***
Войдя в кафе, Блас с размаху впечатал кулак в лицо первого попавшегося парня. Несчастный взвыл, отлетая в сторону и хватаясь за скулу. Эредиа на этом не остановился: ослепляющий поток гнева, боли и тоски затопил его с головой, и парень успел нокаутировать еще двух учеников младших курсов, прежде чем подоспевшие друзья схватили его за руки. – Блас, ты что делаешь?! Эредиа оттолкнул Гвидо, вырвался из хватки Пабло, намереваясь продолжить, но тут в кафе вбежал Томас. – Блас! При виде Эскурры Блас замер, медленно отвернулся и отстраненно произнес: – Пабло… Гвидо… С этого дня… мы не общаемся с Томми. Лассен вытаращил глаза. Пабло недоуменно нахмурился: – О чем ты? – Забудьте о друзьях детства. – От холодной ярости в голосе Эредиа оба вздрогнули. – Он всего лишь предатель. Томас, выпрямившись и глядя прямо на Бласа, не проронил ни слова, только сильно побледнел. – Эредиа! Вслед за Эскуррой в помещение ворвалась Лухан, едва успев затормозить, чтобы не врезаться в стоящего столбом Томаса. Услышав ее голос, Блас как-то странно дернулся, закрыв на миг глаза, а потом так же медленно, как будто боясь сделать резкое движение, повернулся. – Слушай… – начала девушка. – Томми, – перебил Блас, даже не глядя на Лухан. Его мрачный взгляд был прикован к Эскурре. – Ты больше не часть нашей четверки. – Со всех сторон послышалось тихое аханье. Эредиа покачал головой и презрительно закончил: – Ты больше не друг. – Блас, успокойся! – подскочил к Бласу Гвидо, хватая его за руку, которую тот тут же вырвал. – Что случилось, Томми? – требовательно спросил Пабло. Лухан, не выдержав, кинулась к Эредиа. – Подожди! Почему ты так поступаешь? Бьешь людей просто так, прогоняешь друзей… Ты ведь даже не выслу… Блас обогнул Линарес, игнорируя ее слова и ее саму, как будто она была пустым местом, и вышел из кафе. Бустаманте и Лассен, нерешительно переглянувшись, поспешили за ним. Сейчас девушка почему-то чувствовала себя в миллион раз хуже, чем когда ее подозревали в связи с парнем из клуба. Хотелось объяснить все этому придурку, схватить за рубашку и заставить его выслушать. Но почему она должна оправдываться? Она не сделала ничего плохого! В отличие от жесткого, вспыльчивого Эредиа, который своими руками разрушил отношения ее лучшего друга и нисколько в этом не раскаивался. – Ужасно. – Сол и Фернанда встали за спиной Лухан, прожигая ее недобрыми взглядами. Видя, что Линарес лишилась покровительства Эредиа, они немедленно прицепились к ней. – Друзья детства разругались из-за какой-то вульгарной выскочки. – Что ты ..? – рванулась к ним Лухан, но Томас внезапно схватил ее за руку, удержав рядом. Девушка перевела удивленный взгляд с его руки, крепко сжимающей ее ладонь, на лицо Эскурры. Парень выглядел немного бледным, но уже собранным и серьезным. – Не беспокойся, Линарес, – очень мягко сказал Томми, и тень улыбки скользнула по его лицу. – Все нормально. Он твердо посмотрел на примолкнувших Ривароллу и Перальту Рамос и повелительно, со стальными нотками в голосе, добавил: – Они больше не станут говорить такие глупости.***
Облокотившись о колонну в спальне Бласа, Гвидо хмуро говорил: – Прогнать Томми, игнорировать Линарес… ты серьезно? Эредиа, подперев голову кулаком, сидел с независимым и мрачным видом, упрямо глядя в одну точку перед собой. Лассен раздраженно повысил голос: – Ты меня слушаешь, Блас? – Заткнись, Гвидо, – ровным голосом отозвался Эредиа. – Ты что, мой папаша? – Что?! – вспылил Гвидо. – Да я же для твоего блага… – Блас, слушай. – Пабло подошел к друзьям, держа в руках раскрытый журнал. – Я знаю, что Томми поступил нехорошо, но… у него же полно проблем. Блас кинул быстрый взгляд на страницу и немного изменился в лице. Пабло терпеливо продолжал: – Ну же. Взгляни на… Блас выхватил журнал и швырнул его Пабло с такой силой, что тот отшатнулся. – Да что с тобой? – взорвался Бустаманте, пиная несчастное глянцевое издание. – Я только хочу, чтобы ты немного понял, что сейчас чувствует Томми! – Пабло, – тихо сказал Гвидо, кладя руку на плечо блондину, но тот сбросил ее и рванул к выходу, гневно буркнув: – Не могу больше этого выносить! Я ухожу. Лассен заколебался, метаясь взглядом между друзьями, но в итоге последовал за Пабло. Блас встал, нарочно обходя журнал на полу по широкой дуге. Он не будет искать оправданий Томми. Нет уж, это нельзя простить! Хотя Блас прекрасно понимал, что будь на месте Томми кто-то другой, он бы его просто уничтожил.***
Фернандес открыл кейс с деньгами и услужливо подвинул его к Сол: – Пожалуйста. Блондинка замотала головой и нервно произнесла: – Я не могу принять это. Она поднялась, подхватив свою сумочку, и развернулась лицом к Эредиа-старшему, который поручил переговоры секретарю и сейчас просматривал какие-то бумаги, не глядя на посетительницу. – Но я помогу вам, – решительно добавила Риваролла, вздергивая подбородок и довольно улыбаясь. – Не нужно денег, я с радостью это сделаю. Попрощавшись, Сол покинула кабинет. Рикардо оторвался от документов и криво усмехнулся: – Какая ненадежная девочка. Фернандес неловко пошевелился. Эредиа-старший рассмеялся, а потом как-то вмиг стер с лица следы веселости и резко бросил: – Но мне это нравится.***
