Tu vida convertira mi / Твоя жизнь станет моей

Июль, 2016. Даламан, Турция Аэропорт встретил их удушающей вечерней жарой и маревом, поднимавшимся от асфальта. Поёжившись от гула очередного заходящего на посадку самолёта с туристами на борту, Антея спустилась по откидному трапу правительственного Bombardier Challenger 300 следом за охранниками. Два бронированных Land Cruiser 200, выехавшие на взлётную полосу, ждали в паре десятков метров. Конечно, сейчас она как ответственная за обеспечение безопасности Майкрофта Холмса предпочла бы, чтобы их встретил внушительный правительственный кортеж во главе с машинами полиции и парой микроавтобусов сопровождения, но визит должен был остаться в тайне. «Ну что? Что может пойти не так?» — спрашивала себя в который раз девушка, забираясь следом за Майкрофтом на заднее сиденье одного из внедорожников. Они уже десятки раз проводили подобные неофициальные встречи и прикрывались другими именами. Однако тревога упорно не покидала Антею, вынуждая снова и снова пролистывать сообщения о возможных угрозах в нынешней обстановке. С момента, как самолёт Холмса оторвался от взлётной полосы в Хитроу, её не покидало чувство беспокойства. И это было не просто беспокойство, которое порой накрывало Антею перед ответственными рабочими поездками, это было чувство, от которого хотелось кидаться на стену и кричать, чтобы пилот развернул самолёт назад. Но её бы не поняли… Как всегда, Холмс оставался Холмсом, и излишняя нервозность помощницы не могла укрыться от него.  — Мисс Антея, что волнует вас? — она едва не вздрогнула от неожиданного вопроса босса, который ещё мгновение назад изучал рабочие бумаги, не обращая внимания на дорожную тряску. Хотела бы она ему сказать, что её волнует на самом деле… Но сказать можно было лишь часть правды.  — Мистер Холмс, — она бросила очередной взгляд на экран смартфона, — я просматривала отчёты и вынуждена признать, что уровень риска для этой поездки никак не меньше жёлтого. Разумнее всего было бы не покидать границ Британии в свете тех данных разведки, которыми мы располагаем. Ситуация уже нестабильна, в армии нет баланса сил.  — Это вы уже говорили мне в Лондоне, но я не могу отменить поездку,  — он чуть прищурился. — Мы оба знаем, что премьер лично попросила меня вмешаться в ситуацию. Мисс Антея, я напоминаю вам о необходимости идти на осознанный риск ради блага Короны, — добавил он, чуть подумав. — Мы не можем допустить, чтобы ещё одна страна оказалась под влиянием Вашингтона. Антея молча кивнула, но по тому, как нахмурился Мистер Британское правительство, просматривая бумаги дальше, поняла, что он и сам испытывает некоторое беспокойство. Не просто так утром он указал ей на необходимость использования протокола безопасности 1.5.4, предусматривавшего постоянное скрытое ношение оружия и визуальный контакт. Время в пути до Мармариса за изучением сводок прошло для Антеи быстро, несмотря на то, что на некоторых участках маршрута внедорожникам приходилось сбрасывать скорость, застревая на трассе D400 за неуклюжими туристическими автобусами. Въехав в город, мини-кортеж тут же повернул направо и, оставив справа позади мечеть и кладбище, въехал в район малоэтажной застройки, где среди двух и трёхэтажных домов расположился небольшой и ничем не примечательный особняк с высоким каменным забором, увитым местными колючками. Кованые ворота распахнулись при приближении автомобилей, пропуская гостей внутрь небольшого дворика в национальном стиле. На крыльце, навес которого поддерживали две непомерно большие колонны, стоял пожилой крепкий мужчина. Несмотря на то, что выглядел он как обычный торговец или гид, Антея тут же увидела в нём военного: выправку было не скрыть. Мужчина спустился на плиты дворика, когда один из охранников открыл дверь внедорожника и под косые лучи заходящего солнца выбрался Майкрофт. Встречающий сразу же сделал несколько шагов по направлению к гостю.  — Рад вас видеть лично, мистер Холмс, — он протянул руку Майкрофту, и тот ответил на рукопожатие. — Господин президент передаёт вам самые тёплые слова приветствия и просит прощения за то, что приедет чуть ближе к ночи. Он уполномочил меня начать обсуждение наших планов. Холмс натянул на губы рабочую улыбку, скрывая за ней явное недовольство возникшей проволочкой: сначала они звонили и просили о помощи, а теперь, как оказалось, не очень-то спешили её получить. Однако то, что он думал о стремлении турецкой стороны избежать кризиса, Майкрофт предпочёл не озвучивать одному из теневых советников действующего главы государства и своему давнему знакомому по сотрудничеству с внешней разведкой Турции. — Генерал Эльдахаб, я тоже рад вас видеть и надеюсь, наша встреча будет плодотворной, — ответил Холмс. Антея и охранники последовали за мужчинами в дом. Пройдя по обставленной в национальном стиле гостиной, Холмс и генерал оказались в комнате, освещённой мягким светом ламп накаливания. Здесь уже не было места восточному колориту — типичный рабочий кабинет, который мог быть в любом уголке мира. Прищурившись, Эльдахаб посмотрел на следовавшую всё это время за ними Антею, которая, в отличие от охранников, получивших от Холмса знак остаться за дверью, зашла в кабинет. — Это моя помощница, вы можете говорить при ней, — поспешил успокоить своего визави Майкрофт, усаживаясь в предложенное кресло у круглого стола в центре комнаты. Генерал кивнул. — Президент очень огорчён тем, что нам приходится просить поддержку. После всего, сделанного для Вашингтона, мы до сих пор пребываем в некотором недоумении от тех данных, что сообщила нам разведка, — заговорил он. — Вы не первый год в политике, генерал, — чуть усмехнулся Холмс. — И знаете, что, имея дело со Штатами, к ним никогда нельзя поворачиваться спиной. Генерал вздохнул, сосредоточенно сцепив руки на животе. — Но и вам, мистер Холмс, тоже трудно верить. Лондон и Вашингтон годами пели одну песню. И вот вдруг ваш премьер