Breaking the Ice

      Ранние утренние пробуждения были ей несвойственны, но когда она ступила на лед перед встречей с Ше-Линн, то почувствовала себя отдохнувшей, поскольку позволила себе насладиться отсутствием гула толпы, которой был заполнен Крикет Клуб в это время дня. Приготовившись к планированию своей произвольной программы, она чувствовала возбуждение и гадала, чем обернется сегодняшний день. Пусть Евгения и не была знакома с Ше-Линн, она о ней слышала, все-таки та неоднократно ставила программы для Юзуру, начиная с Призрака Оперы и заканчивая Hope & Legacy. Но ее любимой программой навсегда останется Сеймей, поскольку эта программа открыла для нее совсем нового Юзуру. Еще до ее просмотра она уже была поклонницей катания Юзу, уже тогда восхищалась его техникой и скоростью на льду, но Сеймей полностью поменял представление девушки о нем. Евгения вспомнила, как впервые увидела презентацию этого номера, как была потрясена выступлением, потому что в тот момент он не был Юзуру, как не был и Абе-но-Сеймей — он был всем. Он был и не был собой в одно и то же время, был силой и был легкостью, спокойствием и могуществом. И пока Юзуру вырисовывал аккуратные линии на льду своим коньком, она уже знала, что никогда не взглянет на него так, как прежде, потому что узел вокруг ее сердца затягивался все сильней под громкие звуки барабанов тайко.       — Долго ждешь? — спросил голос, выдернувший Евгению из собственных мыслей, после чего она увидела улыбающееся лицо Ше-Линн, смотрящее на нее с любопытством.       — Нет, я сама пришла несколько минут назад, — улыбнулась Евгения.       — Отлично. Очень приятно наконец-то встретить прославленную Евгению Медведеву, — радостно произнесла Ше-Линн.       — А мне очень приятно познакомиться со знаменитой Ше-Линн, — пробормотала Евгения вежливо.       — О, теперь и я знаменита? — спросила Ше-Линн, вскинув одну бровь.       — Конечно, вы же входили в одну из самых известных канадских танцевальных пар за все время, а еще я люблю программы, которые вы ставите, — воскликнула Евгения, пытаясь облечь свой восторг в слова.       — Что ж, спасибо, даже мой муж не говорит обо мне с таким восхищением, как ты, — размышляла Ше-Линн, сдерживая смех.       Евгения не могла не улыбнуться, поддавшись шарму Ше-Линн, и пояснила:       — Ничего не могу поделать, вы поставили мою самую любимую программу всех времен.       — Полагаю, этой Сеймей? — шутливо спросила Ше-линн.       — Вам часто это говорят, да? — спросила Евгения, усмехнувшись.       — Да, не могу поверить, что программа, основанная на фильме про японского жреца, стала такой популярной. Но, в конце концов спортсмен, который демонстрирует эту программу, не обычный фигурист, ты так не считаешь? — отметила Ше-Линн с заразительной улыбкой.       На ее слова Евгения лишь кивнула и чуть позже сказала:       — Согласна. Рядом с ним все становится необычным.       — Если по секрету, то у него самый обычный вкус в одежде, только ему не говори, — возразила Ше-Линн тоном, от которого Евгения захохотала.       — Как вы можете называть его стиль обычным? Он блестит даже больше меня.       — Я имела в виду одежду вне льда, — с задором уточнила женщина. — На льду Юзуру просто нечто, это также касается и его костюмов.       — Я видела его только на тренировках, поэтому не знакома с его стилем. Когда я его вижу, он всегда в одном и том же тренировочном костюме, — прозвучал простой ответ Евгении.       Ше-Линн склонила голову, словно с усилием пыталась представить Юзуру в более простой одежде, но быстро бросила эту идею и сменила тему, спросив:       — Ладно, вернемся к нашей первостепенной задаче. Нам повезло, что остальные студенты заявятся не раньше чем через час, так что мы уже можем строить планы.       — Здорово! Не терпится начать! Вчера я встретилась с Дэвидом и мы обсудили с ним мою короткую программу, но прямо сейчас я хочу сосредоточиться именно на произвольной, — высказалась Евгения с энтузиазмом.       — Хорошо. Что ты выбрала для короткой? — заинтригованно спросила Ше-Линн.       — Саундтрек из фильма «Вселенная Стивена Хокинга», называется «Эпилог», — с готовностью поделилась с ней девушка.       — Интересно! Люблю этот фильм, — сказала Ше-Линн с улыбкой.       — Думаете, это хороший выбор? — искренне спросила Евгения.       — Да, но нахожу любопытным то, что ты взяла музыку из фильма о недавно умершем ученом, — поделилась Ше-Линн с определенным намеком.       — Я выбрала ее не потому, что она связана со смертью, — недовольно сказала Евгения, — почему все считают, что я ею одержима? — пожаловалась она с легким раздражением.       — Эй, я не осуждаю, мне даже нравятся те мрачные истории, которые ты рассказываешь, они очень уникальны, но все же я хочу, чтобы со мной ты попробовала что-нибудь другое, — честно отметила Ше-Линн.       — И что вы предлагаете? — заинтересованно спросила Евгения.       — Я хочу рассказать историю Евгении Медведевой, — произнесла Ше-Линн с озорным блеском в глазах, который показывал, что она планировала это с самого начала.       — Что? — удивилась Женя.       — Ты же только что сказала мне, что любишь Сеймей, — сказала Ше-Линн так, словно это все объясняло.       — Да, но какое это имеет отношение к вашей идее? — не понимала Евгения.       — Многие люди верят, что эта программа просто история о фильме, но на самом деле в ней скрыто гораздо больше, — заявила женщина, уже готовясь пояснить свою точку зрения, но это было необязательно, потому что, как только она сказала это, Евгения уже согласилась с ее словами:       — Я знаю.       — Знаешь? — восхищенно спросил канадский хореограф.       — Конечно, я почувствовала это сразу, как увидела Сеймей. Эта программа… не знаю, как объяснить… может, как сам Юзуру? — призналась Женя, вспоминая возникшие в ней чувства, когда она впервые увидела эту программу.       Ше-Линн посмотрел на нее с пониманием, прежде чем сказать:       — Забавно, я ведь тоже описываю Сеймей именно так. Я считаю, что лучшие проявления того, кем является Юзуру, можно найти в этой программе. Она сильная, но при этом шутливая; как и он — она всецело японская, но при этом современная, она просто…       — Юзуру, — заключила Евгения нежным тоном, что не скрыл ее обожание этой программы.       — Именно, она как Юзуру. Это то, что я хочу найти для тебя в этом сезоне, — добавила Ше-Линн, поняв, что за этим обожанием скрывались и другие, реальные причины любви к Сеймею, но она знала, что сейчас не время для подобных разборок с российской фигуристкой, поэтому сконцентрировалась на словах своей новой ученицы, когда та сказала:       — Но я не знаю, какая музыка описывает меня. Мне казалось, что «Анна Каренина» делала это.       — Ты видишь себя как русскую с трагической судьбой? — спросила Ше-Линн.       — Нет, конечно, нет. Но Анна была русской, как я, и она отдала ради любви все, как и я. У меня, может, и нет опыта в романтических отношениях, но я люблю спорт, и ему я отдала все, свою кровь и свои слезы. В конце концов, того, что я отдала, оказалось недостаточно, — с прискорбием признала Евгения.       — Ты же не любишь что-то, потому что ожидаешь что-то взамен? Ты любишь не потому, что ждешь любви в ответ, ты просто любишь, — утешающе ответила Ше-Линн.       — Это правда, и поэтому я чувствую себя неблагодарной. После всего, что произошло, ничего не могу поделать, но мне нравится быть здесь. Я боюсь будущего, но в то же время хочу продолжить свое путешествие, несмотря ни на что, — непринужденно проговорила Евгения, которая не смогла скрыть свою неопытность в чувствах.       — Это твоя история, — твердо сказала Ше-Линн.       — Я знаю, — согласилась Евгения.       — Нет, я имею в виду, что это та история, которую мы расскажем; вот, что я хочу увидеть на льду в этом сезоне. Я не хочу видеть очередного персонажа, я хочу видеть тебя, — решительно настаивала Ше-Линн.       — Но что, если я не хочу показывать эту часть себя? — поделилась Евгения с опасением.       — Почему нет? — обеспокоилась Ше-Линн.       — Разве это не эгоистично? Чувствовать разочарование из-за того, что ты не выиграл золото на Олимпиаде? Это единственная медаль, которой мне не хватает. Но я выиграла серебро, как много фигуристов могут похвастаться этим? Даже того факта, что я профессиональная фигуристка, должно быть достаточно, потому что большинство фигуристов не отбираются на Олимпиаду, не завоевывают медалей, а у меня все это было. И все равно этого мало. Мне страшно, что даже если я выиграю золото, то этого будет недостаточно, — со стыдом призналась Евгения.       — Такова природа человека, нам всегда всего мало. Ты просто человек, как и все мы. Не важно, эгоистичны твои желания или нет, это твои желания, и они мотивируют тебя продолжать, — успокоила ее Ше-Линн с теплотой в голосе.       — Но если я выиграю золото и потеряю мотивацию, ради чего мне сражаться дальше? — спросила Евгения так, словно больше обращалась к самой себе, чем к своему новому хореографу.       Но слова канадки наполнили ее надеждой:       — На это я не могу дать тебе ответ, но я верю, что в тебе скрыто гораздо больше, чем просто желание вставать на пьедестал. Думаю, ты еще не поняла, насколько силен твой настоящий стимул, но со временем ты увидишь его, потому что он внутри тебя.       — Надеюсь, вы правы, — прозвучал простой ответ Жени.       — Я знаю, что права, и должна сказать, что сегодня нам нужно немного расслабиться. Не так уж обязательно выбирать программу сегодня, так что как насчет выбраться отсюда и устроить девчачий выходной? — предложила Ше-Линн убедительным тоном.       — Девчачий выходной? Вы с ума сошли, мне нужно сосредоточиться на программе! — воскликнула Евгения со смешком.       — Не сегодня, потому что я уверена, что все, чем ты занималась с тех пор, как приехала в Торонто, это тренировалась. Я ошибаюсь? — спросила женщина, чувствуя, как рушатся Женины внутренние стены.       — Нет, не ошибаетесь. Я еще нигде не была. Последние две недели я просто езжу от дома Габби до катка и обратно. И возвращаюсь я настолько усталой, что еле могу дотащить себя до кровати, — вздохнула Евгения.       — Тогда как насчет зайти ко мне в гости? Я приготовлю обед, а затем мы можем посмотреть какой-нибудь фильм или то, что идет на Нетфликсе, будет весело. Что-то наподобие девичника, — продолжала Ше-Линн в убедительной манере.       — Давно у меня его не было, — был тихий ответ Жени.       — Тогда он будет у нас сегодня, — спокойно сказала Ше-Линн.       Евгения больше не смогла найти никаких отговорок, а потому сдалась инициативе Ше-Линн и с искренней улыбкой произнесла:       — Я ждала, когда кто-нибудь предложит мне это.