Tu vida convertira mi / Твоя жизнь станет моей

Грег поднёс к губам чашку с горячим чаем, но сделать глоток не вышло — керамика стучала о зубы. Казалось бы, руки должны были трястись после вчерашней встречи с Майкрофтом, а не сейчас, когда ему пришлось укладывать старшего Холмса в кровать. Но тогда он каким-то чудом мобилизовался, не дал нервам сорваться, а сейчас, как говорится, волна отходняка накрыла его, догнала и ещё добавила. То, что вчера Лестрейд удержал под контролем, сегодня вырвалось наружу. Бывший полицейский стиснул зубы, сильнее сжимая кружку пальцами и пытаясь хоть как-то успокоиться. Руки помнили прикосновение к слабому худому телу, когда он оказался на коленях рядом с Холмсом. Помнили, насколько беззащитным он показался ему. Грег вздохнул и заставил себя сделать небольшой глоток горячего напитка, пытаясь собраться и успокоиться. В мозгу надоедливым сверчком сидела мысль, что не нужно было оставлять Майкрофта. Сейчас он должен был не сидеть на кухне, а быть там, внизу, рядом с ним. Нужно было послать Шерлока, выставившего его, когда помощь была уже не нужна, куда подальше. Грег поморщился: чёртова спина опять начинала болеть, но он не собирался считаться с ней. Он должен был встать из-за стола и спуститься к Майкрофту. — Сиди, где сидишь, — раздался с порога голос Шерлока. — У тебя и так спина болела, а тут ещё пришлось потаскать моего братца, — детектив прошёл на кухню и принялся заваривать себе чай. — Как он? — Грег внимательно посмотрел на Шерлока. Холмс опустил ситечко с заваркой в чашку, залил кипятком, после чего обернулся. — Как обычно в таких случаях, — он передёрнул плечами, и Грегу показалось, что спокойствие детектива было напускным. — День полного покоя, и с ним всё будет нормально, — Шерлок вытащил ситечко и осторожно пригубил напиток. — Майкрофт всё ещё считает, что может работать так, как раньше. Но это невозможно. Теперь компьютер и телефон его злейшие враги. Как и вообще всё, что требует напряжения зрения. Да и это замкнутое пространство ему не идёт на пользу. Но вариантов у нас нет, — младший Холмс поморщился, сосредоточив своё внимание на кружке. — На нём ведь живого места нет, Шерлок… — Грег не смог не вздрогнуть. — Это типично для людей, выживших во время взрыва, — Шерлок пристально посмотрел на Грега. Лестрейд вздохнул и чуть прикусил губу. — Шерлок, это же страшно… — он покачал головой. — То, как теперь выглядит мой брат? Тебя никто не вынуждает находиться рядом с ним, — поморщился детектив. Бывший полицейский отрицательно замотал головой. — Нет, не внешность. Как ты вообще мог подумать, будто бы мне противно смотреть на него! — Лестрейд даже немного повысил голос. — Страшно то, что произошло, и через что ему пришлось пройти. — Я говорил тебе вчера — многое ещё впереди. Это не конец реабилитации и лечения. — Я могу чем-то помочь? Может быть, мне пойти посидеть с ним? — Не создавай ему проблем, — Лестрейд едва не поёжился под изучающим взглядом детектива. — С ним сейчас Мартин, — Шерлок поймал напряжённый взгляд Грега при упоминании имени агента. — Я тебе уже всё объяснил по поводу Мартина. Он мой человек, и я ему доверяю, — Холмс большими глотками допил свой чай. — Я даже не собирался… — ощетинился бывший полицейский, ругая себя за так плохо скрываемые эмоции. — Я видел, как ты посмотрел на меня, когда я произнёс его имя. И я помню всё, что ты мне говорил. Ты не разделяешь моей уверенности в нём, и я это принял к сведению, — Холмс прислонился к рабочему столу и скрестил руки на груди. — А Майкрофт? Он как к нему относится? — нахмурился бывший полицейский. — Я бы стал держать этого человека в бункере в непосредственной близости от беззащитного брата, если бы у Майкрофта были хоть малейшие подозрения на его счёт? — детектив вопросительно изогнул бровь. Лестрейд упрямо опустил голову. Он не хотел начинать этот разговор снова, но так уж получилось, что эмоции всё же вышли из-под контроля. Однако спорить с консультирующим детективом не было никакого смысла. Можно было разве что быть чуть более внимательным и проводить как можно больше времени с Майкрофтом, не оставляя его один на один с американцем. Грег примирительно поднял руки и выдавил из себя улыбку. — Я не могу ничего с собой поделать, Шерлок! Не забывай, что я вообще-то почти три десятка лет отработал в полиции и, если человек мне чем-то не нравится, я не могу просто так взять и забыть это, — Лестрейд щедро приправил свои слова извиняющимся тоном. На кухне повисла тишина. Холмс выстукивал пальцами одному ему понятный мотив, а Грег всё ещё сжимал свою кружку. Было ясно, что ни одна, ни другая сторона не были удовлетворены тем, как завершался их разговор. — Расскажешь мне, как всё случилось? — спросил наконец Лестрейд, чтобы попытаться хоть как-то смягчить ощутимую неловкость. — Как Майкрофт выжил? Мы же были с тобой в морге. Я своими глазами видел, как проводили экспертизу. Ты знал об этом? Ломал комедию уже тогда? Шерлок прикрыл на мгновение глаза, уселся на стул напротив. — Я не знал тогда ничего, — тихо сказал он. — Для меня это тоже было кошмаром… Июнь, 2018. Средиземное море, USS Harry S. Truman (CVN-75) Адмирал Коннелли откинулся в кресле и уставился в белый потолок каюты. За всю свою карьеру он не один раз убеждался, что иногда от катастрофы могут отделять считанные секунды. Вот и сейчас — «тюлени» не успели буквально на пару минут. Хотя вряд ли они смогли бы что-то сделать. Невозможно было предугадать такой вариант развития событий. Проверенные бойцы были бы бесполезны при атаке с воздуха и, если подумать, даже хорошо, что верные люди не успели — они и сами стали бы жертвами. Теперь, когда самое страшное уже случилось, бойцы SEAL были руками Эдварда, которыми он спасал бывшего любовника. Такое спасение Майкрофта не входило в планы Коннелли, тем более, что ситуация с каждой минутой становилась все менее предсказуемой. Но бросить Холмса он не смог. Не сумел найти в себе силы выпустить из рук нить жизни невероятного англичанина. Одно дело — обеспечить