Особенная

Брови Скоропадского взлетели вверх. Мужчина придвинулся к столу и сложил руки перед грудью. — А Вы точно уверены, что в этой школе нет никого более достойного называться завучем, кроме Белозёрской, у которой нет надлежащего опыта и квалификации? Алекс отбил входящий с незнакомого номера и перевёл взгляд на Скоропадского. — Уверен. Мой отец тоже поддержал бы Катю… Катерину Анатольевну. Скоропадский взял ручку из подстаканника и задумчиво покрутил её в руках. — Нет, Ваш отец поддерживал Киселёву Дарину Петровну. Алекс облизнул губы и нервно сглотнул. Он только несколько дней занимает должность директора восемнадцатой школы, а все визиты в его кабинет несли с собой лишь негатив и чувство, что он не справится. — Дарина Петровна пропала, и не может занять эту должность, как Вам хорошо должно быть известно. Кирилл вернул ручку обратно на директорский стол и расстегнул верхнюю пуговицу. — Исчезла, или ей помогли исчезнуть? Кому-то Дарина Петровна сильно мешала в этой школе. Вы ничего не хотите сказать, чтобы, так сказать, прояснить ситуацию? — Вы на что намекаете? Скоропадский встал и достал из кармана телефон. Алекс смотрел прямо на него. Бывший муж Кати был самоуверенным и упёртым. Скоропадский чуть улыбнулся своим мыслям и раздумал что-то говорить. Развернулся и двинулся к выходу из кабинета директора. На пороге обернулся: — Все знают, что у Белозёрской и Дарины Петровны была вражда, — он развёл руками и посмотрел прямо на Алекса. — Вы хотите сказать, что Катя причастна к исчезновению Киселёвой? Что за бред! — Белозёрская только выиграла от исчезновения Дарины. А тут, как говорят, найди мотив, найдёшь… — Не смейте говорить про Катю в таком контексте! Она больше других хочет найти её и помочь ей! Скоропадский развернулся и засунул руки в карманы брюк. — А по-подробней можно? Что значит «найти»? Её ищет полиция и СМИ, пусть профессионалы занимаются своим делом. Алекс молчал. — Не собираетесь отвечать, да, Александр Игоревич? Больше говорить было не о чем. Скоропадский открыл дверь, и, уже стоя на пороге, тихо добавил, заканчивая разговор: — Только потому, что я переживаю за свою дочь, чьей матерью по несчастливому стечению обстоятельств является Белозёрская, я не буду слишком препятствовать назначению Кати на должность завуча. Но Вы — у меня в долгу. Вы оба. И для Вас будет лучше, если Дарина Петровна всё же найдётся. Десятый класс медленно сходился к третьему уроку. Паша бросил рюкзак на первую парту и повернулся лицом к одноклассникам. — Похоже, алгебры сегодня не будет. — Ага, и литературы тоже, походу, — поддержал друга Назар Щербань. — Интересно, что они себе думают, эти наши учителя вообще? — Натка откинула волосы с лица и открыла косметичку. — Но, как по мне, так пусть хоть все устроят себе выходной, а мы найдём, чем заняться. В классе раздался дружный хохот. — И всё же на Киселёву это совсем не похоже. — Жан открыл и закрыл учебник. — А я зачем-то домашку сделал… — Нет, я ставлю 50 гривен, что Киселёвой сегодня не будет. — Назар достал деньги и поднял над головой. — Ну, кто даст больше? — Я думаю, что её ещё и завтра не будет, — поддакнул Андрей Воробьёв. — Тогда давай деньги, — Жан тоже принялся рыться по карманам. Андрей пожал плечами: — Денег у меня нет, а так я бы запросто выиграл. Паша закинул тетради обратно в портфель. Двадцать минут урока уже безвозвратно прошли, а ни учителя, ни замены так и не было. — Это чего ещё? — Понимаешь, Паша, кто владеет информацией, тот владеет миром. — Ну-ка-ну-ка! — Щербань встал и облокотился на свою парту. — Что