– Сабрина с тех пор… так и не отвечает, – расстроено пробормотал Мануэль, опуская руку с телефоном, бездушно сообщившим об отсутствии новых сообщений. Лухан подняла на него сочувствующий взгляд. – Извини, Ману… Это я виновата, что привела Эредиа. – Не выдумывай, Лухи. Это же мы с Мариссой были зачинщиками. Мануэль еще раз взглянул на экран и, украдкой оглянувшись, спрятал мобильник в карман фартука. Вообще-то им запрещали носить с собой телефоны в зал для посетителей, но парень завел привычку каждые десять минут проверять сообщения, поэтому, вопреки правилам, не выпускал сотовый из рук. Лухан было больно смотреть, как Ману изводится из-за девицы, которая не стоит и миллионной доли таких чувств. На протяжении последних недель Лухан видела, как много делает друг для своей девушки: он мчался к ней по первому требованию, одаривал своим вниманием без остатка, выполнял ее капризы и тратил на нее все с таким трудом заработанные деньги. По какой-то причине Мануэль был действительно очарован Сабриной – как Лухан подозревала, просто потому, что хитрая брюнетка очень умело прикидывалась его идеалом, эдакой милой, смелой и трогательно ранимой девушкой. Наверное, ему очень хотелось в это поверить. Жалости к Сабрине Лухан не испытывала вовсе, скорее наоборот. В ее голову часто приходила мысль, что Сабрина таки сотворила что-то гадкое… но ведь Эредиа сам признал, что просто злился, другой причины не было… Линарес сжала голову руками и возмущенно проворчала: – А-а-а… это парень сам такое сделал, а строит из себя обиженного. Не могу больше! – Она запальчиво принялась перечислять: – Эгоист. Нарцисс. Дурацкая прическа! – Прическа-то тебе чем не угодила? – слабо улыбнулся Ману. – А мне теперь все равно, пусть хоть наголо побреется, – заявила девушка, демонстративно складывая руки на груди. – Это больше не имеет ко мне никакого отношения. Но сколько бы Лухан ни твердила эти слова, сколько бы ни возмущалась, она ощущала что угодно, только не безразличие. Она уже сама не знала, кого пытается убедить – Мануэля или саму себя. …Сидя вечером в комнате, девушка долго смотрела на сверкающие переливы золотого телефона. Наконец, вскочив, она сердито обругала себя: – Хватит! Нужно забыть его! И, открыв шкаф, спрятала сотовый под вещами на нижней полке.***
– Так значит, это была твоя затея? – протянул Пабло, окидывая свою девушку «опять-ты-за-свое» взглядом. Марисса покаянно развела руками. – Да кто же знал, что так получится! Бласито, конечно, скор на расправу, но я и подумать не могла, что он накинется на девушку Мануэля! – Она рухнула на диван рядом с Бустаманте и жалобно спросила: – Думаешь, они серьезно разругались? Увидев ее грустные глаза, Пабло ту же принял уверенный вид и бодро пообещал: – Да ерунда, помирятся. – Врешь, Бустаманте, – фыркнула Марисса, легонько толкая его в плечо. – У тебя все на лице написано. Девушка вдруг вскочила, воодушевленно заявив: – Надо их срочно помирить! Сейчас, дай мне пару минут, я все придумаю. «Опять-ты-за-свое» взгляд на этот раз не сработал. Пабло вздохнул, и, притянув к себе Спирито, серьезно заговорил: – Погоди, Марисса. Нам нельзя в это лезть. – Да мы не будем лезть! Мы только чуть-чуть подтолкнем их в нужном направлении… Непреклонно покачав головой, Бустаманте веско сказал: – Они итак слишком запутались, а любое действие может сделать все только хуже. Блас того и гляди взорвется, даже нас не слушает. Линарес тоже уперлась, да еще Томми… непонятно что творит. Сейчас лучше всего… просто дать им время, Марисса. Мне тоже трудно сидеть сложа руки, но на этот раз они должны разобраться сами. Девушка попыталась возразить, но быстро сдалась, неохотно признавая его правоту. Глядя на непокорное выражение ее лица, Пабло только улыбался, наклоняясь все ближе. – Ну можно хоть подзатыльник Бласу дать? – внезапно с надеждой буркнула рыжая, когда Пабло уже почти прикоснулся к ее губам. Парень фыркнул и чуть отстранился, закатив глаза: – Очень романтично. Это именно та фраза, которую каждый мужчина мечтает услышать от своей девушки в момент поцелуя.***
Лухан провела ночь в приюте, так как следующий день был выходным – национальный праздник подарил аргентинцам приятную возможность отдохнуть посреди недели. Собирая в колледже вещи, девушка была крайне рассеяна, поэтому сегодня, пролив утром кофе на джинсы, она столкнулась с проблемой. В приюте из подходящих вещей осталась только короткая джинсовая юбка, доставшаяся Лухан от старшей воспитанницы приюта, и старые брюки, которые уже были ей слегка малы. Поколебавшись, Лухан остановила выбор на юбке – непривычная, зато почти новая одежда. Вынужденно сменив футболку на более женственную блузку, девушка, глядя в зеркало, удивленно хмыкнула, оставшись в целом довольной своим внешним видом. У Лухан имелся замечательный план: весь день гулять по улицам, торговым центрам, делая короткие паузы на то, чтобы попробовать новые десерты в любимых кафешках. Она очень надеялась и даже немножко верила в то, что это поможет ей расслабиться, а главное, выкинуть из головы назойливый образ Эредиа. Выскочив на крыльцо, Лухан еще раз оглядела себя и с довольной улыбкой вышла за ограду. Чтобы тут же наткнуться на пронзительный взгляд Бласа. Он стоял прямо посреди тротуара, явно не случайно оказавшись здесь. Лухан растерянно замерла. Какое-то время они просто заворожено смотрели друг другу в глаза: Блас молчал, как будто забыл, зачем пришел, а Лухан опять накрыла волна противоречивых чувств. Эредиа очнулся первым. Окинув девушку недовольным взглядом, он презрительно поцедил: – Куда это ты такая разодетая? Его тон мигом привел Лухан в чувство. Она передернула плечами и вызывающе заявила: – Тебя это не касается. Может быть, у меня свидание? Пропусти. Девушка с гордым видом прошла мимо, но