ему дополнительную охрану из проверенных людей, которые спокойно вернулись бы на базу, и совсем другое — теперь уже открыто вмешаться в борьбу. Эдвард не мог сказать, в какой именно момент к нему пришло решение отдать приказ о взлете медицинского вертолета с военной базы. По сути, адмирал не думал над ним, но вскоре пришло понимание, что и «тюлени», и вертолет неизбежно привлекут внимание. Конечно же, он давно уже обладает достаточными полномочиями, чтобы отчитываться лишь перед полудюжиной вышестоящих чинов в Пентагоне, и мог позволить себе придумать для них достаточно правдивую ложь, которая вывела бы его из-под удара. Но… Неприятности могли прийти с другой стороны. Сейчас, когда мысли более менее устаканились, адмирал начал понимать, что допустил непростительный промах. Не просто так Майкрофт просил его о скрытности и осторожности! «Это похоже на атаку дрона», — сообщил ему майор Чейз, возглавлявший отряд SEAL, стоило только бойцам прибыть на место. Дрон, уничтоживший кортеж дипломата! Не нужно было десятилетиями работать в Пентагоне, изредка оказывая услуги Лэнгли, чтобы понимать, что подобные атаки не происходят просто так. Идиот, может быть, поверил бы в совпадение и ошибку, но только не тот человек, который знал от предполагаемой жертвы об охоте на неё. И это не могло не волновать. То, что на ликвидацию был направлен не киллер, то, что она не была замаскирована под атаку террористов, чётко говорило, что противник Майкрофта обладает большими полномочиями и имеет возможность оставаться в тени. Эдвард потёр виски, напряжённо размышляя. Определённо, его вывод был верным: противник должен был занимать очень высокую должность, чтобы суметь протянуть руки через Атлантику к военной базе в Ираке и отдать приказ об атаке дрона. Да и вообще он должен был не бояться последствий международного расследования. Когда сформированная комиссия начнет распутывать клубок, она обязательно выйдет на низшее звено — операторов злополучного аппарата и командира подразделения, — а те, спасая свои погоны, обязательно сообщат, откуда поступил приказ. Выходит, противник Майкрофта не боялся разоблачения? А не бояться его он мог только в двух случаях — либо знал, что ему всё сойдёт с рук, либо был уверен, что никто и никогда не выйдет на него. И всё это было плохо. И не только для Холмса, но для самого адмирала. Теперь Эдвард прекрасно понимал, что его имя станет известно противнику Майкрофта. Негласно вмешиваясь в расследование Холмса, адмирал балансировал на острие ножа, но сейчас, выступив в защиту англичанина, потерял равновесие и был готов оступиться в любой момент. Если противник смог подобраться к Майкрофту, то сможет подобраться и к нему. Звонок спутникового телефона разорвал тишину кабинета, в котором не было слышно, ни плеска волн за бортом, ни мерной работы двигателей авианосца. — Адмирал, мы сделали все, как вы велели. Мы уже на базе в Басре, — донеслось до него сквозь небольшие помехи. — Но я опасаюсь, вернее врачи опасаются, что принятых мер недостаточно, — сообщил майор Чейз. Эдвард поморщился. — Что с ним? — сухо бросил он, ощущая, как к горлу подкатывает волнение. Это была сиюминутная слабость, с которой он легко справился, напомнив себе, что поводов для проявление эмоций у него нет и быть не может. Но это только на первый взгляд. Если смотреть глубже и перестать лгать себе, то нужно было признать: чёртово задание в Карибском море раз и навсегда изменило его жизнь. — Врачи говорят, что не могут ничего гарантировать. Им не удаётся стабилизировать его состояние. Они сейчас готовятся к операции. Я многое видел, адмирал, но тут просто кошмар, — вздохнул майор. — Доктор Рэй просил вам передать, что у пациента ожоги, предварительно сорок пять — пятьдесят процентов поверхности тела, от первой до третей степени, отравление продуктами горения, множественные переломы, очень сложный перелом правой ноги, ампутация правой руки ниже локтя, внутреннее кровотечение, контузия головного мозга… Там ещё чёрт знает что. Короче говоря, на нём нет живого места. Эдвард прикусил губы и подавил тяжелый вздох. В силу специфики своей работы, он многое знал о травмах, чтобы не хуже любого врача суметь дать прогноз. И прогноз в отношении Холмса был самым безрадостным. — Я услышал вас, — ответил Коннелли, начисто убирая из голоса все эмоции. — Он был в сознании? Что-то говорил? — Нет, состояния слишком тяжёлое. И шансов на то, что он очнётся в ближайшее время нет. На этот раз Коннелли всё же вздохнул. Если бы Майкрофт хотя бы на несколько минут пришёл в себя, было бы проще. Может быть, он бы что-то сказал или подал какой-нибудь знак, позволивший сделать ситуацию чуть менее сложной. Пролил бы на происходящее хоть немного света. — Что с остальными? — задал логичный вопрос адмирал. — В головной машине больше никто не выжил. В машине сопровождения живы все, но состояние тяжёлое, так что кто-то может умереть. Мы не стали ждать, сразу же взлетели, на подходе были военные, они все там решат. Вам ведь не были нужны ещё и те люди? — в голосе майора послышалось сомнение, словно он плохо помнил полученный приказ. — Остальные меня не интересуют, — подтвердил Эдвард и завершил разговор. Что ж, теперь стало ясно, что в нескольких тысячах километров от него, Майкрофт Холмс из последних сил продолжал цепляться за жизнь. Может быть, всё, что делал для него Эдвард, было не зря. Но как же это было опасно! «Ты же должен понимать, что играешь с огнём. Ты понятия не имеешь, с кем столкнёшься в Вашингтоне из-за Холмса, — заговорил внутренний голос. — Ты знаешь, чем выйдет эта ситуация для тебя? Может быть, ты не сумеешь защитить ни себя, ни Майкрофта. Эдвард, ты же знаешь насколько шатким окажется твоё положение при нужном стечении обстоятельств! Твоя карьера построена на слишком зыбком фундаменте!» Писк экстренного сообщения, пришедшего на телефон, заставил вздрогнуть. Эдвард спешно щёлкнул по экрану, открывая послание от главы Пентагона. «Инцидент 00100 в квадрате 4583. Совершенно секретно (1)», — гласило оно. — Твою же мать, — тихо сказал Коннелли. Сейчас, видя перед собой эту фразу, адмирал понимал, что всё для него оказалось куда хуже, чем он думал. Пентагон уже был в курсе случившегося, что в принципе, не было чем-то странным, но странным было то, что делу присвоили предпоследний уровень секретности. Эдвард прикусил губу: никто в Штатах не мог знать, что Холмс прибывает в Ирак. Даже если предположить, что Пентагон за считанные минуты выяснил, что дрон атаковал кортеж очередного посланника Соединённого Королевства, то это никак не тянуло на такой уровень секретности! Никто и никогда не стал бы рассылать подобные сообщения из-за рядового дипломата! Да, военные попытались бы скрыть факт атаки, но не сразу на уровне министра. Было ясно, что разосланное послание, которое влекло за собой гробовое молчание по поводу случившегося, не обещало ничего хорошего. И оно было ещё одним подтверждением, что Коннелли не ошибся в своих догадках относительно положения противника Майкрофта. Адмирал постучал пальцами по крышке стола и нахмурился: по всему выходило, что противник Майкрофта должен будет узнать о том, кто играл вместе с Холмсом. И тогда… Эдвард не раз заглядывал смерти в глаза, но это было в молодости. Сейчас он не хотел встречаться со своей давнишней преследовательницей и не желал, чтобы вся эта история каким-то образом отразилась на его семье. Чёрт с ней с женой, но дочь… С едва уловимым звуком минутная стрелка на часах над дверью сдвинулась на одно деление. Чем больше Коннелли думал над ситуаций, тем больше понимал, что сам себя загнал в угол и у него нет ничего, что помогло бы защититься. Ситуация была критической. И, похоже, Эдварду был нужен тот, кто мог бы выступить невидимым щитом, тот, кому было бы плевать на наделённого властью противника. И этот человек совершенно точно должен был быть невидимкой, чтобы самому не оказаться под ударом. Кто из всех знакомых адмирала мог быть таким человеком, и рискнул бы вступить в игру? Эдвард прикусил нижнюю губу, понимая, что, кажется, нашёл ответ на свой вопрос. Но вот только… Только не окажется ли этот человек тем самым загадочным противником? И не приблизит ли Коннелли звонком ему свою смерть? «Противником? — усмехнулся внутренний голос. — Эдвард, ты параноик. Ты же столько лет работал на непостоянной основе на Лэнгли, что отлично знаешь, как эти люди убирают своих врагов. Никто из них не станет устраивать фееричный взрыв, и ставить на уши Пентагон. Эти люди слишком любят тишину и проворачивают свои дела при помощи ядов, которые никто никогда не обнаружит». Минутная стрелка продвинулась ещё на одно деление. Ещё на один крошечный шаг он, возможно, приблизился к провалу. Вздохнув, Эдвард щёлкнул пару раз мышкой, запуская программу видео-связи. Можно было бы позвонить, но адмирал хотел видеть лицо собеседника. Может быть, он сможет что-то понять по мимике и жестам, хотя тот, чей номер сейчас набирала электроника, был нечитаемой крепостью. Вереница длинных гудков, смешанная с помехами, тяжелым молотом отдавалась в сознании. Наконец, безликий силуэт на аватарке сменился изображением пожилого мужчины, лет семидесяти, одетого в шёлковую пижаму и халат. На заднем плане маячили книжные полки его домашнего рабочего кабинета: похоже, он или засиделся за работой или проснулся очень рано, чтобы просмотреть какие-то бумаги. — Слушаю вас, адмирал Коннелли, — бодро произнёс он, едва заметно хмурясь. Цави Ишлег, уже почти пятьдесят лет вращавшийся в разведывательном сообществе, привык что важная информация может приходить к нему в любое время дня и ночи, и потому не было ещё случая, чтобы он не ответил на входящий вызов на его личный аккаунт для связи с особо важными агентами. Даже если в этот момент перед ним на столе лежал вопрос, требующий немедленного решения. — Главный заместитель директора (2) Ишлег, у меня есть дело, в которое вы должны немедленно вмешаться, — Коннелли постарался придать голосу как можно больше твёрдости. Ишлег чуть прищурился, словно пытался лучше разглядеть собеседника, находившегося за тысячи километров от него. Ещё никто не брался указывать ему на то, что было нужно сделать. — Случилось что-то важное? — голос Цави стал слегка настороженным. — В 10:23 по лондонскому времени по дороге из аэропорта Басра, был атакован кортеж посланника Соединённого королевства. Этим посланником был известный нам обоим Майкрофт Холмс, — начал Эдвард. Брови Ишлега чуть заметно дрогнули: похоже, он был удивлен данной информацией. — Я знал об атаке, но мне было неизвестно имя посланника, — сухо ответил Ишлег. — Мы только выясняли его. — Вы должны знать, главный заместитель директора, что по этому инциденту всё происходит не так, как, возможно, отражено в отчётах, — Коннелли тяжело сглотнул и мысленно уверил себя, что всё делает правильно. — Спустя две минуты на место взрыва прибыл отряд SEAL, затем с базы в Басре был поднят вертолет для транспортировки пострадавшего в военный госпиталь. Эти действия были осуществлены по моему приказу. — Так вот оно что, — Цави прищурился. — Вы и Холмс… Спасибо, что сразу пояснили суть происходящего, у Пентагона к вам уже есть вопросы, — он хмыкнул. — Я предполагал, что то задание оставит свой след, — Ишлег позволил себе лёгкую усмешку: он слишком хорошо разбирался в людях, чтобы списывать со счетов возможную связь одного из лучших фрилансеров ЦРУ и английского шпиона. Теперь, конечно, Цави ничего не связывало с Рудольфом Холмсом, ведь серый кардинал уже много лет лежал в могиле, но главный заместитель директора всё равно не упускал из виду его племянника. И не потому, что новая должность обязывала знать потенциальных врагов в лицо. — Мы поддерживали связь, главный заместитель директора, — сухо ответил Коннелли. — Но это не была связь интимного характера. В последнее время Холмс просил меня о помощи потому, что на него началась охота. У него были подозрения, что это может быть кто-то из Вашингтона. — Исключено, — отрезал Цави и отрицательно мотнул головой. — Никто в