***
Флауи обмотал свой стебель вокруг правой руки Фриска, и так его голова была на уровне правого плеча мальчика. Одеяло, полученное от Санса, хорошо прятало цветок (хоть Фриск и не понимал, зачем он хотел спрятаться), но он всё ещё был довольно заметным. Фриск посмотрел на длинный мост впереди. Он положил трясущиеся руки на перила и крепко сжал их в кулаки. — Просто не смотри вниз, — подбодрил его Флауи. Который затем задумался: почему он хочет, чтобы человеку стало лучше? Ну, чтобы он смог дойти до Азгора, — сказал он себе. Сказал и солгал. Фриск сделал глубокий вдох и ступил на мост, только чтобы отпрыгнуть, испуганно ахнув. Мост соединялся с другой стороной всего лишь верёвкой, и доски под ногами не имели никакой опоры. Помня слова Флауи, Фриск смотрел прямо вперёд — даже несмотря на то, что он не видел другую сторону — и пошёл как можно быстрее. Пройдя подальше, он остановился, увидев на другой стороне Папайруса и Санса. Фриск сильнее вцепился в перила, натирая ладони верёвкой. — ЧЕЛОВЕК! ЭТО ТВОЁ ПОСЛЕДНЕЕ И ОПАСНЕЙШЕЕ ИСПЫТАНИЕ! — заявил Папайрус, и Фриск наклонился на одну сторону моста, чуть не свалившись. — УЗРИ! ВЫЗОВ СМЕРТЕЛЬНОГО УЖАСА! — Эм, — тихо пробормотал Флауи на ухо Фриску, и последний сглотнул. Внезапно из ниоткуда появились устрашающие на вид орудия, и глаза Фриска расширились. Ближе всего к нему висел шипастый шар на цепи, который угрожающе раскачивался из стороны в сторону. Затем следовало огромное острое копьё, с каждой секундой опускавшееся всё ниже и ниже. Но, как ни странно, третьим препятствием была собака, обвязанная верёвкой. — ПУШКИ БУДУТ ЖЕЧЬ! ШИПЫ — РАСКАЧИВАТЬСЯ! КЛИНКИ — РЕЗАТЬ! — продолжал Папайрус, и Фриск почувствовал, что у него трясутся руки. Ни одна из предыдущих головоломок Папайруса не была такой опасной — Фриск на мгновение задумался, кем же был Папайрус — хорошим парнем или ещё одним монстром, желавшим убить его. — КАЖДАЯ ЧАСТЬ БУДЕТ ЯРОСТНО РАСКАЧИВАТЬСЯ ВВЕРХ И ВНИЗ! ОСТАНЕТСЯ ЛИШЬ КРОШЕЧНЫЙ ШАНС НА ПОБЕДУ! — сказал Папайрус. — ТЫ ГОТОВ?! ПОТОМУ ЧТО! Я! УЖЕ! ВОТ-ВОТ! СДЕЛАЮ ЭТО! Папайрус засомневался, и выражение его лица сильно изменилось, когда он увидел страх в глазах Фриска. — ну и? чего ждём? — спросил Санс, когда брат отвернулся от него. — ЖДЁМ?! НИЧЕГО МЫ НЕ ЖДЁМ?! — закричал сбитый с толку Папайрус. — Я… Я СОБИРАЮСЬ АКТИВИРОВАТЬ ЕЁ СЕЙЧАС! Фриск посмотрел вниз и почувствовал комок в горле, когда увидел выстроившиеся в ряд языки пламени, шипы и пушки. Он затрясся, переступая с одной ноги на другую и тут же пожалев о своих действиях, когда мост едва не перевернулся. — это, эм, как-то не выглядит активированным. — ИТАК! ЭТО ИСПЫТАНИЕ! ПОХОЖЕ… — Папайрус отвернулся. — …МОЖЕТ БЫТЬ… СЛИШКОМ ПРОСТОЕ, ЧТОБЫ ОДОЛЕТЬ ЧЕЛОВЕКА. Фриск посмотрел на него с надеждой. — ДА! МЫ НЕ МОЖЕМ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАТЬ! Я СКЕЛЕТ С ПРИНЦИПАМИ! МОИ ГОЛОВОЛОМКИ КРАЙНЕ СПРАВЕДЛИВЫ! — продолжил Папайрус, в голосе которого слышалась нервозность. — А ЛОВУШКИ ИСКУСНО ПОДГОТОВЛЕНЫ! НО ЭТОТ МЕТОД СЛИШКОМ ПРЯМОЙ! НИКУДА НЕ ГОДИТСЯ! ПУСТЬ ВСЁ УЙДЁТ! Папайрус помахал рукой, отзывая опасные оружия (и собаку), и Фриск чуть не свалился от облегчения. Он наконец выдохнул, не зная, что задерживал дыхание, и обернулся, чтобы проверить, здесь ли Флауи. Он тихо прятался за спиной Фриска, чтобы скелеты его не увидели. — ФУХ! — выдохнул Папайрус, по-видимому успокоившись и заметив взгляд Фриска. — НА ЧТО ТЫ СМОТРИШЬ? ЭТО БЫЛА ОЧЕРЕДНАЯ ДОСТОЙНАЯ ПОБЕДА ПАПАЙРУСА! Фриск просто улыбнулся, смотря вслед Папайрусу, который удалился, оставив Санса.***
