***
Долго обдумывая, как действовать на следующий день, когда мини-договор с соперницей истечёт, Сульфус и не заметил, как добрался до своей студии, где и кипела вся работа. Правда, показ мод его мало парил: Раф занимается гостями, проводя экскурсию по офису и, таким образом, тянет время для всей команды, Гас почти закончил оформление видео-файлов, а секретарши давно готовы продефилировать. Всё под контролем, так что пора заняться кое-чем более важным. — Гасян! — Дьявол позвал друга, стоило ему показаться на пороге студии. Дожевав кусок пиццы, рыжий отвлёкся от экрана. — Выйди, ты мне нужен на минутку. — Но я ещё не закончил… — Сатана… Кабале! — крикнул «Монти». Демонесса, сидевшая на крутящемся кресле и занимавшаяся ерундой, развернулась. — Займи место Гаса — закончишь презентацию для показа. — В смысле я?! — возмутилась девушка. — Гас этим занимался — пусть и заканчивает. Заметив недовольное лицо друга, демонесса всё-таки сдалась и с ворчанием поменялась с Гасом местами, принявшись ломать голову над тем, как и что делается в этих программах для смертных, пока парни поспешили свалить. К сожалению или радости профессора Гнозиса, Кабале прекрасно помнила, как искушали смертных знаменитые Дьяволы, но за семь лет после окончания обучения на Земле успела забыть, как пользоваться интернетом и прочими современными технологиями, которыми обзавелось человечество. — Какие же эти люди — глупые создания! Придумывают всякую чертовщину, чтобы жизнь себе усложнить, а нам потом притворяться, что мы в этом мастера получше их! — девушка в конце концов опустила руки и, превратившись обратно в Дьявола, тут же перевоплотилась в специалиста в области информатики. — О, так-то лучше! Где тут анимация слайдов и видео-редактор?.. Удостоверившись, что Кабале села за работу, Сульфус тихо отошёл от двери и поманил Гаса за собой. — Мне нужен твой совет. Помнишь, я о договоре рассказывал? — Дьявол негромко спросил у друга, когда оба отошли подальше от студии в сторону подсобки, куда Раф уж точно не приведёт немцев разглядывать офис. — Ну, допустим… Если я вспомню, что я в этот момент ел, то вспомню и про договор… — задумался Гас, вспоминая, чем утолял голод в тот день, когда Сульфус поделился планом «захвата» компании Карлоса. — А, вы вроде договорились сотрудничать до конца показа. Я же в тот вечер салат «Цезарь» ел, не? — Не помню. Ты меня тогда до дома тащил пьяного, — пожал плечами Дьявол. — Не важно. Суть в том, что я не знаю, как дальше действовать. Допустим, сегодня показ пройдёт успешно, а что завтра? Раф опять будет делать вид, что я её подчинённый, а не коллега, будет снова крутиться у Карлоса и при каждом удобном случае напоминать, что моя карьера зависит от неё? Я ведь не для этого постоянно с ней тусовался, чтобы она привыкла ко мне и доверилась, а потом опять вынуждала начинать всю работу с начала. — Н-да, друг… Провальный план, — Гас почесал затылок. — Может, её как-нибудь запугать или найти компромат, чтобы шантажировать? Усмехнувшись, Сульфус лишь отмахнулся. — Не, дохлый номер. Если Ури узнает — сразу же пожалуется Сферам, а я не имею права даже пальцем трогать смертную. Мало того, что по шее получу, так ещё и должности лишат. Мне такого «счастья» не надо. — Блин, может, тогда тебе?.. — не успел парень договорить, как оба столкнулись с каким-то человеком, что вышел из-за угла. — Э! Смотри, куда прёшь! Пробормотав что-то на немецком, высокий мужчина поправил очки и посмотрел на недовольных парней. Этот господин, являющийся одним из делегатов от Fiorana, прибыл чуть позже своих коллег, так как задержался в уборной, и, разумеется, его встреча с финансовым директором не состоялась, из-за чего пришлось самостоятельно бродить по офису в поисках хоть кого-нибудь, кто помог бы ему догнать делегацию. Секретарша на ресепшене ни слова не понимала даже на английском, остальные сотрудники предпочитали игнорировать и бежать по своим делам дальше. Подумав, что молодые люди, с которыми он так «удачно» столкнулся в коридоре, могли бы помочь ему найти дорогу, он извинился и спросил что-то на своём языке, чего ни Сульфус, ни Гас не поняли. — Entschuldigen, meine Herren. Wo geht's hier zum der Auditorium? — услышали Дьяволы. В то время, как Сульфус пытался понять сказанное, Гас лишь хлопал глазами. Оба мычали и что-то пытались сказать на непонятной смеси английского, итальянского и корявого немецкого, который вряд ли понял бы даже иностранец, знающий немецкий, как родной.(нем.) "Простите, господа. Где находится аудитория?"
— Сульф… Ну, давай… Ты же у нас вроде языки знаешь… — Гас решил свалить всю ответственность за ситуацию на друга, ибо по-немецки он не знал ни слова. Однако трудности языкового барьера испытывал и сам черноволосый — в образе модельера он знал в совершенстве только французский и итальянский, в то время как его знания немецкого и английского не дотягивали даже до базового уровня. — Ну… Э-э-э… А-а… Ну… Вэлл, каро Херр… Бл**ь… Ви ар мольто хэппи хэльфен… — начал Сульфус, стараясь произнести нормально хоть одно предложение и постоянно отвлекаясь на Гаса. На самом же деле, кроме «уважаемый господин, мы очень рады Вам помочь», сказанного на смеси английского, итальянского и немецкого, ничего «выдавить» Дьявол не смог. — Ну, ты крут, чувак! Давай-давай, отлично шпаришь! — всячески тараторил и подбадривал его шёпотом Гас, нервно похлопывая по спине, хоть и ничегошеньки не понимал из сказанного. — Спроси у него: чё он там хочет от нас? — Эм-м… Ке коза зи вант? — спросил, чего желает господин, черноволосый Дьявол. Когда никак не помогающие слова поддержки друга ему надоели, вспыльчивость и гадкий характер парня дали о себе знать. — Чёрт, какие же эти иностранцы идиоты! Выучил бы хоть базу итальянского, прежде чем в Италию по бизнесу наведываться! — Wie bitte? — возмутился мужчина, услышав оскорбительное слово, звучащее одинаково на всех языках. — Idiot? Ich?(нем.) "Прошу прощения? Идиот? Я?"
— Нет-нет!.. То есть… Найн! Э-э-э… — замахал руками Сульфус, когда осознал, что мужчина прекрасно понял, о чём он сказал, затем большим пальцем указал на стоящего рядом Гаса. — Хи из ан идиот, бикоз… Бикоз хи дёич нихферштейн! Вот, идиот хи из… Пипл маст ноу дойч, бикоз Джерманья ист айне грейт паэзе! — что означало «нет, это он идиот, потому что он не понимает по-немецки. Вот, идиот — он. Люди должны знать немецкий, потому что Германия — великая страна». — Oh, ja! Ich bin Deutscher! Ich denke auch Deutschland ist ein großartiges Land! — ответил мужчина, довольный, что таким образом его похвалили.(нем.) "О, да! Я сам немец! Я тоже считаю, что Германия - великая страна!"
— Йа-йа… Эм-м… Натюрлихь! — вспомнив элементарные немецкие слова «да» и «естественно», Сульфус нервно хихикнул. Гас просто стоял в стороне и глупо улыбался, надеясь, что мужик наконец-то отстанет. Не тут-то было. — Wunderbar! Aber… Mein Freund, wo finde ich der Auditorium? — мужчина вновь задал свой первый вопрос и тут же перефразировал его на своём корявом английском, чтобы новым «друзьям» из «Ornello Caru» было понятнее. — Oh… Where I find… The auditorium?(нем.) "Замечательно! Но... Друг мой, где я могу найти аудиторию?"