Блас резко схватил ее за локоть и вернул обратно, грубо притянув к себе. – Чего еще?! – Немедленно извинись, и я прощу тебя, – нервно проговорил Блас, впиваясь в нее глазами. – Что? – Я говорю, что даю тебе еще один шанс! – повысил голос Эредиа, удерживая вырывающуюся Лухан. Не осознавая, насколько крепко он сжимает ее руку, он медленно проговорил: – И держись подальше от Томми. – С какой стати? – Девушка вскинула на него взгляд. – Потому что я так сказал! Мое слово – закон! – взорвался Блас. Собравшись с силами, Лухан резко вырвалась и рассержено выкрикнула ему в лицо: – Мне надоело плясать под твою дудку! Девушка кинулась прочь по улице. Блас тяжело вздохнул, глядя ей вслед, и с досадой пробормотал: – Да почему же ты не понимаешь?.. Спешащая фигурка Линарес как магнитом притягивала его, и, немного помешкав, Эредиа решительно пошел за ней. …Наблюдающий за сыном своего шефа Фернандес чуть повернул голову и сделал знак сидящей на заднем сидении Сол. Риваролла кивнула и выскользнула из машины.***
В который раз мысленно проматывая эпизод встречи с Эредиа, возмущенная его диктаторскими замашками Лухан залетела в первый попавшийся магазин. Им оказался книжный, щедро увешанный яркими объявлениями о праздничной распродаже. – Чтоб его… вечно он так… ух, как врезала бы самовлюбленному гаду! – бормотала девушка, лавируя между стеллажей с печатной продукцией. Постепенно ее гнев сходил на нет, и она уже внимательнее стала осматриваться вокруг. Прямо перед Лухан оказалась стойка с журналами. Она рассеяно пробежала по ним взглядом и вдруг наткнулась на заголовок, крупными буквами пересекающий обложку. «Президент медиаконгломерата Антонио Эскурра обвиняется в умышленном распространении порочащей информации. Шокирующая история многомиллионной лжи!» Ниже более мелким шрифтом было напечатано еще несколько предложений. «Предстанет ли Эскурра перед судом? Подмоченная репутации медиамагната стала причиной грядущего развода с женой». Распахнув рот, Лухан схватила журнал, снова и снова перечитывая беспощадные строчки. – Не может быть… – Привет. Только этого не хватало! Услышав знакомый голос с мягкими интонациями, девушка встрепенулась и резко развернулась, спрятав компрометирующее издание себе за спину. – Эскурра! – Что такое? – Томми был явно удивлен ее всполошенным видом. Все мысли Линарес сосредоточилась на одном – ни за что не позволять Томасу увидеть журнал! Судя по его спокойному лицу, он пока не в курсе… Правда это или нет, а такие слова кого угодно расстроят! Он итак, бедняга, в последнее время как в воду опущенный… – Н-нет, ничего… ты меня испугал, как обычно. Сердце выпрыгивает прямо! Признай, ты специально это делаешь, – несла всякую чепуху Лухан, а сама лихорадочно размышляла, как бы отвлечь Томаса от журнальной стойки. – Не признаю, но и отрицать не буду, – усмехнулся Томми, делая шаг к стойке. Девушка дернулась вправо, встав у него на пути. Эскурра шагнул влево, и Лухан мгновенно повторила его маневр. Удивленно приподняв бровь, парень снова попытался пройти мимо Линарес, но опять был перехвачен. Лухан изо всех сил пыталась придать лицу невинное выражение. – Что ты делаешь, Линарес? – поинтересовался Томми, с интересом наблюдая за ее метаниями. На глаза Лухан попалась вывеска кафе за стеклянной витриной книжного, и ее осенило. – Я… ужасно хочу пить, просто кошмар! Чай! Хочешь чай? – затараторила она, хватая Эскурру за рукав и таща за собой, подальше от Того-что-ему-нельзя-видеть. – Пойдем, попьем чай! Недоумевающий Эскурра не стал сопротивляться. Практически запихнув парня в ближайшее кафе, Линарес, не давая ему опомниться и вернуться в магазин, уселась за столик и бодро сунула ему в руки меню. Заказ принесли так быстро, как будто заранее знали, что они выберут. Уткнувшись в кружку горячего чая, Лухан вдруг обнаружила, что совершенно не знает, о чем говорить. Раньше таких проблем при общении с Томасом она не испытывала, но теперь почти любая тема казалась запретной. Семья? Нет. Друзья? Тоже нет. Ну не про учебу же говорить, в самом деле… Молчать было невыносимо. Эскурра никогда не отличался особой говорливостью, а сейчас вообще как воды в рот набрал, только кидая иногда быстрые взгляды исподлобья. Лухан не нашла ничего лучше, кроме как спросить, указав на его стакан: – Что это у тебя такое? – Имбирное пиво. – Ты знаешь, что имбирное пиво и правда делают из имбиря? В шоке была, когда узнала… – продолжала болтать Линарес, мысленно ужасаясь, какую ерунду говорит. Но молчать было еще хуже. – Это же вроде как овощ… А еще из него лекарства делают… Девушка растерянно умолкла, не зная, что еще можно сказать об имбире. Томми выслушал все эти «захватывающие» рассуждения с застывшим в глазах вопросом. – Правда? – Да… хотя может, и нет. – Лухан задумчиво почесала нос. Эскурра моргнул и вдруг расхохотался. Девушка несмело улыбнулась. – Имбирь! – пробормотал Томми сквозь смех. Покачав головой, он перевел на Лухан веселый взгляд: – Какая ты забавная, Линарес. Давно я так не смеялся… Парень выдохнул, переводя дыхание, а Лухан с облегчением принялась за свой остывший чай. – Обращайся. Я не сильна во всяких там отношениях, но вот насмешить – всегда пожалуйста. Томми внимательно посмотрел на нее и неожиданно спросил: – Но ты же ходила на свидания с Бласом? – Не думаю, что это можно назвать свиданиями, – фыркнула Линарес. – Скорее что-то вроде «прогулки в ад». – Прогулка в ад? – повторил Томми с коротким смешком. – Ну, на двойном свидании он напал на девушку моего лучшего друга. – Лухан округлила глаза. – Или в другой раз мы застряли в лифте и торчали там до утра. А он еще заставил меня лезть на крышу лифта! Она рассмеялась, вспоминая тот день, и с какой-то теплой улыбкой, которую сама не заметила, проговорила: – Невероятно просто! С ним постоянно что-то случается… Пристально следящий за ее лицом Эскурра медленно опустил взгляд, странно улыбаясь одной половиной рта. Лухан спохватилась, осознав, что забрела куда-то не туда. «И почему я о нем заговорила? Чтоб тебя, Эредиа!» Девушка помахала рукой, привлекая внимание официанта.***