За мостом начинался город под названием Сноудин. В нём было много зданий и обитателей, и Фриск просто надеялся, что никто из них не захочет убить его. Странным было и то, что Флауи обвился вокруг тела Фриска, больше походя на цветочную гирлянду, нежели на живой цветок. Вид такого дружелюбного города наполнил его решительностью. Фриск зашёл в лавку, толкнув дверь и заглянув внутрь. У него было не так много денег, но он мог просто осмотреться и что-нибудь выбрать. — Приветствую, путник. Чем я могу вам помочь? — спросил добрый голос, и Фриск поднял голову, увидев красивую крольчиху, улыбающуюся ему. Фриск почувствовал, что его окутывает тепло магазинчика и улыбнулся. Фриск опустил взгляд на витрину и цены. У него было около 70М, а некоторые товары стоили не так уж и дорого. На полке стояли ряды свежих коричных зайчиков, испускавших восхитительный аромат, и Фриск почувствовал урчание в желудке. Даже несмотря на то, что он только что поел и, впрочем-то, привык долгое время обходиться без пищи, запах коричных булочек заставил его проголодаться, и мальчик обнаружил, что пялится на цену. — Это мой личный рецепт, — рассмеялась крольчиха, заметив его голодный взгляд. Фриск вынул из кармана 25М и отдал их женщине. Она приняла их своими пушистыми лапками и улыбнулась, завернув коричного зайку в салфетку и отдав ребёнку. — Спасибо за покупку, — добродушно ответила она. Затем она слегка вздохнула. — Непривычно видеть новое лицо в нашем городке. Откуда вы пришли? — Фриск слегка напрягся. — Из столицы? Вы не похожи на туриста. Вы здесь сами по себе? Похоже, что она не поняла, что перед ней стоит человек. Фриск кивнул. — Вы похожи на ребёнка, — сказала крольчиха, немного удивившись. — Где твои родители, малыш? Фриск застыл, крепче вцепившись в коричного зайку. Крольчиха заметила его реакцию и поспешно сменила тему: — Знаешь, жизнь здесь немного клаустрофобная. Немного надоедает делать каждый день одно и то же. Но… — Крольчиха слегка встрепенулась и посмотрела на Фриска сверху вниз. — … все мы, глубоко внутри, знаем, что свобода придёт, не так ли? Фриск улыбнулся и кивнул. Он знал, что это он освободит всех, и неважно, каким образом. За спиной Фриска Флауи закатил глаза. Фриск вышел из магазинчика и впился зубами в коричного зайку, улыбаясь от приятного вкуса. Он даже предложил кусочек Флауи, но последний отказался, сказав, что не голоден. Ну, ему же больше достанется. Фриск решил побродить по городу, даже заглянул в соседнюю гостиницу (чья владелица очевидно была сестрой владелицы лавки). Большинство горожан были созданиями с мехом — кролики, медведи и так далее. Там была леди с (питомцем?) кроликом на поводке, она выглядела безмятежно и спокойно. Мужчина, смотревший на неё с другой стороны дороги, выглядел обеспокоенным и почему-то напуганным. Может быть потому, что кролик выгуливал питомца-кролика? Фриск не был уверен. Там также был медведь, кладущий под дерево подарки. Глаза Фриска заблестели. Монстры тоже праздновали Рождество? Фриску никогда не дарили много подарков, иногда вообще не дарили. Но он с родителями всё ещё наслаждался вездесущим духом Рождества. — Ужасные дети мучали местного монстра, вешая украшения на его древовидные рога, — сказал медведь, когда Фриск взволнованно подошёл к нему. Человек вспомнил плачущего монстра, пытавшегося снять с себя украшения. — И мы начали дарить тому монстру подарки, чтобы ему было не так плохо. Теперь у нас традиция — класть подарки под нарядное дерево. Фриск хихикнул, проведя руками по ветвям и почувствовав впившиеся в кожу иголки. Он увидел безрукого монстра, похожего на ребёнка и одетого в полосатый свитер — или полоски были на самом его теле, Фриск не знал наверняка. — Йо! — сказал монстр. — Ты тоже ребёнок, да? Мне так кажется, ведь ты носишь полосатую рубашку. Фриск оглядел себя и немного улыбнулся. Он посмотрел на подарки, лежащие под деревом, и в шутку задумался, были ли там сюрпризы для него. Большинство из них было адресовано от Санты местным жителям, и Фриск удивлённо моргнул. Похоже, что у монстров тоже была легенда о Санте. Родители Фриска сказали ему, что Санты не существует, когда ему было четыре, но идея всё ещё была потрясающей. Фриск доел своего коричного зайку как раз перед тем, как зайти в Гриллбис и очень удивился, увидев там так много монстров. Там был даже монстр из огня, стоявший за прилавком и протиравший тряпкой какой-то бокал. Там были и псы-стражники, с которыми он встречался раньше — Пёс-побольше, Пёс-поменьше и даже Догго. Фриск не знал, как они сюда дошли, ведь Догго и остальные видели только движущиеся вещи. Фриск подошёл к Псу-поменьше и в недоумении смотрел, как собака играла в покер против самой себя… и проигрывала? Он почувствовал, как Флауи сжался