<Книга Умений>: [Активные Способности] •Базовые• Техника клонирования [4/15] Создаёт иллюзорную копию пользователя. Клон действует по заранее заготовленным командам пользователя. Клон развеется от любого внешнего энергетического/физического воздействия. На текущем ранге умения клон не способен влиять на материальный мир.
Причём, чтобы техника активировалась, печати должны быть использованы строго в этой последовательности, и никак иначе! Что, в общем-то, очень напоминает команды в программном коде. И вот появляется первый вопрос: означает ли это, что тело шиноби, благодаря которому техника вообще имеет возможность активироваться, является своего рода «компилятором», переводящим «исходный код Чакры» в более высокий «язык», то есть в само материальное явление? Или всё дело в чакраканалах, по которым и течёт Чакра? Без них же ты не сможешь использовать те же техники ниндзюцу, не так ли? Конечно, всё это звучит сложно, если не глупо или невероятно. Но нельзя отрицать того, что это работает. Есть алгоритмы, при помощи которых активируются техники ниндзюцу или гендзюцу, и эти самые «алгоритмы» используют все шиноби. Манипулируя Чакрой в заранее определённом порядке, можно использовать или создавать техники – таково первое фундаментальное правило. Впрочем, в тех же мирах «Меча и Магии» местные маги используют пассы руками и голосовые команды, чтобы преобразовать ману в молнии, метеоритные дожди и многое другое, так что сама теория не так уж и нова. Далее, Максвелл добавил к своей «Чакротеории» самую базовую алхимическую систему. Она буквально просилась сюда, так как в этом мире уже было некое подобие на таблицу стихий. К тому же, своими свойствами Чакра напоминала ману, а также прекрасно вписывалась в главный закон алхимии: «Для того, чтобы получить что-либо, необходимо отдать что-либо взамен». Хочешь создать огненный шар? Будь добр, отдай столько-то единиц Чакры. В общем-то, всю логику мира можно выразить законом равноценного обмена, но Максвелл решил не ударяться в никому не нужную философию и продолжил складывать гигантский трёхмерный пазл. Так вот, по мнению профессионального игрока, Чакра больше напоминала ману. При помощи Ци тебе попросту не удастся создать водяной шар и отправить его в недалёкое путешествие. Ты не сможешь создавать иллюзорных или стихийных клонов, не сможешь влиять на разум врага, насылая на него морок... Влиять на физический мир – это удел маны и магии, а не внутренних энергий, усиливающих тело. Но маной Чакра уж точно не являлась, так как она была способна усиливать тело за счёт Ян-составляющей. Поэтому данная энергия больше походила на некий гибрид маны, основанный на внутренней силе пользователя. И сам по себе всплывает важнейших вопрос, на который Максвелл мечтает заполучить ответ: возможно ли управлять... внешней Чакрой? То есть некой «нейтральной Чакрой», которая обязана существовать не то в пространстве, не то в подпространстве мира. Её существование – факт, который Максвелл мог бы доказать своими уравнениями, если бы кто-то из местных их понимал, но... Хорошо, взять, к примеру, «опасные места», существующие на Земле. Их по-разному называют, но факт остаётся фактом – до них практически невозможно добраться обычному человеку, а если он туда и доберётся, то его ожидает самый настоящий ад с весьма печальным исходом. В тех местах водятся опасные монстры, встречается множество редких лечебных или смертельно опасных растений и многое-многое другое. Максвелл узнал о подобных локациях из рассказов отца с матерью, но также он получил информацию о них на занятиях в академии, и таким образом игрок пришёл к выводу, что... это стандартные «Дьявольские силки» – место, в котором сконцентрировано огромное количество ма... Чакры. А если быть ещё точнее, то мистической нейтральной Чакры. Это бы объяснило опасность самого места и силу монстров, которые когда-то были обычными животными, но мутировали под воздействием нейтральной Чакры. В других вирт-играх подобные места будут приманивать авантюристов со всего мира, ведь только приняв огромный риск можно быстро подняться в силе или разбогатеть, но не суть. Максвелл довольствовался тем, что этот жирный намёк хоть как-то подтверждает его теорию... Чемпион хотел верить, что