Tu vida convertira mi / Твоя жизнь станет моей

Грег повертел в руках новый телефон, пролистал меню, покопался в хранилище файлов… Ничего необычного. Просто новый телефон, какой можно купить в любом салоне связи. Ничего выдающегося, кроме, разве что, явно металлического корпуса, на котором не удалось найти ни единой щели. Бывший полицейский вздохнул, потянулся в кресле и бросил взгляд на часы: почти десять вечера, и значок доступной сети на дисплее был начисто перечеркнут… а ведь он обещал Грейс позвонить. Да какое там позвонить, днём у него в мыслях была идея и вовсе увидеться с ней! Крутанув ещё раз в руках телефон, Лестрейд открыл окно программы сообщений и написал очередное: «Где ты?» контакту с именем «Шерлок». Ну и что? Ответ придёт или как? Что-то подсказывало Грегу, что это, как и шесть предыдущих сообщений, останется без ответа. Мерзкая мысль о том, что что-то могло произойти и именно это мешает детективу ответить на сообщение, уже начала укореняться в мозгах бывшего старшего инспектора, когда телефон тихо пискнул. «Я уже в пути», — пришло лаконичное от Холмса. Лестрейд усмехнулся, детектив забыл уточнить, откуда он едет и приедет ли к утру. От изображения, передаваемого с перешедших в режим ночного видения камер, начинало основательно резать глаза — всё же, чёрно-зелёная картинка была не для слабонервных и Грег понял, что его начинает подташнивать. Вздохнув, Лестрейд встал из-за мониторов, осторожно потянулся, помня о повреждённой спине. Раз контроль над периметром мог осуществляться и компьютером и раз ему сказали, что на кухне есть, что перекусить, то можно было как раз дойти туда. Перед тем как выйти из комнаты, Грег ещё раз внимательно окинул её взглядом — всё же, в этом месте он ещё ни секунды не ощущал себя в безопасности. Бывший полицейский нахмурился, когда взгляд зацепился за камеру над входной дверью — конечно, раньше он не обращал на неё внимания, но сейчас… странно, что она оказалась повернута в сторону стены и, по сути, была совершенно бесполезна. Пожав плечами, он прошёл на кухню. Если бы он не знал, что сейчас находится под десятками футов земли и бетона в бункере, способном выдержать ядерный удар, то вполне мог бы решить, что перед ним была кухня какого-нибудь особняка — обстановка была хоть и не роскошной, но добротной. Практичная деревянная мебель, удобные стулья, шкафчики и полочки с посудой и запасами еды… Нашлась даже электрическая духовка и гриль. Несмотря на гору чистой одноразовой посуды на разделочном столе, в шкафу стояли самые обычные чашки. Лестрейд подошёл поближе, чтобы рассмотреть их. Похожие он уже видел однажды. В ту ночь на кухне Майкрофта. Эти наверняка были от того же производителя, уж очень изящными и хрупкими они выглядели. Майкрофт… Да, было видно, что он обустраивал этот бункер так, чтобы в случае необходимости не испытывать ни в чём нужды и не ощущать себя дискомфортно. Наверное, если пройти по другим комнатам, то и там обнаружится незримое присутствие Майкрофта. Грег включил кофеварку, и в пластиковый стаканчик закапал ароматный напиток, один запах которого уже говорил о высокой стоимости зёрен, из которого его готовили. «Интересно, а как тут выглядит спальня? Майкрофт ведь наверняка приготовил для себя спальню и кабинет… Интересно, во что их превратил Шерлок? В такой же упорядоченный хаос, что и Бейкер Стрит?» — мелькнула в голове Лестрейда мысль, когда он сделал первый глоток кофе. Одного кофе Грегу показалось мало, и он решительно открыл холодильник, немного удивившись представшей перед его глазами картине. Несмотря на то, что в углу кухни обосновалась внушительная гора коробок из-под пиццы и прочей малополезной еды, в холодильнике, вперемешку с контейнерами из ресторанов быстрого питания, обнаружились пучки свежей зелени, овощи, творог и мерзкая на вид отварная куриная грудка. Лестрейд ощутил, как по спине прокатилась волна мурашек — похоже, призрак Майкрофта даже не думал покидать этот мир и напоминал о себе не только фарфором и всем этим бункером, но и содержимым холодильника. Вытащив из контейнера котлету, Грег с наслаждением умял её за пару укусов. Осмотрев помещение кухни, он и тут увидел камеру, но только она была повернута так, чтобы в её поле зрения попали все, кто входил и выходил из кухни. Понять, была ли она включена, не было никакой возможности — никаких индикаторов на ней не светилось. «Похоже, Шерлок решил не избавляться от слабости старшего брата… Или и сам не прочь понаблюдать за всем», — подумал Лестрейд, выйдя в коридор. Где предсказуемо обнаружились две камеры. Движимый любопытством, Грег двинулся дальше. Первая дверь — это было что-то похожее на конференц-зал