здравом уме не стал бы ликвидировать такую фигуру, как он. Слишком серьёзные последствия для всех стран, и для нашей — в первую очередь. Он был сдерживающим фактором по многим направлениям… — У меня нет этой информации, но я уверен, что дрон был американским. Я даже мысли не допускаю, что это был кто-то ещё, — произнёс Коннелли. — Вы же знаете кому принадлежал дрон. Или узнаете с минуты на минуту и тогда поймёте, что я не заблуждаюсь. Вам известно, кем был Майкрофт Холмс, и вы должны понимать, что он не мог заблуждаться, разыскивая заказчика своего убийства в Вашингтоне. Ишлег вздохнул, потёр брови, размышляя над чем-то. — Вы правы, адмирал Коннелли, дрон наш, — признался Ишлег и нахмурился. — От живого Майкрофта Холмса было гораздо больше пользы, чем от мёртвого… — тихо сказал он, словно размышляя вслух. — Говорите, вы послали людей для его спасения? Он сейчас жив? — Он на базе в Басре. Состояние крайне тяжёлое, — ответил Эдвард, пытаясь сообразить, что могло значить такое поведение Ишлега. Цави опустил голову так, чтобы собеседник не мог видеть выражение его лица. Однако Эдвард понял, что Ишлег о чём-то напряженно размышляет. Коннелли показалось, что в этот момент он слышит, как стучит его собственное сердце. — Холмса нельзя оставлять на базе. Ни в коем случае, — Цави решительно посмотрел на собеседника. — Адмирал Коннелли, вы заварили отменную кашу своим превышением полномочий, но, думаю, из той ситуации можно извлечь большую пользу для нашей страны. Мне нужно отдать ряд распоряжений. Я свяжусь с вами через несколько минут. Вы мне понадобитесь, — Ишлег разорвал мост связи, оставив Коннелли недоумевать по поводу разговора. Было ясно, что старый лис разведки только что увидел возможность разыграть какую-то сложную партию. Но Эдвард даже предположить не мог, что это будет за партия и сколько игроков окажутся задействованы в ней. Делая первый ход, он хотел защитить себя и спасти Майкрофта, но вот только… Понять игру Цави Ишлега сейчас было невозможно. И что значила его фраза про «Холмса нельзя оставлять на базе?». Эдвард зло прикусил губу. Понимание того, что Цави сходу увидел в ситуации, пришло к нему слишком поздно! А ведь это было на поверхности! Майкрофта нельзя было везти в Басру по той причине, что там, в госпитале, он был лёгкой добычей для противника! Как ни скрывай информацию, а данные о пострадавшем британском посланнике рано или поздно добрались бы до Вашингтона. И тогда Холмс точно был бы обречён. Если стало возможным направить куда нужно дрон, то что стоило для противника вынудить медика убить едва живого пациента? Для сидевшего в каюте на борту плавучей крепости адмирала Коннелли минуты тянулись бесконечно долго. Он, как никогда раньше, понимал, насколько высока цена каждой из них. В любой миг могла оборваться жизнь Майкрофта Холмса. Сигнал, известивший о новом видео-вызове, стал спасением от мыслей. — Адмирал, теперь мы можем продолжить наш разговор, — сообщил Ишлег, выглядевший более напряжённым, чем раньше. — Живой Майкрофт Холмс может оказаться крайне полезным для Соединённых Штатов. Именно поэтому сейчас я отдал ряд приказов, которые совершенно точно позволят нам обезопасить его от любых попыток завершить начатое. — Господин главный заместитель… — Эдвард с силой стиснул кулаки вне поля зрения камеры: стоило предполагать, что Цави Ишлег не упустит возможность заполучить для Штатов ферзя мировой политики и гения в одном лице. Майкрофт Холмс в руках Вашингтона мог оказаться совершенно бесценной фигурой, которая позволила бы ещё какое-то время удерживать падающую с головы сверхдержавы корону. Его умение видеть все ситуации на сотню ходов вперёд стало бы сокровищем для Вашингтона. А если допустить вариант, что из него можно вытащить все секретные данные, то… «Прости меня, Лис», — мысленно взмолился Коннелли, понимая, во что только что втянул бывшего любовника. Он спасал себя, но в итоге подставил под удар Холмса. Будь у него чуть больше веса на политической арене, обладай он бóльшим количеством нужных связей, всё было бы проще. Но он был всего лишь одним из пяти адмиралов Пентагона, который понятия не имел, кто стал его противником. А вот главный заместитель директора Национальной разведки Цави Ишлег мог делать всё что угодно и отчитывался разве что перед директором и президентом. — Я отдал приказ, чтобы пострадавшего немедленно погрузили на борт медицинского Boeing CH-47 Chinook (3). Раненых военных он перевезёт позже, сейчас есть куда более важные цели, — Ишлег чуть поджал губы. — Учитывая его дополнительные баки, максимум через семь часов, он совершит посадку на USS Harry S. Truman. — Простите… — изумился Коннелли. — Именно, адмирал. Вы не ослышались — вертолёт сядет на палубе авианосца. Ваша задача отныне — обеспечение безопасности Холмса. Я не вижу ни одного более благоприятного для него места, кроме как корабль ВМС США с вами на борту, — вкрадчиво сказал Ишлег, пристально глядя в камеру. — Вы имеете право отдавать приказы главнокомандующей и капитану. Чуть позже я сделаю так, чтобы никто не задавал вам лишних вопросов. Сейчас я уже поднял уровень секретности происходящего до наивысшего, что автоматически устранит ряд проблем. Вы должны понимать, адмирал, что любое обсуждение случившегося, отклонение от данных мной приказов, будет рассматриваться как государственная измена. Коннелли кивнул, соглашаясь. Вот так просто — он пытался спастись из одной ловушки, а оказался в другой. Легко и просто по воле тех, кто держал в своих руках ниточки управления страной и миром. — Как только Холмс будет на борту, ваша задача доставить его в США, — Ишлег внимательно смотрел на собеседника, словно считывая все его эмоции. — Доставить? Но как? — удивился военный. — Авианосная группа будет отозвана (4). Вам не о чем волноваться, соответствующее распоряжение уже готовится в Пентагоне. — А если Холмс умрёт? — постарался как можно твёрже спросить Эдвард. — Врачи, сопровождающие его, уже предупреждены об ответственности за жизнь пациента, — холодно