If Only

Рику нравилось вставать ещё до восхода солнца, до того, как просыпались птицы и остальные люди, когда небо ещё только начинало светлеть и воздух был влажным от утренней росы. В эти часы вокруг было тихо, если не считать шума от ходячих, вгрызающихся в тюремный забор — они никогда не спали, так что Рик не смог бы встать раньше них, независимо от того, как рано бы ни проснулся, но он старался зачистить забор от нескольких первых подошедших как можно скорее, пока хор их глухих стонов не испортит его настроение. Его обычные утренние действия были простыми и повторяющимися. Но, так или иначе, они стали его любимой частью новой оседлой жизни. Каждое утро он просыпался очень рано и тихо одевался, стараясь не разбудить остальных. Выходил наружу и очищал забор от ходячих, пока не уставал от этого, затем отправлялся проверять посевы. Чаще всего под «проверкой» подразумевалось распинывание грязи вокруг, осматривание грядок на предмет взошедших ростков, наблюдение за тем, как солнце появляется над горизонтом и размышления. Длительные размышления. Ранние утренние часы Рик оставлял для самого себя. Это было единственным временем, когда он мог подумать без спешки и без прерываний со стороны остальных. Он думал о прошлом, о будущем, о своей семье, о себе. Он размышлял о новом мире, как с практической точки зрения, так и с философской. Он раздумывал о своих возможных действиях в разных гипотетических ситуациях. Он сожалел о вещах, которые мечтал бы изменить, если бы только мог, и бесконечно прокручивал в голове: «Если бы только я сделал это… Если бы я только знал… Если бы это произошло не так… Если бы… Если бы… Если бы…» Иногда Рик приходил в своих мыслях к тому, о чём ему думать не стоило. Главным образом это был Дэрил, чаще всего размышления Рика приводили к нему. Он не мог вспомнить точно, когда его мысли о Дэриле сменили своё течение с нормальных на мрачные, заставляющие сжиматься всё внутри, но так или иначе это произошло. И теперь, когда это уже случилось, Рик не мог сделать ничего, чтобы вернуть их в прежнее русло. Он потерял контроль над этим. И в итоге, несмотря на его многочисленные попытки, мысли о Дэриле стали тёмным бурлящим омутом у него в голове и грозили остаться такими на неопределённый срок. Рик часто и по многу часов думал о своей семье — это было практически его целью: тщательно анализировать состояние каждого члена их сообщества, без исключения — но, конечно же, он выделял некоторых из них среди других. Карл и Джудит занимали непропорционально большое место в его мыслях, потому что они были его детьми. Лори и даже Шейн также занимали много места в его голове раньше, когда всё было по-другому. Но с тех пор он задвинул мысли о них в дальний угол сознания. «Ничто из этого больше не имеет значения, — сказал он себе, — пусть мёртвые покоятся с миром». Вокруг оставались другие люди, нуждающиеся в нём. Он должен был думать в первую очередь о них. Пусть мёртвые покоятся с миром. Его новая семья: Гленн, Мэгги, Кэрол, и все остальные — включая Дэрила — каждый занимал значительное место в его мыслях. Но всё же… В его сознании случался сдвиг, когда дело касалось Дэрила. По прошествии времени, вместе с тем, сколько событий вокруг них произошло и сколько раз они спасали жизни друг друга, Дэрил стал для Рика самым особенным из всей их увеличившейся семьи и вместе с этим статусом занял куда больше места в его голове. Но это никогда не беспокоило его. «Ну и что?» — думал он. Дэрил был его другом, возможно, лучшим, или даже напарником, и то, что Рик столько о нём думал, вполне имело смысл, учитывая через сколько всего они прошли с той первой встречи в пригороде Атланты. Напарник — у него не было никого такого со времён Шейна, и Дэрил был куда лучшим человеком, чем Шейн. Рику нравилось то, какое место Дэрил занял в его жизни. Было приятно знать, что есть кто-то, кому он может доверять. Было здорово заменить ощущение от предательства Шейна чувством надежды и уважением друг к другу, которые несли взаимоотношения с Дэрилом. Но проблемой было то, что его предательский разум на этом не остановился. Вскоре частота, длительность и даже содержание мыслей о Дэриле практически вытеснили всех остальных из его сознания, кроме Карла и Джудит. А затем обошли даже их. Теперь на уме у Рика постоянно был Дэрил. К тому времени, как он начал задумываться о том, нормально это или нет, было уже поздно. Все его мысли были поглощены этим человеком, которого, если быть честным, Рик практически не знал. Так что, в каком-то смысле Дэрил тоже стал частью его утренней рутины. Когда Рик просыпался, первым, о ком он думал, был Дэрил. В голове сразу же начинали возникать мысли о том, как будет выглядеть их следующая встреча, что при этом будет происходить, и о чём они будут разговаривать. Пока