Tu vida convertira mi / Твоя жизнь станет моей

Грег вертелся в кровати минут пять перед тем, как наконец-то нашёл удобное положение в котором тело перестало болеть. Или же это подействовали таблетки, выданные Мишель. Несмотря на то, что стоило только его голове коснуться подушки, и веки стали сами собой закрываться, мысли никак не желали успокаиваться и давать отдых измученному не меньше тела разуму. Это состояние было хорошо знакомо Лестрейду по работе в полиции. Днём он мог убегаться до состояния полудохлой собаки, но ночью было не заснуть потому, что разум отказывался бросать очередное головоломное расследование. За всю свою карьеру Грег по пальцам мог пересчитать случаи, когда подобное случалось с ним из-за расследования, упершегося в непрошибаемую стену. А ещё так было в первые месяцы после того, как он заполучил себе копии материалов о гибели Майкрофта. Сейчас от происходящего вокруг хотелось выть и кричать. Чем дальше развивалась ситуация, тем больше Грег понимал, что он лишь пассажир и в его руках нет никаких рычагов управления событиями. Очевидно, что капитаном их утлого суденышка был Шерлок, но Лестрейд не мог думать о нём, как о человеке, на которого можно было бы положиться на все сто процентов. Он прекрасно знал, насколько детектив импульсивен и как легко может сорваться в неуправляемый занос. Если так случится, то что тогда? Как им быть? Верить в то, что Шерлок до конца сохранит контроль над ситуацией, не получалось. Шерлок… Грег вздохнул и покусал губу. Что-то в нём очень сильно напрягало бывшего полицейского. Порой возникало ощущение, что сейчас младший Холмс совсем не тот человек, с которым он когда-то познакомился. И чем дальше, тем больше крепло это чувство. В детективе прорезались доселе незнакомые Грегу черты: сухость, расчётливость, явное презрение ко всем и вся, скрытность. Конечно, их зачатки были в нем и раньше, но сейчас они начали разрастаться. А главное, что напрягало Лестрейда — скрытность. Исчезновения Шерлока заставляли задуматься. Чем ещё он был занят? Полицейское чутьё упорно твердило, что дело тут совсем не в расследовании смерти Майкрофта. Это было что-то более глобальное и опасное. Но что? Взять хотя бы сегодня — Холмс вдруг резко поменял планы по поводу вдовы Камаль! Грег бы никогда не поверил, что Шерлок способен так поступить. Что такое происходило с детективом, отчего Лестрейду казалось, что пройдет ещё полгода и он не узнает в нём того самого Шерлока? И вроде бы Холмс делал и говорил вещи, которые были действительно уместными в их ситуации, но все равно было в нём что-то не то… Что-то, что было чуждо вздорной занозе в заднице по имени Шерлок Холмс. Но вряд ли от детектива можно было бы добиться ответа на прямой вопрос. Грег вздохнул: а ведь было похоже, что и Мишель, и Мартин знают чуть больше него! Могли агенты быть в курсе, чем ещё занят их босс? Безусловно! Но почему-то они молчали. Лестрейд уставился в темноту основание верхней кровати, инстинктивно угадывая причудливый узор из сучков деревянной обшивки. Ко всем одолевавшим его переживаниям теперь примешивались ещё и мысли о похоронах Морриса. За всей этой круговертью с Грейс, а потом с расследованием, он начисто забыл заказать венок. Будь Грег сейчас дома, он бы уже дотянулся до телефона и решил эту проблему через интернет, но он был в чёртовом бункере и понятия не имел, что готовит ему жизнь завтра. Хотелось надеяться, что у него будет возможность выбраться на поверхность и выкроить пять минут на заказ. Хоть так он поблагодарит Винсента Морриса за всё, что знает и умеет. Хоть так извинится перед наставником, что не стал суперинтендантом. И сейчас ему было стыдно за то, во что он превратил свою жизнь и чем занимался. Почему-то Грег прекрасно представлял ту витиеватую нецензурную конструкцию, которую сказал бы Винсент по поводу того, что его ученик занимается какими-то полушпионскими полубандитскими расследованиями с сумасшедшим детективом-самоучкой. Лестрейд вздохнул. Может быть, оно действительно к лучшему, что он решил не прощаться с наставником? К тому же, ещё слишком свежи и болезненны были воспоминания о похоронах, от которых до сих пор болело в области солнечного сплетения. 1 июля 2018. Лондон, Англия С самого момента, когда лучи солнца только-только окрасили стены домов в рассветные краски, Грег не мог отделаться от мысли, что оказался в каком-то ином, параллельном мире. Прислушиваясь к утренней тишине, подремавший всего пару часов, Лестрейд осторожно встал с кровати и направился в ванную. Ему было нужно время, чтобы не только привести себя в божеский вид, но и увериться в реальности происходящего. Стоя под горячими струями воды, он ощущал, как покрывается гусиной кожей от холода, который окутывал его, стоило только вспомнить про опознание. Грег не мог поверить, что те обгоревшие до неузнаваемости останки действительно когда-то были мужчиной, ночь с которым перевернула всё в его жизни. В голове не укладывалось, что всемогущий Майкрофт Холмс так закончил свои дни. Да, он предполагал, что работа Мистера Зонта была связана с огромным риском быть убитым или ликвидированным во благо страны, но погибнуть вот так… Грег зажмурился, стиснул зубы и грохнул кулаком по стене. Пястные кости отозвались глухой болью, которая на пару мгновений притупила другую, моральную, в сердце. Как это могло случиться?! Как непоколебимый Майкрофт Холмс вдруг оказался под ударом беспилотника? Как и кто допустил подобную ошибку? Разве могут быть такие совпадения? Грег бы поверил, если