он не заблуждается. И отсюда всплывает второй важнейший вопрос. Или даже ряд вопросов: как использовать нейтральную Чакру? Почему Максвелл не ощущает её? Почему даже медитации не помогают в этом деле? И что тогда случается с обычной Чакрой, которая через несколько секунд бесследно исчезает при выходе из танкетсу? Она просто рассасывается или преобразовывается в нейтральную Чакру, меняя свои свойства, из-за чего её нельзя обнаружить? И вообще, почему шиноби не додумались использовать эту нейтральную энергию? Не нашли? Не замечали? Или всё же отыскали, но... просто не могут использовать нейтральную Чакру? Или могут, но скрывают, ведь это может дать огромную силу, как, к примеру, внешний относительно бесконечный источник Чакры. Угу, если знать, как, то в Дьявольских силках можно было бы возвести «колодец Чакры»... Или нельзя? Миры-то разные? Вопросы. Много-много вопросов без ответов. Они сводили Максвелла с ума! И что даже хуже – у Максвелла появлялось ощущение, будто всем окружающим людям плевать на то, как «работает Чакра»... С другой стороны, они же шиноби, а не учёные, так? Как Максвелл однажды и говорил, воин вряд ли будет задаваться вопросом, как работает звёздный истребитель. Ему нужно уметь летать и нажимать на кнопку пуска ракет класса «Падение», а не думать о строении ракет или того же звездолёта. Но всё равно это немного печалило, если не злило нашего героя. Это грубое отношение к тайнам мира... Что ж, по всей видимости, Максвеллу суждено стать первооткрывателем, если эту нишу до сих пор не занял кто-то шибко умный и не менее скрытный. Но игрок не против роли первооткрывателя. Не впервой. К слову, знаете, что самое интересное? Гипотетическое существование нейтральной Чакры – это не все «тайны», которые мир утаивает от Чемпиона Богини Знаний! Тайн великое множество, и вопросы продолжают скапливаться! Взять то же фуиндзюцу – искусство письменных печатей. Вот как оно работает? На чём основывается? Грубо говоря, ты пишешь на специальной бумаге специальными чернилами иероглиф, наполняя его Чакрой, а взамен получаешь ожидаемый эффект, вроде взрыва. Относительно недавно был целый клан, который занимался фуиндзюцу – клан Узумаки. Они жили в стране Водоворотов, но, к сожалению, практически весь клан истребили, и огромная часть знаний была потеряна. Жаль, очень жаль. А ведь фуиндзюцу напоминает «Истинные слова», используемые узкой специализацией магов «Божественного письма», вот только работает эта «недомагическая технология» совершенно иначе... Максвелл поставил точку в раскрытом блокноте и устало вздохнул, взъерошив фиолетовые волосы. Он всю ночь просидел над новой формулой, которая должна была облегчить создание «сильнейшего гендзюцу», но сама техника до сих пор требовала тридцать четыре печати и прорву Чакры, так что она была далека от завершения. Всё было настолько плохо, что нельзя было даже проверить работоспособность заготовки, так как это было опасно и, опять же, требовало много Чакры. Максвелл взглянул за окно и мысленно выругался. Начинало светлеть, а значит, он снова пересидел за своими записями... придётся высыпаться на занятиях. Или не пойти сегодня? Всё равно после смерти Дайкоку в академии нечего ловить, да и никто из учителей не будет искать «пропавшего» ученика – лишь его первый в этом мире товарищ занимался чем-то подобным. - Дайкоку-сэнсэй... Максвелл цыкнул и выключил настольную лампу, после чего несколько минут просто сидел в тишине на своём стуле, вслушиваясь в пение птиц, слышное через раскрытое окно. Темнота его уютной комнаты действовала успокаивающе... проснувшаяся было злость быстро улетучилась, и ребёнок просто вздохнул, подняв лицо к потолку. - Сэнсэй... кому же вы перешли дорогу? – прошептал Максвелл, прикрывая глаза. В его голове летала прорва ненужных мыслей, отгоняющих сонливость. – И стоит ли мне искать вашего убийцу? «Упал с лестницы и свернул шею, будучи пьяным» – так вкратце можно описать новости четырёхмесячной давности. Шиноби, прошедший через Вторую и Третью Мировые Войны, упал с лестницы и сломал шею. Да, допустим, он был пьян, но это просто глупо! Его тело было намного крепче тела обычного человека, Дайкоку был опытным шиноби, который на чистых инстинктах и рефлексах должен был успеть