направляет вас сюда для личной встречи с президентом, и утром вы лично звоните ему… — Но придётся. Англия — часть Европы, а Европейскому Союзу не нужна ещё одна волна мигрантов, которая неизбежно последует за падением режима в Турции. Очередной очаг нестабильности на Ближнем Востоке не несёт для нас ничего хорошего. Вашингтон отделён Атлантическим океаном от проблем региона, — спокойно ответил Майкрофт. — Я достаточно хорошо объяснил вам, почему я здесь, а не в Лондоне? — Вы страшный человек, мистер Холмс, — покачал головой генерал. — Неизвестно, чего от вас следует ожидать. — Я делаю то, что пойдет на пользу моей стране. Как и вы, — бесстрастно улыбнулся Холмс. — Ни у кого нет желания тратить деньги на очередную демократическую операцию. Лондон и Вашингтон годами играют в дружбу, но только эта дружба заканчивается там, где начинаются скрытые интересы каждого из «друзей». Генерал вздохнул, и Майкрофт отметил, как напряжён военный. На его месте он бы тоже не имел права расслабляться и не принимать на веру услышанное. С чем же сейчас пришлось столкнуться Турции? С тем, что её президент  слишком долго кормился с руки сверхдержавы, обещавшей сделать его страну центром влияния на Ближнем Востоке. Взамен выполняя всё, что требовали высокие покровители. Вот только в игру вмешалась третья сторона, смешав все планы Вашингтона. И американским партнёрам стало слишком сложно сдержать свои обещания. Куда проще было отказаться от них, избавившись от того, кому эти самые обещания давались (1). — Как наша сторона может быть уверена в том, что вы не даёте очередных красивых обещан… Не успел Эльдахаб произнести последнюю фразу, как от окна раздался грохот, и в комнату полетели бетонные обломки вперемешку с осколками стекла и пылью. От взрыва заложило уши, а в десятке футов за стенами дома послышались выстрелы и крики. — Нас предали! — закричал генерал, вытаскивая из-за пояса пистолет. В следующее мгновение в развороченное окно ворвались пятеро людей в военной форме, лица которых были скрыты балаклавами. Выстрелить Эльдахаб не успел — автоматная очередь пригвоздила его к креслу. Майкрофт увидел, как на груди генерала стали расползаться огромные багровые пятна. Антея, находившаяся в углу у шкафа и скрытая им, выхватила пистолет и кинулась к Холмсу, на ходу выпустив несколько пуль в направлении атакующих. В этот момент она уже понимала, что её служебный Glock с расширенным магазином не будет большой проблемой для военных, закованных в бронежилеты и вооруженных автоматами. Однако неожиданно один из солдат стал медленно оседать на пол, прижимая к горлу руку, из-под которой вырывался фонтанчик крови: результат удачного попадания. — Пригнитесь… — помощница попыталась увести Майкрофта с линии огня, однако автоматная очередь, врезавшаяся в деревянный пол буквально в дюйме от ног, остановила англичан. — Ни с места! — рыкнул один из мужчин, рывком подлетая к Антее и вырывая из её рук пистолет. В следующее мгновение от мощного удара наотмашь девушка упала на пол, сильно ударившись затылком. Потолок перед её глазами закружился и внезапно потемнел. — Саид! — к раненому солдату подбежал сослуживец и опустился на колени у распростёртого тела. По проклятиям, которые мужчина проорал на турецком, Холмс понял, что одну цель Антея все же ликвидировала. Грубые руки военных схватили Майкрофта за плечи, отчего ткань пиджака угрожающе затрещала. За дверьми кабинета стрельба стихла так же быстро, как и началась. Вскоре они распахнулись, впустив в помещение порцию дыма, едкий запах пороха и молодого бородатого лейтенанта сухопутных войск. На щеке мужчины красовался свежий след от касательного ранения. Холмсу хватило минуты на то, чтобы оценить ситуацию: дом был захвачен восставшими военными, и перспективы были далеко не радужные. Всё осложнялось тем, что среди захватчиков не было ни одного высшего чина, с которым можно было бы попытаться вести переговоры. Солдаты вокруг были лишь мелкими исполнителями, которым было дано задание задержать приехавшего сегодня днём англичанина и убить его сопровождающих. Майкрофт не был уверен, что его шансы выпутаться из этой ситуации превышают пятьдесят процентов. —  Что вы себе позволяете? — Холмс попытался придать голосу достаточно испуга и удивления, чтобы хоть как-то сойти за мелкого дипломатического сотрудника, посланного лишь в качестве гонца. — Вы отлично знаете, — ответил лейтенант по-английски с сильным турецким акцентом. — Вас прислали сюда, чтобы вы помогли президенту удержать власть, но вы опоздали. Мы уже начали действовать. Словно в подтверждение слов военного с улицы донеслись отчётливые выстрелы и угрожающие крики. — Наши люди ещё утром знали о вашем приезде, мистер Неизвестный. Хотя ваше имя засекречено, но мы в курсе про цель визита. Спешу вас огорчить — встреча с президентом не состоится. Ему недолго осталось, — усмехнулся военный. — В эти минуты мои товарищи штурмуют отель, чтобы арестовать изменника страны. Майкрофт ощутил неприятный холод, пробежавший по спине. Он ненавидел подобные передряги и сейчас прекрасно понимал, что если президенту не удастся быстро выбраться из самого пекла, то шансы удержать ситуацию под контролем будут равны нулю. Вся надежда была лишь на спецназ, который Холмс ещё утром посоветовал главе государства держать рядом на случай непредвиденных ситуаций. — Саид мертв, — вклинился в разговор солдат, вставая с колен и вытирая о бронежилет окровавленные руки. — Эта тварь его убила. Морщинка появилась между бровей лейтенанта — вот он и столкнулся с первой жертвой со своей стороны. Военный бросил взгляд на Антею: там, на входе в дом и в гостиной, они имели дело с английскими профессионалами, тогда как турецкая охрана без боя сложила оружие. Именно от иностранцев в костюмах они ждали рокового выстрела, но никак не от хрупкой миловидной женщины. Оставить смерть сослуживца безнаказанной лейтенант не мог. — Делайте что