ответил Цави. — Кроме того, команда медиков на борту USS Harry S. Truman является одной из лучших и имеет обширный опыт лечения самых различных травм и заболеваний. — Но его будут искать. Вы же знаете, кто он для Англии, — Эдвард не сдержался и потёр виски. Цави кивнул и тонко улыбнулся. — Именно потому, что я знаю, кто он, я уже всё продумал. Мне известно, что ваша дочь не так давно поступила на службу к Холмсу. Вы должны привлечь её для выполнения этого задания. Всё, что для этого необходимо сделать, я выслал вам на почту. Она выполнит основную работу. И вы сами сообщите ей подробный план действий. — Но я в Средиземном море, а звонок ей не кажется мне хорошей идеей! — удивился адмирал. Ему стоило больших сил, чтобы не показать Ишлегу насколько он взбешён перспективой втягивания дочери в эту шпионскую игру. Он ведь и её хотел обезопасить, а получилось совсем наоборот! — У вас есть несколько вертолётов. Возьмите любой и отправляйтесь в Инджерлик. Там уже ждут и готовят самолёт, который доставит вас в Лондон. Я не первый год работаю в разведке и понимаю, что такой вопрос должен решаться только при личной встрече, — Цави неприятно улыбнулся. — Учитывая обстоятельства, она не вызовет подозрений. — Но моя дочь не агент Штатов… Она не должна в этом участвовать. — Ваша дочь выбрала эту профессию сама. Я понимаю, сейчас вы пытаетесь защитить её, но уже поздно. Без участия мисс Коннелли я не смогу защитить Холмса и вас. Соединённое Королевство должно молчать и не влезать в это дело дальше, чем я ему позволю, — отчеканил главный заместитель директора и усмехнулся. — Кроме того, в Лондоне у неё неограниченный кредит доверия, который был ей выдан Холмсом. Сейчас она самое совершенно орудие исполнения нашего плана. Эдвард кивнул, понимая, что со словами старого шпиона спорить бесполезно. Он был абсолютно прав. — У вас есть предположения, кого следует опасаться? — Коннелли знал, что вряд ли получит ответ на свой вопрос, но всё же озвучил его. Ишлег откинулся в кресле и прищурился, словно оценивая что-то. — Адмирал, это уже не касается вас. Ваше участие в нашем мероприятии очерчено достаточно чётко, и вам не стоит задумываться о личности того, кто всё это организовал. — Я понимаю, — упрямо кивнул Эдвард. — Но гриф секретности, который был тут же присвоен инциденту… — Не задумывайтесь о том, кто и почему присвоил такой гриф секретности. Это проблемы Пентагона, а не разведки, — улыбнулся Цави. — С возвращением к сотрудничеству, адмирал Коннелли. Эдвард выдавил из себя ответную улыбку и попрощался собеседником. — Будь я проклят, но я нихера не понимаю, — сказал он, запуская почтовый клиент: на экране ноутбка уже мигало извещение о новом сообщении. Сердце в груди бешено колотилось. Только что он, по сути, продал любовника своей стране. Но что ещё можно было сделать? Он спасал себя и дочь, и в итоге они вдвоем оказались в самом пекле событий. Оставалось надеяться, что любимая и долгожданная дочка окажется достаточно хорошим агентом, чтобы справиться с заданием. Эдвард поморщился, бросив взгляд на свои руки и отметив, что кончики пальцев чуть заметно подрагивают. Такое случалось с ним последний раз лет тридцать назад, когда он только начинал карьеру, и, не имея никакого опыта, должен был каким-то образом противостоять умудрённым опытом гроссмейстерам в погонах. Тогда он был лишь новичком, за плечами которого не было ничего, лишь нужный человек в списке любовников. Сейчас, спустя годы, он научился противостоять серьёзным противникам, но всё, во что он ввязался, было очень и очень рискованно. От его действий зависело слишком многое, и слишком много сил нужно было приложить, чтобы сохранить хоть что-то светлое в жизни. И этим светлым был тот молоденький агент МИ6, с которым однажды судьба свела его на просторах Карибского моря. Июнь, 2018. Вашингтон, США. Цави Ишлег опустил крышку ноутбука и, откинувшись в кресле, сильно задумался. Взгляд сам собой зацепился за отчёт, который буквально полчаса назад принёс ему ассистент. И этот отчёт, полученный с помощью спутников слежения и ещё ряда каналов, которые лучше было никогда не называть, очень не нравится главному заместителю директора национальной разведки. Та информация, которую не так давно получил министр обороны, не могла не взволновать и Ишлега. Если военные случайно умудрились потерять управление одним из дронов, то нужно было исключать возможность вмешательства недружественных стран и начинать искать очередных шпионов. Звонок телефона был ожидаем. Подсознательно Ишлег понимал, что с минуты на минуту обо всём случившемся доложат на самый верх и тогда… Тогда надо было полагаться только на свое красноречие, умение убеждать и изворачиваться. — Да, господин Президент? — Цави даже расправил плечи, которые уже который день болели из-за перемены погоды. — Как вы объясните происходящее? Почему я сейчас узнаю от министра Мэттиса (5), что вы вмешались в дела Пентагона и отдаёте приказы, противоречащие приказам другого ведомства? Что вы себе позволяете, пока директор в отпуске? — в голосе главы государства отчётливо слышались ноты бешенства. — Господин президент, я прошу вас о личной встрече, при которой объясню все мои мотивы, — совершенно спокойно произнёс Ишлег, понимая, что взрывной характер президента может оказать ему медвежью услугу. — Но до того момента, пока мы с вами не увиделись, я прошу вас не отменять ни один из отданных мной приказов. Я понимаю, что министр крайне недоволен этим. Однако речь идёт о национальной безопасности, и он не знает, для чего я делаю всё это, прибегнув к экстренным кодам доступа. — Если бы не ваша безупречная работа, Ишлег, я бы не стал соглашаться на встречу. Жду через два часа, — бросил в трубку мужчина и завершил разговор. Цави со вздохом положил телефон. «Чёртов клоун», — подумал он и поморщился, выбираясь из-за стола. — Я обещал тебе, Руди, что присмотрю за твоим племянником, — сказал, запуская пятерню в поредевшие волосы, Ишлег. — И, надеюсь, ты видишь, что я делаю всё