сгруппироваться, да и он бы не позволил себе напиться до подобного состояния! Он обучал детей и был крайне серьёзным в этом занятии! Какой из учителей позволит себе подобное непотребство в будний день? Конечно, Максвелл ничего не знал о личной жизни своего сэнсэя, но... всё это было неправильно. Его устранили, и это понимал каждый, включая родителей Чемпиона. Мика просто сказала, что поиск убийц – это работа военной полиции, так что лучше не лезть куда не нужно. Идиотом игрок не был, так что намёк прекрасно понял. Было очевидно, что Мика что-то знает, но она не говорила или не хотела говорить, а Максвелл не лез в её знания... Могло вообще оказаться, что Дайкоку предатель. А что? Что вообще Максвелл знал о своём друге? Кроме того, что он учитель и, в общем-то, неплохой человек – ничего. Вот только первое и второе не мешают продавать внутреннюю информацию о Деревне другим Скрытым селениям, не так ли? Максвелл ещё раз тяжело вздохнул, после чего со старческим кряхтеньем поднялся из-за стола. Мальчик задвинул стул, оглянулся на буквально манящую его тельце своей мягкостью кроватку и принял решение ложиться спать. Хотя бы час или два сна – этого вполне достаточно. Или всё же не идти на занятия?.. - Там посмотрим, – вслух решил мальчик, направляясь к кровати.~~~~
- А... – Максвелл с трудом разлепил глаза и мутным взором оглядел порядком изменившееся пространство. – Что?.. Голова нещадно ныла, будто он вновь четыре дня напролёт пил вместе с драконами вулканический эль, глаза слезились, но, учитывая всю... болезненность и всеобщую слабость, он точно не спал. А это означало, что незнакомые стены подземелья, на которых горели свечи, и кандалы на его руках с ногами, держащие его «распятым» у стены, – явно не сон воспалённого от недосыпа разума. - Лучше бы я оказался на перевалочном пункте с той миленькой Богиней Знаний, – со вздохом произнёс игрок, прикрывая глаза. – Ох-х, чего ж так фигово-то, а? Мальчик вновь раскрыл глаза и скосил взгляд на свою левую руку. На неприкрытом плече виднелась красная точка, которая к тому же ещё и нещадно чесалась. А если учитывать пустыню во рту и небольшое головокружение, шедшее в довесок ко всему остальному негативу, то вывод напрашивался сам на себя: Максвеллу вкололи какой-то наркотик, из-за чего он не проснулся, пока его перемещали, а ещё его... ну да, его похитили. Никогда такого не было, и вот снова! - Кхе-хе, и как меня вытащили из дому? Там же мама с отцом... хотя я тоже даже не проснулся, несмотря на то, что слышу любой шорох во сне, м, – Максвелл сосредоточил взгляд на своих трусах в сердечко, являющихся единственным элементом одежды на его детском тельце. – Хоть трусы оставили – уже плюс. Он иронично хмыкнул и для приличия несколько раз со всей силы дёрнул кандалы, но, как и ожидалось, ничего не произошло. Разве что оковы ещё сильнее врезались в кожу. Максвелл прошёлся взглядом по... довольно странным кандалам. На первый взгляд, они были обычными. Обычный металл со следами ржавчины – такие легко снимет любой генин, так как все юные шиноби проходили в академии специальный подготовительный курс «побега», но... что-то было не так. Замок находился в нестандартном месте – не сбоку, а сверху на гладкой металлической поверхности. А ещё там были какие-то рисунки, напоминающие... бабочек? Зачем они на кандалах? Чтобы указать, кому они принадлежат? Метка клана или организации? Или печатка мастера? Странно всё это. Максвелл прервал размышления, норовящие уйти в иное русло, и по-новому оглядел подземелье... точнее, тюремную комнату, а не целое подземелье для заключённых, как он решил изначально. Стены были из каменной кладки, слева, практически рядом с прикованной к стене рукой, виднелся мох, а в дальней затемнённой части помещения, на которую практически не падал свет от подрагивающих свеч, можно было обнаружить стальную дверь. Полностью из металла. Максвелл напряг зрение, проигнорировав заломившие виски, и оглядел дверь. С трудом, но ему удалось вычленить из темноты рисунки... мотыльков. Они отличались от тех, что были на кандалах, но это ничего не значило и ни о чём не говорило нашему герою. С тем же успехом похититель или похитители могли просто любить бабочек... очень, очень сильно любить их. - Попытаться