– Блас! Вот это неожиданность! Подошедший к входу в кафе Эредиа обернулся и брезгливо уставился на Сол, которая радостно подскочила к нему, сладким голосом пропев: – Гуляешь? – Я тебе не разрешал с собой разговаривать, – грубо обрубил Блас, стараясь разглядеть две знакомые фигуры сквозь прозрачную дверь. Риваролла, нисколько не обескураженная его тоном, подошла вплотную, как бы невольно упираясь грудью в его плечо. – Может, выпьем чего-нибудь? – Не хочу. – Ты не любишь настойчивых женщин? – Отвяжись от меня! – оттолкнул ее Блас, и раздраженно цыкнув, зашагал дальше. Недовольная тем, что ее уловки не сработали, Сол решила попробовать другую тактику. – А, так ты из тех, кому сложно признать поражение. – Эредиа замер. – Почему бы тебе не сдаться? Лухан Линарес выбрала Томаса Эскурру. Блас медленно обернулся, с угрозой глядя на блондинку. – Ты… Хочешь, чтобы я разукрасил твою мордашку? – Как тебе угодно. – Что? Риваролла мило улыбнулась. – Это лучше, чем вообще меня не замечать. – Ты… – Эредиа вдруг усмехнулся, – двуличная стерва. Сол захлопала глазами. – Сейчас смотришь на меня такой милашкой… – Блас хмыкнул и сардонически расхохотался. Внезапно дверь кафе открылась, и оттуда появились Линарес и Эскурра. Улыбка мигом исчезла с лица Эредиа, сменившись гримасой гнева. Возникшая немая сцена была прервана Ривароллой, которая с притворным восхищением кинулась к Лухан. – Лухи, какая ты красивая сегодня! Свидание с любимым сделало тебя еще краше! – Что это с тобой? – покрутила пальцем у виска Лухан, отступая подальше от блондинки. Эредиа резко произнес: – Эй, Томми. Что ты собираешься делать? – Он прищурился и прямо спросил: – Ты знаешь, что на твоего отца подали в суд за клевету? Эскурра изменился в лице. Лухан задохнулась от возмущения и, подскочив к Бласу, разъяренно накинулась на парня: – Как так можно, ты, бесчувственный пень! Как ты можешь так грубо ранить людей? – Я для тебя… – Да и вообще! – громко перебила его Лухан, демонстративно вздергивая подбородок. – Что ты за мной ходишь по пятам? Тоже мне, опекун нашелся! – Сама-то! Попадаешься мне на пути, куда бы я ни пошел! – высокомерно заявил Блас. – Что? Да кому это надо?! – Ходишь тут, сверкаешь своей юбкой. Думаешь, она тебе идет? – Отстань! Не для тебя я ее надела! – мстительно выпалила Лухан. – Да жуть какая-то! – Эредиа постарался добавить в голос как можно больше язвительности. – Может, и не для меня, но на глаза она мне попалась. – Думаешь, весь мир вокруг тебя одного крутится?! – вскипела Лухан, гневно сверкая глазами. – Вокруг меня одного! – Идиот! – Сама такая! Пустоголовая Линарес! – Что-о-о?! А у тебя не прическа, а… – Девушка мучительно подбирала слова пообиднее. – Бараньи кудряшки! – Бараньи кудряшки?! Я тебя точно убью! Оба тяжело дышали, сверля друг друга взбешенными взглядами. Напрочь забытые спорщиками Эскурра и Риваролла безмолвно стояли в стороне. – А-а-а… и это выходной, которого я так ждала? – возмущенно провозгласила Линарес и выпалила: – Спасибо, что все испортил! Подлетев к Томасу, она ухватила его за куртку и неумолимо потянула за собой. – Идем, Эскурра. Эредиа гордо хмыкнул и отвернулся. Дождавшись, пока они исчезнут за дверью, Сол осторожно подошла к Бласу. – Ты как? Парень со свистом втянул воздух и холодно бросил: – Отвянь. Девушка попыталась что-то сказать, но он ей не позволил. – Ты же не просто так тут бродишь, так? Даже у такой тупоголовой блондинки должны быть дела. Вот и вали. Риваролла сердито нахмурилась и зацокала каблучками в сторону выхода.***
Наблюдая за тем, как Блас сцепился с какими-то незнакомцами на улице, Фернандес говорил в трубку: – Все идет так, как Вы задумали. – Хорошо. – На том конце линии немного помолчали. – Фернандес. – Да? – Для верности… задействуй план Б. Секретарь расстроено поморщился, но сказал: – Будет сделано.***
– Я знаю насчет отца. – Что? Томас поднялся с лавочки, на которой они устроились, и сделал несколько шагов вперед. – Я знаю про то, что пишут в прессе, – повторил он, не поворачиваясь. – Конкуренты не стесняются поливать нашу семью грязью и выдумывать глупые сплетни. На самом деле все не так трагично… но довольно неприятно. Отец сначала не хотел ставить меня в известность… но разве в наше время что-нибудь скроешь. – Вот как… – Лухан вздохнула, удручено опустив голову. Томми обернулся, тепло глядя на девушку. – Спасибо. – А? – Ты пыталась скрыть эту неприятную историю от меня, правда? – улыбнулся парень. – Ну-у… не то, чтобы…– замялась Лухан. – Надо же… Эскурра покачал головой и со странным сожалением во взгляде тихо произнес: – Это твоя лучшая сторона… Блас заметил ее куда раньше, чем я.***
