает борщ со сгущёнкой, просит в два часа ночи поехать за киндером-сюрпризом, потому что тому скучно на полках магазинов, и мгновения, когда он, приложив руку к большому животику, чувствует, как малыш пинается, приветствуя своих родителей? Быстро поморгав, смахнув с длинных ресниц слёзы и всхлипнув, Дима поправил на Поле одеяло и крестик, который скатился по цепочке на подушку. В палату вошла молодая медсестра, едва вздрогнув, когда около постели с пациенткой увидела Билана. Плотно закрыв за собой дверь, поздоровавшись, шатенка подошла к кровати и, наклонившись, вытащила из вены блондинки катетер. — Я вам не мешаю? — вытерев ладонями влажные дорожки на щеках, Дима чуть отсел, не убирая руки с живота любимой, нежно его поглаживая. — Нет, всё в порядке, — грустно улыбнувшись и выпрямившись в полный рост, девушка на секунду замерла, заострив взгляд на лице Поли, что не прошло мимо внимания Билана. — С вами всё хорошо? — взволнованно спросил он. — Да, просто это так странно, — Алёна, так звали медсестру, замолчала, поджав губы, будто вот-вот расплачется, — Вчера, перед сменой, мы с мамой и сынишкой смотрели прямой эфир, и Пелагея, она… она так улыбалась, танцевала… Прошло меньше суток, и я, придя на работу, узнала, что она поступила к нам после аварии. Ещё и беременна… Сразу понимаешь, как коротка и не предсказуема жизнь, начинаешь ценить время, какие-то моменты. — Вы так переживаете, совершенно не зная её лично, а я… — Дима перевёл взгляд с медсестры на жену, — за два часа до аварии я позволил ей сесть за руль… Я был последним, с кем она разговаривала, кому улыбалась. — С ней ведь будет всё хорошо? — всхлипнув, быстро убрав непрошеную слезу, с надеждой в голосе спросила Алёна, сжав в руке бутыль от лекарства. — Конечно, будет, — улыбнувшись уголками губ, Дима переплёл их с Полей пальцы. — Она у нас девочка сильная… — У неё ведь дочка маленькая? — нахмурив брови, уточнила девушка, чем ввела в ступор Билана. Со всеми переживаниями он совершенно забыл о Мие и Светлане Геннадьевне, которая, страшно подумать, могла отреагировать на новость про аварию очень болезненно. — Алёна, ты постоянная Полина медсестра? — перебил её Билан, неожиданно перейдя с девушкой на «ты» и судорожно пытаясь вытащить из кармана мобильный телефон. — Да, ещё сменщица моя, Кира, но она завтра будет. Что-то случилось? — Дай мне, пожалуйста, свой телефон, я тебе оставлю свой номер. Если Поля придёт в себя или, не Дай Бог, ей станет хуже, сразу же позвони мне, — набрав номер Светланы Геннадьевны и услышав, что абонент временно находится вне зоны, молодой человек ярко ощутил панику. — Наша дочь сейчас с Полиной мамой. Телефон у неё почему-то отключён. Я боюсь представить, как она отреагировала на новость о дочери. — Конечно, я позвоню, — не до конца понимая, что сейчас происходит, лишь наблюдая за тем, как Дима бегает пальцами по экрану её мобильного, протянула Алёна. — Я надеюсь, всё хорошо. — Я тоже, — вернув шатенке мобильный, Билан осторожно наклонился к Пелагее и, нежно коснувшись её бледных пересохших губ, покинул палату, по дороге вновь набирая номер тёщи.***