возможное, чтобы вытащить его из этого дерьма. И тебе там ясно, кому понадобилась его смерть. Прости, Рудольф, что мне придется поставить Майкрофта в такое положение, но иначе я ничего не смогу для него сделать, — с этим словами Цави взял со стола нужные бумаги и вышел из кабинета, на ходу вызывая своего водителя. Июнь, 2018. Лондон, Англия. Мишель бросила взгляд на бутылку виски, стоявшую на барной стойке. Чуть позже она не будет с ней церемониться и наплюёт на запрет гастроэнтеролога об употреблении алкоголя. Но пока что у неё не было на это права. Приказ премьера относительно Штаба был однозначен: все сотрудники обязаны немедленно покинуть рабочие места и находиться дома до специального распоряжения, будучи готовыми в любой момент вернуться к исполнению обязанностей. Конечно, остановка деятельности такого звена государственной машины не была чем-то позитивным, но так из игры пытались вывести крота, если он был. Майкрофт Холмс сам создал этот алгоритм действий, лишавший всех сотрудников на неопределенное время доступа к секретной информации. Девушка вздохнула, открыла окно и подставила лицо тёплому ветру. Внизу, в тихом дворике, играли дети. Косые лучи заходящего солнца отбрасывали длинные тени на газон. Люди наслаждались теплом и не задумывались, насколько хрупкой может быть их жизнь, и как всё может измениться в одно мгновение. Несколькими часами ранее, Штаб. Лондон, Англия. Мишель спешно закрыла дверь туалета и подошла к раковинам. Унять тошноту толком не выходило. Утром вроде бы отпустило, но стоило добраться до Штаба по пробкам, как желудок снова стоял где-то в районе горла, а рот заполнялся мерзким привкусом желчи и ещё какой-то гадости. Девушка плеснула в лицо холодной водой, после чего приложила ко лбу мокрую руку. Кажется, он был горячим. — Блять, — веско выругалась Мишель, когда поняла, что больше не в состоянии удерживать рвоту и склонилась над раковиной. Завтрак вместе с водой утёк в водопроводную трубу. Девушка набрала воду в ладонь и прополоскала рот. Легче не стало, а боль в животе как была, так и осталась. Сзади хлопнула дверь одной из кабинок. «Блядь!», — на этот раз Мишель выругалась про себя, увидев через зеркало, кто именно приближался к ней. — Мисс Вар, я полагаю, с вами не всё в порядке? — Антея с ледяной вежливостью посмотрела на нее. — Всё нормально, это мелочи, — отмахнулась Мишель от ассистентки Холмса. Антея прищурилась. В этом прищуре было что-то майкрофтовское, когда он считывал информацию о своём визави. — Хм, я так не думаю, мисс Вар, — сказала она. — Полагаю, стоит сообщить мистеру Холмсу, — Антея направилась на выход. — Мисс Антея, не нужно ничего ему сообщать. Мне виднее, что со мной, — Мишель последовала за ней. — Вы должны понимать, что не можете ставить под угрозу успешность поездки мистера Холмса в Басру, — сухо ответила Антея, быстро вышагивая по коридору в направлении кабинета начальника, и не думая оборачиваться на спешившую за ней Мишель. — Я не ставлю ничего под угрозу, — рыкнула девушка, понимая, что от пробежки за Антеей боль стала усиливаться. — Это банальный гастрит. Антея бросила на собеседницу резкий взгляд. — А ещё точно такие же симптомы есть у аппендицита и ряда других серьёзных заболеваний, требующих немедленной госпитализации. Вы должны понимать, что поездка продлится не менее двух суток, и за это время вы можете серьёзно осложнить миссию мистера Холмса, — с этими словами она коротко постучала в кабинет Мистера британское правительство. Майкрофт встретил своих помощниц вопросительным взглядом, в котором, впрочем, скользила капля недовольства — он терпеть не мог, когда за пару часов до вылета его отвлекали. — Полагаю, у вас что-то случилось, раз вы позволили себе потревожить меня, мисс Антея? — он отложил в сторону одну из папок и откинулся в кресле, внимательно глядя на женщин. — Случилось, мистер Холмс, — сухо ответила Антея. — Я настаиваю, чтобы мисс Вар не принимала участие в вашей поездке в Басру. Это может быть опасно, как для вас, так и для неё. Я полагаю, ей требуется госпитализация, и полное обследование у хирурга на предмет выявления аппендицита. Майкрофт нахмурился, прищурившись, посмотрел на Мишель. — Мисс Вар? — он вопросительно изогнул бровь. — Она путает гастрит с чёрт знает чем, мистер Холмс, — девушка упрямо подняла голову. — Я лучше неё знаю себя. — В вашей медицинской карте нет ни слова про гастрит, — возразил Майкрофт. Мишель лишь вздохнула: очень хотелось сказать боссу, что при таком режиме дня и ночи, при всех этих бесконечных поездках и тренировках, было просто невозможно хоть сколько-нибудь правильно питаться. — Но это он, я уверена, — возразила мисс Вар, глядя на теперь уже раздражённого босса. Майкрофт покачал головой. — Вашей уверенности мне мало, мисс Вар. Она должна быть подкреплена медицинским заключением. Вы немедленно едете в клинику и проходите там полное обследование. — Но, мистер Холмс, вы не можете поехать в Басру один! — попыталась возразить Мишель. — Мисс Антея заменит вас в этой поездке, — сказал Холмс, и Мишель поймала на себе торжествующий взгляд Антеи. — Хорошо, — кивнула она, напоминая себе, какой работой занимается и как важно всегда сохранять лицо. — Немедленно отправляйтесь в клинику. Я жду отчёт о состоянии вашего здоровья через три часа, — Майкрофт привычным жестом отпустил женщин из кабинета. — И чего ты этим добилась? — спросила Мишель у Антеи, стоило им только оказаться в приемной. Антея растянула губы в деловой бесстрастной улыбке. — Я занимаюсь обеспечением его безопасности, между прочим, и не могу допустить, чтобы мистер Холмс рисковал из-за больного члена делегации. — Обеспечение его безопасности во время поездок за пределы Соединенного Королевства в случаях, когда уровень опасности будет равен жёлтому или превысит его — моя прерогатива, мисс Антея, — прошипела Мишель, подавшись вперёд. — И я не потерплю вмешательства в мою юрисдикцию. Вы мне не начальница. Не забывайте: мы равны по положению. Антея чуть отклонилась назад: она понимала, что