— Какой ещё «аудиторий»? Он, что, певец какой-то, раз аудиторию свою ищет? — шёпотом спросил рыжий. — Да не, это слушатели. А аудитория обычно у кого? Блин… А-а-а… Смертные подростки и молодёжь обожает эту фигню в интернете вести!.. Блин, как его?.. — взъерошив волосы, начал вспоминать черноволосый Дьявол. — О! Блогеры! Вот это у них не зрители, а «аудитория»! Этот мужик перепутал наш офис с рестораном для фан-встречи со своими последователями. — Нифига себе. На вид — лет тридцать-сорок, а он в интернете о покупках и о себе рассказывает, да всякие юморные пародии снимает… — обалдел рыжий. — Небось, ещё и этим… Как его?.. Ну, в игры играет на компе. Моя подопечная Джованна на сына орёт постоянно, что он забил на школу из-за этих… Ну, как они называются? — Летсплеев? Где мужики сидят в наушниках перед камерой и болтают с игрой и зрителями, а девки грудью светят и матерятся на написавших шутников с бушующими гормонами? — Да! Вот. Не удивлюсь, если и этот чел эти «лецплэи» снимает дома. — Ладно, мы не о том думаем!.. Раз наших коммуникативных способностей на общение с ним недостаточно — поговорим по-человечески… — и под этим Сульфус имел ввиду не матерную тираду или, не дай Бог, взбучку в офисе, а использование современных технологий и интернет — гениальное изобретение человека, не так ли? Парень выудил из кармана смартфон и открыл переводчик, благодаря которому общение с представителем делегации стало намного легче. К удивлению Дьяволов, тот господин искал актовый зал, в котором и должен был состояться показ мод. — Поведём его туда? — спросил Гас. — Нет, делегация только приехала — Раф сейчас тянет время с Карузо в его офисе и трындит про перспективы сотрудничества с немцами. Так что… — «Так что» что? — Гас посмотрел на недоумевающее лицо господина и нервно улыбнулся. — Так что пора нам с нашим «боссом» обменяться собеседниками…***
— Синьор Карузо, не скажете пару слов о договоре? — Раф закончила свою часть и предложила продолжить главе компании, чтобы, всё-таки, гости и представители из «Fabiani» знали, кто главный в «Ornello Caru», и чтобы сам Карузо, наконец, соответствовал своей должности. Панику, что тут же проявилась в его взгляде, девушка запомнит надолго. Карлос что-то невнятно и растерянно пробормотал и встал с места, присоединившись к финансовому директору, что уверенно стояла перед всей делегацией и на вполне достойном уровне английского языка рассказала о планах фирмы и опыте сотрудничества с другими компаниями. Он же за всё это время не сказал ни слова, так как привык на всех подобных мероприятиях сидеть с гостями и пожимать руки, подписывая документы и позируя на камеру. — Я не думаю, что это хорошая идея, Эл… То есть, Раф, — тихо прошептал он, неуверенно глядя ей в глаза. — Может, сама продолжишь?.. На его слова и неуверенность Раф никак не отреагировала — это уже не первый раз, и терпение её к тому моменту уже кончалось, хоть раньше она и позволяла себе повестись на его просьбы и делать всю работу самой, лишь бы не упасть лицом в грязь перед потенциальными «коллегами» из других компаний. Почему-то только сейчас её стало раздражать такое поведение Карлоса: эта трусость, неумение говорить перед большим количеством людей и проклятый нарциссизм, из-за которого Карлос никогда не стеснялся присвоить все заслуги себе. В плане характера и эгоизма его предыдущий Искуситель хорошенько поработал над ним, а вся работёнка Ангела-Хранителя, которого почему-то Высшие Сферы до сих пор не назначили, свалилась на неё. Но, раз это теперь её забота — значит и «перевоспитывать» бесхребетного начальника она будет по-своему. Всё равно за такое самовольство ей уже никто ничего не сделает, если только Сульфус не надумает всё испортить. — Карлос, Вы — директор фирмы, первое лицо нашей компании, а я — всего лишь Ваша помощница, — твёрдо сказала она, ненадолго положив ему руку на плечо. — Я не имею права занимать Ваше место и выступать в качестве владелицы «Ornello Caru», как Вы. Скажите хоть что-нибудь и уверенно. Всем в этом офисе известно, какой Вы смелый, сильный и достойный лидер. Так докажите это и немцам. Её жест он воспринял совсем не так, как она хотела его преподнести. Раф скорее коснулась его и намекнула на качества достойного лидера с издёвкой, мол «раз ты начальник — отдувайся теперь сам», а судя по его выражению лица и по надежде, которой загорелись его карие глаза — Карлос услышал в её речи поддержку и комплимент в свой адрес. Молодой человек будто взял себя в руки, выдохнув и повернувшись лицом к делегации. Он выпрямился, прилюдно поблагодарил на чуть корявом английском своего финансового директора и обратился к аудитории с просьбой помочь ему с переводом, ссылаясь на то, что у крайне занятого директора «Ornello Caru» практически нет времени на изучение иностранного языка, который он со временем стал забывать. На счастье Раф одна дама с радостью согласилась перевести речь Карузо, и тому стало в разы легче, ибо теперь с переводчиком о языковом барьере можно не беспокоиться. Сама Д’анджело понимала, что по-другому она не заставит его впервые взять на себя ответственность за свою собственную фирму: в провалах в сотрудничестве, которые препятствовали достижению нужного результата, Карлос постоянно винил всех вокруг, кроме себя, ибо не принимал никакого участия в работе, а все «пинки» на глазах у сотрудников получала она или Паоло, даже несмотря на то, что потом Карлос тут же забывал об этом, предлагая поужинать вместе. Она попросту чувствовала себя козлом отпущения, которым пользовались и на которого спускали всех собак, в случае провала. Их стычку из-за расходов, что произошла несколько часов назад, она до сих пор не могла выбросить из головы, как и мысль о том, что работать под таким давлением невозможно. Даже несмотря на то, что Карлос, сам того не понимая, наделил её полномочиями и покровительствует ей, от этого ей было никак не легче. Раф прекрасно знала и даже чувствовала, как из-за этого к ней относились остальные девушки из коллектива, завидуя «фигуристой блондинке, с которой спит шеф, благодаря чему она и добилась такой высокой должности и места в «любимчиках» Карлоса». А всё потому, что она сама позволяет так относиться к себе: всё делает по первому требованию, не отказывает ему в походах в ресторан или в сопровождении до дома и, словно королева офиса, смотрит на всех девушек с высока и постоянно ставит на место, хоть и делает это, лишь потому что требует от них дисциплины и работоспособности. Словно дешёвая и высокомерная шалава… И Карлос виноват в этом лишь частично. «Не о том думаешь, Раф… Не о том…» — она опомнилась и отшагнула от директора, когда тот заговорил уже более уверенно, обращая больше внимания на симпатичную немку, выполняющую роль переводчика. Отвлеклась она лишь когда раздался стук в дверь, прерывая монолог Карлоса. — Я, кажется, запретил входить сюда до показа, — сердито высказался Карузо, недовольный тем, что его прервали. Стоило на пороге показаться Сульфусу, его раздражение как ветром сдуло. Бывший Ангел, наоборот, напрягся. — Entschuldigung, dass ich Sie unterbreche! Простите, что прерываю, — Дьявол уверенно высказался немецким выражением (вызубренном минуту назад у гостя). — Мы просто привели этого господина. Он немного отстал от делегации. — Конечно-конечно, проходите! — Карузо пригласил мужчину в кабинет и в помещении тут же раздались негромкие смешки, пока все приветствовали потерявшегося коллегу. — А ты пройдёшь со мной, — Сульфус решил воспользоваться ситуацией и легонько дёрнул рукав костюма Раф. — Куда? — недовольно спросила девушка. — Ой, только не надо притворяться, что я тебя отвлекаю от важной работы и ты прям горишь желанием тут находиться. Я по твоему взгляду вижу, что ты лучше сбежишь отсюда, чем будешь выполнять обязанности Карузо, — скривился Дьявол. Раф тут же замолчала и опустила взгляд, нехотя признавая правоту Сульфуса. Стоять столбом около Карлоса и постоянно подбадривать его или «выручать» ей уже давно надоело, хоть и не могла наплевать на это и «бросить» директора на произвол судьбы. В этом смысле соперник понимал её и был прав на все сто процентов, а она всё ещё колебалась, ибо гадкая совесть в этом случае всегда одерживала верх, словно ей самой Ангел-Хранитель в режиме проецирования нашёптывает на ушко быть доброй и снисходительной терпилой. Судя по незлой усмешке Сульфус решил стать этим же Ангелом-Хранителем, чтобы дать подсказку к правильному решению. — Настоящий Ангел-Хранитель ни в коем случае не должен вмешиваться в