бы в новостях сказали, что беспилотник по ошибке атаковал какую-нибудь свадебную процессию местных жителей, но чтобы он атаковал кортеж одного из самых влиятельных политиков Англии?! Майкрофт ведь наверняка кому-то мешал! Лестрейд коснулся висевшего на груди кулона. — Майкрофт, какого чёрта это случилось? — спросил он, глядя на то, как капли воды блестят на старинном серебре в электрическом свете. — Ты ведь не мог просто так погибнуть! Бывший полицейский потряс головой. Насчёт гибели человека по фамилии Холмс он уже однажды жёстко обманулся. Вернее, его обманули. Может так быть, что Майкрофт решил играть в игру младшего брата? Лестрейд молча сполз на пол душевой, усевшись в воду. Всё, свидетелем чего он стал в последние дни, говорило об обратном. Шерлок хоть и был прекрасным актёром и виртуозно скрывал свои чувства, но то, как он переживал смерть брата, не могло быть игрой. Этот пустой взгляд невозможно было изобразить, он появлялся только у тех, кто действительно потерял близкого и любимого человека. Это Грег знал по собственному опыту общения с родственниками убитых. Это была неподдельная реакция. А то, что пока не было слёз, криков, наркотического срыва — было лишь вопросом времени. Одномоментно на Шерлока свалилось слишком много, и сейчас он был вынужден не только завершать какие-то дела брата, но и решать все вопросы с организацией похорон. Страшно было подумать как всё это давалось консультирующему детективу. Один лишь визит на Даунинг Стрит чего стоил! Но… А если допустить мысль, что никто, даже родной брат, не знают, что Майкрофт всех обвел вокруг пальца? Что, если он, спасаясь от убийц, инсценировал свою гибель и, защищая себя и семью, не дал им знать, что жив? Это Шерлоку была нужна помощь брата в организации «Лазаря», а вот старший Холмс запросто мог самостоятельно провернуть куда более хитроумный план. Но как тогда быть с экспертизой? Грег бы поставил под сомнение её результат, если бы сам не присутствовал там и не был живым свидетелем, что образцы не могли подменить. Если у него и могла быть какая-нибудь крошечная надежда на то, что Майкрофт жив, то экспертиза её убила. Не могло тут быть никакой игры, это была реальность, с которой было нужно смириться. Хоть как-то. Лестрейд с усилием поднялся — всё же, пока ему не стоило принимать подобные позы и давать такую нагрузку спине. Осторожно вытеревшись и замотавшись в огромный тёплый халат, Грег выбрался из ванной комнаты и тут же наткнулся взглядом на висевший на дверце шкафа чёрный костюм, который он вчера кое-как погладил. В нём он всегда ходил на похороны, когда не нужно было приходить затянутым в форму, прощаясь с сослуживцем. Ещё одно напоминание о реальности происходящего. Следующим напоминанием о реальности стал звонок Салли, сообщившей, что через четверть часа она будет ждать его внизу. И вот теперь Грег сидел в служебной BMW инспектора Донован и ехал на похороны Майкрофта Холмса. И не мог заставить себя в это поверить. Он откинулся на спинку сиденья, ощущая затылком прохладу подголовника, и закрыл глаза. Но успокоить бешено стучащее сердце не получалось, да и к горлу то и дело подкатывал какой-то ком. Мужчина заставил себя сосредоточиться на светлой обивке потолка автомобиля и попытался сосчитать дырочки в перфорированной коже. Не вышло. Пришлось бросить это занятие и уставиться на оживленную Йорк-лэйн, по тротуару которой вяло брели разморенные солнцем горожане. Лестрейду всё время хотелось проснуться и вынырнуть из кошмара. Изловчиться бы и ущипнуть себя побольнее, чтобы ничего этого в одно мгновение не стало. Не стало радостного солнечного дня, залитых светом улиц, буйства красок летнего города с его роскошными клумбами и жарой. Не стало ощущения надвигающейся беды, и зарождавшейся чёрной дыры на сердце. Не стало бы этой долгой дороги на Хайгейтское кладбище. Прошедшие с момента известия о взрыве четыре дня Лестрейд жил на автомате, выкидывая из головы все мысли. Он заставлял себя заниматься обычными делами, если, конечно, не обращать внимания на то, что львиную долю времени он проводил на Бейкер Стрит, ежеминутно ожидая срыва Шерлока. То, что Грег решил составить компанию Джону, не знавшему, что ему делать и куда бежать, кое-как помогло: останься он в полном одиночестве — неминуемо рассыпался бы на кусочки и вряд ли смог морально себя собрать. Осознание, что в его жизни больше не будет шанса увидеться и поговорить с Майкрофтом, было подобно тротилу, готовому вот-вот взорваться. Но помощь Джону помогала сдерживать взрыв. Лестрейд ещё в юности заметил — любые похороны можно пережить, если найти себе какое-то занятие и не думать, сколько времени осталось до прощания. Когда они въехали на Честер-роуд, узел галстука показался Грегу слишком тугим. Может быть, по этой жаре стоило его вообще снять? Лестрейд ослабил проклятый узел и тяжело сглотнул. Нет, снимать галстук он не станет. На похоронах Майкрофта Холмса он не мог выглядеть абы как. Пусть на нём костюм не с иголочки и дешёвый галстук из Tesco, но он будет выглядеть так, как подобает, чтобы с достоинством проводить элегантного политика. — Грег, ты в порядке? — Салли с тревогой во взгляде посмотрела на Лестрейда, сообразившего, что всё это время он сидит с сильно прикушенной нижней губой. Ещё немного, и на ней могла бы выступить кровь. — Да, всё нормально, — ответил он. — Не очень похоже, — бывшая подчинённая покачала головой, направляя автомобиль на Суэйнс-лэйн. — Я просто плохо спал. Не волнуйся, — Грег попытался выдавить из себя