и приёмную, снабжённую двумя огромными мониторами на стенах. Судя по тому, что диван был разложен, эта комната явно была чьей-то спальней. Вторая дверь — видимо, предполагалось, что тут должны были находиться все необходимые Майкрофту на случай ядерной войны люди. Всего Грег насчитал шесть двухъярусных кроватей, расставленных по стенам в уютной комнате с имитацией окна и большими книжными шкафами. Две кровати хранили на себе следы беспорядка, чётко обозначив, что жильцов тут было двое. Лестрейд присмотрелся к обстановке: ничего не указывало на то, что тут мог жить Шерлок. Следующая дверь… Грег сглотнул — вот она, комната, на которую он хотел посмотреть — изящно, но с элементами роскоши, обставленная спальня-гостиная-кабинет. Широкая кровать, диван, массивный письменный стол в углу, шкафы с книгами, каждый из которых запросто мог оказаться каким-нибудь хитроумным сейфом… И даже камин! В котором при ближайшем рассмотрении обнаружились самые настоящие угли. — Ну и дела… — в лёгком недоумении покачал головой Лестрейд. Ему бы и в голову не пришло устраивать что-то такое в бункере. Надеясь, что Шерлок не заметит следов присутствия постороннего в комнате, Грег осторожно прикрыл за собой дверь в тот момент, когда довольно мягкая, но назойливая мелодия, а затем и механический бесполый голос возвестили о нахождении в зоне контроля людей. Вернувшись к мониторам, Лестрейд увидел, как по тоннелю, ведущему ко входу, идут Шерлок и Мишель. — Ну наконец-то! — с облегчением вздохнул бывший полицейский, с трудом поворачивая огромную ручку двери, когда детектив и его спутница оказались перед ней. От Шерлока пахло мокрой шерстью: на улице был дождь и его пальто впитало в себя немного влаги. — Ты на сообщения никогда не отвечаешь? — не удержался Грег от небольшой ехидной интонации в вопросе. — Я был занят, — ответил детектив, окинув взглядом помещение, словно проверяя, всё ли в порядке. — Всё в порядке, я ничего не разнёс и не взорвал, — усмехнулся Лестрейд, поймав его взгляд. — Ничего странного не было? — изогнул бровь Холмс. — Ничего… — пожал плечами Грег. — А могло? — Тогда поехали, отвезу тебя в Лондон. Только дай мне десять минут, — Холмс направился к дальней двери и скрылся за ней. — Мне можно знать, чем вы занимались? — посмотрел Грег на Мишель, вынырнувшую с кухни с большим куском пиццы и бутылкой колы. — Сам расскажет… — девушка чуть напряжённо посмотрела по сторонам и сделала шаг, чтобы оказаться вплотную к Грегу. — Присматривай за ним. Особенно в эту пятницу… Он никого не станет слушать, но, может быть, у тебя получится его убедить не рисковать. — А что должно случиться в пятницу? — Лестрейд видел неподдельное волнение во взгляде девушки. — Встреча с одним не внушающим доверия человеком, — вздохнула Мишель. — Я не так давно работаю на него, чтобы он прислушался к моим словам. У меня нет рычагов воздействия на мистера Шерлока, а у тебя могут быть. По крайней мере ты тут на другом положении. Грег усмехнулся: можно подумать, Шерлок когда-нибудь прислушивался к нему! Особенно когда лез без прикрытия вперёд паровоза на очередную крышу за вооруженным убийцей. Дверь тихо скрипнула, детектив, плотно прикрывший её за собой, бросил настороженный взгляд на помощников. — Всё в норме? — спросила Мишель. — А что может быть не так? — ответил вопросом на вопрос детектив и быстрыми шагами направился к выходу. — Грег, ты идёшь или будешь тут жить? — Иду, — поспешил за ним бывший полицейский, на ходу проверяя, взял ли он телефон. Обратная дорога много времени не заняла — машин почти не было и Шерлок снова гнал так, что Лестрейд предпочёл не смотреть в сторону ползущего вверх спидометра. Поудобнее усевшись в кресле и подёргав зачем-то ремень безопасности, Грег попытался сложить все кусочки мозаики, что сегодня были перед ним. Бункер… Вполне предсказуемая вещь. Чего-то в этом роде стоило ожидать. Но каким образом? Как Шерлок без чьей-либо помощи смог до него добраться? Кто-то из правительственных шишек, на которых он теперь работает дал коды доступа? Странно, учитывая то, как не доверял людям старший Холмс. Значит, младший брат, несмотря на всю сложность отношений со старшим, удостоился чести узнать кое-какие его секреты. Но откуда остальное? Наследство? Да, финансово брат вполне мог его обеспечить, но… что-то тут было ещё. Если внимательно присмотреться к Шерлоку, которого он теперь видел и сегодня узнал ещё лучше, то можно было чётко сказать — он изменился. В нём точно были черты характера старшего брата. И они не могли появиться просто так. Инцидент с полицией, вернее несостоявшийся инцидент, заставил задуматься — почему машину, которая явно нарушала правила, никто