дела подопечного. Ты же помнишь, как строго тебя ругал профессор Аркан, за то, что ты присматривала за сестрёнкой Андреа, вместо него самого? — приятный и тёплый шёпот, лишь отдалённо напоминающий голос соблазна Дьявола, раздался у её уха. Раф почувствовала, как и его руки уже явно нарушали границы дозволенного, мягко касаясь талии и легонько прижимая к телу чёрта. — Так, хватит, мы на работе, — шёпотом напомнила девушка, не спеша высвобождаясь из его объятий. — Идём. Довольная улыбка показалась на бледных губах Сульфуса и парочка мигом выскочила из кабинета, пока всё внимание «публики» было сосредоточено на директоре компании. — Ну, как? Всяко лучше свалить от этого придурка и расслабиться, чем позволять делать из себя тряпку, верно? — улыбнулся Дьявол. — Наверное, ты прав… — Раф согласилась и неуверенно кивнула. — Кажется, мне пора менять работу, иначе точно стану тряпкой… Сульфус остановился и сосредоточил взгляд на идущей девушке, что будто тут же «погасла» на глазах — опять неправильно подобрал слова. Дьявол уже не видел той грации и сияния, что Раф буквально излучала, оказываясь на высоте и будучи реально уважаемым лицом компании, как, например, когда он получал выговор, а девушка едва ли не гордилась тем, что выполнила свою работу на «отлично» и Карлос послушался своего импровизированного Ангела-Хранителя. И, вроде бы, сейчас он добился своего: Раф потихоньку становится жалкой тенью Карлоса, подопечный больше уделяет время и внимания своему дьявольскому наставнику, как и должно быть — но особого удовольствия Сульфус пока не получал от плодов своей работы. И дело, возможно, было не в том, что ещё слишком рано, или — что ему мало, а, наверное, в том, что уже… Достаточно?.. — Ты идёшь?.. — устало произнесла она, чем отвлекла его от мыслей, когда заметила, что коллега отстал. — У нас ещё куча работы. — Да, иду, — кивнул он.***
Вечер потихоньку сменялся ночью, когда, вроде бы, пора готовиться ко сну, но в офисе никому — кроме гостей, разумеется — даже не требовалась чашечка кофе. Эмоции и волнение были на пике у каждого сотрудника «Ornello Caru», кто принимал участие в показе, ибо сотрудничество с известной немецкой маркой — единственный шанс «пробиться в люди» после кризиса и избежать краха, который и без того казался ближе некуда из-за многочисленных увольнений и затрат. Переживали абсолютно все, наблюдая из-за «кулис» строгие и абсолютно невозмутимые лица немцев, что сидели в зале и лишь грациозно хлопали, когда одна из секретарш выходила на подиум в шикарном наряде и с наимоднейшей причёской и макияжем, выполненными Кабирией. Наверное, меньше всех переживала именно сама демонесса. Кабирия старалась выглядеть так же невозмутимо и спокойно, как и сидящие в зале гости из Германии, постоянно поправляя одежду на девушках и следя, чтобы все модели до единой прошлись по сцене так, словно занимались этим всю жизнь. За весь вечер ни одна мышца её лица не дрогнула от волнения — настолько девушка была уверена в успехе. В своём собственном, разумеется. Хотя Дьяволов это ничуть не удивило — всё-таки, свою подругу они уже знают давно и очень хорошо. А вот гости уже были не столь спокойны, когда на подиуме появились красотки в элегантных платьях, достойных чуть ли не членов королевской семьи Великобритании. Одновременно строгие и сексуальные образы особенно впечатлили некоторых зрителей. — Фрау Вебер восхищена последними двумя комплектами, — чуть повысив голос, переводчица передала услышанные слова Карузо, что тут же довольно улыбнулся. — Просила передать, что подумает о закупке нескольких экземпляров, чтобы ввести в лимитированную коллекцию. — Передайте фрау Вебер, что показ ещё не окончен. Я уверен, она будет в восторге и от других шедевров моего дизайнера, — с ноткой гордости улыбнулся Карлос. Переводчица вновь обратилась к женщине. Довольная улыбка появилась и на лицах Сульфуса и Раф, что из-за «кулис» наблюдали за всем происходящим, подальше от всей команды Дьяволов и «манекенщиц». Тот факт, что гордая физиономия так долго держится на лице директора могло означать только то, что и дизайнеру с финансовым директором стоит улыбнуться — всё идёт более чем хорошо и волноваться пока не стоит, ибо вскоре уголки губ стали приподниматься и у других гостей, что спешили выразить восхищение. — Фух, хвала небесам, у тебя получилось!.. — с облегчением выдохнула Раф, облокотившись о стену и счастливо улыбнувшись. — Судя по тому, сколько похвалы сейчас посыпалось в адрес Карлоса, мы спасены. — Да ладно тебе, неужели, ты сомневалась во мне? — улыбнулся Сульфус. — Если ты не забыла, в зависимости от того, какое обличье мы принимаем в смертной форме, мы обретаем нужные нам способности, знания, опыт и умения. — Разумеется, вот только твоих «умений» дизайнера с опытом работы в фирмах масс-маркета хватило только на лишнюю трату времени и материалов, — рассмеялся бывший Ангел. — Давай будем честными: шикарные наряды — больше заслуга Кабирии. — Ну, «спасибо», ангелочек, — усмехнулся Дьявол. — Кабирия создала шмот и подготовила девушек, Кабале помогла с украшением зала, Гас занимался оформлением показа, а я, как Карлос, присвоил всю заслугу себе — так, что ли? Рассчитывавшая на такую реакцию девушка вновь рассмеялась. — По-моему, ты просто в очередной раз проявил себя, как настоящий лидер, и продемонстрировал организованность, которой позавидовали бы многие в этом офисе, — с мягкой и искренней улыбкой уверенно ответила белокурая. Опустив взгляд и вздохнув, она продолжила. — Я должна поблагодарить тебя и извиниться, Сульфус. — За что? — он непонимающе вскинул бровь. — Наверное, ты был прав, когда говорил, что нам не обойтись друг без друга. Нам надо было не терять зря время и действовать вместе с самого начала, а я сама постоянно тратила зря время со всеми этими пререканиями и руганью с тобой. Мне стоило дать тебе шанс и поверить с самого начала… А я опять наступаю на те же грабли, как и в школе… Прости за то, что постоянно подставляла тебя именно своим недоверием к тебе. Всё-таки, мы с тобой не совсем чужие друг другу… — Хах, напомни мне хоть один случай, когда ты меня так — как ты выразилась — подставила, — улыбнулся Дьявол. — Сейчас же всё прошло гладко и спокойно. — А я и не про «сейчас»… — грустно улыбнулась Раф, глядя в его золотистые глаза, которые, казалось, даже в полумраке не утратили своего блеска. Улыбка стала пропадать с её лица, стоило вспомнить, с какой ненавистью и злобой она смотрела в эти же искренние глаза, не понимавшие вины своего обладателя, на весеннем балу и после дисгармоничной вибрации, когда ревность, собственничество и недоверие ослепили её. — Восемь лет назад мы так и не поговорили после всей этой ситуации с балом и с клоном… И тогда, когда мы встретились на улице, около того же светофора, извиняться должна была я, а не ты. Я ложно обвинила вас с Дольче, даже на секундочку не задумавшись о том, что ни моя лучшая подруга, ни ты не могли так поступить и действительно была какая-то ошибка и что-то не так. А в итоге, как последняя дура, я купилась на клона, который, кроме внешности, не имел ничего общего с тобой, обвинила невиновных и просто поверила в то, что увидела. Поверила своим глазам, а не тебе… От своих же слов ей стало легче, что не осталось незамеченным. Сульфус вмиг почувствовал, как она расслабилась и вновь испытала облегчение на душе, а полюбившийся нежный взгляд голубых глаз снова приковал к себе пару золотистых глаз, пока Дьявол не решил прервать зрительный контакт объятиями. Чёрт знает, было ли уместно ворошить прошлое и вот так извиняться за ошибки, допущенные в дурацком подростковом возрасте, когда вспоминаешь все свои неловкие моменты и провалы, за которые потом стыдно всю жизнь, но он будто захотел прочувствовать её эмоции, её чувства и её саму, позволив отпустить накопившееся, ибо, порой, обнимая кого-то и изливая душу, становится намного легче и спокойнее. В том числе и тому, кому душу изливают. Она правильно подметила, что тогда не раскаялась так же искренне, как это делала сейчас. В глубине души тот чертёнок семнадцати вспышек пытался сдержать в себе гнев от одной только мысли, что в период, когда им нужна была поддержка и доверие друг к другу, она поверила его натуре и его рогам, а не своим чувствам к нему, как когда извинялась за то, что обвинила в подстроенной ловушке с Кабинетом Вызова. Он день и ночь думал о побеге, сидя в камере несколько недель и соблазняя Блю, которая, в общем-то, почти ничего плохого ему не сделала; рискуя собственной шкурой, из последних