хоть какое-то подобие успокаивающей улыбки, понимая, что до ограды Хайгейтского кладбища остаётся совсем немного. Ещё максимум десять минут, и они увидят коричневые кирпичные столбики решетчатой ограды. Донован лишь вздохнула. Она была рядом с Лестрейдом, когда тот узнал новость о гибели старшего брата фрика, и прекрасно видела, насколько близко к сердцу воспринял это известие бывший начальник. — Грег, я прошу тебя, подумай о себе, а не о… Шерлоке, — сказала женщина, отмечая, как подрагивают сложенные на коленях руки Лестрейда. — Я понимаю, что ты считаешь его другом и всегда близко к сердцу принимал его заебоны, но пойми, твое состояние сейчас не позволяет тебе быть нянькой. У Шерлока есть, кому о нём позаботиться, а ты совсем забил на себя. Ты чёрт знает сколько времени провёл на Бейкер Стрит! И выглядишь сейчас так, будто бы это ты хоронишь брата. Мысленно Лестрейд горько усмехнулся. «Салли, если бы ты знала, что на самом деле я сейчас ощущаю…». Грег не стал ничего отвечать, лишь вздохнул, когда справа от BMW появилась кладбищенская ограда. Вот они и приехали. Вот их и встречает царство мертвых, утопающее в зелени травы и деревьев с выделяющимися на изумрудном фоне светлыми надгробными камнями. — Ты дойдешь? — Салли критично посмотрела на шлагбаум справа у будки охранника, за которым была узкая асфальтовая дорога, уходящая куда-то в недра кладбища. — Нас пропустят, назови мое имя и езжай, — сказал Грег, кивнув в сторону будки. Инспектор без лишних вопросов выполнила инструкции и, спустя минуту, шлагбаум поднялся и автомобиль медленно пополз по территории. Несмотря на будний день, туристов в этой части кладбища было довольно много, и полицейская машина не могла не привлечь внимание. — Хорошо ещё нас не снимают, — проворчала Салли, ощущая себя не в своей тарелке от того, что пришлось ехать по территории святилища смерти и истории. Грег лишь криво усмехнулся. Ему очень хотелось надеяться, что там, впереди, где свое последнее пристанище найдёт Майкрофт Холмс, не будет этих шатающихся с любопытством туристов, и там действительно будет тишина, уединение и покой. Всё так, как любил старший Холмс, исходя из рассказов о нём доктора Ватсона. — Похоже, дальше точно все, — Салли заметила скопление автомобилей с правительственными номерами, максимально прижимавшихся к зарослям кустарника отполированными до зеркального блеска боками там, где асфальт заканчивался и начиналась узкая пешеходная тропинка. — Странно, машин мало… Ты точно знаешь, куда идти? Грег ощутил, как мерзкий ком из груди поднимается всё выше и выше. Вот ещё одно указание на неотвратимость реальности — всего восемь машин, а не целая вереница, как можно было бы предположить. Странно? Нет. Огромная машина власти ничего не чувствует и работает, несмотря ни на что. Один выбыл, и всё продолжается дальше, не стоит уделять внимание тому, кто уже бесполезен. — Церемония закрытая, потому так мало, — ответил Грег. — Не переживай, Шерлок прислал мне подробную схему места захоронения, дойду, — он дёрнул ручку двери на себя. Донован удовлетворенно кивнула, но, видя тёмные круги под глазами бывшего начальника, всё же предприняла последнюю попытку воззвать к его здравому смыслу. — Не ходи туда. Сам подумай, что ты станешь делать? О Шерлоке позаботятся, рядом с ним Джон. Его родители, в конце концов! Ему точно не дадут выкинуть что-нибудь. А остальные люди… Что ты среди них забыл? Не настолько вы были близки с Майкрофтом… Ты смотри на номера этих машин! — Салли, — Грег вздохнул, — пойми — я должен быть там. Майкрофт сделал много хорошего… Я многим ему обязан, — Лестрейд опустил голову, ощущая, как начинает болеть всё тело, несмотря на двойную дозу обезболивающих. — Я хожу лишь благодаря ему. Инспектор вздохнула и поджала губы с трудом представляя, как бывший босс поковыляет по примятому травостою. — Спасибо, что подвезла, — прервал затягивающееся молчание Грег и распахнул дверь. — Не в такси же тебе трястись… — Донован задумчиво смотрела, как медленно Лестрейд выбирается из автомобиля, вытаскивая костыль. — Подожду тебя, почитаю материалы по одному делу, а потом доставлю домой. Лестрейд лишь криво усмехнулся и осторожно пошёл по укрытой тенью крон деревьев узкой дорожке, трава на которой была тщательно притоптана. Несмотря на то, что Восточная часть Хайгейтского кладбища была действующей, бывший полицейский даже подумать не мог, что где-то в её сердце, а не на окраине, можно будет найти место для нового захоронения. Осторожно пробираясь между древними могилами и стараясь не запутаться в траве, Грег молча призывал свои внутренние силы не изменить ему и дать возможность с достоинством проводить в последний путь старшего Холмса. Оставив слева видневшийся из зарослей памятник в виде спящего ангела и пройдя около пяти десятков шагов, Грег вышел на небольшую расчищенную площадку у старой ели, где виднелся черный провал свежевыротой могилы, над которым на сингуматоре был установлен массивный гроб из красного дерева, накрытый государственным флагом. Вот это и было конечной точкой такого короткого, но такого трудного для Лестрейда пути. Внутренне он порадовался, что церемония прощания была закрытой: всего десяток ключевых фигур из жизни старшего Холмса и родные. Несмотря на то, что церемония обошлась без пушечного лафета, который на ней попросту был неуместен, гвардейцы, держащие ружья прикладами вверх, всё равно присутствовали (1). Одинокой чёрной фигурой на зелёном фоне кладбища выделялся Шерлок. Он был непривычно бледен, собран