хотите, — кивнул он, указывая на Антею. — Пока мы ждём приказ. Повторять дважды не пришлось — один из солдат грубо поднял девушку, перекинул через плечо и направился в сторону гостиной. Майкрофт спешно напомнил себе о необходимости скрыться за маской Мистера Британское правительство, когда заметил, что Антея начала потихоньку приходить в себя. Скорее всего, проявление волнения из-за участи помощницы лишь осложнило бы её положение. — Вас дезинформировали… — осторожно сказал он, пытаясь прощупать почву для диалога. Лейтенант лишь покачал головой. — Вы любите поболтать, но я предпочитаю делать дело, — он поудобнее перехватил автомат. — Не утруждайте меня светской беседой. Садитесь, — он указал стволом на кресло. Холмсу пришлось подчиниться. Что бы он сейчас ни делал — всё было бесполезно. Перед ним был лишь безмозглый исполнитель, о вышколенность которого были обречены разбиться все навыки политика в ведении дипломатических переговоров. Двое оставшихся в кабинете солдат тоже ничего не решали. Донёсшийся из гостиной женский крик едва не заставил Майкрофта вздрогнуть. Ему пришлось напомнить себе, что демонстрация эмоций — непозволительная роскошь в такой ситуации. Он ещё не знает, как это смогут использовать против него и когда. Если о нём что-то и известно путчистам, так только то, что они имеют дело с человеком, начисто лишенным чувств, которого не волнует никто и ничто. В свете этого Антея была для него всего лишь расходным материалом, наёмным сотрудником, помощницей. А помощниц можно легко менять. Майкрофт уверился в верности своего решения, когда поймал на себе внимательный взгляд лейтенанта: тот пытался найти в этой ситуации хоть какую-нибудь полезную информацию, сообщив которую начальству, можно было заслужить похвалу. Что ж, военный явно понятия не имел, через что может при необходимости пройти Холмс. Он видел, как избивали его родного брата, сам отдавал приказы наносить удары… Однако Майкрофт был вынужден признаться себе, что с радостью отвлекся бы на что-то, лишь бы не слышать криков Антеи. Где-то на задворках сознания он ощущал уколы боли при мысли о том, что сейчас происходило с помощницей. Она бы справилась с избиением, которое, если судить по доносившимся звукам, имело место. Её было не сломить допросом и пытками, но… Холмс понимал, что солдаты быстро перешли от избиения к действиям совсем иного характера, и скрип дивана четко указывал на суть происходящего. Когда крики девушки стихли, ему захотелось поверить, что она потеряла сознание и не запомнит того, что творили с её телом турки. Почему-то очень ярко вспомнился категоричный отказ Антеи принимать задания с интимным подтекстом в тот день, когда она впервые вошла в его кабинет. В чём-то Антея была права, когда всю дорогу сюда не находила себе места от волнения. Спутниковый телефон пиликнул в кармане куртки безымянного лейтенанта. Выслушав короткое распоряжение, он кивнул оставшимся с ним солдатам. — Перевозим его, — отдал он короткий приказ, и двое солдат резко подняли Майкрофта, отчего плечевые суставы того слегка хрустнули. Ощутимый тычок дулом автомата под ребра заставил Холмса ускорить шаг, когда он чуть замедлился, проходя через гостиную. На диване ему удалось увидеть солдата, навалившегося на Антею, которая, судя по всему, была без сознания, а в углу у двери лежали тела четырех охранников. Два армейских бронированных Otokar Station Wagon 110 (2) стояли около крыльца и ждали своих пассажиров. Один из солдат распахнул дверь второго внедорожника, и Майкрофта грубо запихнули на заднее сиденье. Как оказалось, возможность побега уже предусмотрели — у другой двери сидел молодой сухощавый парень с на удивление живым взглядом огромных тёмных глаз. «А мальчишка напуган происходящим», — мелькнуло в мыслях Холмса, когда с другой стороны от него разместился один из бывалых вояк — крупный бородач, и дверь автомобиля захлопнулась. Ещё один из солдат сел рядом с водителем. Спустя минуту машина тронулась следом за первой, в которой, надо полагать, находился лейтенант. Майкрофт попытался запомнить, каким маршрутом его повезут, однако, увидев любопытство пленного, бородач вытащил откуда-то из-под сиденья холщовый мешок и бесцеремонно натянул его на голову Холмса, предварительно отвесив ощутимый тычок под ребра. Не сдержавшись и чихнув от пыли, Майкрофт получил очередной удар, после чего попытался проанализировать ситуацию. Мысленно стараясь вести отсчёт времени, которое они уже ехали, он отмечал все крены автомобиля, указывавшие на повороты и неровности дороги, прислушивался к доносившимся извне звукам. Шум восставшего города быстро остался где-то позади, сменившись на ровный звук мотора, разгонявшего многотонный внедорожник. Стрёкот вертолёта, пролетевшего совсем низко, не понравился Холмсу — он запросто мог отличить работу винтов гражданских и военных машин и сейчас в воздухе точно кружил военно-транспортный Eurocopter AS 532. Если авиация на стороне восставших, тогда… Тогда выбираться из страны становилось ещё сложнее, ведь воздушное пространство будет закрыто. Они провели в пути не меньше четверти часа, когда дорога стала ощутимо ровнее, а скорость внедорожника возросла. Сквозь ткань мешка перестал пробиваться свет фонарей города. Майкрофт попытался понять: выехали они за его пределы или в руках путчистов оказались электростанции и освещение улиц было отключено? Страшный грохот разорвавшегося где-то рядом снаряда заложил на мгновение уши, броневик тряхнуло, что-то заскрежетало совсем рядом и машина замерла, резко уперевшись в землю носом. По инерции Холмса бросило вперед и он сильно ударился плечами о спинки передних сидений, едва не провалившись между ними. Резкой болью отозвалось запястье. Мешок на голове спас глаза от ослепительно яркой вспышки света. «Световая граната», — тут же мелькнуло в мыслях Холмса. Раздалось сразу несколько автоматных очередей, заглушивших крики людей. Майкрофт, пользуясь тем, что