сбежать? – вслух у самого себя поинтересовался ребёнок, задумчиво приподняв бровь. – М, мне неизвестно количество врагов, на меня всё ещё действует наркотик, да и вообще... даже квеста на побег не появилось. Тц, странно. Очень странно. С другой стороны, хотелось бы поглядеть на своего пленителя. Ну и причину моего... распятого состояния было бы неплохо узнать. Интересно же, кхе-хе! Мигрень болезненно уколола прямо в висок, и Максвеллу пришлось резко прекратить посмеиваться. Как он и сказал, на него всё ещё действовала какая-то гадость, отчего разум казался лёгким, а тело ватным. Одновременно приятные и неприятные ощущения, но лучше бы их не было. Что ж, возможно, из-за действия наркотика игрок ощущал веселье, вместо страха, как, вообще-то, полагается восьмилетнему ребёнку. Впрочем, за всю жизнь Максвелла похищали прямо из кровати шестнадцать... нет, теперь уже семнадцать раз, так что он попросту не мог серьёзно относиться к подобной ситуации. Даже сейчас для него всё происходящее напоминало весёлую игру, тем более, его всего лишь пленили и накачали какой-то дрянью, а не убили или ещё что похуже, а значит, он нужен им. Причём нужен живым и относительно здоровым. Мальчик предположил, что неизвестным нужны его знания, тело или нечто абсолютно иное... Он ведь не только таинственный «Гомункул, типа «Адам», но ещё и Чемпион, не так ли? Максвелл пожевал губу, вновь припоминая день смерти Дайкоку-сэнсэя, после чего насупил брови. Но ему пришлось прервать цепочку рассуждений, так как его слух уловил чьи-то тихие шаги со стороны двери. Спустя несколько мгновений дверь с мерзким скрипом, от которого мальчик поморщился, распахнулась, впуская в камеру сильный поток воздуха. Сквозняк был такой силы, что даже затушил несколько свеч, но темнее от этого в камере не стало, зато это повысило «драматический эффект», и Максвеллу пришлось наигранно ахнуть, при взгляде на незнакомца... или незнакомку. Это был человек в чёрном, словно ночь, плаще. Плащ скрывал большую часть тела «вора» и сливался с сумраком, лицо неизвестного прикрывала белоснежная маска, напоминающая своей формой какого-то зверя... или насекомого. На ней были еле заметные жёлтые полосы, чем-то походящие на схематический рисунок крыльев мотылька. Незнакомец был высоким и... всё. Это всё, что можно было сказать о преступнике, похищающем маленьких шиноби прямо из кровати. Но почему тогда на лице Максвелла застыла глупая улыбка, будто он узнал неизвестного? - ... – Максвелл похлопал глазами и тихо спросил: – Мама? - Ты ошибаешься, дитя, – басовито ответил «незнакомец», пафосно махнув краем плаща. Он быстро преодолел расстояние до пленника и приблизил к лицу мальчика свою маску. – Ты ответишь на мои вопросы. - Мам, я знаю, что это ты, – более уверено произнёс Максвелл, намекающе взглянув на свои кандалы. – Если это всё из-за того, что я не убрался в комнате, то я... Ауч, за что?! Игроку отвесили звонкую пощёчину, так что его праведное возмущение можно было понять. А если приплюсовать к этому [Улучшенную Реальность], которая красноречиво намекала на подлинность догадок Максвелла, так и вообще![Каминари Мика]
- Ты будешь говорить, когда я разрешу, – меж тем произнесла женщина в маске, небрежно схватив ребёнка за подбородок. – Понял?! - Я, конечно, всё понимаю, но... – Максвелла перебила ещё одна пощёчина, но он даже не поморщился, просто прикрыв на мгновение глаза, чтобы не злиться. – Но... От третьей по счёту пощёчины глаз Чемпиона нервно дёрнулся, как и уголки его губ. - ...Но ты можешь прекратить это делать, больная женщина?! – взорвался мальчик, клацнув от злости зубами. – Если внутри тебя... Ауч, не перебивай меня, тьфу! Если внутри тебя проснулась садистка, то используй моего батю для утешения своих нездоровых желаний! «Незнакомка» начала было заносить ладонь для ещё одного удара, но её рука нервно дёрнулась в воздухе. Прямо как и глаз под маской... О-о, Максвелл не видел этого, но он ощутил эмоции женщины каким-то шестым чувством. Поэтому он нагло улыбнулся, невзирая на сочащуюся из разбитой губы кровь. - Я чую твой запах, мам, – ничего он, конечно же, не ощущал, но нужно было придумать, как объяснить волшебное «раскрытие тайны личности». – Ты проиграла. А вообще, Мика хорошо