не остановил? Ах да, конечно же… Номера! Но откуда они взялись у Шерлока? И вообще — откуда у него эта машина? Опять наследство? Хорошо, если допустить, что машина досталась ему от брата и была у него в собственности, то почему сейчас она пользовалась всеми преимуществами, которыми пользовались машины старшего Холмса? Шерлок хоть и был его братом, но он всего лишь рядовой подданный Её Величества. И вряд ли услуги, которые сейчас он оказывал Короне, тянули на иммунитет за правонарушения. А до этого — ситуация в хранилище Вавилона-на-Темзе. Этот автомобиль без звука пропустили в святая-святых, без проверки, досмотра… Что это значило? Может быть, Антея заранее предупредила охрану? Да, вполне реальная рабочая версия. Так, может быть, она же и обеспечивает прикрытие Шерлока? Но с чего вдруг? — Шерлок, а Антея имеет ко всему этому отношение? — решился отвлечь внимание детектива Грег. — К чему именно? — бросил взгляд в сторону Лестрейда Холмс. — К расследованию гибели твоего брата. — Косвенное, — сухо ответил он. — Я использую нужные мне ресурсы. Но, как я и говорил, я никому не доверяю, кроме себя, тебя, Мишель и ещё одного агента. Позднее познакомлю тебя с ним, раз ты вошёл в нашу команду. Лестрейд решил, что этого ответа с него хватит и молча кивнул. — Иными словами — я ничего не знаю, если вдруг она станет задавать вопросы? — всё же уточнил он, спустя пару минут. Холмс кивнул: — Именно. Ты ничего не знаешь. Я попросил тебя быть на вскрытии контейнера и всё. Пока Джон в поездке, ты помогаешь мне в моих делах. Грег вздохнул, постучал пальцами по колену. — А что будет в пятницу? — наконец-то озвучил он мучивший его вопрос. Шерлок покачал головой и досадливо хмыкнул. — Мишель? — ноты раздражения просквозили в его голосе. — Она самая… Не злись на нее. Она хотела как лучше… — Лучше — когда в мои дела никто не лезет, — огрызнулся Холмс. — В пятницу я встречаюсь с тем, кто имел прямое отношение к смерти Майкрофта, — Шерлок решил сдаться, понимая, что если Грег сам полезет туда, куда не надо, будет только хуже. Он ведь уже собирался взламывать особняк брата… Грег ощутил, как сердце пропустило удар, а в горле неожиданно пересохло. — Что?! — воскликнул он. — Что слышал, — голос Холмса был спокоен. — И этот человек… — Да, он жив. Потому что его смерть вызовет много вопросов и не принесёт нужных мне ответов. — Почему сразу смерть? — мрачно нахохлился Грег. Шерлок лишь усмехнулся. — Ты веришь в то, что такие люди могут быть безопасны в тюрьме? Мой брат не согласился бы с тобой… Или ты считаешь, что один из организаторов смерти моего брата не заслуживает умереть? — В Англии нет смертной казни, Шерлок, а я не хочу, чтобы ты перешёл грань закона… — Можно подумать, я её не переходил никогда, — Холмс даже рассмеялся. Грег ощутил, как по спине пробежали мерзкие мурашки испуга и страха. Кем же был этот человек, что сейчас вел тяжёлый внедорожник по ночным улицам Лондона? Когда они впервые познакомились на месте убийства, мог ли тогда ещё обычный инспектор Скотланд-Ярда предполагать, что однажды паренёк-наркоман скажет что-то подобное и при этом… При это в его взгляде будет холод и металл? — Встреча с этим человеком опасна? Не так ли? — продолжил Лестрейд. — Вполне… Но я думаю, что со мной ничего не случится. Он не станет устранять меня на ней. — Ты думаешь… — А я когда-нибудь ошибался? — огрызнулся детектив. Лестрейд вздохнул, стараясь припомнить случаи, когда детектив совершал ошибки. На ум почему-то сразу пришла Норберри… — Вивьен Норберри, — тихо сказал Грег. Шерлок тяжело сглотнул и напрягся. — В пятницу, ресторан Simpson’s in The Strand… Но ты не будешь рядом со мной. Достаточно того, что я тебе сказал… — сдался Холмс. Грег в который раз покачал головой и предпочёл откинуться на прохладную спинку сиденья. Спина слегка, но ныла. Пришлось поёрзать и повертеть плечами, чтобы немного снять напряжение. Помогло, но не сильно. Вместе с повисшей в салоне тишиной доехали до Юнион Стрит. Шерлок на мгновение отвлёкся на пришедшее ему на телефон сообщение, после чего направил авто к дому Грега. — Будь осторожен, — сказал ему Холмс перед тем, как «Mercedes» скрылся в темноте Лондона. Лестрейд проводил взглядом габаритки авто и вздохнул, наслаждаясь свежим немного влажным ночным воздухом. Несмотря на то, что день выдался насыщенным, он чуть помедлил на пороге, прижавшись спиной к прохладному дереву двери и рассматривая пустынную улицу. Нужно было немного времени, чтобы привести мысли в порядок и набросать для себя хоть какой-нибудь план жизни на ближайшее время. Чёрт! Грег скрипнул зубами от досады на самого себя: с проблемами Холмса он начисто забыл, что