Днем Мануэль был занят на второй работе, но вечером они договорились прогуляться с подругой. Шагая по многолюдным улицам, украшенным в честь праздника яркими гирляндами и флажками, Лухан рассказывала парню о случившейся днем стычке с Эредиа. Ману сосредоточенно выслушал, а потом озабочено обратился к девушке: – Лухи, ты уверена, выбирая общение с этим Эскуррой? – Уверена, – твердо кивнула Лухан. – Он поддержал меня в тяжелый момент. А сейчас моя очередь помочь ему. – Звучит как благотворительная акция, – поддел ее друг. – Никакая не акция! Он хороший человек, вот и все. – И она проворчала себе под нос: – И я не позволю этому идиоту указывать, с кем мне общаться, а с кем – нет. Мануэль вдруг остановился, как будто только теперь увидев, куда они пришли, и грустно сообщил: – Здесь мы познакомились с Сабриной. Лухан сочувственно посмотрела на друга и попыталась немного сбавить градус его печали: – Представляю себе! Ты, наверное, очаровал ее с первого слова, плейбой? – На самом деле, все было наоборот. Это она ко мне первой подошла. Необычно, да? Но именно благодаря своей решительности она меня заинтересовала. Мануэль достал телефон и принялся набирать сообщение. Лухан невольно кинула взгляд на экран его мобильного – среди всех предыдущих сообщений за эти дни не было ни одного от Сабрины. Чувствуя, как внутри разгорается злость на эту девчонку, Линарес сердито заговорила: – Ману, прости, но… знаешь, мне кажется, что она тебя не заслу… Друг нажал на кнопку отправки сообщения. И почти сразу же совсем рядом раздалось пиликанье. Друзья резко обернулись на звук. К странной скульптурной композиции, возле которой они находились, подходила Сабрина, на ходу доставая телефон из кармана. Мануэль просиял и кинулся вперед. – Саб… – Заждалась? – позади Сабрины вдруг появился высокий парень, закрыв ей глаза руками. Мануэль застыл. Девушка засмеялась, отводя в стороны его ладони, и развернулась к незнакомцу. – Симон! – Что там? – кивнул на сотовый в ее руке парень. – Опять он! Достал! – поморщилась Сабрина, пряча телефон обратно в джинсы. – Другой парень? – Симон нахмурился. – Да ну! Просто знакомый, который меня преследует… – отмахнулась брюнетка, закатив глаза. – Такой настырный! Услышав ее слова, Ману вздрогнул. Симон тем временем посмотрел на часы и нетерпеливо спросил: – Ну что, идем? Сегодня премьера фильма, и я купил билеты в Cine Lorca на восемь. Еще успеем перекусить. – Мой герой! – Сабрина взяла его за руку, и оба двинулись к переходу. – А потом мы… Повернув голову посмотреть, нет ли машин, она наткнулась взглядом на Мануэля. Остолбенев от неожиданности, девушка резко умолкла. Ее спутник, удивленный заминкой, кивком головы указал на Мануэля: – Кто это? Знаешь его? Сабрина замешкалась лишь на секунду, а потом кинула на бывшего парня высокомерный взгляд и мстительно ответила: – Понятие не имею. Хотя может где-то видела это лицо. Безразлично отвернувшись, она потянула за собой Симона, и оба удалились. На лицо Мануэля было страшно смотреть. Лухан рванулась к нему, но парень остановил ее взмахом руки. – Прости, Лухи. Погуляем потом, – бесцветным голосом пробормотал Ману и очень быстро зашагал прочь.***
Сидя на заднем сидении машины, медленно проезжающей по загруженным дорогам, Мия недовольно рассматривала маникюр. Решение сходить к новому мастеру оказалось ошибкой: блондинка просидела у нее на полчаса дольше положенного, да и результат оставлял желать лучшего. Теперь весь вечер испорчен! Раздраженно вздохнув, Мия, утомленная долгой и очень медленной поездкой, перевела взгляд в окно. Настроения это не улучшило: глядя, как люди на улицах радостно болтают и смеются, Мия обиженно надула губки. Ну конечно, у них-то нет таких проблем с маникюром, можно и посмеяться! Радовались, однако, не все. Девушка обратила внимание на одинокую мужскую фигуру, с потерянным видом сидящую на скамейке. Мия прищурилась, вглядываясь в его лицо, и сердце у нее радостно подскочило: она узнала того самого парня, Мануэля, который так выручил ее недавно. Тот веселый и обаятельный парень, который не выходил у нее из головы с самого дня их встречи. Только сейчас он совсем не выглядел веселым. – Питер, останови, – попросила Колуччи, глядя в зеркало заднего вида и поправляя прическу. Уверенным шагом подойдя к парню, Мия звонким голосом воскликнула: – Привет! Помнишь меня? Мануэль поднял голову, удивленно глядя на девушку. – Мия? – Он устало поморгал, как будто пытаясь прогнать видение. – Ты что тут делаешь? – Ну, я проезжала мимо, и случайно увидела тебя… увидела, что ты расстроен. И решила узнать, в чем дело. В конце концов, я у тебя в долгу. Она села рядом и заботливо спросила: – У тебя что-то случилось, Мануэль? Ману и сам не знал, что заставило его вдруг разоткровенничаться с почти незнакомой девушкой. Может, ее искренние глаза, или то, что она могла быть объективна, а может, ему просто нужно было выговориться в этот момент. Не желая выглядеть нытиком в ее глазах, Ману преподнес всю историю скорее в форме сценария для плохой комедии, в конце с горечью посмеявшись над собственной доверчивостью. Мия ни разу не перебила его, внимательно слушая, а когда он умолк, задумчиво произнесла: – Ты знаешь, Мануэль… по-моему, ты счастливчик. – Что? – Парень решил, что ослышался. – Ты вовремя узнал о двуличности этой Сабрины, так? Тебе больше не придется проводить время с таким ужасным человеком, так? Вот видишь, все в твою пользу! – Ну, если посмотреть с этой стороны… – невольно рассмеялся Ману. – А еще… – продолжала Мия, покусывая губу. – Иногда такие случаи идут на пользу. По себе знаю – на неудачных отношениях люди взрослеют. – Она несмело подняла на него сияющие глаза. – Зато в следующий раз так не ошибешься. Чувствуя, как внутри что-то замирает, Мануэль благодарно улыбнулся девушке. Мия вскочила. – Идем! – Куда? Блондинка взмахнула волосами и решительно заявила: – Знаешь, такие гадины всегда меня выводят из себя! Поэтому ее надо проучить, чтобы не позорила всех девушек мира. Чисто по-женски, конечно.***