их негласная, тщательно скрытая от посторонних, война с мисс Вар была готова со дня на день стать всеобщим достоянием, но не могла ничего сделать. Слишком много времени в последние месяцы Холмс проводил в поездках по Востоку, и то, что новенькая помощница с прошлым, к которому у Антеи не было доступа, оказывалась к нему всё ближе и ближе, не могло ей нравится. Это можно было назвать конкуренцией, страхом Антеи потерять своё место и привилегированное положение, но, если задуматься, это можно было назвать и другим словом, куда более простым и незамысловатым: ревность. Это была самая настоящая женская ревность, смешанная с соперничеством. — Вы слишком самоуверенны, мисс Вар, — Антея шагнула назад и направилась к выходу. — Или вы желаете ослушаться приказа мистера Холмса и поехать с ним? Мишель лишь молча скрипнула зубами и направилась прочь из приёмной к своему кабинету: перед поездкой в клинику стоило снять кобуру и оставить пистолет в сейфе. Июнь, 2018. Англия, Лондон. Сейчас, сидя в своей квартире и глядя во двор, Мишель не могла отделаться от мысли, что Антея спасла ей жизнь. Чтобы там ни было между ними, а случившееся сегодня утром в Басре запросто могло стоить ей жизни. Кто-то там, наверху, решил распорядиться её судьбой иначе и отвёл этот удар. Если бы мисс Вар была верующей, она пошла бы и поставила свечку, а так — Мишель сидела на подоконнике в гостиной и вертела в руках бутылку виски. Но несмотря на то, что она осталась жива и невредима, её жизнь была завершена. Жизнь в Лондоне, работа на Штаб и Соединённое королевство теперь была в прошлом. Мишель ни на минуту не сомневалась, что теперь её перспективы будут более чем туманны. Майкрофту Холмсу никто не мог сказать ни слова поперек, когда он брал к себе на службу тех или иных агентов. Его, в отличие от МИ6 или МИ5, не волновало, кем были их родители и на какие страны они работали. Если он был уверен в человеке — это было главным и единственным основанием, по которому Холмс принимал к себе на службу. И теперь, когда его не стало, было понятно, что мисс Вар придётся уйти. Мишель поморщилась, подумав о необходимости возвращения в Штаты. Как ни крути, а работать на Штаб было куда интереснее, да и перспективы построения карьеры в Англии были лучше, чем в Штатах. По ту сторону Атлантики ей придется пройти чёртову кучу тестов и проверок, предварительно отсидевшись несколько лет без работы, прежде чем появится возможность устроиться в Пентагон или, в лучшем случае, в Лэнгли. Как вариант, был Форт-Мид, но тут Мишель была уверена, что просто не пройдёт критерии отбора. Неожиданный звонок в дверь заставил выругаться: похоже, к ней уже пришли с настойчивой просьбой сдать служебное удостоверение и секретные документы. Мисс Вар с неохотой поплелась открывать. — Отец? — Мишель была изумлена, что на пороге её квартиры стоял адмирал Коннелли собственной персоной. — Как ты тут оказался? — она шагнула вглубь, приглашая Эдварда войти. — USS Harry S. Trumen, на котором у меня есть некая миссия, сейчас находится в Средиземном море у берегов Сирии. Я решил, что раз моя дочь сегодня чудом осталась жива, я могу воспользоваться служебным положением и навестить её, — Эдвард мягко улыбнулся. — Турецкая сторона была так любезна, что позволила использовать Инджерлик, чтобы я мог пересесть на самолёт. Мишель прищурилась: за улыбкой отца она четко видела тщательно спрятанное напряжение, которое не давало стареющему адмиралу распрямить плечи. Несмотря на то, что из-за его работы они редко виделись, да и вообще Эдвард Коннелли не очень любил показывать при дочери чувства, она всё же научилась читать отца. — Ты не за этим приехал. Тебе хватило звонка от меня, что со мной всё в порядке, — Мишель настороженно посмотрела на мужчину. — Я не маленькая девочка, чтобы мчаться ко мне чёрт знает откуда. Эдвард улыбнулся уголками губ. — Ты проницательна, Мишель. Девушка хмыкнула. — Полагаю, разговор будет долгим, раз ты сорвался с авианосца и примчался в Лондон? Чай или кофе? У меня ещё виски есть, — она вопросительно посмотрела на отца. — У меня всего полчаса на разговор с тобой, после чего придётся вернуться. Самолёт уже заправляют на обратный перелет. — Разговор, похоже, будет касаться чего-то секретного, раз ты не стал говорить мне об этом по телефону, — Мишель вплотную подошла в отцу. — Что стряслось? Это касается смерти Холмса? Ты замешан? — она пристально посмотрела в холодные глаза адмирала. — В каком-то роде — да. Но не в его смерти. Всё сложнее, — он обнял дочь и зашептал ей на ухо. — Он жив. Сильно пострадал, но пока ещё жив. Есть шансы, что выживет. Его спасением занимается разведка, и я работаю на неё. Твоя задача помочь мне сделать так, чтобы у английской стороны не осталось вопросов относительно правдивости его смерти. Мишель дёрнулась под рукой Коннелли и удивлённо уставилась на него. — Как это возможно?! — зашептала она на ухо отцу. — Поверь, если Штатам что-то нужно, они могут провернуть всё что угодно. Или почти всё, — спешно ответил Коннелли, легонько поглаживая Мишель по плечам, как в детстве. — Это опасно? — нахмурилась мисс Вар. — Да. Но гораздо опаснее — если тот, кто организовал покушение на Холмса, узнает, что я помогал Майкрофту. Он может дотянуться, как до меня, так и до тебя. Спасая Холмса от смерти, я спасаю нас. Но без твоей помощи план не осуществить. Тебе придется вспомнить всё, чему учили, когда готовили. Придётся поработать в поле. Нам нужен эксперт, который на случай гибели Майкрофта, должен будет работать с телом. Как его ассистентка, ты знаешь кто это, и каков алгоритм действий в этой ситуации. Мишель молча кивнула. — Это доктор Пулвер. Доверенное лицо мистера Холмса. Другого он бы никогда не подпустил в такое дело — Отлично. Тогда ты сейчас же поедешь к нему и применишь свои навыки гипноза (6). — Я никогда этого не делала, — едва не крикнула Мишель, ошарашенно глядя на адмирала. — Пулвер мог пройти подготовку по сопротивлению разным техникам гипноза, — она взяла себя в руки и снова