руки свободны и его конвоирам сейчас точно не до него, стянул мешок с головы и осмотрелся. Молоденький солдат явно стукнулся головой о дверную стойку во время взрыва и сейчас ошарашенно озирался по сторонам, растерянно хлопая глазами: парень действительно в первый раз попал в такую переделку. Бородач ожесточенно тёр глаза и рычал что-то себе под нос, навалившись грузным телом на Холмса. Солдат на переднем сиденье не подавал признаков жизни, влетев головой в стекло, а водитель лежал на руле, неловко вывернув голову — повреждение шейных позвонков точно не оставляло ему шансов выжить. Сейчас Холмс должен был благодарить своих конвоиров — если бы не мешок на голове, он бы наверняка был слеп и беспомощен, как и они. Дверь внедорожника с силой рванули, в следующее мгновение бородача выволокли из салона, так же поступили и с другими солдатами. Человек в обмундировании жандарма без особых церемоний ухватился за пиджак Майкрофта и потянул наружу. Холмс не успел и слова сказать, как автоматные очереди раз и навсегда заставили военных замереть на земле в нелепых позах. Испытал ли в этот момент страх Майкрофт? Хотя лихорадочный анализ ситуации и говорил ему, что жандармы пришли спасать его, от страха отделаться не выходило. — Мистер Холмс! — жандарм быстро оглядел его, ища ранения. — Нас прислали за вами. Времени нет! Он подхватил Майкрофта под руку и, под прикрытием ещё троих жандармов, втолкнул через заднюю дверь в Cobra (3), после чего броневик тут же взял с места в карьер. Сидевший в салоне жандарм с рассечённой шрамом бровью помог Холмсу усесться на жёсткое сиденье-лавку. — Я майор Эвджен, Мистер Холмс, — представился он. — Нам было поручено обеспечить ваше освобождение из рук путчистов. Мы не жандармы, мы сотрудники спецназа. Части жандармерии перешли на сторону мятежников, и сейчас они лучшее прикрытие для нас. Майкрофт нахмурился: через лобовое стекло он видел приближение города, над которым кое-где виднелись столбы дыма. — Куда мы едем? — беспокойство в голосе скрыть так и не удалось. — Назад в город, — ответил майор. — Сейчас это самое безопасное для вас место. Мы не знаем, где среди силовиков искать предателей. Любое укрытие может быть раскрыто. Город охвачен столкновениями, там вас точно не будут искать. Ситуация вышла из-под контроля. Холмс кивнул: он бы и сам предложил поступить в этой ситуации таким образом. Не зря же говорят: «Хочешь надёжно спрятать, положи на самое видное место». Он бросил взгляд на четверых мужчин, которые сгруппировались у задней двери, держа свои автоматы на коленях и тем самым дав начальнику и иностранному агенту возможность спокойно общаться. — У вас есть актуальная информация о том, что происходит? — спросил Холмс, понимая, что вряд ли стоит рассчитывать на подробный ответ. Откуда рядовому бойцу было знать всю бездну ситуации? При желании Холмс и сам мог сделать единственно возможные сейчас выводы: раз президент послал за ним верных людей, значит, сам он успел сбежать до того, как отель взяли штурмом, и сейчас скрывается там, где до него никто не доберётся. А ещё у него есть сторонники в лице войск специального назначения, которые он так предусмотрительно начал приручать вовремя подсунутыми подачками и назначенными на ключевые должности верными людьми. — Мы не знаем… — покачал головой Эвджен. — Всё меняется за считанные минуты. — Мне нужно, чтобы при первой возможности ваши люди вернулись в дом, где я находился, и доложили мне о судьбе моей помощницы, — жёстко потребовал Майкрофт. Сейчас им двигала не только ответственность за жизнь Антеи, но и беспокойство о сохранности государственных тайн, которые ей были доверены. Майор нахмурился. — Мы постараемся что-нибудь сделать. Но не могу ничего обещать. Майкрофт прикусил губу: он бы многое отдал за то, чтобы лично получать всю информацию о событиях в городе! Вот именно сейчас, в этот самый момент! Если бы только в распоряжении здесь была его система наблюдения и Штаб! Но нужно быть реалистом — то, что его вытащили из рук путчистов — уже большой прорыв. И раз у него есть свобода, значит, скоро он справится с возникшими проблемами, а потом выяснит и судьбу Антеи. Спустя минут десять езды по беспокойным улицам, на которых то тут, то там попадались горящие автомобили и покрышки, они заехали во двор какого-то неприметного двухэтажного дома. — Это дом одного из моих ребят, — пояснил Эвджен, помогая Холмсу выбраться из броневика жандармерии. Хотя доверия дом не внушал и его дверь можно было вышибить с одного пинка, сейчас он действительно был одним из самых безопасных мест в городе. Внутри было темно и пахло какими-то специями. Из одной комнаты выглянула испуганная женщина, но быстро спряталась назад. Ступени узкой деревянной лестницы проскрипели под ногами майора, когда он бегом поднялся на второй этаж. Холмсу пришлось приложить немало усилий, чтобы не отстать от него и не ударить лицом в грязь — совсем не хотелось показывать, что отвыкшее от долгих тренировок тело сейчас болело и ныло в любой своей точке, а не только там, куда его били. Не говоря уже о том, что вот-вот обещал начаться приступ сильнейшей головной боли. Второй этаж оказался крошечным: две комнаты и ванная. Войдя в первую, на стенах которой красовались жизнерадостные обои с розовыми мишками, Эвджен кивнул Майкрофту, указывая на стол, на котором был развернут переносной центр военной связи, выглядевший совершенно чужеродным на фоне детской. — Президент ждёт вашего звонка, — Эвджен открыл ноутбук и ввёл пароль. Майкрофт кивнул и проводил взглядом удалившегося майора. Что ж, передышки ждать не приходилось. Да и она была бы непростительна. Времени не было даже на то, чтобы переодеться. Кое-как поправив рубашку и попытавшись стряхнуть пыль с пиджака, Холмс уселся на табуретку, щёлкнул пару раз тачпадом. Несколько звуковых сигналов — и окно видео-связи открылось на весь экран, показав ему бледное лицо турецкого лидера. — Доброй