обещал позвонить Грейс… Да, его номер был вне зоны, но потом-то что ему мешало? Грегори привалился затылком к двери. В его жизни снова появился Шерлок! Снова он понимал, что ничего не может предугадать и живёт не по своим правилам. Конечно же, пока они ехали в Лондон все его мысли были забиты происходящим и тем, что теперь делать, чтобы в пятницу не случилось ничего непоправимого. Чёрт, стоило додуматься попросить детектива довезти его до галереи. Лестрейд поморщился, представляя, что сказал бы на это Холмс, но это можно было пережить, по сравнению с тем, что, должно быть, о нём сейчас думала Грейс. Какой бы милой и терпеливой она ни была, а мужчина должен выполнять свои обещания… Вытащив из кармана новый телефон, Грег глянул на время — до полуночи оставался ещё час. Лестрейд вздохнул и попытался прислушаться к себе. Если сейчас он войдёт к себе в квартиру, то сможет спокойно бухнуться спать? Да черта с два! Во-первых, слишком много новой информации и впечатлений, а во-вторых — его обещание Грейс! Бросив взгляд на столб света от фонаря, в котором не было видно капель дождя, Грег поднял ворот куртки и быстрым шагом направился дальше по улице. В конце концов у него с собой был пистолет на случай непредвиденных встреч. Ночная прогулка не принесла ровным счётом ничего. Всё время, что он шёл до галереи, в голове не было ни единой мысли. Работало лишь повышенное внимание, призванное дать возможность вовремя вытащить пистолет, если где-то на пути бывшего полицейского поджидали проблемы. Только оказавшись перед тёмным зданием галереи, Лестрейд сообразил, как нелепо выглядит его появление в этот час перед домом любовницы. Хорош… заявился почти средь ночи без предупреждения! Ничего не скажешь! Но идея позвонить или написать сообщение всё же категорически не нравилась Грегу. Личная встреча на то и личная. По крайней мере, глядя в глаза Грейс, он поймёт, обижена она на него или нет и вообще чего стоит ожидать от этой весьма некрасивой ситуации. Вздохнув и пожелав себе удачи, Грег позвонил. Ждать пришлось довольно долго, хотя, если учесть, что женщине нужно было спуститься со второго этажа на первый и пройти галерею… В забранной витиеватой кованой решеткой вставке из стекла на входной двери зажёгся свет, потом мелькнуло лицо Грейс, и дверь открылась. — Привет, — заспанным голосом сказала она, приглашая кивком головы Грега войти в помещение. — Извини, что так вышло, — выпалил с порога Лестрейд. Миллиган сонно поморгала, явно пытаясь собраться с мыслями. — За что именно? — уточнила она. — Я обещал позвонить вечером и за… за то что свалился тебе на голову средь ночи. Грейс передёрнула плечами и хмыкнула: — Кажется, я понимаю, почему жены так часто уходят от полицейских. Обещают одно, а выходит совсем другое… Пропадают неизвестно где и насколько… — Ну, в каком-то роде да, это было похоже на то, что обычно происходило в моей жизни… — криво улыбнулся Лестрейд. — Ты ведь предупредил, что поехал на какое-то дело с Холмсом. Так что я могу понять, — спокойно ответила женщина и чуть улыбнулась. Сдержать идиотскую довольную улыбку Грегу стоило больших усилий. — То есть… ты не будешь злиться за то, что я пропал вот так? — Мне семнадцать лет, чтобы закатывать истерику на ровном месте? — изогнула бровь художница. — Тем более у меня было время почитать блог доктора Ватсона. Так что я поняла масштабы проблемы… Ничего страшного. Это ведь твой нормальный ритм жизни. Ты ведь столько лет жил так. — Ты не представляешь, как я рад, что ты поняла мою ситуацию… — больше Грег не мог сдерживать улыбку. — У меня не было ни единой возможности позвонить тебе и предупредить… и поэтому я решил сам приехать и всё сказать… — Вовремя приехал, — Грейс кивнула в сторону окон, за которыми мелькали всполохи начавшейся осенней грозы и первый шквал воды ударил по лондонским улицам. — Чёрт… Я без зонта… — с досадой поморщился Лестрейд. — Я разве отправляю тебя назад? — улыбка у Грейс получилась немного лукавой. — Чай сделать?.. Сентябрь, 2019. Вашингтон, США «Я ничего не смог найти. Передатчик или вытащили до меня, или он был уничтожен взрывом», — Эдвард Коннелли прочёл пришедшее от Шерлока сообщение и устало потёр глаза: к головной боли от работы примешивалась теперь ещё и от их затеи. Адмирал вздохнул и отложил в сторону телефон. Что он мог сейчас сделать? В который раз пересмотреть все материалы по гибели одного из операторов того чёртова дрона? Запросить списки всех, кто имел отношение к разработке и испытаниям этой программы, и попытаться среди них найти возможных недоброжелателей Майкрофта, начисто выдав себя и, вероятно, подставив всё и всех под удар? Да ещё и рискнув своей