подготовилась. Она изменила свой рост при помощи сапог с очень толстой подошвой, скрыла плащом все половые признаки, убрала запах и даже голос изменила... какой-то техникой ниндзюцу. Максвелл попытался ощутить при помощи своей кривоватой сэнсорики лицо под маской, но его купол Чакры все ещё был маленького уровня, так что увы и ах. Что ж, но своего игрок таки добился! В данный момент Мика остановила избиение своего сына и устало приложила к маске ладонь, что-то бурча о «слишком умном поколении». - Ты не мог почувствовать мой запах, – теперь уже своим медовым голоском произнесла «незнакомка», осуждающе тыкнув пальцем, скрытой чёрной перчаткой, в лоб Максвелла. – Я убрала все запахи. - Ну, ты всё равно только что подтвердила мои догадки, кхех, – мальчик кое-как пожал плечами. Будучи прикованным к стене даже столь лёгкий жест доставлял уйму неудобств. - Это не объясняет твоей уверенности. Ты бы не смог обмануть меня актёрской игрой – ты был искренне уверен в своих словах, – обиженно пробурчала женщина, стягивая с себя маску. – Колись. - Уже, – понятливо покивал ребёнок, с нескрытым намёком поглядев на след от укола. – И часто любящие матери используют наркотики на собственных сыновьях? А то, стыдно признаться, я впервые переношу этот, не побоюсь этого слова, незабываемый опыт! - Тебе не удастся перевести тему, – Мика сняла балахон и распустила завязанные в хвост волосы. – И нет, нечасто. Считай, что тебе повезло, моя звёздочка! Вместо плохой компании... - Плохую компанию мне решила составить родная матушка, – печально окончил Максвелл, пустив скупую актёрскую слезу. – Спасибо... спасибо за всё, мама! Я знал, что ты не... Ауч! Да сколько можно, безумная женщина?! Прекращай распускать руки и выпусти меня! Игрок мог поклясться, что она специально вновь отвесила своему сыну пощёчину! Просто... просто так! И эта жуткая победная ухмылка, словно у охотницы перед пойманным в ловушку кроликом, выводила Максвелла из себя! - Ох, прости, милый! Дрогнула рука! – вот только вины в её голосе не ощущалось. В следующую секунду Мика начала копаться во внутренних карманах плаща. – Так и где же... ага, а вот и он! И вместо ожидаемых ключей, данная не очень хорошая особа вытянула медицинский шприц с какой-то синей субстанцией внутри. А ещё Мика ещё шире улыбнулась, словно безумец. Максвелл спокойно отреагировал на... Хорошо, внешне он был спокойным, а вот внутри – не очень. Он понятия не имел, что вдруг нашло на Мику, и от этого становилось только хуже! И Чемпион был уверен, что всё это как-то связано с теми проклятыми тремя очками [Харизмы], которые он получил от достижения! Да, внешне он не изменился, но на его лице будто застыло вечное заклинание «Гламур», которым пользуются вампиры. Оно увеличивает привлекательность, не меняя внешности, и действует словно морок... В общем, после нескольких дней в больнице многие начали совершенно по-другому вести себя в присутствии нашего героя. В особенности Мика, которая будто сошла с ума со своими «неправильными идеями» вроде попыток нарядить Максвелла в женские тряпки! Да, одеждой это он назвать не мог! И что же теперь? Мика использует наркотики на собственном ребёнке и впервые распускает руки! Это было как минимум ненормально. И сейчас он здесь... в западне с монстром, на которого не пойми что нашло! Что ж, возможно, впервые за долгое время Чемпион ощутил самый настоящий животный ужас... - М... – Максвелл сглотнул вязкую слюну и отвёл взгляд от шприца в руках матери. – Мам, ты же шутишь? Убери от меня эту штуку, иначе я начну кричать и плакать! Не заставляй меня использовать козыри! - Ох-х, сынок, – Мика приложила к щеке руку и теплым взглядом оглядела шприц в своих руках, – не говори мне, что ты боишься уколов. Я обещаю, больно не будет – будто комарик укусит, зато потом... - Мика, даже не думай, – крайне серьёзно произнёс Максвелл, нахмурив брови. – Иначе я всегда буду называть тебя по имени. Всегда! Поняла меня, женщина, м?! Я не шучу! Не заставляй идти меня на крайности и выпусти наконец! Что ж, она вздохнула. Как-то устало и по-доброму, после чего Мика начала ме-е-едленно подносить шприц к плечу своего сына, явно наслаждаясь эмоциями «жертвы». - Твоя мама готова пойти на подобные жертвы ради своего