Со всей силы колотя кулаками в дверь, насылая всевозможные проклятия на дверной звонок, который перестал работать, Билан был готов снести её с петель. Картина о том, как Светлана Геннадьевна лежит посреди комнаты, хватаясь за сердце после услышанной новости, а рядом крутится до ужаса испуганная Миюшка, слёзно умоляя бабушку встать, отказывалась выходить из головы. Спокойно выдохнуть у Билана получилось только тогда, когда дверь резко открылась, едва не ударив его по носу. — Дим, чего ты буянишь тут? — вытирая руки кухонным полотенцем, возмутилась женщина. — Вы почему трубку не берёте? — запыхавшись, дыша через раз, с порога воскликнул Дима, растерянным взглядом бегая по лицу тёщи, которая была олицетворением спокойствия, и мысленно сделав вывод, что об аварии Светлане Геннадьевне ещё ничего неизвестно. Оно, наверное, и к лучшему. — Телефон разрядился, а света со вчерашнего вечера нет, даже звонок не работает. — Слава Богу, — сняв обувь, запустив руку в волосы, взмолился молодой человек, облокотившись на стену плечом и в очередной раз попытавшись восстановить дыхание. — А дочь моя где? — Миюшка спит, вот только-только уложила её. Разбаловали мне ребёнка, совсем от дневного сна отказывается, — с неким недовольством в голосе, включив родительскую строгость, произнесла Ханова, укоризненно покачав головой. — Кстати, ты не в курсе, Дим, где Поля? Вчера позвонила, сказала, что к нам едет за ключами, свои где-то потеряла, но так и не доехала… Я вот думаю, что она всё-таки нашла их, ключи-то, и домой поехала, чтобы на ночь глядя в такую даль не ехать. А предупредить уже не смогла. Она тебе не звонила? — Мама Света, а пойдёмте на кухню поговорим, а то стоим здесь, в прихожей… Я бы и от чая не отказался, — приобняв женщину за плечи, Диму повёл её в сторону кухни, оттягивая момент, когда всё же придётся сказать об аварии. — А ты чего весь взмыленный? — проходя к столешнице, проверяя горячий ли чайник, женщина достала из шкафчика две кружки, наливая в них кипяток. В это время Билан, усевшись за стол, сложил руки на столе, сцепив их в замок, обдумывая каждое слово, чтобы помягче преподнести ужасную новость. — Ой, Светлана Геннадьевна, любимая наша Поля скучать не даёт, — грустно усмехнулся Дима, благодарно улыбнувшись, притянув к себе горячий напиток. — Мама Света, вы только не волнуйтесь. Сейчас всё хорошо, — накрыв руку женщины, которая уже села напротив зятя за стол, своей, глубоко вздохнул он. — Так, Димка, ты меня пугаешь. Что стряслось? — Поля в аварию попала, — на одном дыхании выпалил Билан, осторожно посмотрев на тёщу, внимательно наблюдая за её реакцией. — Я уж не знаю, что произошло, но машину утром нашли в кювете… С Полей всё в порядке: лёгкое сотрясение, поэтому она пока полежит в больнице. — Господи, это как же она так умудрилась? — обречённо схватившись за голову, покачав ею, женщина с недоумением посмотрела на зятя. — Дим, ты в больнице был? — Был, — слабо улыбнулся он, — Она сейчас спит почти всё время, ей какие-то капельницы ставят, оттуда и слабость, да и стресс такой для организма. А насчёт того, как умудрилась… Скорее всего, дальним светом ослепили, и она руль вывернула. — Дим, сейчас Миюшка проснётся, и мы едем в город. Я не могу так сидеть, когда моя дочь в больнице, — всплеснула руками Светлана Геннадьевна, воскликнув и уверенно вскочив на ноги. — В город я вас итак с собой заберу, но в больнице сейчас делать нечего, — спокойно произнёс молодой человек, кое-как совладав со своими эмоциями, ловя на себе грозный взгляд обеспокоенной женщины. — Во-первых, мы приедем ближе к ночи, во-вторых, к Поле никто никого не пустит, — «А в третьих, не нужно вам видеть свою кровиночку под аппаратами и без сознания», — мысленно закончил Дима, не сумев сдержать улыбки, когда на кухню прибежала сонная Миюшка, потирая маленькими кулачками глазки, тут же кинувшись на руки к отцу, заметив его. — Привет, моя сладкая, ты чего вскочила? — Бабуська китит, — пожаловалась малышка, продолжая тереть глазки, укладываясь головой на плечо папы. — А де мама? — А мама, — на секунду