карьерой? Если силы окажутся не равны, то что тогда? А они ведь окажутся такими, потому что Шерлок был слишком нестабильным элементом в их системе, а его карьера держалась на слишком хрупком фундаменте. В дверь кабинета постучали и, спустя несколько секунд, вошла невысокая, чуть полноватая женщина с тёмными волосами, щедро посеребрёнными сединой. С собой она принесла небольшой поднос с чашкой чая и тарелкой с печеньем. — Уже поздно, пора спать, — тихо сказала она, привычным жестом ставя поднос на рабочий стол мужа. Адмирал чуть улыбнулся уголками губ: — Пока ещё не могу, у меня много работы, — он скосил взгляд в сторону папки с документами. Женщина покачала головой и вздохнула. — Ты о чём-то хотела поговорить, Эбби? — безошибочно прочёл поведение жены Эдвард. Она кивнула и подошла ближе: — Тебе не кажется, что стоит задуматься о будущем нашей дочери? Сколько ещё она будет в Англии? — Столько, сколько это потребуется, — спокойно ответил Коннелли. — Это уже слишком. Сколько лет она уже работает там? Ты никогда не думал, что было бы спокойнее, если бы её карьера была здесь? В Пентагоне, в Лэнгли… Неужели здесь нет мест, где она могла бы найти применение своим талантам и реализовать свои желания? — недовольство и тревога сквозили в голосе Эбби. — Там ей лучше. Я знаю, что я делаю, — Эдвард откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Женщина фыркнула: — Это как-то связано с одним из твоих слишком близких друзей… Коннелли стремительно встал, довольно грубо схватил жену за запястье и притянул к себе: — Никогда не поднимай больше эту тему. Мы с тобой сняли этот вопрос. Тебя не должны волновать сплетни. Эбби усмехнулась. — Можно подумать, я слепая и глухая и сама не знаю, к кому ты её тогда отправил… Можешь сколько угодно убеждать меня, что это не так, но американку просто так не возьмут на службу в английское секретное ведомство. Эдвард вздохнул, вынуждая себя успокоиться. Слишком часто они с женой спорили на эту тему, и он прекрасно понимал, как неприятно ей все эти годы было слышать сплетни о муже. — Я тебе гарантирую, что с дочерью ничего не случится. А то, что она сейчас делает — отличный шанс сделать карьеру. Здесь она бы всегда прогибалась под систему, и я не могу гарантировать, что Пентагон или Лэнгли не послали бы её на Восток. И ты была бы в ещё меньшем восторге от этого, как и я, — твёрдо произнёс мужчина, ослабляя хватку. Эбби молча вздохнула: в который раз она убедилась, что спорить с мужем бесполезно. Конечно же, в его словах была истина. — Пойду спать, — высвободила она руку и направилась к двери, — в твоей спальне починили кондиционер, — Эбби закрыла за собой дверь. Коннелли кивнул и проводил жену задумчивым взглядом. В чём-то она была права… Возможно, не будь он военным, он бы так же, как и Эбби, переживал о судьбе дочери, но годы, проведённые на службе, приучили его к тому, что большая часть переживаний была бессмысленной и не оправдывалась никогда. К тому же он был в большей степени спокоен за безопасность дочери. Да, ей уже довелось оказаться в серьёзных переделках, которые вполне могли бы стоить ей жизни, но всё же… Майкрофт обещал беречь её жизнь и пока что сдерживал слово. Как и Коннелли своё. Август, 1994. Авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», Карибское море. Эдвард плеснул в лицо ледяной воды и поморщился — то ли система очистки забортной воды была паршивой, то ли что-то не так было с трубами — едва уловимый мерзкий запах затхлости остался на коже. Но это сейчас было самой меньшей из проблем. Коннелли промокнул лицо полотенцем и плюхнулся на закрытый унитаз. Тут, в тесной ванной каюты, он мог немного поразмыслить, побыв наедине с собой. Неповоротливый «Дуайт Эйзенхауэр» уже полным ходом в окружении кораблей сопровождения возвращался домой. Не пройдёт и суток, как они окажутся на твёрдой земле, после нескольких недель, проведенных на волнах Карибского моря. И что дальше? Мужчина потёр мочки ушей: это помогало ему взбодриться и сосредоточиться. А дальше… Дальше он пока ещё толком не знал, что делать. Вернее — у него был чёткий план, которому нужно было следовать, но вот только делать этого совсем не хотелось. Не раз и не два ему доводилось самому принимать решения в самых сложных ситуациях, но сейчас… Сейчас был не тот вариант, когда начальство могло закрыть глаза на импровизацию. Цель хоть и была достигнута, но только не так, как было нужно. Мужчина тихо вздохнул и вышел из ванной, понимая, что уже слишком долго скрывается за тонкой дверью от причины своих проблем. Причина в лице Майкрофта Холмса расслабленно лежала на животе в кровати, подложив под голову руку. Простыня чуть сползла со