сил шёл через обжигающую лиловую субстанцию, лишь бы спасти возлюбленную; весь вечер пытался доказать невиновность и верность ей, а в итоге был обвинён во лжи и предательстве, по-сути, только из-за того, что он — Дьявол. И теперь, когда все точки над «i» расставлены, девушка искренне извинилась, а оба сейчас — в телах смертных, былой гнев вмиг потух, как слабый огонёк, оставив в сердце парня лишь снисходительность и привязанность к белокурому Ангелу. Она сама не знала, почему именно сейчас ей хотелось отблагодарить его и извиниться. То ли на неё опять нахлынули эмоции и былые чувства, то ли Дьявол решил применить гипноз и на ней — ей было плевать. В первую очередь, как бывший Ангел, она помнила о совести и о справедливости, и с её стороны было бы ужасно некрасиво так и дальше молчать. Хоть он и оставил её у Пути Метаморфоз, на что, возможно, у него была веская причина, девушка понимала, что сейчас он заслуживает и благодарности, и тех самых искренних извинений, потому что в произошедшем была и её вина. Надо было не смиряться с фактом, что возлюбленный так же резко потерял к ней интерес, как и покрасил прядь в лиловый цвет, и стал ухлёстывать за подругой, а попытаться хотя бы поговорить и разобраться: а делает ли он это осознанно и он ли это вообще? А она, беспокоясь лишь о своих чувствах и взаимоотношениях с Дольче, толком даже после разговора с профессором Арканом забыла, что своим недоверием сама чуть не испортила отношения с любимым Дьяволом, заставив не только унижаться и оправдываться, но и забыв исправить свою ошибку, кинувшись с извинениями ему на шею при первой же возможности, как это было сейчас. Раф уже не стеснялась крепко прижиматься к нему всем телом и, чувствуя, как по щекам скатилась пара слезинок, тихо шептать извинения, пока его руки уже с искренней лаской и теплом обвивали её талию и так же прижимали к себе. Казалось бы, обсудили конфликт восьмилетней давности, а обнимаются, словно помирились только что и любовь вновь зацвела между Дьяволом и бывшим Ангелом. Однако оба они понимали, что накал страстей был настолько сильным за последние дни, что сейчас объятья казались скорее утешительными и в отношениях молодых людей не означали ничего, кроме очередного временного перемирия. Вот только отпускать не хотелось: Сульфус продолжал ласково гладить её плечи и спину, а Раф всё так же глубоко дышала, кончиками пальцев игралась с его прядями и прижималась к нему, будто слушала стук его сердца — оба понимали, что, возможно, даже и хорошо, что тогда их разговор у светофора не закончился окончательным перемирием. Ведь вряд ли бы пока ещё действующее V.E.T.O. позволило им наслаждаться этими секундами, когда нет никаких преград и они могли тактильно чувствовать друг друга… — Прости меня, пожалуйста… Я просто дура… — прошептала она. — Ты столько раз помогал мне и спасал меня, иногда даже рискуя своей жизнью, а я будто всё принимала за должное… — Знаешь, мой Ангел, я готов это делать вновь и вновь, когда ты меня так обнимаешь, — по-доброму усмехнулся он, в порыве чувств позволив себе нежно поцеловать её в макушку. — Всё хорошо, расслабься. Мне тогда тоже стоило рассказать тебе всё, как только меня начали шантажировать. — Кто знает, что Кэссиди с Кубралом могли сделать с моей мамой тогда… — кончиками пальцев Раф вытерла слёзы. — Мне просто безумно стыдно вспоминать, как, глядя им в лицо и прося от них правосудия, я требовала, чтобы вас наказали. А ведь ты бы никогда так не поступил… Ты никогда меня не сдавал, даже когда по моей вине Рейна украла портреты. На балу ты рисковал здоровьем, пытаясь успеть и помочь мне, а потом всю ночь не оставлял меня в покое, унижаясь перед Дьяволами и оправдываясь за то, чего ты не сделал. — Так, ну, всё, в таком темпе вальса я тоже расплачусь, — улыбнулся он, поняв, что она уже перегибает палку с самобичеванием. Раф слегка отстранилась и вновь подняла на него взгляд. — Раф, теперь всё в порядке. Я просто не хочу, чтобы старые обиды и наши ошибки портили наши взаимоотношения и, тем более, мешали работать. Потому что постоянно ссориться и тратить время не выгодно ни мне, ни тебе. — Согласна, нам стоит поменьше общаться на эти темы и вспоминать прошлое в свободное время. А то ностальгия приведёт к тому, что я буду на стены лезть и ныть, что хочу обратно Ангелом стать, — отшутилась девушка. — Учитывая то, КАК ИМЕННО мы с тобой общались, думаю, рано или поздно мы опять будем жалеть, что обладаем разной сущностью, — хитро ухмыльнулся Сульфус и вновь приобнял её. — Знаешь, Раф, хоть для меня ты навсегда и останешься ангелочком, уж лучше оставайся смертной. Тебе идёт быть собой на сто процентов — намного лучше, чем следовать ангельским стандартам и быть идеальной вопреки своему характеру и темпераменту. — А ты — даже Дьявол в шмотках дизайнера — всё тот же мягкий чертёнок, которого я когда-то полюбила… — улыбнулась белокурая, после чего неловкий смешок от переизбытка нежностей и любезностей раздался между молодыми людьми. Те уверенные и странные взгляды прямо друг другу в глаза и эти объятья, разумеется, незамеченными не остались, хоть парочка и отошла подальше от всей компании, что сопровождала «моделей» на подиум. Грустная, но затем больше довольная улыбка тронула губы Кабале, что облокачивалась о стенку и наблюдала за другом. Глядя эту сцену, которая сначала её крайне удивила после их ругани и разборок в офисе, демонесса на секунду вспомнила себя подростком, когда точно так же Дьявол и Ангел где-то миловались в стороне, пока она сгорала от ревности и глупой влюблённости. Сейчас же от её былых чувств не осталось и следа, а вот между ними, казалось, даже после стольких лет, огонь ещё не погас — она будто снова видела влюблённых Сульфуса и Раф, только без крыльев и рожек с нимбом — как они и мечтали в конце второго курса… — А подглядывать нехорошо, — шутливый голос Гаса раздался прямо у её уха. Демонесса подпрыгнула на месте от испуга и оглянулась. — Ой, было бы за чем подглядывать, — фыркнув, огрызнулась она. — Если ты не заметил, они тут просто болтают и обнимаются. Занимались бы любовью, это, да — зрелище. А «обнимашек» мне и за три года на Земле от Ангелов хватило. — Да уж, зрелище. Иди, на порносайтах посиди — там такого зрелища полно, — засмеялся рыжий. Кабале скривилась и по старой-доброй привычке стукнула друга кулачком по голове. — Иди ты!.. Шучу я! Этого добра я уже насмотрелась в Зольфанелло, — процедила она, затем опять обратила взгляд в сторону друга и его бывшей и — скорее всего — так и оставшейся пассии. — Я просто сейчас смотрю на него и пытаюсь вспомнить, когда он в последний раз был таким счастливым. Ты посмотри на него! У него глаза едва ли не искрятся, когда он смотрит на неё! Я со второго курса Золотой Школы не видела его таким! — А как же Кара? — удивился Гас. — И ты думаешь, что он собрался опять мутить с Раф? Им же нельзя! Со смертными нам, тем более, запрещено шашни крутить! — Я тебя умоляю, когда его это вообще останавливало? — отмахнулась она, жестом руки послав Дьявола куда подальше. — А Кара в таком темпе вальса пойдёт опять на трассу — откуда она, собственно, и пришла. Больно уж бесячая. — Ого, а Раф, значит, тебя уже не бесит? — удивился рыжий. — Конечно бесит. По-своему. Я просто в таком случае выбираю из двух зол — меньшую: и Сульфус счастлив, и она из него не вытягивает бабки, как эта шаболда, которая ещё и почему-то на неё очень похожа. Сравнив в голове два портрета девушек, Гас призадумался. — Может ли это значить, что Кара знает о Раф и старается ей подражать, чтобы удержать Сульфа? Эти светлые кудри и красные пряди в волосах — явно не спроста. — Ага, тогда половина Зольфанелло специально надевала голубые линзы, носила голубое, красилась в блондинку — а может даже талисмана на божью коровку меняла — и «подражала ей, чтобы удержать Сульфа», — усмехнулась демонесса. — Гас, ты хоть параноиком не будь — не идёт тебе. Бедняжка наш старался найти ей замену, а судьба-зараза решила в очередной раз над ним пошутить. Гас лишь неуверенно хмыкнул. Пусть слова подруги и звучали убедительно, всё-таки оставлять без внимания властную и собственническую натуру Кары было нельзя: он прекрасно помнит, как однажды нашёл статью о найденном трупе бывшей Сульфуса, которая как-то заявлялась в дом и «очень удачно» поругалась с Карой. Если демонесса задумает проведать друга на работе — Раф точно не поздоровится. — Вы тут закончили базар? Я, что, одна тут должна всё делать? — возмущённый голос Кабирии отвлёк Дьяволов от беседы. — Гас, иди светом