ночи, мистер президент, — поздоровался Майкрофт, несмотря на то, что подобные слова были явной иронией. — Доброй ночи, мистер Холмс, — отзеркалил его интонацию глава государства, который, очевидно, из последних сил сохранял способность мыслить здраво. — Я рад, что мои люди смогли вытащить вас. Мы узнали о нападении слишком поздно. Как только я понял, что планы раскрыты, я отправил людей за вами и покинул город. Майкрофт кивнул. — Это было верное решение, — он присмотрелся к фону позади мужчины. — Где вы сейчас? — В самолёте. Мы покинули воздушное пространство Турции, — ответил президент. — У них есть авиация, они уже вывели танки на улицы. Стамбул и Анкара отрезаны друг от друга, крупные города и аэропорты блокированы. Даже если я бы захотел, я не смог бы приземлиться в стране. Пока вас не было, я вёл переговоры с госпожой канцлером. — Это зря, — нахмурился Холмс. — Вы не должны показывать в такой ситуации, что собираетесь бежать или ищите защиты на стороне, — сухо продолжил он. — Мистер Холмс, вы же понимаете, что я не могу находиться в своей стране, — усмехнулся глава государства. — Если мой самолёт не собьют, то я окажусь за решеткой! Они атаковали здание правительства, в Анкаре военные осаждают полицию, начались столкновения на улицах! В Стамбуле ситуация немногим лучше! Верные мне военачальники арестованы, Генштаб бунтовщиков провозгласил себя правительством! — Это не значит ничего до тех пор, пока народ на вашей стороне, — спокойно парировал Майкрофт. — У народа нет причин быть недовольным вами. У военных и у верхушки власти они были из-за вашей попытки сделать республику суперпрезидентской и внести поправки в конституцию. Но население вас поддерживает, и оно не должно узнать новость, что их президент сбежал. Своим поведением вы даёте понять, что вам есть, что скрывать, а это недопустимо. — По-вашему, я должен был ждать, пока меня разорвут на части? — усмешка президента вышла истеричной. — Вы должны были вернуться в столицу ещё днём, когда я предложил вам встречу в Анкаре, но вы не пожелали этого сделать, — мрачно отрезал Холмс. Сейчас, когда приходилось выступать в роли политического консультанта, ему было решительно плевать на то, с кем и в каком тоне он говорил. — Что я сейчас должен делать? — с нажимом спросил президент, с очевидным усилием сдерживая недовольство. — Вы должны немедленно организовать обращение к населению. Текст я пришлю вам через пять минут, — Майкрофт бросил взгляд на часы в углу экрана. — Свяжитесь с верным вам премьер-министром, пускай он идёт на площадь и ведёт за собой всех, кого сможет. Это будет опасно, многих могут убить, но иначе ничего уже не сделать. — Я хочу, чтобы в речи было о Вашингтоне, — сухо ответил глава государства. Майкрофт лишь вздохнул. — Невозможно обвинить Штаты напрямую, мистер президент, — осторожно сказал он. — Но я сделаю понятный им намек. И используйте духовенство, чтобы достучаться до населения, пускай призывают сражаться за вас с минаретов, если все средства массовой информации окажутся недоступны. — Я надеюсь на вас, мистер Холмс… — окно видео-связи мигнуло и погасло. На то, чтобы сложить нужные слова в речь главы государства, у Майкрофта ушло четыре минуты тридцать две секунды. Перечитывая написанное, он досадливо поморщился: допустил-таки опечатку. Хотя, учитывая то, что повреждённое запястье болело и пальцы время от времени начинали дрожать, эта опечатка была вполне ожидаема. Отправив речь, Холмс тяжело поднялся из-за стола. Те минуты, что он провёл за разговором с президентом, чья власть пошатнулась, Майкрофт не думал о своем состоянии. Не в его правилах было показывать кому-то слабость, но сейчас, когда камера была выключена и в комнате никого не было, Холмс позволил себе просто привалиться спиной к холодной стене и закрыть глаза. Конечно, тут был диван, но если бы он опустился на него, то ситуация точно вышла бы из-под контроля. Тело болело, мысли стремительно проносились в мозгу и никак не желали успокаиваться. Из-за стен доносились звуки выстрелов, к которым периодически примешивались взрывы. Гранаты… Холмс поморщился, пытаясь помассировать виски в надежде, что головная боль пройдет. Ему доводилось оказываться в сложных ситуациях, но ещё ни разу он не был в самом пекле. «Хотя, — усмехнулся сам себе Майкрофт, — какое это пекло? Пекло сейчас в Стамбуле и Анкаре». Его задача была проста — сделать так, как хотела премьер, посылая в Турцию. Нужно было стать тем страхующим винтиком тонкого политического механизма, который не допустил бы поломки в ответственный момент. Только кто бы помог самому Майкрофту не сломаться! Крики, доносившиеся с улицы, стали очень громкими, и Холмс с опаской прислушался к ним — протестующие явно шли мимо дома. Оставалось надеяться, что верные президенту люди ничем себя не выдадут, ведь полагать, что их сил хватит, чтобы отразить нападение, было слишком наивно. Ноутбук призывно пискнул, извещая о входящем вызове, и Холмс поспешил к нему. К своему неудовольствию Майкрофт обнаружил, что простоял без дела непозволительно долго — двадцать минут. — Я не уверен, но кажется, что-то получается, — президент говорил натянуто, а на его лбу блестели крупные капли пота. — Муэдзины обратились к людям, мэр Анкары опубликовал призыв в Twitter. Люди уже на улицах. Но военные объявят о комендантском часе… — И что? — перебил его Холмс. — Когда революционеров останавливали подобные запреты? Вы всерьёз полагаете, что это станет препятствием? Конечно же, на стороне военных сила и техника, но не все так просто. Им придется тратить время на то, чтобы усмирять толпу и решать вопрос, как быть с огнём по гражданским, который настроит против них население. — Мы неизбежно понесём потери, — глава государства вздохнул. — Мне сообщили о троих убитых в ходе столкновений в Стамбуле… — Их будет больше, — спокойно сообщил Майкрофт. — Я бы готовился к сотне или двум. Если не удастся погасить