растерялся молодой человек, но, выдержав эффектную паузу, нашёлся, что ответить своему ребёнку: — Мама приболела, солнышко, — поцеловав Мию в макушку, откинувшись на спинку стула, чтобы девочке было удобней лежать, соврал Билан. — Её дядя-доктор вылечит, и ты её скоро увидишь. — Я сицясь хосю! — захныкала малышка, посмотрев на папу жалостливым взглядом. — Поехаи сицясь к маме! — Мия, мама в больнице, а маленьким деткам туда нельзя, — Дима заметно начал теряться, совершенно не представляя, что ему делать. Девочка обиженно поджала губы, собираясь вот-вот заплакать, а потом и вовсе покраснев от неудовлетворительного ответа, всё-таки мастерски выпуская из своих чудесных карих глазок слёзы, что у отца сердце сжалось. — Так, Мианна Дмитриевна, прекращайте истерику. — Я к маме хосю-ю! — горькие слёзки во всю уже катились по красному личику ребёнка, — Поехаи! — Хорошо, поехали, — спокойно отозвалась Светлана Геннадьевна, поймав на себе недоумевающий взгляд Димы. — Сейчас поедем в больницу, а там дядя-доктор как поставит укол, а может, не один, а сразу два. — Зятем? — тут же успокоившись, Мия шокировано уставилась на бабушку, всхлипнув. — Я не хосю, — и спрятала лицо на плече папы, крепко обнимая руками его за шею. — А как ты хотела? В больницу только с уколами пускают, — просто пожала плечами Ханова-старшая, едва сдерживая смех от выражения лица внучки. — Ну так что, едем? — Но я к маме хосю, — прошептала малышка, поджимая губу, и подняла взгляд на папу. — Давай мы сейчас поедем с бабушкой домой, а я схожу к дяде-врачу, попробую его уговорить, чтобы уколы не ставили, и если он разрешит, то вы с бабушкой сходите к маме, принесёте ей апельсинчиков, — улыбнувшись, предложил молодой человек, щёлкнув дочку пальцем по носу. — Хоёсе, — обрадовалась Мианна, спрыгнув с колен отца, и убежала в свою комнату. — Мама Света, вы правда не переживайте, всё с Полей в порядке, — слабо улыбнулся Билан, решая на данный момент ничего не говорить о беременности супруги, о её истинном самочувствии. — Собирайтесь, а я одену Мию, и я вас к себе отвезу. Получив одобрительный кивок головой, Дима ушёл в комнату к малышке, мысленно уже считая минуты, когда вернётся в больницу и вновь увидит любимую.***
— Привет, ну как она? — запустив в палату через приоткрытую дверь тусклый свет лампочки, что освещала коридор, шёпотом спросил Дима, войдя в комнату и закрыв за собой дверь. У изголовья спящей Пелагеи продолжала сидеть медсестра, кивнувшая в знак приветствия мужа пациентки. — Ничего нового, — Алёна поднялась с больничной койки и отступила на несколько шагов назад, смущённо улыбнувшись и спрятав руки в карманах белого халата. — Всё в порядке? — К счастью, да. В Подмосковье выключили свет, а новости никто не видел, — Дима привычно присел на постель, улыбнувшись любимой, будто та могла его увидеть. — Спасибо, что заботишься о ней. — Да… — задумчиво протянула она. — Уж лучше бы ничего и не было… Дима, вы если здесь останетесь на ночь, то я могу попросить, чтобы принесли вторую кровать или раскладушку. — Нет, спасибо. Не думаю, что у меня получится сегодня уснуть. — Как хотите, — медсестра пожала плечами, — Никто раньше восьми утра прийти не должен, на сегодня все капельницы я поставила. Если вдруг она очнётся, то сразу же позовите доктора, хорошо? — Хорошо. Дождавшись, когда Алёна покинет палату, Дима осторожно прилёг рядом с Полей, приобняв её за талию. — Я рядом, Полюш, — он нежно коснулся губами Полиной щеки, прикрывая глаза, и, пробравшись под одеяло, опустил руку на оголённый плоской живот, медленно его поглаживая. — Папа с вами…