и находился ближе остальных к гробу. Внимание Грега привлекла стоявшая чуть позади него затянутая в официальный тёмно-серый костюм женщина, лицо которой на половину скрывали массивные солнечные очки. Лестрейд бы сказал, что она очень похожа на премьера, но ненавязчиво рассредоточившиеся поблизости мужчины в строгих костюмах с наушниками-микрофонами в ушах убедили его, что премьер лично приехала на церемонию прощания. Один из охранников бросил на него долгий изучающий взгляд, но, видимо, вспомнив, кто был перед ним, быстро потерял интерес. Лестрейд пробежал взглядом по лицам присутствующих — сколько же из них сейчас старательно скрывали свою радость под маской скорби? Но он не Шерлок, чтобы читать людей по лицам. Хотя, может быть, тут действительно были те, кому Холмс был так или иначе дорог и важен. А вот что до горы венков рядом с могилой — наверняка, почти каждый приславший был из числа вздохнувших с облегчением после гибели Майкрофта Холмса. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Лестрейд не стал присоединяться к первому ряду прощающихся. Конечно, хотелось бы быть ближе, но что толку? Все равно это закрытый гроб, бесчувственное дерево. Да и там, под палящими лучами солнца, шансов не сдержаться было куда больше, чем тут, позади всех. Почему-то стараясь не встречаться взглядом с заплаканной миссис Холмс, поддерживаемой за плечи супругом, Грег предпочёл скрыться за спинами присутствующих. Чуть поодаль он увидел Ватсона. Доктор выглядел так, словно отдежурил в больнице Скорой помощи три смены подряд — взлохмаченный, с огромными синяками под покрасневшими глазами, в мятой рубашке и застиранных джинсах. Весь его вид буквально кричал, что ему плевать на происходящее, важным для него было лишь одно — уследить за Шерлоком и вовремя оказаться рядом, не допустив катастрофы. — Ты как? — тихо спросил Джон, подойдя к Грегу. От внимательного взгляда доктора не могла укрыться неестественная бледность бывшего полицейского. — Нормально, — ответил он и вопросительно кивнул в сторону детектива, молча спрашивая, почему Ватсон сейчас не с ним. — Он сам отправил меня подальше, — вздохнул Джон. — Сказал, что мне нечего делать в этом серпентарии и соболезнования он может выслушать без моей помощи, — Ватсон нервно улыбнулся. — Я не могу так больше… — он прикусил нижнюю губу. — Я каждую минуту жду, что Шерлок сорвётся. Я не могу… Просто не знаю, что ждать от него. Он так изменился за эти дни! Это его спокойствие и разумность заставляют меня думать о затишье перед бурей. Лестрейд лишь вздохнул. Хотя он и считал себя другом консультирующего детектива, но должен был признать, что знает его слишком плохо. Стоило бы сказать что-то в поддержку Джону, но слова закончились в один из тех вечеров, что он сидели на Бейкер Стрит и в который раз пили чай, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся из спальни. Ватсон вздохнул в ответ, несмотря на жару, зябко поежился и заснул руки поглубже в карманы джинсов, продолжая следить взглядом за долговязой фигурой в черном. — А может быть, он повзрослел, а мы не заметили? — сказал Лестрейд, глядя на то, как к детективу подошла премьер. — Хотелось бы, чтобы это было так, — Джон проследил взглядом за тем, как женщина что-то довольно долго говорила чуть наклонившемуся к ней Холмсу. Что премьер могла говорить детективу? Соболезнования? Или убеждала его не влезать в детали гибели брата? — Он ничего не говорит о том, что теперь будет, Грег… Какого хрена ей от него надо? — Скорее всего, у Шерлока есть какие-то инструкции на случай смерти брата, — Лестрейд предпочел уставиться на носки своих ботинок, чтобы не показать Джону, как слишком сильно увлажнились его глаза. — Вероятно, ему надо закончить его дела. Женщина легко коснулась руки консультирующего детектива, едва заметно кивнула ему. — Не приезжай сегодня к нам, тебе надо выспаться, — сказал Ватсон. — Я и так не подумал, как тебе даётся эта помощь нам. Грег лишь натянуто улыбнулся. Если сегодня он не приедет на Бейкер Стрит, то что ему делать? Солнце сядет и наступит самое мерзкое — время, когда он будет один в своей квартире прокручивать в памяти эти похороны и осознавать, что всё, теперь точно всё. — Лучше приеду, не стоит рисковать, — ответил бывший полицейский. — Без мистера Холмса эта страна осиротела, и осиротел каждый из присутствующих здесь, — хорошо поставленным голосом заговорила подошедшая к гробу худая седая женщина, в которой Грег с трудом узнал леди Алисию Смолвуд, самоубийством мужа которой когда-то занимался. Слушать дальше то, что полагалось говорить в подобной ситуации человеку её ранга, Грег не смог. Именно из-за рафинированной атмосферы лицемерия он ненавидел похороны тех, кто добился чуть больше, чем звания констебля. Именно из-за того, что собравшиеся на похоронах были далеко не простыми смертными, никто из них не мог позволить себе сказать правду даже над гробом соратника. И они лгали, произносили уместные в такой ситуации обтекаемые фразы, превращая прощание в фарс. Происходящее было резко противно Лестрейду: раз уж лжёте, то какого черта вообще припёрлись на закрытую церемонию и как вообще оказались приглашены на неё? — Пойду в тень, — сказал он, поймав на себе озабоченный взгляд доктора. — Всё нормально, просто перегрелся немного, — Грег постарался улыбнуться и стал осторожно пробираться сквозь траву. Слышать проникновенную речь какого-то сухощавого старика о том, какими щитом для страны был Майкрофт, не было сил. Несмотря на то, что уже на третьем