Ругая себя за то, что не последовала за другом сразу, Лухан методично обходила все окрестные улицы и переулки в поисках Мануэля. Куда он запропастился? Всего пять минут, а парень уже растворился в толпе. Хотя Лухан понимала, что ищет иголку в стоге сена, сдаться и прекратить поиски было выше ее сил. Зная импульсивность друга, Лухан была уверена, что сейчас его лучше не оставлять одного. Ну почему она сразу за ним не пошла? Злость на Сабрину ослепила девушку, и первые минуты после ухода Ману ей хотелось только вцепиться брюнетке в лицо и оттаскать ее как следует. Лухан со вздохом взглянула на часы. Без пятнадцати восемь. Может, Ману уже вернулся в приют? «Сегодня премьера фильма, и я купил билеты в Cine Lorca на восемь». Линарес вскинула голову. Теперь, когда первый шок, вызванный жестокими словами Сабрины, немного прошел, другу вполне может прийти в голову потребовать объяснений. А что Мануэль запомнил фразу про фильм, Лухан ничуть не сомневалась. Развернувшись на каблуках, девушку припустила к кинотеатру.***
Мия смерила Сабрину оценивающим взглядом. – Это она, значит? Блондинка тряхнула волосами и направилась было к мило щебечущей парочке, но Мануэль осторожно придержал ее за локоть. – Погоди. Ты так и не объяснила, что задумала. Да и вообще… – Не переживай, Мануэль. Я просто хочу вернуть тебе долг. Кстати, очень удачно, что мы именно в этом кинотеатре. – Ты же не собираешься… вцепиться ей в волосы или что-то в этом роде? – с некоторым подозрением в голосе уточнил Мануэль. – Нет, конечно! – фыркнула Колуччи. – Это ваши мужские методы. А я всего лишь покажу ей, что такое быть по-настоящему классной девушкой. Она подмигнула Ману и модельной походкой зашагала по проходу, как магнитом притягивая к себе взгляды мужчин. Поравнявшись с парочкой, Мия ослепительно улыбнулась Симону: – Привет! – Привет, – ответил парень, переводя удивленный взгляд с девушки перед ним на баннер, висящий сразу за ее спиной, на котором Колуччи рекламировала популярный бренд одежды. – Я Мия, а ты? – Симон. – Убедившись, что глаза его не обманывают, он принял уверенный вид. Не обращая ни малейшего внимания на недовольную Сабрину, Мия, пристально глядя в глаза Симону, подошла к нему вплотную, и, накручивая на палец прядь волос, чувственно, с ноткой смущения произнесла: – Ты знаешь, я обычно так не делаю, но… ты не хотел бы сходить со мной… куда-нибудь? – Она чуть наклонила голову и многообещающе улыбнулась. – Извини, что я так прямо, просто… нечасто встретить такого мужчину, как ты. Мы не должны упускать этот шанс, ведь другого может не быть. Грубая лесть в сочетании с потрясающей красотой и сексапильностью Мии сделали свое дело. Симон расплылся в дурацкой улыбке, так взглянув на блондинку, что Мануэль чуть не испортил все, едва удержавшись от желания дать ему в глаз. Все присутствующие примолкли, наблюдая за развитием событий. Сабрина схватила парня за рукав и потянула за собой, раздраженно бросив: – Ну все, хватит, пошли. Симон еще раз окинул Мию взглядом и, приняв решение, вырвал руку: – Перестань. Брюнетка пораженно уставилась на парня. – Не пойми меня неправильно, Саб, мы с тобой ведь просто развлекались, – пожал плечами Симон. Сабрина скрипнула зубами от злости и надменно выплюнула: – Да кому ты нужен? Парень до тебя был в сто раз лучше! Гордо вздернув нос, она зашагала к выходу. Симон подошел к Мии и довольно приобнял ее за плечи: – Готова, детка? Колуччи незаметным движением вывернулась и с притворным сочувствием улыбнулась: – Прости! Я передумала. Мы, девушки, такие непостоянные. Послав оторопевшему парню воздушный поцелуй, Мия быстро обогнала Сабрину и прижалась к Мануэлю, торжествующе промурлыкав: – Ты проиграл мне десять песо, любимый! И значит, сегодня я выбираю, чем мы с тобой займемся. Увидевшая Мануэля Сабрина пробормотала: – Ману… – А? – Мия захлопала ресницами. – Мануэль, ты ее знаешь? Глядя в глаза расчетливой девушке, которая разочаровала его сильнее, чем кто-либо когда-либо, парень устало ответил: – Понятие не имею, любимая. Хотя может где-то видел это лицо. Сабрина покраснела от досады и рванула к двери. Та открылась ей навстречу, впуская в помещение запыхавшуюся Лухан, которая успела-таки добраться до кинотеатра к началу восьмичасового сеанса. Практически столкнувшись с Сабриной, Линарес отпрянула в сторону. Среди людей за спиной Сабрины она вдруг опознала Ману и, с гигантским изумлением, Мию Колуччи, причем последняя обнимала ее друга с таким видом, как будто они встречались уже дюжину лет. Бывшая девушка ее друга с ненавистью взглянула на Лухан и, гадко усмехнувшись, протянула: – И ты тут. А-а-а, поняла. Это твой Блас все придумал? Лухан недоуменно нахмурилась. При чем здесь Эредиа? Сабрина скривилась: – Я по доброте душевной предложила ему повеселиться со мной вместо того, чтобы зависать с такой занудной лохушкой, как ты. Только полный придурок мог отказаться. У Лухан перехватило дыхание. «– Объясни, пожалуйста, почему ты накинулся на Сабрину. – Не собираюсь». Блас не просто так сделал это. Он ведь… защищал ее. Лухан едва не рухнула от невероятного чувства облегчения и вины. – А теперь он мстит, да? – продолжала брюнетка. – Поручил грязную работу вам? Какой слабак. Наверное, зануда, как ты – лучшая пара для такого. Лухан, прищурившись, медленно приблизилась к Сабрине и разъяренно прошипела: – Прости, конечно, что я зануда. Но Эредиа, по крайней мере, не такая сволочь, как ты! И она с размаху залепила Сабрине пощечину, вложив в нее всю свою злость.***