занимайся! Где эта «сладкая парочка»? Недовольный голос демонессы донёсся и до «Монти» с Д’анджело. — Чего там? — Сульфус, коллекция вся показана, а немцам всё мало! Требуют модель-эксклюзив, а у нас больше показывать нечего! Все образы, которые ты мне предоставил, я переделала, и девки их уже почти все показали, — уже не таким спокойным тоном ответила Кабирия. — Жемчужины и изюминки коллекции нет! — Так, а то синее платье, которое я в самую последнюю очередь закончил? — с подозрительной ухмылкой спросил парень, бросив взгляд на стоящую рядом Раф. — Ты ведь его исправила, как я просил, пока мы отвлекали немцев и готовили зал, верно? — Ох, тот мешок картошки? — фыркнув, переспросила девушка и закатила глаза. — Исправила-исправила… Вон — на вешалке висит. Быстро сообразив, Дьявол проскользнул за спину финансового директора и легонько толкнул девушку. — Каби, всё очень просто: берёшь то платье, надеваешь на модель и под торжественную музыку выгоняешь её на подиум. Модель я тебе только что предоставил, — вновь подтолкнув Раф в сторону ширмы, за которой переодевались и готовились девушки, он поторопил подругу. — Ты издеваешься?! Я?! Модель?! — возмутился бывший Ангел. — Ангелочек, давай не будем возвращаться к игре «напомни о доверии»? Ты сейчас меня послушаешься, наденешь платье, очаруешь немцев и собственным трудом спасёшь компанию от провала, — Сульфус вновь подтолкнул её. — Но я ни разу в жизни не дефилировала! И я не могу перевоплотиться в модель! Дьявол остановился, понимая, что в чём-то она права. Пусть он и не так уж и разбирался в сфере моды, но даже дураку ясно, что любая «изюминка» должна быть показана на высшем уровне, что уже было маловероятно, учитывая отсутсвие опыта у Раф. Карлос в первый день знакомства упоминал, что женский коллектив часто дефилировал в случае подобных «форс-мажоров», но по белокурой было видно, что в их число она не входила. — Так… — отпустив девушку, парень призадумался. — Кабирия, кто-нибудь из секретарш или помощниц свободна? — Нет, вон, все в нарядах или на подиуме, — отрицательно покачала головой демонесса, показав на очередь из девушек, что дожидались своего выхода. Неожиданно вдали послышалось какое-то громыхание и шум, будто что-то упало. Стоило Кабирии заметить валяющиеся туфли и аксессуары на полу, супермодель Зольфанелло Сити тут же рассвирепела и быстрым шагом направилась к «месту проишествия», желая отчитать виновника по полной программе. — НУ, КТО ТАМ ТАКОЙ КРИВОНОГИЙ ИЛИ РУКОЖОПЫЙ?! Тем самым виновником оказалась Патриция, случайно столкнувшаяся с Гасом в узком проходе. Увидев ту сидящей на полу, Раф поспешила помочь коллеге. — Ты в порядке? — взявшись за руку девушки, белокурая помогла начальнице отдела продаж встать. Кивнув, брюнетка поблагодарила её. — О, а вот и решение нашей дилеммы! Синьорина Коста, прошу сюда, — Сульфус тут же оказался за спиной у бывшего Ангела и буквально выхватил руку Патриции, потащив к Кабирии. — Синьор Монти, Вы что творите?! Отпустите меня! — девушка попыталась вырвать руку из крепкой хватки Дьявола. — Что происходит?! — Сульфус, отпусти её! Патриция не модель! — воскликнула Раф, вцепившись в его предплечье. Тяжело вздохнув и про себя возмутившись очередному «непослушанию» упрямого финансового директора, он обратил внимание на неё. — Она тоже не сможет продефилировать! Мы никогда не заменяли моделей на подобных показах! Следующий выдох Дьявола уже прозвучал намного громче и раздражённее, что не осталось незамеченным. Времени оставалось всё меньше — наготове осталось лишь четыре девушки, а потенциальные манекенщицы для последнего платья никак не могут разобраться, кто сможет продефилировать, а кто — нет. Кабирия лишь с недовольством закатила глаза и обречённо вздохнула, намекая, что ситуация не из лучших. Выпустив пар, Сульфус отпустил руку Патриции, ибо насильно толкать за ширму начальницу отдела продаж — не выход… А вот «ангелочка»… — ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ?! СУЛЬФУС, СЕЙЧАС ЖЕ ОТПУСТИ МЕНЯ! — не успела Раф и опомниться, как её тут же закинули на плечо и потащили в сторону импровизированной гримёрки. Игнорируя абсолютно все её выкрики, Дьявол поманил за собой Кабирию и свободной рукой прихватил платье. Ловя на себе удивлённые взгляды моделей и Дьяволов, что не стеснялись тихо хихикать над данной картиной, девушка была готова провалиться сквозь землю от стыда. — ПРИДУРОК, ПУСТИ, КОМУ ГОВОРЯТ?! СУЛЬФУС!!! Зайдя за ширму, парень отпустил Д’анджело и, повесив на крючок вешалку с платьем, отстранился. — Раздевайся, — холодный, строгий и нетерпеливый тон поверг девушку в шок, заставив ещё больше покраснеть от стыда. Увидев её шокированный взгляд и абсолютное бездействие, он повторил приказ, ибо просьбой это явно не назовёшь. — Раф, повторять не стану — раздевайся и надевай платье. — Я уже всё сказала: я на подиум не выйду и раздеваться перед тобой не собираюсь! К его жуткому недовольству, Раф опять воспротивилась, скрестив руки на груди. И снова история их взаимоотношений вернулась к той же грёбанной мёртвой точке — они только наладили отношения и буквально минуты две назад стояли обнимались и улыбались друг другу, ОНА буквально только что признала свою неправоту и тот факт, что они должны работать вместе, а сейчас снова строит из себя упёртого барана в такой критический момент, когда наоборот, должна замолчать и послушать его, быстро переодевшись и в подобающем виде представив последнюю модель из коллекции. Терпение парня кончилось после нескольких секунд в «гляделки». Отступать он не хотел — тем более, уступать белокурой и рисковать собственной должностью. — Низшие меня убьют… — вздохнув и цокнув, процедил Дьявол и мгновенно сократил расстояние между ними, вцепившись в одежду бывшего Ангела. Она успела лишь ахнуть, когда он оказался так близко… Слишком близко… Тихо матернувшись от испуга, Раф дёрнулась и начала резко брыкаться и вырываться, когда Сульфус окончательно перешёл границы дозволенного. Он уже не касался её талии или не прижимался сзади, соблазнительно шепча что-то на ухо — их очередной момент уединения уже был больше похож на какую-то чересчур страстную прелюдию, когда любовники, сошедшие с ума от нахлынувших чувств, сдирают друг с друга одежду. Чёрт моментально скинул с неё жакет, кончиками пальцев пройдясь по её коже, и тут же отбросил вещь в сторону. Верх отлетел на зеркало, пока руки Дьявола справлялись с пуговицами на блузке и заколкой, держащей светлые волосы в идеальном пучке, но девушка, казалось, и не хотела сопротивляться. Инстинктивно положив ладони ему на плечи, а потом и вовсе обняв, Раф будто почувствовала, что он не тронет её и не сделает больно. Будто он опять блефовал или просто играл с ней в какую-то странную игру, удовольствие от которой получают оба. Освободившиеся от заколки пышные пряди золотистых волос упали ей на плечи и на спину, так и поманив Сульфуса коснуться их, ощутить знакомую мягкость и шелковистость. Янтарные глаза вмиг блеснули — последнее, что она успела заметить, прежде, чем его руки перекинули прядь волос, оголяя тонкую шею, а бледные губы резко впились в неё. Раздаётся отчаянное «нет!», которое она только и смогла произнести, когда сердце подскочило от неожиданного флешбека, где она чувствует это знакомое нежное прикосновение губ, но чуть выше — на своих губах. Дьявол уже нежнее поцеловал её в шею, будто хотел, чтобы она сама захотела большего и попросила об этом, пока вслед за чёрными туфлями на каблуках в сторону отлетали аксессуары и бижутерия. Она тихо и блаженно шептала его имя, перебирая пальцами его волосы, а он сам будто потерял голову от страсти, избавляя её от одежды и мучая лаской, словно любовницу, однако Сульфус прекрасно понимал, что на данный момент он чувствует лишь долю того возбуждения, которое испытывал его внутренний демон, и азарт, а остальное — часть актёрской игры, чтобы заставить девушку повести себя так, как надо ему. Сдаться прямо сейчас нельзя — пока надо держать себя в узде. Вот только сложилось впечатление, что он попался в свою же ловушку и заигрался в свою же игру, когда инстинктивное желание заткнуть стонущего бывшего Ангела поцелуем в губы резко ударило ему в голову, что Раф, несмотря на смесь паники, эйфории и возбуждения, всё же предвидела. Громкий хлопок тут же раздался в примерочной, вслед за которым последовала лишь тишина и еле слышные глубокие вздохи обоих. Не сводя глаз с коллеги, на чьём лице красовался красный отпечаток ладони, Раф отстранилась и прижалась к стене. На это Дьявол лишь