спины, обнажив светлую кожу и тысячи веснушек на ней. Эдвард опустился в кресло напротив и задумался. Ну и какого чёрта происходит? Какого дьявола он сейчас смотрит на английского шпиона и понимает, что ни черта больше не будет так просто и легко? Ни черта он не сможет ему сказать: «Ну всё, вспоминай меня иногда», — и раствориться в дымке повседневности, забыв про ночи в офицерской каюте. Сказать, что он влюбился в этого странного парня было нельзя — Коннелли давно уже понял, что его сердце всегда остаётся глухим к чему бы то ни было, чувства словно выключались по мановению волшебной палочки, но вот разум… Он понимал, что в мозгах этот парень засел накрепко. Он его зацепил… Именно что зацепил своим телом, характером, внешностью. Казалось бы — полноватый, рыхлый, нескладный, рыжий… Но впервые за долгое время Коннелли понял, что нашёл в постели того, кого давно искал — мягкого, податливого любовника, открытого к экспериментам и без остатка отдающегося ему. А ещё на удивление приятного собеседника. Жаль только, что до конца скинуть маску в моменты близости было невозможно, а так хотелось пару раз показать себя настоящего Холмсу. Но тогда он бы все слишком быстро понял… — О чём ты думаешь? — раздался немного хриплый голос Холмса. Эдвард пожал плечами, понимая что сквозь полуопущенные ресницы партнёр видит его. — Обо всём… О том, что утром мы будем в порту назначения, и мне придётся весь следующий день торчать над отчётами, и чёрт знает сколько народа выебет мне мозг деталями операции, — вздохнул Коннелли. Майкрофт поморщился, как морщился всегда, когда слышал что-то слишком грубое или пошлое из уст Эдварда. — У тебя ведь не было работы… Один погибший с нашей стороны и пара — с их… И те не твоих рук дело, — он чуть улыбнулся. — Можно подумать, тебя не ждёт гора бумажной работы… — попытался изменить тему разговора Коннелли, не желая обсуждать тонкости операции. Холмс неопределенно передёрнул плечами и приподнялся на руках, сонно глядя на Эдварда. — Я привык к ней. Мне нужно будет только сконцентрироваться на задании, и я быстро всё сделаю… — он чуть поморщился и, как показалось Коннелли, подавил вздох. — Только вряд ли у меня получится сделать это быстро… Холмс ощутил болезненный укол куда-то в район солнечного сплетения от мысли о том, что уже следующим вечером он будет сидеть в уютном комфортабельном салоне самолёта и готовить отчёт для МИ6 по проведенной операции, или же в номере отеля… Но неважно, где он будет находиться, важно лишь то, что следующий вечер и другие он проведет без Эдварда. К которому успел привыкнуть. Которого неосторожно подпустил к себе слишком близко, чтобы теперь не сожалеть о сделанном. Да, тогда он хорошо обо всём подумал, взвесил все доводы «за» и «против», и в итоге… В итоге сейчас он был вынужден признать, что что-то в его расчёте пошло не так. А точнее, он не включил в своё уравнение фактор чувств. Что его сердце ожило и заставляло желать всё больше и больше общества Эдварда, и всё труднее было соблюдать осторожность, держать дистанцию, напоминая себе, что в жизни за пределами авианосца они будут служить разным странам и, возможно, однажды будут преследовать противоположные цели. Эдвард чуть прищурился, ничуть не стесняясь своего обнаженного тела поднялся из кресла и присел на край кровати. Холмсу показалось, что ликвидатор сейчас смотрит на него как-то слишком долго и нежно что ли… Коннелли отчётливо видел, как отчаянно Майкрофт пытается скрывать свои чувства, но раз за разом маска слегка, но сползала с его лица. — У нас будет что вспоминать, когда за окном будет паршивая ночь… — тихо сказал он. Холмс лишь молча кивнул, перевернулся, чтобы было удобнее смотреть на любовника. — Ты никогда не думал о том, что отношения можно строить на расстоянии? — неожиданно сказал он и сам даже немного испугался своей фразы. Сердце Коннелли ёкнуло. «Только не это! Майк, прошу, не нужно начинать ЭТОТ разговор сейчас», — пронеслось в голове Эдварда. — И ты, и я знаем, что это не наш случай, — улыбнулся в итоге уголками губ ликвидатор. — Кто-то другой, может быть, и построил бы их, но не мы. Мы друг для друга всего лишь приятное приключение, — Эдвард забрался поглубже на кровать с ногами, привалившись спиной к стене. — Не мне тебе напоминать про гормоны после секса… Ты ведь и это наверняка знаешь, хотя и был теоретиком до недавнего времени… Холмс тонко усмехнулся: — Окситоцин, ответственный за привязанность к партнеру, у мужчин значительно глушится после секса тестостероном, поэтому мужчины легче расходятся с сексуальными партнёрами и меньше к ним привязываются… «В большинстве случаев», — мысленно добавил Майкрофт. — Когда ты вернёшься