конфликт до утра — счёт пойдет на тысячи. Всё, что вы сейчас можете сделать, — отправить на поддержку жителей полицию и верные вам части вооруженных сил. Пускай военные столкнутся друг с другом. — Но они могут… — Они не станут ничего предпринимать, — уверенно ответил Холмс. — Все, кто хотел перейти на сторону путчистов — уже перешли. Делайте то, что я говорю. Вы сами просили о поддержке, и я приехал сюда не для того, чтобы мои слова были пустым звуком. Если сомневаетесь — обеспечьте мне возможность самому отдавать нужные приказы, — Холмс понимал, что сейчас его взгляд сделался как никогда холодным. — И мне нужен доступ ко всей без исключения информации, которой владеете вы. Президент кивнул, хотя в его глазах читалось очевидное сомнение — ещё бы, его вынуждают довериться европейцу, которого он видел первый раз в жизни! — Я сейчас открою доступ с вашего ноутбука, — натянуто ответил он. — Через четверть часа обсудим обстановку, — Холмс поморщился, понимая, что где-то в небе Европы о нём на турецком языке было сказано не одно и не два нецензурных выражения. На фоне общего гула послышался звук работающего двигателя, после чего о стену дома стукнула, проскрипев на ветру, створка ворот. Майкрофт напрягся и осторожно выглянул в окно, выходившее во двор — из уже знакомой Cobra через заднюю дверь двое мужчин осторожно вытаскивали какой-то сверток ткани. Усталый разум Холмса не сразу соотнес одно с другим, но когда Майкрофт понял, что свёрток ткани слишком большой и тяжёлый, капли холодного пота выступил у него на лбу. Сейчас мужчина совсем не хотел увидеть завёрнутое в ткань бездыханное тело. Он не имел права тратить ни секунды на что-то, кроме поиска, сбора и анализа поступающей к нему со всех уголков страны и мира информации. Лестница заскрипела под тяжелыми шагами, и спустя минуту раздался стук в дверь. — Разрешите? — в комнату заглянул Эвджен. — Мы нашли её. Холмс кивнул, и майор, распахнув дверь, позволил своему подчиненному внести сверток из покрывала, в котором только очень отдаленно угадывались очертания человеческого тела. Осторожно опустив груз на диван, мужчина поспешил удалиться. — Мы сделали всё, что могли, — сказал майор, как-то неловко отводя взгляд и покидая комнату. Майкрофт несколько секунд смотрел на сверток, из которого виднелись темные пряди волос и кусочек бледной щеки. Бросив взгляд на экран ноутбука, по которому ползли килобайты информации, он подошёл к дивану и осторожно отодвинул край покрывала, обнажая плечи и верх груди Антеи: стеснительность и прочие чувства в сложившейся ситуации следовало отбросить. Сейчас было очень важно понять, в каком же состоянии находится помощница. Всё было куда серьёзнее, чем предполагал Холмс: помимо изнасилования, она ещё и была довольно сильно избита. Бровь девушки была рассечена, на переносице образовалась угрожающая опухоль, намекавшая на возможный перелом, из уголка рта всё ещё сочилась кровь — возможно, от какого-то слишком сильного удара Антея лишилась одного или нескольких зубов. Все плечи были покрыты синяками и ссадинами и на бледной шее Майкрофт отчётливо увидел проступающие синяки в виде следа мужской ладони. Сомневаться в том, что всё тело помощницы было в таком же состоянии, ему не приходилось. Холмс тяжело вздохнул, оценивая случившееся. Антея была жива, и это уже стало большим везением, но… Теперь Майкрофт на какое-то время потерял верного человека, ведь помощницу хоть и считали роботом, но на самом деле она им не была, и он терялся в догадках, сколько дней или недель уйдёт на то, чтобы девушка восстановилась не только физически, но и морально. А ещё джентльмен в Холмсе испытал удар по самолюбию — он не смог предотвратить непоправимое в отношении сопровождавшей его женщины. Пусть они жили не в девятнадцатом, а в двадцать первом веке, но всё равно… Это не меняло его отношения к ситуации! Снова вздохнув и прогнав лишние в данный момент мысли, Майкрофт тактично поправил покрывало: было похоже, что на помощнице не было никакой одежды, и спецназовцы не придумали ничего лучше, чем завернуть её в покрывало. Антея, словно ощутив взгляд Холмса, завозилась, тихонько застонав. Майкрофт поспешил отойти на полшага назад — вероятность того, что девушка не захочет видеть его так близко, была слишком велика. Да и вообще, не следовало ставить её в сколько-нибудь неловкое положение. — Мисс Антея… — осторожно позвал Холмс, когда девушка застонала сильнее. Однако его голос не возымел действия. — Нет, не смей, не прикасайся ко мне… нет… не надо… — чуть слышно заскулила она. Майкрофт прикусил губу — у него было не так много времени, чтобы решить, что сейчас стоит делать: отойти назад к ноутбуку или попытаться вырвать Антею из нахлынувшего на неё кошмара. Чем больше он смотрел на помощницу, тем больший объём донесений за считанные минуты ему было нужно проанализировать. Решив, что кричащая девушка в ответственный момент может сильно помешать ему, Холмс решительно подошёл к дивану, сел на самый край и так мягко, как только мог, коснулся Антеи через покрывало. — Мисс Антея, прошу, придите в себя, — тихо позвал он и чуть сжал пальцы на плечах помощницы. Она резко вздрогнула. Словно подброшенная пружиной, Антея резко села на диване. От взгляда, которым она посмотрела него, Холмс скрипнул зубами: это был взгляд загнанного в угол зверя. Озлобленный, но в тоже время растерянный. Сейчас за готовностью нападать и драться до конца скрывалась сломленная личность, которая держалась лишь на одной невероятной силе воли. Майкрофт многое знал о психологии жертв ещё со времён своей подготовки. Он был готов к тому, что придётся либо успокаивать истерику помощницы объятиями, либо спешно предоставлять ей как можно больше личного пространства и вообще не напоминать, что рядом с ней находится мужчина. Прошла как никогда длинная минута, и профессионал в Антее взял верх над испуганной и униженной женщиной. Она тяжело сглотнула, с трудом