Лассен горячо убеждал Бустаманте, стуча кулаком по сидению машины: – И все-таки я считаю, нам надо вмешаться! Тебя не волнует, что наша четверка близка к распаду? – Не преувеличивай, – раздраженно ответил Пабло. – Как ты собрался мирить их с Томми? Запереть на сутки в одной комнате, так, что ли? Потому что в любом другом варианте Блас даже слушать не станет. – Но это не значит, что мы должны молча ждать и надеяться на счастливый конец! – гнул свое Гвидо. Телефон Лассена завибрировал. Парень схватил трубку. – Гвидо. Я иду на встречу с Томми. – Куда? – подскочил Лассен. – Он сказал, что будет ждать меня на площади Италии. Вот урод… знает, что мы больше не друзья, а все равно мне звонит. – По угрожающему тону Эредиа было слышно, что ничего хорошего Томми не ожидает. – Блас, погоди, не нервничай! – Да я убью его! – рявкнул Блас и отключился. – Блас! Застонав, Гвидо скомандовал шоферу: – На площадь Италии, быстро!***
Вбежав в комнату, Лухан побросала вещи у порога и первым делом кинулась к шкафу. Засунув руку под стопку вещей, девушка не смогла нащупать телефон и на мгновение ощутила леденящий ужас. Неужели пропал? Но пальцы тут же наткнулись на твердый пластик, и Лухан с облегчением выдохнула. Усевшись на кровать, она некоторое время напряженно смотрела в экран, сжимая телефон двум руками, а потом решительно кивнула сама себе и принялась набирать сообщение.***
Праздничные гуляния на Площади были запрещены, поэтому в этот поздний час свет фонарей озарял только одинокую фигуру Томаса, замершую в ожидании на спинке одной из скамеек. Заметив Эскурру издалека, Блас и перехватившие его у самой Площади Пабло с Гвидо направились прямо к нему. Остановившись на расстоянии пары метров, Эредиа смерил Томми холодным взглядом и нарочито спокойно произнес: – Ну что, как прошло свидание с Линарес? Друзья за его спиной синхронно распахнули рты. Томас улыбнулся. – Было весело. Блас сделал несколько нервных шагов в сторону, повернувшись ко всем спиной, и искусственно рассмеялся: – Вот как. Наверное, опять так называемое обывательское свидание? То, до чего я никогда не смогу опуститься. Эскурра молчал, глядя на Эредиа с какой-то грустью в глазах. Блас развернулся и зашагал в другую сторону, миновав Томаса. – Понятно. Томми повеселился, значит. Замечательно. Просто превосходно! – Скажи… – негромко проговорил Эскурра. – Ты собираешься мириться с ней, Блас? – Еще чего! – надменно хмыкнул Эредиа. – Пусть не мечтает даже, после всего, что она сделала. И ты тоже забудь о перемирии. – Значит, она не нужна тебе? – Это девчонка меня больше не интересует. – Как Блас не старался, его голос все же дрогнул. Томас очень глубоко вздохнул, как будто перед прыжком в воду, закрыв глаза, и лицо его приняло решительное выражение. – Тогда не обращайся с ней, как со своей собственностью. – Что ты сказал? – медленно процедил Эредиа. Томми вдруг цинично усмехнулся и доверительно заговорил: – Знаешь, в конце было не очень. Линарес заладила: «Не хочу идти домой!» Я думал, если я ее поцелую, то она все же уйдет… – Блас вздрогнул всем телом и резко шагнул к Томасу, но тот продолжал как ни в чем не бывало. – Но наоборот, этого ей показалось мало, стала требовать продолжения. – Продолжения? – онемевшими губами повторил Эредиа. – Томми! – резко сказал Пабло, но его оклик также не возымел действия. – Линарес… она храбрая и боевая… – Томми задумчиво покачал головой и с улыбкой сообщил: – … но в таком деле совсем неопытная. – Томми, хватит! – выкрикнул Гвидо. – В таком деле..? – едва слышно выдохнул Эредиа, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Томми перевел на него взгляд, и, как будто только осознав, что сказал, успокаивающе добавил: – А. Не переживай, Блас. У нас ничего такого не было. Он подошел совсем близко к другу и пожал плечами, невозмутимо заключив: – В конце концов, куда торопиться? Встретимся на следующей неделе, и вот тогда уж … Сильный удар Бласа сбил его с ног. Пылающий яростью Эредиа взмахнул руками, разминая плечи. Томми стер кровь с уголка губ и поднялся. – Ты что делаешь, а? Эскурра провел резкий прием, Блас уклонился, но Томас оказался быстрее и сумел достать его. Эредиа отлетел назад, повторил движение Томми, вытирая выступившую кровь, и в бешенстве кинулся на парня. – Ах ты! – Стой! – Гвидо вклинился между ними, ухватив друга за руки. – Не лезь, Гвидо! – прорычал Блас, отшвыривая его, но Лассен снова бросился наперерез. – Блас! – Пусти, я сказал! – обезумев от злости, Эредиа ударил Гвидо, убирая его с дороги. Тот взорвался и закричал, нанося ответный удар: – Да сколько можно все это терпеть? – Куда ты-то лезешь? – завопил Пабло, оттаскивая Лассена. – Тоже подраться решил? – Отстань, миротворец! Хочешь нежностей – иди к Мариссе! – Гвидо впечатал кулак в скулу блондина. – Не трогай Мариссу! – ринулся к нему Бустаманте. Четверо лучших друзей с перекошенными злостью и болью лицами сцепились в драке, немилосердно нанося друг другу удар за ударом… «Эредиа. Прости меня… Я совсем тебя не понимала. Не зная правды и не разобравшись до конца, я обвинила во всем тебя. Ты был вспыльчивым и жестоким, но… со мной ты всегда был честен… и дорожил