десятке шагов Грег понял, что перемещаться по заросшей травой неровной тропинке для него было очень сложно, он не стал возвращаться. Ещё бы пять минут таких речей, и он бы просто взвыл самым настоящим образом. Лестрейд попытался абстрагироваться от происходящего, но это у него не получилось — приходилось быть очень внимательным, выбирая куда ставить ноги и костыль. В любой момент можно было наступить на рыхлую кочку или, зацепившись за траву или выступающий корень дерева, рухнуть на чью-то могилу. А падение сейчас для него могло иметь самые роковые последствия. Увидев, что под плотной группой елей не было вездесущих зарослей, Грег направился к ней. Там, в тени, он надеялся переждать несколько минут, дав нервам необходимый покой и попутно попытаться привести мысли в хоть какой-то, но порядок. Даже если он не успеет вернуться к моменту, когда гроб начнут опускать в могилу — будет лучше. По опыту Лестрейд знал — осознание, что ничего не исправить, приходит в момент, когда гроб начинают опускать в могилу, а за ним накрывает волна отходняка. Мозг осознает, что самое сложное, требующее концентрации внимания, позади. И вот тут-то нервы и получают последний удар. Именно в этот момент не остаётся сил, чтобы бороться с горем… Так что, лучше было переждать. Оказавшись в тени развесистых лап, стоя на мягкой хвойной подстилке, Лестрейд привалился плечом к искорёженной временем ели. Дерево было на удивление уродливым и болезненным. Бывший полицейский закрыл глаза, пытаясь успокоить срывающееся дыхание и побороть подступавшие к краешкам век слезы. Ну уж нет, тут, на кладбище, точно не место и не время для такого проявления чувств. Ночью, когда останется один, он позволит себе все — рыдать, кричать… Может быть, даже вытащит из заначки бутылку виски, и черт с ней, с совместимостью с лекарствами! Тряхнув головой, Грег открыл глаза и тут же насторожился: среди зарослей и надгробий он заметил женщину. Полицейский инстинктивно проснулся в нём. Мужчина сказал себе, что должен попытаться рассмотреть незнакомку. Она была невысокой, худой, одетой в чёрный брючный костюм. Однако увидеть её лицо у Лестрейда не вышло: оно было скрыто под вуалью, спадавшей со шляпки. Женщина явно пришла не к кому-то, лежащему в старых захоронениях — она стояла облокотившись на одно из надгробий, и смотрела в направлении видневшихся у одинокой ели фигур. С того места, где она находилась, вряд ли можно было что-то подробно увидеть, разве что ход похорон в общих чертах. Чтобы хоть что-то рассмотреть, незнакомке приходилось вытягивать шею и привставать на цыпочки. Грег нахмурился — почему она не подошла к общей группе собравшихся? Раз охрана, которой кишело Хайгейтское кладбище в этот момент, допустила её присутствие на территории, значит она была из круга общения старшего Холмса и имела право тут находиться, но… Лестрейд прикусил губу — может быть, пришла попрощаться с тем, кто был ей дорог, но по какой-то причине не может появиться прелюдно? Не может раскрыть себя? Мужчина прислонился спиной к дереву и горько усмехнулся — неужели это ещё один человек, который попал под очарование Майкрофта? Хотя старший Холмс и предпочитал мужчин, но женщины запросто могли запасть на такого, как он. Время от времени женщина нервно теребила в руках небольшой букетик — мелкие жёлтые розы в обрамлении цветущего базилика (2). Лестрейд усмехнулся — если вспомнить хобби первой жены по части значения цветов и попытаться примерить шкуру младшего, вернее единственного теперь Холмса, то получался любопытный вывод. У индусов считалось, что базилик помогает умершим попасть в рай, а жёлтые розы на языке влюбленных говорят: «Ты — мое солнце». Что ж, если добавить к этому женщину в чёрном, скрывающуюся от пришедших, то вывод напрашивался сам собой — в жизни Майкрофта Холмса были тайны и, похоже, одна из них была романтичного характера. И та, кто её хранила, сейчас, так же как и он, Грегори Лестрейд, с разбитым сердцем стояла и наблюдала издали за церемонией. Грег вздрогнул всем телом от ружейного залпа. Перепуганные птицы с дикими криками сорвались с ветвей деревьев. Вот и всё… Ещё один залп уже не стал неожиданностью, и пора было возвращаться к могиле. Сам не поняв до конца, как так могло выйти: то ли засмотрелся на кружащих в небе птиц, то ли на поднятые ружья, но Лестрейд не заметил торчащего из земли корня ели. Как и стоило ожидать, это было существенное и неожиданное препятствие, возникшее у него на пути. Споткнувшись и не удержав равновесие, Грег рухнул на одну из могил. Резкая вспышка боли пронзила тело — о себе немедленно напомнили все винты и прочие составляющие жёсткой конструкции, которыми был утыкан его позвоночник. Мужчина не смог сдержать болезненного стона, понимая, что на глаза наворачиваются слезы боли, а тело из-за неё на какое-то время потеряло способность подчиняться командам мозга. Дожидаясь, когда боль хоть чуть-чуть отступит, Грег опустил голову, приоткрыл рот, стараясь дышать глубоко и размеренно. Лестрейд попытался приподняться, но мышцы были не в состоянии самостоятельно поднять тело. Если бы кто-то помог ему, протянул руку! Третий залп заставил выругаться: развалина, беспомощный инвалид. Что делать? Похоже, придется чуть-чуть подождать, дать гробу скрыться в могиле, и кричать, зовя на помощь. — Вам плохо? — неожиданно над ухом прозвучал довольно низкий женский голос. Лестрейд вздрогнул и с трудом повернул голову: рядом с ним стояла незнакомка. Сейчас он мог чуть лучше рассмотреть её — она была ещё молода, но