no homo bro

— Да не может быть он так плох, - Карамия закинул ногу на ногу, отвлекаясь от своего стакана на старика с Манбоем, стоящих около него. — Попрошу простить, конечно, - Манбой вздохнул. – Но как человек он ужасен. — Занимательный, правда. - Сказал старик, делая небольшой глоток. – Но ужасен. — Не хочу это слышать от тебя. Карамия недовольно смотрел на старика, которого, казалось, оскорбление совсем не задело. Он пожал плечами и продолжил пить свой коньяк. Карамия ненавидел компанию Дориана Грея. Не потому что, по словам Кирие, он невозможно омерзительный человек, а потом что его отвратительный одеколон, в котором тот, кажется, купается, чувствуется на огромном расстоянии, и это играет жестокую шутку с чутким обонянием Карамии. Но кроме того, он слушает от работников публичного дома о том, какой его консильере плохой человек. Карамия без понятия, что там выкинул Кирие у них недавно, и слушать не хотел. Да, Кирие не был образцом идеального человека. Он вообще был далёк от идеала настолько, что быстрее было бы пару раз сбегать до луны пешком, нежели сделать из Кирие хотя бы относительно нормального человека. Но какой язвой он не был, каким бы садистом не казался, назвать его «плохим» у Карамии не поворачивался язык. По крайней мере, Кирие он знал не один десяток лет, а вот от Дориана несло острым запахом отвратительного человека. Ну, или это был его одеколон. — Содержание публичного дома – это не то же самое, что быть садистом. И второе, как мне кажется, хуже, - старик выглядел умиротворённо, что удивляло, как всегда. В его глазах было всегда столько усталости, что в это умиротворение вызывало сомнения. — Это как посмотреть, - Карамия хмыкнул, не решаясь на осуждение старика. В конце концов, он знает о нём гораздо меньше, потому что пересекались они довольно редко, да и в борделе он был лишь один раз. – Это правда, что Кирие грубый, упёртый, ленивый, неблагодарный, жуткий, бестактный, раздражительный… — Вы, кажется, его хвалить собирались, - Манбой прервал Карамию, и тот опомнился. Ему – им всем – казалось, что это могло растянуться на пару часов. — Но! – Карамия важно поднял вверх палец. – Он отважный. Кроме того, каким бы он злым садистом не казался, он довольно добрый и заботливый… Просто чтобы заметить это, надо постараться. И он уважает меня! Это тоже надо постараться увидеть, правда, но… На Карамию смотрели две пары глаз, в которых читалось абсолютно то же выражение. Сомнение вкупе с жалостью. — Не смотрите на меня так, - Карамия отвёл взгляд, но после, кажется, что-то услышав, вдруг оживился. – Сами посмотрите. Эй, - он махнул рукой внезапно появившемуся у входа Кирие. – Привет! — Вот где тебя носит... – Кирие натянуто улыбнулся, но долго это выражение не сохранилось. Кажется, Карамия выбрал не самое удачное время для своей приветливости и демонстрации хорошей стороны своего консильере другим людям. – Бездарный, ленивый, ни на что не годный… - Кирие дошёл до них в пару широких шагов и схватил Карамию за ухо. – У нас куча работы, а ты в баре штаны просиживаешь? Ты дон, или кто? Какого чёрта тебя вообще сюда понесло в такое время? День на улице, а ты решил пить, вместо того, чтобы работать? Не совсем понимаешь, что единственная твоя полезная функция – это ставить долбанные подписи на долбанных документах, да? А я тебе это покажу, пошли. — К-Кирие, остановись! – Карамия непроизвольно схватился рукой за чужое запястье, за что его пнули по ноге. – Больно! — А мне не больно было увидеть пустой стол с кучей документов? – Кирие дёрнул его за ухо и потащил к выходу. – Тупорылый лев, никакого проку от тебя… Дориан продолжал смотреть на то, как его некогда собеседника за ухо тащат через весь бар, а потом его же и покидают, флегматично качая в руках стакан с недопитым виски. — Они так похожи на старую женатую пару, что это даже жутко. - Сказал он, и положил стакан на стол. — Страшно представить, что может быть в мире хоть что-то, что кажется жутким даже для вас, - Манбой вздохнул. — Ты что-то сказал? — Разумеется, нет.