выпутала руку из покрывала, откинула со лба перепутанные и перепачканные кровью волосы. — Мистер Холмс… Я… — было видно, как она пытается взять себя в руки и насколько вся эта ситуация доставляет ей неудобство. — Мисс Антея, всё в порядке, — сказал Майкрофт, внутренне морщась от обманчивости слов. — Вы в безопасности. Мы оба сейчас находимся в относительной безопасности, — он старался говорить чуть медленнее, чем обычно и не совершать никаких резких движений. Она опустила голову — смотреть на босса было просто невозможно: из-за головокружения Антею сильно тошнило. — Каковы потери? — глухо спросила она, пытаясь хоть как-то переключить мысли со случившегося на работу. — Вероятно, наша охрана убита, — ответил Майкрофт. — Сейчас я должен заняться тем, для чего мы прибыли в эту страну. Постарайтесь немного прийти в себя. Он поставил на столик бутылку с водой, предварительно открыв её. — Как вы оцениваете своё состояние? — осторожно продолжил Холмс. — Не думаю, что угроза для жизни есть, мистер Холмс, — Антея провела кончиком языка по зубам: слева внизу не хватало клыка. — Пожалуйста, дайте мне побыть одной, — сказала она и Майкрофт тут же выполнил просьбу, поспешив вернуться к ноутбуку. От присутствия Холмса рядом, от исходившего от него запаха пороха, гари и пота Антею мутило ещё больше. Как этот запах был не похож на привычный ей уютный властный аромат Мистера Британское правительство, которым она так часто наслаждалась! Сейчас его запах напоминал ей о тех, с кем ещё несколько часов назад она оказалась в гостиной того проклятого дома, и кто бессовестно подминал её под себя, прижимая к старому дивану всем весом. От массы ворочавшихся на ней тел болели ребра и бедренные суставы. Потные плечи перекрывали возможность вдохнуть, всё время ударяя по челюсти, из-за чего она пару раз прикусила язык… Трясущейся рукой девушка не сразу смогла взять со столика бутылку с водой, бросив напряжённый взгляд на босса, которого, кажется, она впервые видела сидящим на табурете. Запретив себе сейчас думать о помощнице, Майкрофт спешно просматривал приходящие сообщения, морща лоб и постукивая пальцами по крышке стола. Время уже перевалило за час ночи, когда в сводке приходящих донесений Холмс наконец-то увидел первый признак того, что его действия были верными — вооруженное столкновение в Стамбульском аэропорту между сторонниками и противниками президента. Перестрелка на улицах города, и вот результат: часть путчистов сдалась. Майкрофт довольно улыбнулся и прищурился — это была первая маленькая победа, которая потянет за собой остальные. Шорох за спиной оторвал его от попытки дальнейшего анализа: Антея кое-как уселась на диване, свесив ноги, но её колотила настолько сильная дрожь, что девушка неминуемо свалилась бы на пол, если бы Майкрофт не поспешил её поддержать. Помощница вздрогнула всем телом, когда руки босса, тёплые и сильные, коснулись её плеч. Это прикосновение причинило боль и вызвало животную волну страха, от которой скрутило живот, и в следующий момент, кое-как высвободившись из цепких рук Холмса, она согнулась, подалась вперёд, и её вырвало. За первой волной рвоты последовала вторая и третья. Слезы начисто застелили глаза, в нос попала мерзкая горькая жидкость, и Антея закашлялась. В какой-то миг она начисто потеряла связь с реальностью, думая о том, как не задохнуться, и не сразу сообразила, что Майкрофт сидит рядом и самым ненавязчивым образом пытается придержать её волосы и покрывало. Это был просто позор и полный провал! Вытерев губы тыльной стороной ладони и кое-как отдышавшись, девушка ещё какое-то время смотрела невидящим взглядом на лужу рвоты на полу, и в голове у нее была только одна мысль: «Это я должна сейчас заботиться о Майкрофте, а не он обо мне!» Холмс лишь прикусил губу, стараясь сохранять привычное равнодушие и спокойствие. Как бы противно от всего происходящего ему сейчас ни было, у него не было ни возможности, ни морального права встать и уйти. Вернувшись в Лондон, он всё расставит по своим местам, а пока тут они вдвоем с Антеей были самыми надёжными людьми друг для друга. Хотя… Майкрофт понимал, что вряд ли сейчас помощница может включиться в работу, и требовать этого от неё он не стал бы. — Вам нужно обработать раны, — сказал он, поднимаясь и выходя из комнаты. Антея вздрогнула от одной только мысли о том, что ей предстоит. Хотелось переключить мозги и заставить их думать, как это глупо — блевать перед боссом, но разум отказывался подчиняться. Да и тело, ставшее одним сплошным синяком и ссадиной, было на его стороне, напоминая о случившемся постоянной болью. Мерзкая боль между бедер от неловкого движения заставила Антею застонать: хорошо, если всё обошлось без серьезных травм, и помощь хирурга не потребуется… Девушка вздрогнула от внезапно накатившей волны ужаса. Казалось бы — она сейчас в безопасном месте, но всё равно подсознание настойчиво подкидывало ей реалистичные ощущения жадных рук, блуждающих по её телу. Холмс возник рядом внезапно, хотя в любой другой ситуации Антея обязательно услышала бы его приближение. Девушка вздрогнула, стянула края покрывала у шеи и непроизвольно забилась в угол дивана. Майкрофт мягко улыбнулся. — В доме есть ванная комната. Она на этом этаже. Вам нужно найти в себе силы позаботиться о себе, мисс Антея. Я попросил отнести туда всё необходимое, — осторожно проговорил он, следя за реакцией помощницы. — Я не могу сказать, сколько ещё придется провести времени тут, но ваши раны надо хотя бы просто обработать, а врача здесь нет, — он протянул девушке руку. — Я помогу вам дойти до ванной. Если потребуется, можете рассчитывать на мою помощь, — Майкрофт задумался на мгновение, и стало заметно, как тяжело ему даётся подбирать нужные слова. — Вы ведь организовывали мой досуг… и знаете, что я не представляю опасности. — Спасибо, — тихо ответила ему Антея, приказывая себе собрать остатки сил и осторожно принимая раскрытую