в чёрных волосах под шляпкой уже мелькали серебристые нити седины. — Неудачно упал, — Грег попытался зачем-то улыбнуться. — Если вам не трудно, не могли бы вы помочь мне встать? — он решил попросить её о помощи. Незнакомка кивнула, протягивая руку, затянутую в перчатку. Стараясь не наваливаться на женщину всем весом, Лестрейд стал осторожно подниматься. Кое-как справившись с задачей, Грег попытался отдышаться — простое действие потребовало от него немало сил и слишком много их ушло, чтобы просто побороть боль и заставить тело двигаться. — Будьте осторожнее и смотрите под ноги, — женщина нагнулась, подняла костыль Грега и протянула ему. — Спасибо вам, — поблагодарил Лестрейд. Незнакомка лишь кивнула в ответ и предпочла направиться куда-то вглубь кладбища, подняв с земли свой букет. Грег молча проводил её взглядом. Бывший полицейский доковылял до места захоронения в тот момент, когда гроб уже скрылся в могиле, а все присутствующие, за исключением детектива, стали медленно удаляться. Грегу показалось, что Шерлок вообще даже не пошевелился с того момента, как он ушёл. Джон маячил поблизости, изредка бросая настороженные взгляды на могильщиков, начавших засыпать могилу. Грег обменялся взглядами с доктором: похоже, Шерлок забрался в свои Чертоги и пока что его не стоило трогать. Лестрейд лишь бесшумно вздохнул и подошёл к детективу, смотря на то, как лакированное дерево всё больше и больше скрывается под слоем глины, перемешанной с землёй. Шерлок молча щурился от солнца, смотря в темнеющий провал могилы. Сейчас он не ощущал ровным счётом ничего, только пугающую пустоту внутри. Маленький мальчик хотел сбежать и скрыться в Чертогах, найти там, в дальней комнате, старшего брата, чтобы уткнуться лицом ему в колени и разрыдаться, потому что гроза опять испугала его. Но нет, брата не было. Ничего теперь не было, и привычный мир лежал в руинах. На задворках свербела мысль, что не стоило вынуждать Джона держать дистанцию. Было бы действительно легче, если бы доктор был поблизости и можно было бы вцепиться в его уверенную сухую руку. Но это было бы демонстрацией слабости на людях. А подобное ничем, кроме как уязвимостью, назвать нельзя. С этого момента Шерлок Холмс больше не имел права быть слабым или уязвимым, как и не имел права показывать свои истинные чувства. Пусть окружающие лишь догадываются, что на самом деле связывает консультирующего детектива и бывшего военного врача. Это родители могут смахивать набегавшие на глаза слезы, а он был лишён этого права. Плакать мог кто угодно, но только не тот, кто остался единственным Холмом, способным защитить их всех. — Ты хорошо усвоил урок про болевые точки, Шерлок, — в Чертогах неожиданно раздались знакомые шаги и появился старший брат. — Ты теперь точно знаешь, твои противники будут только рады увидеть их и при случае использовать против тебя, — Майкрофт опёрся о зонт и с лёгкой грустной улыбкой смотрел на детектива. — Я видел всё, что было нужно. Они все сожалеют лишь об упущенных карьерных перспективах, которые были связаны с тобой. Если будет выгодно — они не задумываясь предадут всех вокруг ради своей выгоды, — ответил Шерлок. — Но… Вот так держать себя… Не уверен. Кажется, для меня это слишком. — Нет, братец, не слишком, — Майкрофт покачал головой. — Ты уже знаешь, что может быть, когда противник узнаёт о твоих слабых точках. Ты знаешь, что можешь потерять Джона, миссис Хадсон и … Лестрейда, — он с деланным спокойствием поправил платок в нагрудном кармане. — Ты уже посмотрел все документы по поводу случившегося в Басре? — Да. Чуть позже будут ещё. Я не идиот в отличие от всех в правительстве. Я вижу, что не может быть таких совпадений, — детектив поморщился. — Американцы слишком охотно идут на контакт и раскрытие информации. Если бы я не знал от тебя, насколько они не любят сотрудничество, решил бы, что они белые и пушистые. — Твоя задача сейчас не в том, чтобы давить на Штаты и требовать от них всё новой и новой информации о работе дронов, — Майкрофт нахмурился. — Твоя задача — выждать подходящее время. Спешить ни в кем случае нельзя. Ты должен быть максимально осторожен и внимателен. Никому не должно прийти в голову, чем ты занимаешься, — он серьёзно посмотрел в глаза брата.  — Даже премьер верит в версию с ошибкой дрона, — вздохнул Шерлок. — Я бы и сам в неё поверил, Шерлок, если бы не предыдущее покушение, — Майкрофт поджал губы. — Но я ещё раз прошу — не спеши. Дай пройти времени. Сейчас тот, кто всё это организовал, ждёт удара. Пройдёт полгода или год, и он расслабится, забудет думать о тебе, как о потенциальной угрозе. Сейчас ты находишься под угрозой, и то, что я сделал — это ради обеспечения твоей безопасности. Так у меня хотя бы есть кое-какая надежда, что твоя жизнь будет защищена. Но ты должен следовать всем моим инструкциям. Детектив упрямо тряхнул кудрями. — Но это не моя жизнь, Майкрофт. Это твоя жизнь. Все эти людишки… — Они занятные экземпляры для наблюдения. Относись к ним именно так. Тебе придётся какое-то время терпеть. — Я не хочу так жить! — Шерлок замотал головой. — Твоя цель — найти того, кто это сделал, — старший Холмс вплотную подошёл к брату. — И сейчас задача меняется — во главе угла стоит безопасность страны, а не моя. Кому-то была нужна моя смерть, и я не могу исключать, что Англия находится в опасности. Мое отсутствие может самым негативным образом сказаться на стране в переломный период. Я сделал всё, чтобы защитить Англию. Я не мог допустить, чтобы мой противник оказался слишком близко