ты там знаешь, ботаник? Андрей потёр переносицу и улыбнулся улыбкой победителя. — Киселёва ушла в громадный запой, инфа — сотка. Класс одобрительно загудел. — Ты, Андрюха, берега не путаешь, случаем? — Паша с сомнением покачал головой. — У неё кресло директора отберут, если она где-то облажается. А её и так уже несколько дней никто не видел. — Я сам её на днях видел, зуб даю. Ника отвернулась и пожала плечами: — Ну да, правила нарушать только ей одной можно. Паша встал и подошёл к Андрею. Тот невольно сжал плечи и сгорбился за партой. Лера согнула пальцы в кулак, и Андрей зажмурился, поднимая руки: — Не бей, только не бей! Паша рывком поднял его и вытащил из-за парты за руку. — Дарину ищет отец Тохи, ищут журналисты, Зайцев себе места не находит, а ты что-то знаешь, и молчишь, как трусливое последнее… — Ладно, ладно, я всё расскажу. Всё, что знаю. Лолита Гавриленко сидела на подоконнике под лестницей. Третьего урока всё равно не будет. По логике сегодня уже никаких уроков не будет, ведь после алгебры должна быть литература, а потом английский, но Лола своими глазами видела, как около часа назад автомобиль Алекса с визгом выезжал со школьной парковки. Видимо, у самого красивого педагога школы проблемы, а значит, что можно не идти на урок. Вот только старшего ещё рано забирать из садика, пусть хоть на полдник останется, а идти домой, а потом возвращаться обратно ей совсем не хочется, тем более, что на улице такая отличная погода. Над головой раздались шаги. Лола разблокировала телефон и обновила Инстаграмм. Может если тот, кто идёт сюда, увидит, что она занята, и отвалит? — Привет! Тоха Сидоренко спрыгнул со ступенек и встал напротив неё, облокотившись спиной о стену. — И тебе привет! — Лола, я искал тебя, хотел поговорить. Она положила телефон на сумку и тяжело вздохнула. Она так старалась избегать Тоху, а он так сильно старался оказываться рядом всегда. И ему везло больше. Тоха всегда старался угодить ей, готов был выполнять любые её капризы, да на всё был готов ради неё, но только он был ей не нужен по большому счёту. Он был хорошим парнем, просто она его не любила. — Тоха, давай не сейчас? — Почему? Лола, мы должны поговорить. — Да ты достал уже меня со своими разговорами. Ну тебе что, совсем больше не с кем общаться, а? Ну иди поговори с Назаром, а меня оставь уже наконец в покое. — Не могу, Лола. Она снова тяжело вздохнула и стала запихивать пиджак в сумку. Лучший способ избежать разговора — уйти от человека, что она и собиралась сейчас сделать. — Мне надо идти, некогда говорить. Она подхватывает сумку и телефон и делает несколько шагов к лестнице. Тоха разочарованно вздыхает и сильно хлопает ладонями по стене на уровне бёдер, так, чтобы заболели руки. Так, чтобы не разреветься от обиды и досады. Лола проходит три ступеньки, когда телефон выскальзывает из тонких пальцев девушки и падает на плитку. Гнездо для симки вылетает, отскочив под ноги Тохе. Он рефлекторно нагибается, чтобы поднять и собрать Айфон Лолы, когда девушка издаёт тихий стон. — Лола? Гавриленко стоит, чуть согнув ноги в коленях, прижав руку к низу живота, лицо её покраснело, и на лбу выступили бисеринки пота. Антон Сидоренко в один прыжок преодолел расстояние до девушки и прижался к ней сзади. — Лола, что с тобой? Тебе больно? Она попыталась вырваться, но только снова застонала и едва не повалилась на Тоху. — Лола, Лолочка, потерпи, моя хорошая, наверное, ничего страшного… В голосе Тохи совсем не было уверенности. Девушка вскрикнула и провела ладонью по внутренней стороне бедра. Поднесла