ладонь босса в качестве опоры. Однако если встать у неё получилось относительно легко, то идти ноги попросту отказывались, и виной тому было не покрывало, а боль и дрожь. — Мисс Антея, не бойтесь, — Майкрофт неожиданно нагнулся, и девушка даже не сразу сообразила, что собрался сделать босс: он просто подхватил её на руки. Она никогда бы не подумала, что такой изящный с виду Холмс может так легко отнести её в ванную и усадить на стул около душевой кабины. — Тут все медикаменты, — он кивнул в сторону аптечки на столике у раковины. — Мне нужно вернуться к работе над ситуацией, мисс Антея. Соберитесь, — он улыбнулся, выходя и прикрывая дверь. Девушка, оставшись одна, пару минут сидела с закрытыми глазами, после чего, прикусив губу, начала медленно выпутываться из покрывала. Казалось, оно давало защиту и тепло, но стоило только скинуть его, как Антея поняла, какое омерзение испытывала к этому куску ткани. Подавив дрожь, она бросила покрывало в дальний угол. Рванув на себе остатки юбки, болтавшиеся на поясе, девушка осталась обнаженной, если не считать разорванных колготок. Впрочем, скоро и они последовали за юбкой в сторону покрывала. Стараясь не смотреть на себя в зеркало, Антея открыла воду в душе, осторожно проверила на ощупь температуру и, придерживаясь за стену, забралась в кабинку. Перед тем, как экран ноутбука выдал окно входящего видео-вызова, Холмс успел скинуть с себя убитый пиджак — терпеть и дальше исходивший от него запах сил не было. — Аэропорт, мистер Холмс, — заговорил президент с нотами радости в голосе. — Но я не могу поверить… Майкрофт упреждающе поднял руку. — Я знаю, что делаю, мистер президент. В этот момент внимание Холмса привлекло одно из сообщений: в сети появились слухи, что самолёт с президентом направляется в Великобританию. — Как это понимать, — резко спросил Майкрофт, — что вам понадобилось в Великобритании? — А что мне делать, если у вас ничего не выйдет? — огрызнулся упрямый политик. — У меня всё выйдет, — за полем зрения камеры Холмс сжал кулаки. — Вы сами осложняете мне работу, показывая своим гражданам, что не верите в них и готовы сбежать! — ему было всё сложнее сохранять ледяное спокойствие. Даже некоторые подчинённые ему идиоты понимали, что от них требуется, куда быстрее! — Если мне будет нужно, ваш самолёт сядет аэропорту Стамбула. Разведка не поддержала путчистов, но некоторые части спецназа колеблются. Им нужно показать, что вы лидер, а не трусливая собака, — отчеканил Холмс. — Если мы потеряем их — я не гарантирую вам победу. Президент упрямо поджал губы и с неохотой кивнул. — Я понял вас, мистер Холмс, — он щёлкнул кнопкой, обрывая мост спутниковой связи. «Если бы ты понял меня с самого начала, идиот!» — мелькнуло в мыслях Майкрофта. Выходя из ванной, Антея увидела в конце коридора фигуру одного из охранников: мужчина стоял на площадке у лестницы и задумчиво курил. Он бросил настороженный взгляд на девушку, на которой совершенным мешком болталась жандармская форма. От этого взгляда Антея ощутила, как по спине пробежал ручеек холодного пота. Чуть прикусив нижнюю губу и сжав кулаки, Антея прошла десяток шагов до детской, в которой обосновался её начальник. Только когда дверь закрылась за ней, девушка поняла, что сердце всё это время было готово выпрыгнуть из груди, а в горле опять стояла проклятая горечь. Она постаралась как можно тише вздохнуть, не отвлекая босса от очередного разговора с президентом. Сейчас, когда ледяная вода чуть-чуть привела её в чувство и вернула способность ясно мыслить и наблюдать, Антея увидела, как напряжён Майкрофт. Достаточно было одного взгляда на его позу и жесты, чтобы понять, сколько сил им уже отдано, и чего Холмсу стоит оставаться самим собой. — Атака вертолётов на здание парламента ещё ничего не значит! — говорил он, чуть повысив голос. — В период революции помещения, принадлежащие законодательным органам власти, почти всегда находятся под ударом. Я по-прежнему уверяю вас: нет поводов для беспокойства. Очевидно, что нам удалось добиться раскола в Генштабе, часть высших военных чинов настроена против путчистов. — Я не могу ещё неизвестно сколько болтаться в небе и ждать, что пилоты сообщат о приближении истребителя! — нервно ответил президент. —  «Инджирлик» закрыт для взлетов, — сухо ответил Холмс. — А турецким самолётам нечего делать в небе Европы. Если американские истребители поднимутся с другой базы в зоне досягаемости — я об этом немедленно узнаю и успею предотвратить атаку. Вы в безопасности. Теперь мы можем только ждать. Народ сам всё сделает. — Иншалла (4), — мрачно выдохнул президент, завершая очередной мостик связи. — Вам уже лучше? — Майкрофт, конечно же, не мог не заметить появление в комнате Антеи, и теперь развернулся на табуретке и пристально смотрел на помощницу. Считать её состояние не было проблемой для Холмса и то, что он увидел, ему совершенно не понравилось. Поняв, что девушка проявила нечеловеческую силу воли, самостоятельно вернувшись в комнату, Майкрофт поспешил встать и подойти к ней: ещё минута или две, и Антея просто свалилась бы на пол без сил. Её снова била крупная дрожь, от которой стучали даже зубы. — Вы справились, — улыбнулся Майкрофт, легко поддерживая Антею под локоть. За время отсутствия помощницы в комнате, Холмс каким-то чудом успел привести себя в относительный порядок: избавился от провонявшей одежды, сменив её на форму жандарма, и оттёр с лица и рук следы грязи. Но что сейчас было главным для Антеи, так это то, что босс избавился от мерзкого запаха пороха и пота. Девушка сама не поняла, как оказалась в объятиях старшего Холмса, который бережно подвёл её к дивану и усадил. Теперь, ощущая эту совершенно неправильную защиту и поддержку, Антея поняла, что больше не может быть той, кем она была все эти годы. Не может быть той, кого упорно, со слезами и болью лепила из себя. Сейчас она снова стала Андреа и разревелась, уткнувшись в плечо мужчины.