к премьеру. — Но мы не нашли ничего, что Англия могла бы делить со Штатами… Откуда взяться твоему противнику в Америке? — возразил Шерлок. — Я допускаю вариант, что мой противник отсюда нашел союзника в Вашингтоне. Ты думаешь, за все годы службы этой стране, я не нажил пару сотен врагов по обе стороны Атлантики? Шерлок, поверь, на моих похоронах никто не печалился. Сейчас очень важно наблюдать и ждать, кто попытается занять моё место. Тот, кто захочет подобраться так близко к премьеру и королеве, тот и будет главным подозреваемым. — Антея… — Она справится со своей задачей, я полностью уверен в ней. В качестве моего временного заместителя она будет расцениваться как переменная фигура. Её никто не видит в качестве руководителя Штаба, и потому за мое место начнется война. — Как можно так полагаться на неё? — прищурился Шерлок. — Можно, — спокойно ответил Майкрофт. — Она едва не погибла. Она была со мной в этой поездке. Если бы я не приказал ей пересесть в автомобиль сопровождения, Антея бы умерла. Она не крот. Придётся тебе поверить, что она играет на твоей стороне, братец. Детектив лишь покачал головой, выражая сомнение. — Шерлок, другой кандидатуры, которая закрыла бы собой все ключевые связки моего плана, нет. Или у тебя есть другой человек, который не вызвал бы подозрений? — Майкрофт изогнул бровь, насмешливо глядя на брата. — Нет, — ответил Шерлок. — Тогда будем считать, мы все решили. С этого дня ты уходишь в тень, твоя задача лишь наблюдать и не выходить на авансцену. Позволь событиям развиваться так, как они развились бы, если бы им удалось устранить меня и думать, что я не предполагал такого развития событий и не был готов. Следи за всеми, но не забывай, — Майкрофт положил руки на плечи брата и чуть сжал их, — ты не должен рисковать. У тебя нет права идти на риск до тех пор, пока не будет прямых доказательств, указывающих на моих противников. Только тогда ты всё сможешь раскрыть премьеру. Помни, что ты сам за себя, — во взгляде старшего Холмса мелькнула горечь. — Я бы хотел, как прежде, подстраховывать тебя и защищать, но не могу… Теперь ты сам за себя, и я во всем полагаюсь на твое благоразумие, братец. Младший Холмс опустил голову и, стиснув челюсти, кивнул. — Шерлок, — продолжил Майкрофт, — сейчас важнее обеспечить безопасность страны, а не твои расследования. Доморощенными преступниками пускай занимается Скотланд-Ярд. Твоя задача — найти того, кто переиграл меня. И я надеюсь, ты сможешь это сделать. От безопасности страны и власти зависит безопасность нашей семьи. Я в который раз напоминаю тебе, какими совершенным оружием может стать Эвр. — Я знаю, — коротко ответил детектив, не решаясь смотреть брату в глаза. — Мне пора… — Майкрофт отпустил Шерлока. — Тебя ждут, — с этими словами старший брат изящно крутанулся на каблуках и скрылся в конце коридора. Детектив вздрогнул от осторожного прикосновения и вынырнул из Чертогов — рядом с ним стоял Грег в испачканном землёй костюме и с нескрываемой болью во взгляде смотрел на свежий могильный холм, на который могильщики заканчивали укладывать рулонный газон. — Наверное, пора ехать, — тихо сказал он, стараясь придать голосу хоть какую-то твёрдость. Шерлок кивнул, прищурившись, посмотрел на бывшего полицейского. — Ты в порядке после падения? — Да, всё нормально, мне стоило быть внимательнее, — Грег удобнее перехватил костыль. — Скажи, — он вздохнул, собираясь с мыслями, — почему тело не кремировали? Зачем этот гроб? Я думал, Майкрофту бы больше подошло… — И тогда были бы бесконечные пересуды его бывших подчинённых, что шеф выжил и наблюдает за ними, а тела нет и экспертизу больше не провести. А так — скрывать нечего — гроб, останки — все доказательства его смерти есть. Он предусмотрел, что его смерть может повлечь за собой некоторую политическую нестабильность и попытки некоторых нестабильных элементов играть на этом. Лестрейд тяжело сглотнул и кивнул. Ему оставалось лишь удивляться внутренней силе невероятного мужчины, который предусмотрел даже это. Даже после смерти он продолжал беспокоиться о стране. — Пошли, а то попадём в пробки, — Джон по-хозяйски взял Шерлока за руку и потянул к тропинке. Детектив не стал сопротивляться, по выражению его лица, когда он сбросил маску, стало понятно, насколько он устал и как морально вымотан. Точнее даже не вымотан, а убит. — Грег? — окликнул его Джон. — Иду, сейчас, — Лестрейд вспомнил о Салли, которая всё ещё должна была дожидаться его. Надо было идти. Надо было покинуть это место и оставить Майкрофта в его новом мире. Мире мертвых. Грег осмотрелся по сторонам, чтобы в следующий раз, когда он обязательно придёт сюда, без проблем найти могилу. Место было отдаленным, и были все основания полагать, что здесь будет тишина, уединение и покой. Всё так, как любил старший Холмс, при жизни. Никаких навязчивых соседей… Бывший полицейский нервно хихикнул над собственной мыслью. Навязчивые соседи в виде умерших сотню, а то и больше, лет назад. Додумался же до такого. Он осмотрелся по сторонам и, кажется, заметил вдалеке фигуру незнакомки. Похоже, она дожидалась, когда рядом с могилой никого не останется. Стиснув зубы и стараясь держать спину прямо, Лестрейд опустился на корточки, ощущая, как напрягается каждая мышца в теле. Ему было сложно, но он все же дотронулся голой ладонью до нагретого лучами солнца газона. Чуть подвядшая трава была горячей, но если положить руку плотнее, прижать её к земле, то можно было ощутить холод. Холод земли, холод могилы и гроба, в котором покоились