руку к лицу и коротко вскрикнула снова. Тоха застонал — он с детства боялся вида крови. — Надо в больницу, сейчас, где этот проклятый телефон.? «Скорую», сейчас, Лола, Лола, всё будет хорошо, не бойся, я с тобой. Тоха судорожно шарил руками по карманам, пытаясь найти телефон. Лола заваливалась на него, отчего он едва удерживал равновесие. В школьном дворе послышался звук сирены, что заставило 10 класс повернуть головы к окну. — Ого, «Скорая». — Может Кисилёва нашлась? Паша первым поднялся на ноги и подхватил рюкзак. — Ага, и её везут в школу под звуки сирены, как самого опасного преступника, — Герман коротко хохотнул. — Кому-то плохо стало, пойдём, может помощь нужна. Ника была бледной и напуганной. Паша протягивал ей руку, но она покачала головой: — Нет, я не пойду, мне страшно. — Ник, пойдём, я с тобой, а кто-то попал в беду. Девушку трясло, и она отрицательно качала головой. — Нет, Паша, я не пойду. — Ладно, как знаешь. — Назар, ты пойдёшь? Щербань тоже поднялся, когда Натка вцепилась в его руку. — Нет, ты никуда не пойдёшь. Я тебя не пущу. — Натка, блин, ну хочешь, пойдём вместе? Ната упрямо покачала головой и даже не собиралась никуда идти: — Нет, я не пойду, и ты тоже не пойдёшь. Лолу Гавриленко несли через второй этаж. Тоха держал руку девушки, а она уже оставила попытки высвободиться. — Что случилось? — Катерина Анатольевна вышла из Административного блока и едва не выронила чашку из-под кофе, которую как раз собиралась вымыть. Она заметила на носилках Лолиту, и сунула чашку в руки проходившему мимо ученику. Антон Сидоренко нёс в руках вещи Лолы. — Сидоренко, что происходит? — Ничего, Катерина Анатольевна, нас забирают в больницу. Никто не собирался останавливаться и что-то объяснять новоиспечённому завучу 18 школы. — Сидоренко, что случилось с Гавриленко? Лола открыла глаза и чуть приподняла руку, повернув испачканную кровью ладонь к Кате. — У тебя уже такое было? Она отрицательно покачала головой. Возле дверцы автомобиля фельдшер спросил, кто поедет в больницу. Катя не раздумывая залезла в кузов машины, Тоха тоже взялся за ручку дверцы. — Сидоренко, иди на урок, я поеду сама. — Нет, я тоже поеду, я должен быть с ней. Паша вылетел на крыльцо и резко затормозил, узнав в девушке, лежащей под покрывалом на носилках, свою бывшую. — Лола! Потом он заметил Тоху, который собирался залазить в машину. — Тоха, что с ней? — Это уже тебя не касается. Паше захотелось стукнуть друга изо всей силы, но сейчас нужно было думать о Лолите, а не о своих чувствах. Тоха залез в машину и нащупал через покрывало руку Лолы. Фельдшер подсоединял к тонкому бледному запястью датчики кардиомонитора. Над головой надрывалась сирена. — Подождите, — неожиданно проговорила Лола. — Одну минуту. Все смотрели на неё. Паша встал на приступку «Скорой». — Малые, кто-то должен забрать Вадика из сада. И бабушка, ничего не говорите ей, у неё сердце слабое. Тоха растерянно посмотрел на Катерину Анатольевну. Он сам сказал, что сделает ради Лолиты всё, но он не знает, в каком садике её брат, как зовут её бабушку, да и что делать с семьёй Лолы вообще. Он запустил пальцы в чёлку и помотал головой, стараясь собраться с мыслями. — Лола, я всё сделаю, — Паша соскочил на ступеньки школы и отпустил дверцу машины. — Я позабочусь о малых и бабушке. — Спасибо, — одновременно выдохнули Лола и Тоха. Датчики кардиомонитора чертили на экране прерывистую неровную линию. — Нам надо торопиться, — второй фельдшер захлопнул дверь и постучал в кабину водителя через стекло. Машина с рёвом унеслась со школьного двора.