по-доброму ухмыльнулся и засмеялся на всю примерочную, ибо оба понимали, что деваться ей некуда. — Ну, что, доигралась, мой Ангел? — шагнув ближе и тут же взяв её за предплечья, Сульфус вновь бросил на неё оценивающий взгляд. Его внутренний демон явно наслаждался зрелищем, ибо янтарные глаза едва ли не с восхищением не упускали из виду ни одной детали: Раф стояла перед ним раздражённая, босая, в расстёгнутой юбке, в блузке, висящей на руках девушки и с распущенными волосами, чуть взлохмаченными от «разрушения причёски». Однако главным украшением всего образа, разумеется были два голубых зрачка, что смотрели на него с неописуемым гневом. Внутри, парень ликовал, как никогда. Он вновь взбесил её, а границы между ними разрушаются всё больше и больше: вот уже чуть ли не добровольно позволила себя раздеть и отдалась, поддавшись былым чувствам и возбуждению. За одну такую мысль Дьявол вновь получил по лицу, будто девушка по одному его взгляду и хитрой улыбке поняла, что у него на уме. В примерочной вновь раздался смех. — Тебе всё смешно, да?.. — процедила она, глядя прямо ему в глаза. Подавив смех, Дьявол удостоил её ответом. — Мне может быть и смешно, а вот ты опять ведёшь себя неразумно, Раф. — Да что ты говоришь?! Я — неразумно?! — нервно усмехнулась она, затем тут же поменяла тон. — Значит, притаскивать меня сюда, силой раздевать и целовать меня в шею — по-твоему — разумно? — Твою мать… Да пойми ты уже! — Сульфус вновь повысил голос, устав от пререканий. — Да, знаю, я использую далеко не самые «целомудренные» способы, чтобы тебя убедить! Но я не могу иначе! Раф, это моя натура — я Дьявол, чёрт возьми, но я всегда старался вести себя с тобой как можно нежнее и деликатнее, потому что ты не демонесса, чтобы я мог с тобой вытворять всё, что захочется! Пойми меня тоже, Раф! Ты всегда была Ангелом — беззащитным, нежным существом, а я никогда им не был и я не прошёл Путь Метаморфоз! Но ты меня словно намеренно выводишь своим упрямством, поэтому ты меня вынуждаешь запугивать тебя в студии и в твоём кабинете и силой раздевать, чтобы ты хоть раз в жизни меня послушала! — А ты меня когда-нибудь слушал?! — возразила Д’анджело, в глубине души ощутив, как сердце ёкнуло от его признания. — Ты сам всё делаешь, как тебе вздумается… И без моего ведома, а потом требуешь, чтобы мы действовали вместе! Выдохнув, Сульфус отпустил её предплечья, осторожно положив ладони ей на щёки и повернув её лицо к себе, чтобы она не смела отводить взгляд. — Мы уже это обсуждали сегодня, и сегодня же, прямо здесь и сейчас, поставим точку в этой дискуссии, хорошо? — тяжело и шумно вздохнув после его слов, бывший Ангел нехотя кивнул. — Раф, всё, что я делаю в стенах этого офиса — работаю на компанию своего подопечного, чтобы искушать его. ЕГО, Раф! Не тебя! Пойми, я устроился сюда не для того, чтобы постоянно тебя выводить из себя и чтобы ругаться с тобой — так совпало! Мне было достаточно двух лет в Золотой Школе и ещё восьми — без тебя! — Перестань… — закатила глаза девушка, не веря ни одному слову и постаралась отвести взгляд. Парень вновь заставил смотреть на него. — Я прошу тебя… Раф, ты опять мне не доверяешь и заставляешь унижаться, — напомнил он, чем тут же приковал к себе её виноватый взгляд. — Послушай, мы ведь с тобой так хорошо ладили. Да, были, остаёмся и навсегда останемся разными по сущности, но мы с тобой всегда были похожи характерами. Вспомни, какой мы были командой в любой дерьмовой ситуации, в которой оказывались из-за Рейны или генералов, вспомни, как мы ладили в мирное время! Я очень сильно скучаю по этим временам, Раф, и я говорю это сейчас искренне. Взяв недолгую паузу, он продолжил, требуя, чтобы она в очередной раз выслушала. И снова мёртвая точка… Он опять пытается сделать как лучше, пусть и своими методами, а она снова ему не верит. Вот только сдаваться и терпеть поражение в этой игре на настойчивость он не собирался. В прошлый раз он позволил себе дать слабину и дал ей уйти без объяснений, сейчас же его желание открыть девушке глаза на правду было сильнее и важнее всего остального. Если он этого не сделает сейчас и если она не выслушает — подобная стычка и ссора будет явно не последней. — Раф, я не прошу прощения за то, что повёл себя, как урод, когда оставил тебя у Пути Метаморфоз, и не прошу вновь любить меня, как раньше. Пока не прошу… Я лишь хочу понимания и твоей снисходительности, потому что всё, что я сейчас делаю — я это делаю для своего блага, частично для блага Карлоса и особенно — для твоего: помогаю, защищаю и пытаюсь сделать твою жизнь наоборот чуть лучше. Но если ты будешь противиться, я в любом случае добьюсь своего только такими методами, как сейчас… С этими словами одной рукой он плавно спустился к её локтю и натянул спавшую блузку на оголённое плечо. Внезапное касание к персиковой коже вновь вызвало приятную волну мурашек у обоих. — К тому же, сейчас именно ты рискуешь провалиться, так как спасение компании — в твоих интересах, а без эксклюзива мы пропадём. И ДО КОНЦА показа, мы договорились, что ты делаешь всё, как я скажу, — напомнил он, когда голубые глаза вновь встретились с его янтарными. — Я хоть раз тебя подставил за всё время подготовки к нему? — Нет… — девушка печально опустила глаза, наполняющиеся слезами. Снова не подставил… — Тогда почему ты до сих пор стоишь в в офисной одежде и пререкаешься со мной, м? — с мягкой улыбкой спросил он, намекая на то, что пора бы уже смириться и выполнить его приказ, без лишних слов надев платье и появившись на подиуме. Кончиком пальца он свесил платье с крючка и протянул его ей. — У тебя ещё есть пара минут, чтобы привести себя в порядок. Платье, кстати, было сшито специально на тебя. — Ладно, я продефилирую… — вздохнув, Д’анджело подняла голову и несмело взяла вешалку. — Я просто волнуюсь, что не справлюсь. Вдруг, что-то пойдёт не так? — Так, ты переоденешься, или мне продолжить «переговоры»? — усмехнулся парень, намекая на нижнее бельё бывшего Ангела. С недовольной мордашкой она расстегнула юбку до конца и ладонями молча показала на себя, намекая на то, что готова послушаться. — Вот и молодец. А насчёт дефиле — не переживай: идеально пройтись по подиуму для дилетантки никогда не будет проблемой, если заранее активировать дьявольский гипноз, — хитро улыбнулся Сульфус, кончиком пальцев погладив её щёку, прежде, чем испариться за шторой примерочной. — Поторопись! Тяжело выдохнув, Раф буквально схватилась за голову, всё ещё будучи в шоке от того, что только что они вытворяли, оставшись наедине. Разумеется, мысли в основном были забиты тем, как страстно Дьявол раздевал её, добиваясь того, чтобы она сама выпихнула его из примерочной и, как можно скорее, оделась для выхода. Медленно скидывая с себя блузку, снимая юбку и чувствуя, как приятно ткань скользит по телу, будто её снимает не она сама, бывший Ангел едва ли не представлял себе, как оголённые плечи ощущают горячие губы Дьявола, поднимающиеся всё выше, а руки скрепляются в крепком замке, пока один стон за другим тихо-тихо вырывается из её груди. На секунду, она даже пожалела, что влепила ему пощёчину, вместо того, чтобы позволить себя заткнуть поце… «Боже, нет! О чём я, вообще, думаю?!» — она тут же опомнилась и, мотнув головой, чтобы избавиться от дурных мыслей, быстро надела платье, которое, действительно, сидело на ней так, будто шили на заказ. Синяя ткань облегала тело и подчёркивала стройную фигуру белокурой, а полупрозрачный рукав и бретелька на левом плече, сияющие синими кристаллами, ещё и делали акцент на голубизне её глаз. Пройдясь ладонями по наряду и не отрывая восхищённого взгляда от своего отражения в зеркале, девушка чувствовала себя даже не принцессой, а королевой. — Вот это да… Или я давно платья не надевала или Сульфус с Кабирией — волшебники… — Эй, Раф, как там платье? — даже не извинившись и не спросив разрешения, Кабирия заглянула в примерочную; вспомнишь лучик — вот и солнце. Демонесса, казалось, никак не отреагировала на то, как выглядит платье и как оно сидит на Раф, но нотку одобрения в её взгляде девушка всё-таки уловила. — Да уж, Сульфус явно не зря целый час обсуждал со мной дизайн, но я бы такое не надела. Ладно, давай скорее, там всего две девки осталось, а мне ещё тебе макияж с причёской надо подправить! — Надеюсь, успеем, — с более уверенной и воодушевлённой улыбкой белокурая выскочила из примерочной.***