вокруг него, когда он подошёл к огненному монстру за стойкой. Фриск наклонился, пытаясь поговорить с элементалем*, но тут же отпрянул, почувствовав, как в лицо неприятно пахнуло жаром. Элементаль просто уставился на него, пытаясь прочесть что-то в его глазах. — Гриллбз предлагает налить стакан воды, хотя делать этого не торопится, — сказал птицеобразный монстр сзади Фриска, и последний согласно пожал плечами. Затем он моргнул, подумав, что огненный монстр, должно быть, тоже не мог говорить. «Привет», — зажестикулировал он, с нетерпением ожидая ответа. Гриллбз ничего не сказал, а просто замер, увидев движения рук Фриска. Затем он кивнул, и Фриск улыбнулся так ярко, что мог бы и сам устроить пожар, использовав яркость своей улыбки. Флауи за его спиной тихо захихикал.***
Фриск зашёл в библиотеку, подметив вывеску с ошибкой. Женщина за столом поприветствовала его, когда он зашёл, и Фриск восхитился тёплыми цветами и приятной атмосферой. Он прошёл мимо книг, выстроенных на полках и взял одну. Это был школьный доклад о похоронах монстров. «Похороны монстров, технически говоря, очень клёвые. Состарившись и сыграв в ящик, монстры обращаются в прах. На похоронах мы берём этот прах и рассыпаем его над любимой вещью умершего. Тогда их сущность будет жить в этой вещи…» «Э-э-э, этого минимума хватит? Меня уже тошнит от писанины». В этот момент Фриск почувствовал самые разнообразные эмоции. Сначала веселье. Потом странную грусть. И наконец, ох, наконец он почувствовал непонятное желание потрогать этот прах. Третье чувство не принадлежало ему, и он это прекрасно знал. Это было что-то другое. Что-то у него внутри. Фриску захотелось заплакать. Он вспомнил старую пыльную фоторамку дома у Ториэль и тихо положил книгу на место. Флауи заметил его выражение лица и приподнялся, чтобы заглянуть мальчику в глаза. — Ты в порядке? — спросил он. Фриск никак не подтвердил и не опровергнул это, а просто направился к следующей полке. «В основном монстры состоят из магии, а человеческие создания — из воды. Благодаря своей физической форме люди намного сильнее нас. Но они никогда не познают удовольствия выражения своих чувств с помощью магии». «Они не получат такого же удовольствия от открытки на день рождения…» В историях монстры всегда были сильнее людей. Они были плохими, а люди были слабыми, беспомощными созданиями, которых убивали, пока какой-нибудь легендарный герой не приходил им на помощь. Разве магия не должна быть сильнее людей — у которых магии не было? Если вспомнить книгу в доме Ториэль, то получается, что раньше люди всё же обладали магией. Странно. Фриск перешёл к следующему стеллажу. (А вот и я… Пишу эту книгу. Фигура заходит и поднимает книгу… Начинает читать её!..) «Ой, извините. Я всё ещё пишу эту». Фриск слегка выдохнул через нос. Так он смеялся. «Из-за того, что они сделаны из магии, тела монстров и их души настроены на одну волну. Если монстр не захочет сражаться, его защита ослабнет. И чем коварнее намерения наших врагов, тем сильнее их атаки ранят нас. Поэтому, если существо с могучей душой одержимо желанием убивать…» «Эм, давайте закончим главу здесь». Чему-то в его голове понравилось содержимое этой части. На последних строчках чувство усилилось, и руки Фриска похолодели. «ИСТОРИЯ МОНСТРОВ, ЧАСТЬ 4» «Больше не боясь людей, мы выдвинулись из своего старого города, ДОМА». «Невзирая на суровый холод, влагу болот и жгучую жару, мы шли… Пока не достигли места, что теперь называется столицей». «НОВЫЙ ДОМ». «И вновь наш король показал, что не умеет придумывать названия». Флауи похоже развеселился, увидев последнюю строчку, и Фриск улыбнулся. «Любовь, надежда, сострадание…» «Говорят, что именно из этого состоят души монстров. Но истинная природа души неизвестна. В конце концов, люди доказали, что их душам для существования эти вещи не нужны». Глубинный смысл последнего предложения Фриску был очевиден, и мальчик нахмурился. Он знал, что люди не очень-то хорошие. Он знал, что в прошлом люди совершили много ужасных дел — особенно выделялось изменение истории взаимодействия между людьми и монстрами. Фриск вздохнул. «Они боятся нас». Эта мысль принадлежала не ему.