зашептала. — Мог, но нам нужно попытаться, — голос Коннелли слегка дрогнул. — Сейчас всё зависит от тебя. Нам необходимо, чтобы доктор Пулвер взял образцы для сравнения из строго определенной части тела, которое будет доставлено в Англию в качестве тела Майкрофта Холмса. Пулвер должен взять образцы из трубчатых костей правой руки тела. Только из правой, больше ниоткуда. Ни из ног, ни из ребер, только рука. Понимаешь? — он красноречиво посмотрел на дочь. Мишель вздрогнула от осознания сути случившегося. — Это его рука? — спросила девушка дрожащим от волнения голосом. Эдвард кивнул в ответ. — Пулвер, как врач, знает, что образцы для подобных исследований у жертв огня лучше всего сохраняются в трубчатых костях, так что его поведение не будет выглядеть подозрительно. Тут всё складывается как раз нам на пользу. — Но это лишь в теории, — вздохнула Мишель. — Я не знаю, что будет на практике! Я никогда не применяла навыки гипноза в поле. Ты же прекрасно знаешь, что этому многих учат, но лишь единицы могут использовать! Я разбираюсь в оружии, единоборствах, но гипноз… — она замотала головой. — Отец, кроме меня никого нет? — Нет, — он сжал плечи дочери, пытаясь немного подбодрить её. — Время идёт, Мишель. Скоро тело привезут в Лондон. У нас нет возможности внедрения агента в структуру Штаба. Ты не вызовешь никаких подозрений, если встретишься с Пулвером. Сейчас ты, ближайшее, после Антеи, лицо к Холмсу. — Я не уверена, что завтра не узнаю, что премьер не снял меня с этой должности… — Тебя не снимут, потому что назначение на должность помощника — прерогатива главы Штаба. У премьера сейчас и так хватает проблем, и она не станет этого делать. Ей проще дождаться нового главу и отдать бразды правления ему в руки. Он сам должен будет сформировать свою команду, — Эдвард чуть улыбнулся, глядя в мрачные глаза дочери. — А назначение нового главы Штаба будет возможно только лишь после подтверждение смерти предыдущего. У тебя есть ещё минимум сутки. Мишель прикусила губу и опустила голову. — Это всё напоминает какой-то шпионский боевик, — сказала она. — Ты и есть шпион, Мишель. Это твоя жизнь. Конечно, ты не могла предположить, что однажды тебе придётся выполнять подобное задание, но дерьмо случается, и против этого ничего не сделать. — А что потом? Когда всё подтвердится? — Будешь действовать по обстоятельствам. Если преемник снимет тебя с должности, значит, ты вернёшься в Штаты. Так даже будет лучше на какое-то время. Я не хочу, чтобы ты рисковала с другим руководителем. Девушка холодно посмотрела на отца. — Не возражай мне, — Коннелли сурово посмотрел на Мишель и бросил взгляд на наручные часы. — Мне пора возвращаться, — он крепко обнял дочь. — Запомни — в твоих руках не только политика, но и наши с тобой жизни. Девушка молча кивнула и проводила отца. Закрыв дверь за мужчиной, мисс Вар подошла к зеркалу в прихожей и посмотрела на себя. После пары минут взгляда в свои глаза, Мишель решительно мотнула головой: ей нельзя сомневаться в себе. Она ведь профессионал, которого готовили решать любые вопросы и достигать намеченной цели. Июнь, 2018. Средиземное море, USS Harry S. Trumen Эдвард тяжело привалился плечом к стене вертолета и смотрел в иллюминатор на огни погруженной в ночь земли. Вскоре они сменились непроглядной темнотой Средиземного моря, в которой пилоты вертолета могли ориентироваться лишь благодаря навигации и приборам ночного видения. От этой ватной темноты в иллюминаторе начинала болеть голова. Адмирал потёр виски: ему казалось, что чертов день никогда не кончится. Коннелли вообще уже ловил себя на мысли, что происходящее лишь снится ему. — Заходим на посадку через пятнадцать минут, — сообщил в наушниках голос первого пилота. Коннелли отлепился от стены, машинально проверил защёлку ремня. Сквозь лобовое стекло он смог различить россыпь сигнальных огней кораблей, в центре которой выделялась своим включенным освещением лётная палуба авианосца. Что ж, адмирал сделал всё, что мог, теперь оставалось лишь ждать и надеяться, что Ишлег не просчитался и Мишель не подведёт. И что Майкрофт выживет. Всё время, что Коннелли болтался в небе, он с напряжением прислушивался к сигналам телефона. Сообщения приходили, иногда, открывая их, он понимал, что у него дрожат руки. Но новости о смерти Холмса пока не было. Значит, он ещё жив, ещё хватается за ускользающую жизнь. Винтокрылую машину слегка тряхнуло, когда она коснулась палубы. Гул двигателей стал постепенно стихать. Эдвард дождался, когда винт наконец-то остановится, и отодвинул по направляющим дверь. Холодный воздух, пропитанный солью и запахом раскаленного за день покрытия лётной палубы тут же окутал его. Легко выбравшись из кабины вертолета, адмирал тут же встретился с командующей флотом. По виду женщины Эдвард понял, что она очень сильно не в духе. — Позвольте обратиться, адмирал, — командующая подошла к нему и вытянулась по струнке смирно. Коннелли кивнул, разрешая расслабиться и как можно мягче посмотрел на женщину. — Какого чёрта происходит на вверенном мне флоте? — почти прошипела она. — Сначала из Центра мне сообщают, что командование полностью переходит к вам, потом уведомляют о прибытии какого-то Субъекта, которому необходимо обеспечить полную конфиденциальность и медицинскую помощь. И на все мои вопросы меня отправляют к вам, а вы улетели неизвестно куда! Эдвард подавил усмешку: вот так просто Холмс из грозы всех и вся на политической арене стал Субъектом. Просто человеком без имени — Происходит то, что мы сейчас обеспечиваем национальную безопасность нашей страны в долгосрочной перспективе, — спокойно ответил адмирал. — Наша помощь потребовалась разведке и нам придется забыть о задании, связанном с Сирией, — Коннелли заметил, как недовольно нахмурилась командующая флотом. — Субъект уже прибыл? — Прибыл. С бригадой врачей из Басры, — неохотно отозвалась женщина. — Он в медблоке. — Отлично, вы свободны. Ждите дальнейших распоряжений, — адмирал жестом отпустил командующую и поспешил направиться в недра корабля.