— Чёрт возьми, что это было?.. — Сульфус тихо задался вопросом, когда, успокоившись и чуть отдалившись от зала, оказался в одиночестве и прокрутил в голове то, что только что произошло. А произошла очередная глупость, которая едва ли не довела до катастрофы. Опять… Дьявол сомкнул челюсти и стукнул по стене кулаком, желая заменить неприятные обрывки воспоминаний болью. Вот только пользы от этого он не увидел, всё ещё вспоминая взгляды Раф, пальцами чувствуя шелковистые волосы и ощущая на губах вкус кожи её изящной шеи. Он лишь хотел пошутить и просто снять с неё верхнюю одежду, чтобы она выгнала его и поскорее надела платье, а в итоге не заметил, как обманул самого себя, не удержавшись от более чувственной ласки и позволив себе вовлечь девушку в прелюдию. И вроде бы тогда ему доставляло неописуемое удовольствие чувствовать, как она не сопротивляется, а тает в его объятьях — сейчас он лишь испытывал угрызения совести. Какая ирония для Дьявола, не так ли?.. «Вот дубина, зачем я к ней дальше полез?..» — чувство того, что всё это было неправильным, не оставляло его в покое. Любой другой Дьявол воспользовался бы ситуацией и, наплевав на показ и на всех, без колебаний поигрался бы с доверившейся девушкой. Но кроме того, что такое отношение к его Ангелу — омерзительно, Сульфус осознал ещё одну не менее серьёзную ошибку. Карлос. Он работает на подопечного уже около месяца, а прогресса в испорченности и истории грехов Карузо как не было, так и нет. Кроме введения откровенных нарядов в новую коллекцию, он больше ничего не добился. Парень ничего не знает о его личной жизни за пределами работы, ни о каких слабых местах, кроме как о его ухаживаниях за Раф и о его никчёмности в роли директора фирмы. Душа Карлоса так и остаётся на стороне добра, пока новый Дьявол-Искуситель тратит драгоценное время на что? На разврат с бывшим Ангелом… Стараясь устранить Раф и усыпить её бдительность, Сульфус сосредоточился лишь на ней и наивно надеялся, что она быстро покинет игру, когда полностью расслабится и будет доверять на все сто процентов. Однако Дьявол никак не рассчитывал, что ему придётся столкнуться лбом ко лбу не только с её далеко не ангельским характером, но и с былыми чувствами, которые будто вновь пробуждались и становились сильнее от подобных перепалок, что всегда заканчиваются на хорошей ноте. И кто теперь выбывает из игры? Раф, сохранившая положение и которая вот-вот повысит репутацию и поднимется в должности, или он, ни черта не сделавший для своей основной миссии, тратя время на упрямого «ангелочка»? Ещё тревожнее ему стало от «вовремя» пришедшего уведомления на передатчике. — Какая «прелесть», Малебольдже вызывают в Склеп портретов… — цокнул парень, поняв, что-либо сегодня он получит выговор — в лучшем случае, либо он лишится должности — в худшем. От злости он едва не разбил устройство об стену. Вовремя опомнившись и успокоившись, Сульфус вернулся в зал, ломая голову над тем, как выйти сухим из воды в данной ситуации. Лишь одно он знал точно: теперь надо держаться от Раф как можно дальше, пока он окончательно не сошёл с ума и не провалил задание. И всё же он не мог оторвать от неё глаз, когда бывший Ангел всё-таки появился на подиуме, продемонстрировав сшитое на неё платье во всей красе. Несмотря на то, что Раф не совсем комфортно себя чувствовала на шпильках и будучи в центре внимания тридцати сидящих в зале человек, её уверенный и холодный взгляд, устремлённый вдаль, не выдал неопытности девушки, а эксклюзив был представлен на высшем уровне, обеспечив успех каждому наряду из коллекции, который станет не только лучшей рекламой для «Fabiani», но и самого «Ornello Caru». Один шаг по лестнице нелёгкой миссии Сульфуса на Земле был сделан — вот только сможет он продержаться на ступени и подняться дальше? Самое сложное было ещё впереди, но он очень скоро об этом позабыл, когда мысли вновь сосредоточились на девушке и на остальных манекенщицах, что наслаждались порцией довольных возгласов и аплодисментов от немецкой делегации — гости были в восторге, чего просто не могли скрыть от Карлоса. Довольно улыбнувшись самой себе, Раф еле заметно с облегчением выдохнула, понимая, что теперь точно можно расслабиться и вернуться в привычный режим работы, без экстренных показов мод и дефиле. Получив молчаливый кивок благодарности от Карлоса, который явно собирался обсудить результат совместной работы позже, девушка поймала на себе пристальный взгляд Дьявола, что стоял у дверей и негромко, чтобы не издавать лишнего шума, хлопал отдельно ей, широко улыбаясь. — Браво, Раф. Можешь же, когда захочешь, — протянув руку, Сульфус помог ей спуститься с подиума, когда гости начали потихоньку расходиться, а секретарши и помощницы разбежались по примерочным приводить себя в порядок. — А у меня был выбор?.. — улыбнулась белокурая, затем добавила, разгладив ладонями складки на юбке платья. — …Когда мне нужно продемонстрировать такое потрясающее платье, так ещё и на меня сшитое. — Вот хитрая: надо было меня обязательно вывести из себя, а не сразу так подумать и без лишних слов и действий послушаться, — с укоризной ухмыльнулся он. — С каких это пор финансовый директор слушается дизайнера? — хитро улыбнувшись и игриво вскинув бровью, Раф скрестила руки на груди. Ничья. Дьявол и бывший Ангел снова рассмеялись. — Ладно, уже не важно. Самое главное, что мы не только спасли компанию — судя по довольным немцам — но и наладили свои отношения. Энтузиазм погас в глазах девушки. — На этот счёт нам ещё стоит поговорить отдельно… Но не здесь. Может, после работы прогуляемся или зайдёшь на чашку чая, чтобы не выяснять отношения в офисе? — осторожно спросил бывший Ангел, намекая, что пора бы уже обсудить их дальнейшие взаимоотношения на фоне её работы и его задачи искушения смертного. — Почему бы и?.. — его прервала вибрация на передатчике, напомнившая о приглашении Низших Сфер. Раздражительно цокнув и сомкнув челюсти, Сульфус убрал устройство обратно в карман. — Нет, прости, не выйдет сегодня. Я должен быть в Зольфанелло ночью. — Конечно, я понимаю, — стараясь скрыть разочарование, девушка понимающе кивнула. — Тогда увидимся завтра. Холодное прощание смогла на мгновение растопить только её мягкая улыбка и взгляд, когда она взялась за юбку платья и поспешила скрыться за дверьми зала, которые только что закрылись перед последним гостем из Германии. Проводив её взглядом, парень остался один, в глубине души понимая, что, может, даже и хорошо, что сегодня ничего бы не получилось — кто знает, что бы на него нашло, окажись они в более домашней обстановке и обсуждая их личную жизнь и их отношения любящих подростков. Представив себе не самые целомудренные варианты развития событий, он резко мотнул головой, стараясь выкинуть из головы случай в примерочной. — Твою мать, скоро, как животное, буду на инстинкты вестись… — запрыгнув на подиум, Дьявол вернулся за кулисы, где друзья потихонечку собирали вещи, ибо их работа в «Ornello Caru» так же подошла к концу. Зал опустел, экраны и прожекторы выключились, свет полностью потух и от шума, музыки и хлопков ладоней довольных гостей не осталось ни звука. Помещение утонуло в тишине и в кромешной тьме.***
Дьяволы простились, стоило им преодолеть врата Зольфанелло Сити. Друзья поспешили домой: Кабирия — к мужу, Кабале — к изысканному ужину и вину, Гас — к матери. Сульфусу же было суждено отправиться домой лишь после встречи в Склепе портретов и после выговора, ибо туда приглашают Искусителей только для обсуждения подопечного — явно не для похвалы, ибо хвалить Дьявола было явно не за что. Мысли были заполнены теперь исключительно будущей карьерой. Хоть он и Дьявол, а каждый рогатый прекрасно знал, что Искусителям ни в коем случае нельзя расслабляться. Халяву мог себе позволить кто угодно на территории Зольфанелло Сити, но только не Малебольдже и Дьяволы, являющиеся наставниками смертных, ибо задача первых — вечно служить Низшим Сферам, а вторых — сохранять баланс души человека, склоняя чашу его весов к грехам и порокам. И это было одно из тех немногих правил города, которое они могли нарушить, но исключительно во вред себе… Миновав вестибюль, где его снова послала куда подальше камера с грубым голосом, Сульфус прошёл вглубь коридора и уже поднялся по лестнице, ведущей в то самое место, куда ради безопасности попадали исключительно приближённые Сфер. Около массивных дверей из чёрного металла, украшенных молниями и рогатыми черепами, чьи рубиновые глаза, казалось, смотрели прямо в душу, стоял Маммон, а с ним ещё один Приспешник-страж, что держал в руках тяжёлый меч. Если бы не его спокойный вид, парень бы решил, что его прямо тут казнят этим же