в Англию, у тебя не будет времени заморачиваться на то, что тут было, — словно прочел мысли Майкрофта Эдвард. Холмс усмехнулся, сел на кровати, придерживая на бедрах простыню, и посмотрел в глаза любовника. — Я мог ошибиться с тем, что решил для себя о том, что последствий от этой связи не будет. И мне кажется, ты тоже… — осторожно сказал он. — Чтобы там мы ни решали до этого момента, Майк, это не повлияет на нашу жизнь. Мои планы достаточно чётко определены, — Коннелли пришлось сделать над собой усилие, чтобы добавить в голос твердости. Пора было переключаться на рабочий режим, слишком много он последнее время позволял себе расслабляться в руках англичанина с веснушками на плечах. И вообще было уже слишком много слабости и нежности. Майкрофт вздохнул, чуть выше подтянул простыню, прикусил щёку изнутри, размышляя над тем, что вообще сейчас делать и куда их заведёт этот разговор. Всё же и так определено — корабль пришвартуется на базе, они сойдут на берег и всё… Его заберёт машина Ишлега, Коннелли отправится куда-то в штаб и точка. Больше ничего не будет. Будет безумием просить его обменяться телефонами или адресами… На нём, на Майкрофте Холмсе, держится слишком многое, это на него сделал все ставки дядя Рудольф! Он не имеет права не оправдать надежд, не может рисковать своими перспективами лишь потому, что сердце отчаянно ныло при мысли о том, что обратный отсчёт их совместному времяпрепровождению уже запущен. Дядя Руди… Сложить два и два и в итоге… Как-то же всесильный Рудольф Холмс и заместитель директора ЦРУ Цави Ишлег остались вместе, как-то же сохранили тёплые чувства друг к другу на расстоянии Атлантики… И это в то время, когда даже и близко не маячило возможности, что однажды секретные ведомства раскроют свои двери для сотрудников-гомосексуалистов и ориентация не станет поводом для увольнения или ещё хуже — служебного расследования. Майкрофт вздохнул: он вернётся в Лондон, и что дальше? Он снова будет один в своей красивой светлой квартире. Опять он будет направлять все силы на политику и шпионаж, снова будет взбираться вверх по карьерной лестнице, уничтожая по пути врагов и слишком нерасторопных друзей. А кто будет рядом с ним? Никого. Даже за деньги, ни дядя, ни он сам не рискнули бы найти ему партнёра. А чувства… Холмс не должен был их себе позволять. К мужчине. Значит, снова одиночество, снова холодная кровать, привычка спать посередине, чтобы она не казалась такой большой, и работа, работа, бесконечная работа в том числе и над собой. Создание совершенного робота для игр на политической арене. Бездушной машины… Сейчас он был уверен в том, что принятое несколько дней назад решение, было совершенно провальным. Он считал, что поступает правильно, соглашаясь на предложение Коннелли, считал, что давно настало время узнать на собственном опыте, что такое секс, и вот… он узнал! Он научился получать удовольствие и доставлять его. А попутно… Привязался к своему первому партнёру. Конечно же, за эти дни он не раз говорил себе, что это всего лишь игры гормонов и психики: первый партнёр ведь всегда самый особенный, его ведь не забудешь и через десять и через двадцать лет, но… Но эти эмоции никак не хотели оказываться под контролем, как бы Майкрофт ни пытался сначала бороться с ними, а потом контролировать. — Когда-нибудь, лет через двадцать, когда у тебя будет такой же взгляд, кто-то, кто будет рядом, решит, что ты решил развязать третью мировую войну, — тихо прозвучавший голос Эдварда заставил Майкрофта вздрогнуть. — О чём ты? — Ты слишком сосредоточен, и видно, какой груз ты пытаешься взвалить себе на плечи… Ты придаёшь слишком много внимания всему этому, — улыбнулся Коннелли немного насмешливой улыбкой. — Очевидно, для тебя это стало слишком ярким опытом… — добавил он немного стали в голосе, запрятывая как можно дальше желание притянуть к себе этого нескладного парня. — Ты слишком многое обо мне знаешь… — И слишком близко подобрался к тебе… — Эдвард вздохнул и выбрался из кровати. Взял со стула трусы и брюки, натянул их. Надо было что-то делать, иначе ситуация точно выйдет из-под контроля и они полетят в пропасть, словно лыжники, увлекаемые с горы лавиной. И если у Холмса недостает сил сделать первый шаг, то придётся брать инициативу в свои руки. — О чём ты? — подобрался Майкрофт, поворачиваясь спиной к единственной защите, что была у него — стене. — Ты был прав… Прав в том, что внутренне сомневался во мне, — неожиданно резко сказал Эдвард. — Меня предупреждали, что ты просто так не пойдёшь на контакт и уж тем более не сблизишься с мной. Сначала ты должен был всё обдумать и для тебя ничего не значило то, что Ишлег заверил тебя в моей полной преданности ему. — Кто тебя предупреждал? — прищурился Майкрофт, чувствуя резкую, пронзительную боль в районе солнечного сплетения. Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить относительно спокойное выражение лица и не дать дыханию сорваться. В голове одна мысль перескакивала на другую… Всё-таки это была подстава? Кто-то из политических противников дяди Руди или уже его самого решил убрать нужные фигуры с шахматной доски? Кому-то понадобились имеющие власть марионетки, чтобы лоббировать нужные решения в Англии?! — Рудольф Холмс, — как можно безразличнее произнёс Эдвард, видя, как расширяются от удивления глаза Майкрофта. — Что ты… — Майк, — Коннелли накинул рубашку на загорелые плечи, — ты был моим заданием. Сам понимаешь, каким. — Это… — Был лучший вариант. И я понимаю, почему о тебе решили позаботиться таким образом. Таким, как ты, в нашей профессии всю жизнь придётся скрываться, если, конечно, ты не изменишь однажды этот мир под себя, — улыбнулся Коннелли. — Всё будет в твоих руках, Майк. Майкрофт сглотнул. Боль отступила, и на её место пришла обида. Он был заданием? Всего лишь заданием? То есть Эдвард захотел его потому, что ему приказали его захотеть? А так? Без приказа Ишлега он бы захотел его или не заметил? — Как это вышло? — спросил он, радуясь, что голос не дрогнул. — Как ты понял, я не тот, за кого себя выдаю в рамках этой операции. Всю жизнь я служу Штатам в том или ином виде. Людям с нашей профессией сложно и опасно искать партнёра своего пола. Никто не хочет последствий по части карьеры, так что внутри этого мира у нас свой мир и мы знаем друг друга, — чуть вздохнул Эдвард. — Генералы, полковники, капитаны… Круговая порука. Некоторые даже женаты для отвода глаз. Цави Ишлег один из нас… И знает мою осторожность по части выбора любовников. Поэтому он попросил меня оказать ему услугу. А его, как я понимаю, попросил его хороший друг… Но тебе виднее, кто это… — Эдвард подошёл на шаг, внимательно глядя на Холмса. — И что тебе дадут или дали за это? — как можно более ядовито выплюнул Холмс, ощущая себя так, словно только что его окатили ведром помоев. Было больно и мерзко и потому хотелось зацепить Коннелли. Побольнее. Но это было детской выходкой. Недостойной того, кто уже умел дёргать за ниточки ключевые фигуры на полях политических сражений в новом мире, где разлагался красный гигант. — Зачем тебе это? Хочешь знать насколько тебя оценили? — Эдвард хотел усмехнуться, но на губах мелькнула грустная улыбка. — Да даже если и так… — Холмс усмехнулся, видя насколько неловко сейчас бывшему любовнику. — Очередное звание? Выполнение интимного задания за капитана (1)? — продолжил он, изогнув бровь. — Или ты и не коммандер вовсе? Куда ниже, раз согласился на это… — Как и ты, я считаю, что в достижении цели все средства хороши, — не поддался на провокацию Коннелли. — Только такими методами далеко не продвинуться… Что бы тебе там ни пообещали за роль куртизанки… Эдвард нацепил на губы ровную улыбку, проглатывая болезненный укол. Майкрофт имел право говорить всё это, и Коннелли не должен был останавливать его или спорить. — Я мог бы тебе ничего не говорить, — спокойно ответил он. — И тогда бы ты вздыхал обо мне с явным сожалением, а так… Как я и говорил — мы разойдёмся в разных направлениях. Я буду вспоминать о тебе с теплотой. Ты всё же, несмотря ни на что, весьма… милый, — Эдвард чуть прикусил нижнюю губу. — А ты… решать тебе, кто я в твоих глазах. Ничего не имею против, если останусь ублюдком, которым ты сейчас считаешь меня, — спокойно завершил он. — Облагодетельствовал, значит? — усмехнулся Холмс, прищуриваясь. Эдвард лишь молча передёрнул плечами. — Сказав тебе это, я отошёл от полученного плана, — всё так же ровно произнёс Коннелли, обуваясь и направляясь к двери. — Но тебе стоит знать, что у меня бы не вставал на тебя столько раз, если бы ты был заданием на все сто процентов. — К чему ты это сейчас сказал? — резко бросил Холмс, ощущая, как мурашки проступают на коже и ему становится холодно. — Чтобы ты знал, что ты был самым приятным заданием из всех. Морщины пролегли по лбу Майкрофта. — Я видел это… Ты не играл, — тихо сказал Холмс. Эдвард кивнул: — Предлагаю остаться друзьями. Если когда-то смогу тебе помочь — буду рад, — он открыл дверь каюты, собираясь перешагнуть порог. — Надеюсь, моя помощь тебе никогда не понадобится, — бросил Холмс, сцепляя зубы, которые вот-вот начали бы отбивать чечетку. Коннелли лишь улыбнулся перед тем, как закрыть дверь. Обхватив себя руками, Майкрофт остался один в пустоте каюты, в которой воздух всё ещё был слишком спёртым и пропитанным запахом секса и переспелого банана.