Честная сделка

      Элладан поднял Леголаса на руки — светловолосый принц был лёгким, как пёрышко — и осторожно уложил юношу на кровать, проклиная себя за то, что вместо того, чтобы остановить кровотечение, он прицепился к истекавшему кровью мальчишке с вопросами. Вопросы могли подождать, первым делом нужно было остановить кровь. Очистить рану, зашить, наложить повязку — руки целителя работали на автомате, тысячи лет практики давали о себе знать. Перевязав и заштопав ужасную рану, Элладан достал из шкафа три одеяла и укутал в них дрожавшего, как одинокий лист на промозглом ветру, принца — его лихорадило. В ярости придвинув одно из кресел ближе к кровати, принц твёрдо решил, что не покинет свой пост до тех пор, пока не получит вразумительные ответы от отца или его сенешаля.       В этот момент на пороге снова возник Глорфиндел. По всей видимости, его привлёк звук передвигаемой мебели.       — Я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь, что происходит, — прорычал Элладан.       — Я же уже сказал тебе. Отец мальчишки — чудовище. Мы сделали Леголасу одолжение, забрав его из Эрин Гален. Его отец плохо с ним обращался.       — Настолько плохо, что Леголас, рискуя жизнью, выпрыгнул в окно и пытался вернуться домой к отцу-«чудовищу», который его «изгнал» и «плохо с ним обращался». Глорфиндел, в этой истории, которую вы пытаетесь выдать мне за чистую монету, что-то явно не клеится.       — Элронд просто пытается защитить его.       — Сделав его своим младшим супругом? Чушь какая-то… В Имладрис каждый день прибывают сотни мужчин и женщин в поисках временного убежища. Многие из них просят защиты и помощи у Владыки, вот только никого из них отец не тащит под венец. И никого из них не сажают под замок.       — Элладан, Леголас немного… не в себе. Не стоит верить на слово всему, что он говорит. Порой он не ведает, что творит. Мальчик испуган и растерян, но пройдёт время, он успокоится и поймёт, что здесь его никто не обидит. С ним плохо обращались в родном доме, и он теперь никому не доверяет и бежит, сам не зная от кого и куда.       Элладан с недоверием взглянул на Глорфиндела.       — Да говорю же тебе. Это правда! — раздражённо выдохнул сенешаль.       — Если он не в себе, как ты говоришь, то с чего отцу вздумалось связать себя узами брака со съехавшим с катушек эльфом? Это неправильно…       — По-моему, это очевидно. Взгляни на мальчишку. Он — само совершенство. Твой отец влюблён в него по уши, — захохотал Глорфиндел. —  Элладан, отправляйся к себе и ложись спать. Это была долгая ночь для всех нас. К тому же, не думаю, что Элронд позволит тебе остаться наедине с его возлюбленным.       — Плевать я на это хотел. Я никуда не уйду, пока не добьюсь от него правдоподобных объяснений.       — Упрямец! Поступай, как знаешь. Я устал и иду спать! — с этими словами Глорфиндел ушёл, громко хлопнув дверью на прощание.       Спустя пару минут в комнату влетел Элронд и тут же бросился к кровати своего «суженного».       — Ada, я требую объяснений! Что происходит?! — Элладан в ярости вскочил на ноги.       — Разве Глорфиндел тебе уже всё не объяснил?! — устало вздохнул отец и рухнул в кресло.       — Он сказал, что Леголас психически нездоров. Зачем тебе связывать себя узами брака с безумцем? Вот только не нужно вешать мне лапшу на уши про «благотворительность» и «добрые побуждения». Мы оба знаем, что это неправда! Тебя больше не волнуют судьбы тех, кто приходит в Имладрис молить тебя о помощи.       — Да, не волнуют. И почему, собственно, они должны меня волновать? Я никому и ничего не должен. Я не могу помочь им. Их слишком много, сын, а я один. Они все только и делают, что требуют от меня чего-то, ждут моей помощи. Мои силы не безграничны. Я устал, Элладан. Я отдал им всё, что мог, и теперь хочу просто пожить для себя. Я хочу жить и получать удовольствие от жизни!       — Так вот значит, какие цели ты преследуешь. Удовольствие! То есть в угоду своему удовольствию, ты забрал мальчишку из родного дома, даже не спросив его на то согласия! Ты купил его, потому что мог себе это позволить и потому что желал обладать им! Купил, как красивую куклу, которая будет согревать твою постель по ночам и дарить тебе удовольствие!       — Не совсем так, сын. Я люблю этого мальчика и не собираюсь насиловать его. Я дал ему время и буду ждать столько, сколько потребуется. Я хочу, чтобы он сам пришёл ко мне. По своей воле.       — Леголас выпрыгнул из окна и чуть было не свернул себе шею! Он пытался сбежать! Не думаю, что он настолько сдвинулся, что не знает, чего хочет!       — Я уже сказал тебе: я буду ждать столько, сколько потребуется. Я буду ждать его каждый день, и, возможно, однажды он придёт ко мне… или нет. Я не собираюсь принуждать его ни к чему.       Элладан зажмурился и устало потёр виски пальцами.        — И всё же я не понимаю... Глорфиндел утверждает, что он не в себе. Но когда он уложил меня на лопатки, я видел сожаление в его глазах. Он просто защищался. И выглядел он вполне нормальным.       — Похоже, все в моём королевстве очарованы им. Да, Элладан? Он не безумен, просто… Видишь ли, он не всегда может контролировать свои порывы… Скажем так, он опозорил свою семью и своё королевство, поэтому Трандуил скрывал его от посторонних глаз. Он хотел защитить своего сына от сплетен и слухов.       — Опозорил? Как?! Что ты имеешь в виду?       — Это касается только меня и Леголаса. А теперь ступай к себе! Я целитель, если ты не забыл, и вполне в состоянии позаботиться о своём младшем муже сам.       Элладан нахмурился. Он хотел верить отцу. Да, собственно, у него и не было оснований не верить ему, ведь Леголасу никто не угрожал и не принуждал ни к чему… Но он не мог не заметить, как отец изменился за последние пару столетий. И не только он, но и Глорфиндел — легендарный воин, который всегда был таким благородным… Даже его близнец, Элрохир, стал как будто агрессивнее. Мог ли он их винить за это? Когда орки напали на Келебриан*, он и сам чуть не сошёл с ума от горя, его сердце было переполнено ненавистью. Элладан смог справиться с этим, а вот остальные члены его семьи, по всей видимости, нет. Трагедия может изменить даже самое благородное и доброе создание Илуватара до неузнаваемости. Элладан был целителем и повидал немало тому доказательств за свою бесконечно долгую жизнь.       Сын подчинился приказу отца и удалился в свои покои, но не смог уснуть до рассвета — он так и не получил ответы на вопросы, терзавшие его, и они всё так же не давали ему покоя.