оружием. — Идёт… Идёт и боится, маленький чертёнок… — ехидным тоном, констатировал факт страж, увидев силуэт Сульфуса и буквально прочувствовав его настороженность. — А Дьяволу не положено бояться… Природа дала нам силу и отняла совесть, чтобы мы действовали смело, наплевав на всех. — Если бы я боялся, меня бы тут не было! — огрызнулся Сульфус, приблизившись к дверям склепа. — Прекра-асно… Продолжай. Твой гнев — он так будоражит… — тон и взгляд стража стал более хищным, стоило парню проявить агрессию. Маммон остановил того жестом руки. — Умолкни! Это я его сюда позвал — мне с ним и разбираться! — скупой лидер Малебольджей высказал недовольство и топнул ногой. — Открывай ворота! Тогда страж без лишних слов поднял свой меч и с диким рёвом воткнул его в землю, что есть сил. На лезвие появились красные щели, похожие на жилы, и тут же, словно кровь по венам, красное свечение добралось до дверей. Рубиновые глаза черепов насытились энергией и потухли, открыв двери и пропуская Дьяволов внутрь. На удивление Сульфуса за дверьми не оказалось никакой комнаты или другого помещения — лишь каменный причал, покрытый мхом, тьма, скрывающая мрачные готические колонны вдали, и старая лодка без вёсел, чуть покачивающаяся на волнах чёрной воды. — Давай скорее — садись! У меня мало времени! — Маммон толкнул парня в спину, побуждая идти вперёд и сесть в лодку, и тот послушался. — Теперь положи ладони на борт и подумай о подопечном. Сульфус вновь сделал как ему велели, и представил себе Карлоса, после чего почувствовал, как лодка не сильно качнулась и тронулась в сторону кромешной тьмы. Становилось всё темнее и темнее, оставляя обоих Дьяволов в темноте, наедине со зловещим шумом чёрных волн. Лидер Малебольджей зажёг факел на киле лодки, ибо в этом непонятном месте не было ни единого источника света. — Что это за место? Разве тут не должна была быть галерея с портретами смертных или что-то на подобии Зала Портретов в Золотой Школе? — заметив, что вода действительно чёрная, а не кажется таковой из-за отсутствия света, удивился Дьявол. — Это тебе не Земной город и не Энджи Таун, чтобы они тут висели, как в Золотой Школе или в Павильоне портретов, — в своей манере сделал замечание Маммон. — Склеп скрывает источник реки Стикс. Смертные верят, что якобы какой-то гигантский дед на своей лодке переправляет по этой реке души грешников в Ад, на самом же деле, глупые людишки сами рвутся в эти воды, совершая один грех за другим. Слова Приспешника тут же подтвердились, как только откуда-то сверху свалилась картина и с всплеском упала в воду, разбившись вдребезги. Сульфус чуть наклонился, чтобы рассмотреть, и заметил, как чёрная рама вновь собралась воедино и поплыла куда-то вдаль, пока само изображение какого-то пожилого человека с неприятным выражением лица превращалось в подобие духа. — Скупость… — прошептало полупрозрачное изображение старика и течение мгновенно унесло его прочь. Сульфус проводил его взглядом и увидел какой-то странный блеск вдали, после чего вновь обратил взгляд на Маммона, чья довольная улыбка делала его лицо ещё противнее — радовался, что старик погряз в собственной жадности, которую Приспешник Дьявола и представлял. — Таков финал каждого, кто на протяжении всей жизни прислушивался к Искусителю и не покаялся в грехах, — пояснил он. — Когда смертный умирает, его портрет падает в воды Стикса и освобождается от рамы — то есть, от нашей опеки и нашего наставничества — а душонка плывёт к катакомбам, где обретает покой на неопределённое время. — И что с ней станет? — вновь спросил Сульфус. — Сразу видно, что ты худший ученик Темптель и Гнозиса — ни черта не учил, — довольно улыбнулся Маммон. — Это круговорот жизни, который связывает Ангелов и Дьяволов со смертными. Люди умирают и в зависимости от того, грешили они или делали больше добра, они перерождаются в Бессмертных соответствующей расы. Судя по тому, какой ты любитель разврата, что аж с Ангелом не побоялся замутить, в смертной жизни ты явно был тем ещё сладострастником. Но ты вряд ли это помнишь… Мы на месте. Лодка замедлилась и плавно причалила к каменной лестнице. Дьяволы поднялись по освещенным ступенями, которые опять никуда не вели — за железной оградой виднелись всё те же бескрайние воды реки. Сульфус уже было решил, что над ним издеваются, пока откуда-то сверху не опустилась такая же рама с портретом, как та, которая освободила душу умершего старика. С гладкого холста, обрамлённого серебристым багетом, на него смотрел Карлос, по-доброму улыбаясь своему Искусителю. — Прошёл месяц, а эта ангельская улыбка всё ещё бесит Низших Сфер… — загадочно произнёс Маммон. — Ты же понимаешь, что я имею ввиду? — Да, мессир, — холодный ответ, который был произнесён куда-то в даль, взбесил Маммона. — Тогда какого чёрта ничего не изменилось? Тебе было дано задание переманить его на сторону зла, пока не нашли замену его Хранителю! — Приспешник поднял голос. — У тебя был месяц, чтобы скоротать время и оставить соперника ни с чем! Почему рама до сих пор серебристая, а не чёрная?! Ты забыл, что от тебя требуется захватить душу Карузо, чтобы получить влияние и над работниками его офиса с покупателями?! Никак не ответив на претензию, Дьявол отвёл взгляд от картины и обратил на него внимание. — Не хотел Вам испортить сюрприз, но Вы не оставляете мне иного выбора, — сымпровизировал Сульфус, чтобы хоть как-то выкрутиться. — Если мне память не изменяет, Сферы так же требовали втереться подопечному в доверие. Нехотя Маммон недовольно кивнул, соглашаясь со сказанным. — Тогда почему Вы требуете от меня сейчас результата, если смертный воспринимает меня за чужака? Я только начал выполнение плана и один важный шаг уже к этому сделан: Карлос выпустил коллекцию откровенных нарядов, которые купили немцы! Ещё слишком рано! — А где результаты твоего вмешательства в его личную жизнь? — Главный Приспешник Дьявола всё не унимался. — Карузо как был самой невинностью, так ею и остался! — Он старается для своей секретарши, — с ноткой презрения прошипел Сульфус. — Девушку тоже сперва нужно «обработать», прежде чем давать вредные советы Карлосу. Маммон бросил на него недоверчивый взгляд, словно заподозрил что-то неладное, на что Сульфус промолчал. Раздались два громких хлопка от соприкосновения ладоней Приспешника и портрет медленно поднялся ввысь, словно его тут и не было. — Запомни, Сульфус. Ты работаешь при Низших Сферах, не при Высших, где за подобную оплошность тебя всегда простят! Если в ближайшее время портрет не потерпит никаких изменений, можешь попрощаться со своей должностью. Проводив взглядом портрет Карлоса, пока тот не исчез во тьме, парень еле заметно вздохнул, стараясь сдерживать раздражение, которое накопилось за весь день из-за проклятого показа, выяснения отношений с Раф и за всю ситуацию с Карлосом. — Я не подведу. Можете на меня положиться. Карузо встанет на сторону зла, а с ним — и весь офис. Только дайте мне больше времени. Незаметное и эффективное искушение требует больше усилий. Иначе, это лишь трата драгоценного времени, мессир Маммон… Поняв, что больше ему тут делать нечего, Сульфус развернулся и вновь сел в лодку, приготовившись к отплытию. Дьяволы попрощались молчаливыми кивками головы, оставив вопрос открытым, о чём Дьяволу с удовольствием напомнил Маммон, когда лодка тронулась. Скрестив руки на груди он хитро ухмыльнулся. — Постарайся не подвести и завладей ими всеми, Сульфус. Особенно секретаршей Карузо. Эту дамочку, которая нам вечно ставит палки в колёса, я хочу видеть с самой очаровательной дьявольской улыбкой и в дорогой чёрной раме! Парень промолчал, словно не расслышал последних наставлений лидера Малебольдже, уплывая обратно к каменному причалу склепа. Однако бесполезно было отрицать того, что слова Маммона его задели — продолжать толкать Раф на сторону зла и бороться с ней означало не только опять разрываться на неё и Карлоса, но и снова противоречить себе и портить отношения, которые они только-только уладили, научившись сотрудничать и работать вместе. После всей «жары», которую девушка ему задала своим характером и упрямством за время работы в «Ornello Caru», он уже начал сомневаться, что ему будет под силу заставить бывшего Ангела играть по его правилам. К тому же, для этого у неё должны… «Секундочку, а кто её наставники? Где её Ангел и Дьявол? И где её портрет?» — очень интересный вопрос, которым он должен был задаться ещё при первой встрече с повзрослевшим «ангелочком», возник в голове Сульфуса. Вот только ответить на этот вопрос уже было некому…