он умывался, в голове возникали варианты ситуаций, в которых Дэрил был близок к смерти, или почти умер, или может умереть, что заставляло всё его тело практически дрожать от напряжения. Пока он зачищал забор, он думал о том, кем Дэрил мог быть до всего этого и кем он стал сейчас, и пытался собрать в одно целое кусочки информации о нём и разгадать эту загадку. Пока он без особого интереса осматривал сад, ожидая восхода солнца, его ум блуждал сам по себе. Когда он приходил в себя снова, то ловил себя на том, что смотрит в пространство, медленно приближаясь в своих размышлениях к чему-то ещё более странному: к Дэрилу, приоткрывающему свой рот и облизывающему губы, так, что они начинали блестеть. Он открывал рот и в этой своей протяжной хриплой манере тихим голосом выдыхал: «Рик» — и затем, так же быстро, как погрузился в эти мысли, Рик резко вырывался из их плена, тряся головой и хлопая себя по лицу пару раз, ругаясь про себя: «Чёрт возьми, чувак, что это такое? Что это за херня?». И намеренно переводил своё внимание на что угодно другое. Но, тем не менее, после этого он не переставал ощущать сожаление и ноющую боль в груди, которые оставались с ним на много часов, и Рик не мог понять от чего. Это злило его и заставляло чувствовать отвращение к себе. Однажды утром Рик, уже заканчивая свои обычный утренний ритуал, с тяпкой в руке застыл прямо перед устремлёнными на него мёртвыми глазами, не видя перед собой ничего, кроме картинки в голове — Дэрил, стоящий рядом с ним на крыльце ранним вечером. Волосы спутанными прядками падают на его потемневшие глаза. Он отпивает из бутылки с пивом. Его губы прижимаются к бутылочному горлышку, когда он делает большой глоток. Рик говорит что-то смешное, хоть он и не может представить, о чём бы мог пошутить. Это застаёт Дэрила врасплох. Его глаза светлеют, и он даже слегка улыбается. Он наклоняется к Рику и непринуждённо толкает его плечом. Сильная рука Дэрила прижимается к его руке. Его тело крепкое и тёплое, и… Шум цепей в стороне резко вернул Рика в реальность. Он посмотрел туда, откуда он послышался, и увидел Дэрила, полностью одетого, с арбалетом через плечо, снимающего цепи с первых главных ворот. — Эй, Дэрил! — позвал Рик. Он бросил тяпку на землю и подбежал к нему. — Чего тебе, чувак? — отозвался Дэрил, не отрываясь от возни с замком и цепями. Через мгновение Рик поднялся к нему. Дэрил кинул на него неприветливый взгляд через плечо и повторил вопрос: — Чего тебе? — Хочу узнать, куда ты собираешься, — тон Рика был слегка обвиняющим, но Дэрил сделал вид, что не услышал в нём эту грань. — На вылазку, — сказал он. — Ещё даже не рассвело. Ты собираешься ехать один? Мы запланировали вылазку на завтра. Почему бы тебе… — Я еду на вылазку, — повторил Дэрил. И Рик услышал за этим непроизнесённое: «и ты меня не остановишь». Замок наконец поддался, и Дэрил вытянул цепь из ворот. Когда она полностью высвободилась, он ткнул её в руки Рика. — Закрой, когда я выеду. Грязные пальцы Рика обхватили звенья цепи. Сердце забилось где-то в горле. — Дэрил, постой. К удивлению Рика, Дэрил остановился, не успев открыть ворота и выскользнуть наружу. Он слегка повернул голову к нему, как бы говоря: «ну давай, я слушаю». Сердце Рика ускорило свой ритм. Его взгляд остановился на опущенных уголках рта Дэрила. Он понимал, что ему стоит оставить всё, как есть. Дэрил — взрослый человек, он может позаботиться о себе. Ему совершенно точно не нужно разрешение Рика, чтобы выйти наружу. Может, они и жили в тюрьме, но никто из них не был тут заключённым. Рик понимал, что ему стоит уйти и позволить Дэрилу разбираться самому, дать ему время справиться с теми проблемами, которые вытащили его из постели так рано. Но, тем не менее, как только он представил, что отпустит Дэрила вот так — одного, направляющегося бог знает куда и неизвестно на сколько, горячая волна тревоги окатила его изнутри. — Дай мне только захватить револьвер, — проговорил Рик. В ответ Дэрил слегка поднял брови. Его взгляд быстро переместился на лицо Рика, как будто в попытке прочитать, о чём он думает. — Разве ты не слишком занят, играя в фермера? — Карл закончит за меня. Ты подождёшь, пока я схожу за оружием? Дэрил искоса взглянул на него, похоже сбитый с толку и всё ещё пытающийся расшифровать выражение его лица, которое, судя по всему, было настолько нечитаемым, насколько Рик и не мог надеяться. Их взгляды пересекались, должно быть, всего на несколько секунд, но Рик ощутил, как начинают гореть щёки и собираются капельки пота над бровями. Он почувствовал облегчение, когда Дэрил наконец раздражённо вздохнул и кивнул. Рик кивнул в ответ, отдал ему цепь и замок, и поспешил обратно в тюрьму, чтобы взять своё снаряжение, на всём своём пути до дверей ощущая недовольный взгляд Дэрила на спине.