мной. Может, сейчас уже поздно, но я должна сказать тебе это. Прости. Я никогда не замечала твоей доброты… И мне очень жаль!» …Вслед за Гвидо Пабло без сил рухнул на брусчатку. Томми едва держался на ногах, и то больше за счет вцепившегося в его куртку мертвой хваткой Эредиа. Блас притянул его к себе, тяжело дыша, и прямо в лицо прошипел: – Друзья детства, плевать… не позволю тебе так обращаться с ней, понял? Я не отдам тебе Линарес! Еще один жесткий удар, и Томми со стоном повалился рядом с друзьями. Эредиа, пошатываясь, присел и схватил его за воротник. – Вот так бы сразу и сказал, – задыхаясь, выговорил Томми. – А?! – Я соврал! Насчет всего, – проворчал Эскурра, отцепляя руки Бласа от своей одежды. – Никакого свидания вообще не было, мы случайно встретились. – Что? – уставились на его все трое. Томми легонько стукнул Бласа в грудь и запальчиво воскликнул: – А как еще я мог добиться, чтобы ты прекратил прикидываться безразличным, засунул куда подальше свою гордыню и честно признался, что тебе нужна Линарес! Ты же упертый, как баран, Блас… как еще я мог заставить тебя выслушать меня? – Что-о-о… – Ты серьезно?.. Пабло и Гвидо со стонами опустили головы на асфальт. Блас не сводил с Томаса сверлящего взгляда. – Томми… ты сволочь… Он размахнулся… и, погасив скорость, ткнул кулаком в асфальт. А потом шумно вздохнул и обессилено повалился на друзей сверху. Избитые, окровавленные и усталые, они лежали посреди площади и смеялись, все громче и громче, сбрасывая все напряжение и ожесточение этих дней. Томми, торжествующе улыбаясь, негромко произнес: – Все рассказы Линарес… были только о тебе, Блас. Эредиа закрыл глаза, и на его лице расцвела счастливая улыбка. – Ты рад, Блас? – прыснул Гвидо. – Заткнись, – довольно пробормотал парень. – Да ладно, ты же весь светишься… Друзья продолжали подкалывать Эредиа, который даже не хотел огрызаться. Все наконец стало на свои места, и от этого он ощущал какую-то небывалую, пьянящую эйфорию. Томми – друг, а Линарес – его Линарес… Они еще долго валялись на асфальте, смеясь и болтая, пока не нашли в себе силы подняться и дружно заковылять в сторону машины Гвидо, оставленной рядом с Площадью. Уже открывая заднюю дверцу, Томми неожиданно повернулся к Бласу и полушутя-полусерьезно заявил: – Только знаешь что? Если что-нибудь еще случится между вами, я больше в сторону отходить не буду. Эредиа поднял брови и с вызовом усмехнулся: – Договорились.***
Вечером Лухан уснула, не выпуская из рук золотой телефон. Утром она, сама того не замечая, копировала недавнее поведение Мануэля, повсюду (даже в душ!) таская сотовый с собой. Шагая по коридору на занятия, Лухан так усердно гипнотизировала телефон взглядом, что чуть не вписалась в кого-то. Ойкнув, девушка подняла голову и практически уткнулась в улыбку Эскурры. – Привет, Линарес. Увидев его лицо, наполовину заклеенное пластырем, наполовину разукрашенное багровыми синяками, Лухан в ужасе вскрикнула: – Что случилось?! – Упал, – с неподражаемой иронией ответил Томми, чуть поморщившись. – Ерунда, бывает. Кстати, спасибо за вчера. Было весело. – Да уж, весело… – усмехнулась Лухан, с сочувствием вглядываясь в его раны. – Линарес. – М? Томми светло улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. – Я буду присматривать за вами с Бласом. Он легонько щелкнул ее по носу и зашагал дальше, оставив Лухан в недоумении провожать его взглядом.***
Все три урока пролетели незаметно. Обедать почему-то не хотелось, и Лухан, отделившись от стайки одноклассниц, вернулась в комнату. Кинув сумку на кровать, она начала переодеваться, как вдруг спальню наполнили приглушенные звуки долгожданного имперского марша. Девушка, успевшая вытащить из рукава только одну руку, так и рванула к сумке, пытаясь на ходу то снять кофту, то надеть ее обратно, но в итоге оставаясь в том же полураздетом состоянии. Плюнув на попытки разобраться с одеждой, она схватила сумку. Дурацкие застежки никак не желали открываться. Ругаясь на ни в чем не виноватый аксессуар, Лухан наконец одолела замки и одним махом вывалила все содержимое на кровать. Раскидывая в стороны тетради, она добралась до надрывавшегося телефона и поднесла трубку к уху. – Привет, – послышался нетвердый голос Эредиа. Сердце Лухан подпрыгнуло, и она едва смогла пробормотать в ответ: – Привет. – Я уж думал, если не ответишь, точно тебя убью. – Ей показалось, что невидимый парень на том конце линии улыбается. Лухан собралась с силами и взволнованно заговорила: – Эм-м… Эредиа. Прости меня! Я знаю, что ты накинулся на Сабрину… из-за меня. – О чем это ты? Ничего не знаю, – неубедительно отперся Блас. Лухан тихонько засмеялась. – Вертолетная площадка Эредиа. – А? – Приходи сейчас же. – Блас помолчал и тепло усмехнулся: – Или я тебя не убью, но ты точно получишь. Эредиа отключился. – Опять он за свое! – по привычке возмущенно пробурчала Линарес, но ее лицо при этом осветила радостная улыбка. Вскочив, она крутанулась вокруг своей оси и с восторженным писком упала на кровать. Бешено стучащее сердце требовало движения. Резко поднявшись, девушка быстро сменила форму на повседневную одежду, собрала сумку и уже собиралась выходить, как вдруг раздался звонок телефона – того, который подарил Мануэль. Увидев имя друга на экране, Лухан пропела в трубку: – Алло-алло! – Лухи, беда! Наш приют… его закрывают! – Что?!***
Секретарь Рикардо Эредиа, отчитавшись, чуть поклонился шефу и вышел. Рикардо удовлетворенно кивнул, задумчиво барабаня пальцами по столу.