останки. Грег зажмурился, борясь со слезами и опуская вторую руку на холм — так ему было легче и спина болела меньше. — Нет, нет, нет, — сбивчиво заговорил он, мотая головой и ощущая, как слёзы всё же полились по щекам. Сентябрь, 2019. Окрестности Лондона, Англия. — Тише, тише… — сквозь пелену сна Лестрейд ощутил прикосновение мягкой ткани к щекам, а потом, мягко поглаживая, кто-то коснулся его обнаженного плеча, пытаясь успокоить. От голоса, который услышал рядом с собой бывший полицейский, всё его существо пронзило словно электрическим разрядом. Он помнил этот голос, эту интонацию, когда горячие руки гладили его по щекам, прося сбавить обороты. И сейчас… Сейчас он был готов поклясться, что снова слышит голос Майкрофта! Что за идиотская насмешка? Во сне он снова был на его похоронах, а в реальности сознание отказывалось отпускать его смерть и оживляло его? Но… Грег сделал над собой усилие — тело плохо слушалось, и открыть глаза получилось не с первого раза, словно он был под действием уже проходящего наркоза. Темнота перед глазами поплыла и закружилась, но Грег чётко увидел склонившуюся к нему фигуру. Стоило только Лестрейду открыть глаза, как фигура резко отпрянула от кровати, зацепила столик, с которого с грохотом свалился и разбился стакан, после чего стремительным, но очень неловким и странным движением кинулась к двери. Ворвавшийся в спальню яркий свет из коридора, на мгновение ослепил Грега. Дверь хлопнула, Лестрейд рывком сел на кровати, а потом вскочил. Голова закружилась, и ему пришлось схватиться за стойку, чтобы не упасть. Секунды, понадобившиеся для того, чтобы справиться с вертящимся перед глазами пространством, тянулись слишком долго. Когда бывший полицейский смог разжать пальцы и кинуться к двери, за ней в коридоре уже никого не было. Лестрейд зажмурился и тяжело сглотнул, переводя дыхание. Чёрт, что с ним такое творилось? Это не было похоже на игры давления, когда голова плывет, если утром слишком резко встать. Ощущение было таким, словно его чем-то накачали, и это что-то было призвано лишить его возможности нормально двигаться и соображать! Грег прислонился спиной к дверному косяку, глядя на мигающий глаз камеры в коридоре. Какого хрена только что произошло? Как это понимать? Он же не выжил из ума и прекрасно понимал, что у его кровати кто-то был, и этот кто-то пытался его успокоить, когда ему приснился чёртов кошмар, и слёзы, как всегда было в этом сне, начали его душить. Мужчина посмотрел в комнату и охнул: на полу у кровати остался лежать белоснежный платок, прикосновение которого он и ощущал. — Какого хера? — Грег подошёл и, поморщившись, наклонился, чтобы поднять кусочек ткани. Им оказался тончайший белоснежный батист. Да кому вообще понадобилось входить ночью к нему в комнату и сидеть у его кровати?! Мишель? Нет, фигура, что скрылась за дверью, была слишком высокой для девушки. Мартин? Ничего подобного! Он гораздо крепче. Шерлок? Похоже на него, но только… Только вот Грег четко запомнил, что у этой темной фигуры не было кудрей детектива, а так… Лестрейд снова вышел в коридор, но на этот раз он не был пуст — у двери в наблюдательную стояла Мишель. Девушка скрестила руки на груди и представляла собой памятник совершенной невозмутимости. — Что это было? — твёрдо спросил Лестрейд, глядя на неё самым суровым взглядом, на который только был способен. — Полагаю, лучше спросить у мистера Шерлока, — ответила она, сохраняя на лице бесстрастную маску. Где только черти учили всех этих людей напяливать на лица каменные выражения?! Дальняя дверь, ведущая на второй уровень, открылась, и из неё вышел консультирующий детектив. Судя по его внешнему виду — наспех накинутой распахнутой рубашке, незастегнутому ремню брюк и невообразимому беспорядку на голове, — до этого момента он спал, и шум вынудил его вскочить. — Какого хера только что произошло? — Грег кинулся к Шерлоку и со всей силы вцепился в его расстёгнутую рубашку, прижимая мужчину к стене. Тонкая ткань жалобно затрещала, и, кажется, Холмс не ожидал такого поворота событий — не думал, что Лестрейд может так взять и вцепиться в него с недюжинной силой. Конечно же, спина Грега тут же заныла от нагрузки. Вперившись взглядом в светлые глаза детектива, Лестрейд стал ждать ответа. — Шерлок! — почти рыкнул Грег, ощущая, как к нему со спины приближается Мишель, готовая в любой момент помешать ударить босса. Одна из дверей хлопнула, и в коридор вышел Мартин. — А что… — услышал Грег его заспанный голос, который тут же остановило шиканье девушки. Лестрейд ощутил, как по спине пробежали мурашки — детектив хотя и был сейчас прижат к стене и не имел ни малейшего шанса вывернуться из хватки бывшего полицейского, но всё равно изучал его своим фирменным взглядом. Этот сканирующий взгляд Грег ощущал на себе не один десяток раз, и ему всегда было не по себе, но сейчас он спокойно его выносил. Возможно потому, что так Шерлок не только считывал нужную информацию, но ещё и тянул время, необходимое ему для принятия какого-то решения. — Полагаю, — наконец заговорил Шерлок, — тебе лучше самому всё увидеть… Слишком долго объяснять, — он поднял подбородок так, как это делал старший брат, завершая разговор. — И… — Отпусти меня, и я всё тебе покажу, — мягко произнёс детектив. Грег ослабил хватку, отступил на шаг и обернулся — Мишель и Мартин переглянулись с нескрываемым беспокойством во взглядах. — Пошли, — детектив поправил выдержавшую зверское испытание рубашку и открыл перед Грегом дверь на второй уровень бункера.