сына... - Какие, нахрен, «жертвы»?! – игрок забился в кандалах, понимая, что дипломатия дала сбой, и нужно идти другими путями. – Что вообще происходит?! Хотя бы объяснись! - Не выражайся в присутствии матери, – строго сказала Мика, остановив шприц в опасной близости от плеча сына. – И объяснения... Эх, ты и так уже многое узнал, поэтому скрывать смысла нет? Максвелл перестал дрыгаться и требовательно уставился в кроваво-красные глаза. - Тренировка, – просто произнесла Мика. - Что, «тренировка»? – Чемпион попытался подавить раздражение вздохом, но ничего не вышло. – Мне нужно выдавливать из тебя по слову, или ты всё же объяснишься? Я могу даже пообещать, что не буду злиться... почти. - Тренировка, – вновь повторила бывшая медовая куноичи, убирая шприц. Её лица коснулась печальная улыбка, и женщина нежно провела пальцем по подбородку Максвелла, утирая дорожку крови. – Она называется «Мотылёк, достигший тьмы». Её проходили все в моём... клане. Максвелл на мгновение прищурил глаза, впервые услышав подобные откровения, но он решил не перебивать свою маму. - При помощи ужаса, физического насилия, психологического давления, яда и наркотиков разум будущего «мотылька» разрушается, и «мать-мотылёк» перестраивает его личность, – хмуро произнесла Мика, блеснув глазами. – Или же... «мотылёк» выдерживает. Это значит, что его воля сильна и непоколебима. Тренировка длится около месяца. К моменту завершения «мотылёк» умеет контролировать страх, не боится боли и обретает иммунитет к большому перечню ядов с наркотиками. С этого момента его официально считают взрослым. Ты окончишь обучение в академии через два месяца, так что времени у нас мало, уж прости. И, как ты уже успел догадаться, ты не должен был узнать обо... обо всём. - Иммунитет? М, это возможно? – спустя несколько мгновений спросил Максвелл, хорошенько обдумав полученную информацию, на что получил серьёзный кивок. – Мама, мне почти девять лет, но моё тело... - Выдержит, – перебила Мика, вновь кивнув, но на этот раз более уверенно. – Я владею техниками ирьёндзюцу. - Что насчёт отца? Он знает? – игрок задал следующий важный вопрос, порядком расслабившись. Ну, Максвелл понял, почему Мика так странно себя ведёт – это, по его мнению, являлось самым главным. И да, Чемпиона не сильно пугали перспективы быть «сломанным», а страх за целостность личности... Знаете, когда ты каждый день ожидаешь, что твою личность изменят проклятые учёные, то страх сам по себе исчезает. А вот получить иммунитет к ядам и наркотикам – это уже другой разговор. - Хиро знает, – устало ответила женщина, поглядев куда-то вверх. – Он сам убедил меня, что... ты выдержишь. Он верит в тебя. Мика подняла с земли свою белую маску, после чего задумчиво взглянула на прорези для глаз, продолжив тихим голосом: - Вначале наших тренировок я предупреждала тебя, что они будут в разы сложнее тренировок твоего отца. Ты не поверил, но я говорила об этом этапе. Тс-с, было бы проще, если бы ты не догадался о моей личности... Сын всегда узнает мать, да? - У меня два вопроса: кто такие «мотыльки» и могу ли я отказаться от этой... «тренировки»? – Максвелл пожевал губу, продолжая раздумывать о перспективе заполучить иммунитет к ядам с наркотиками и сложностях, которые потребуются для получения этих «плюсов». Он не боялся психологического давления или боли. Давно уже не боялся. Ещё в его первой виртуальной тюрьме один больной «Гейм Мастер» выкрутил ползунок боли на сто процентов. О-о, это ощущение, когда твою руку пережёвывает четырёхметровый огр... Максвелла до сих пор удивляло, что он не сошёл с ума ещё тогда – в «Проклятых Землях». Но зато после своего заточения он всегда выставлял в капсуле максимально доступный уровень боли, а затем при помощи своего друга-инженера, который взломал капсулу для погружения, он изменил боль до ста процентов. И чуть позже поднял ползунок до сто пятидесяти процентов... Только так Максвелл мог ощущать себя «живым», но мазохистом он себя не считал. А вот наркотики – это другой разговор. Он не был уверен, что сможет выдержать нечто подобное, так как никогда не испытывал на себе «настоящую» дрянь. Да, его новое тело, не ощущающие отклика, совершенно иначе чувствовало мир... более реально. И это было очень опасно. Что-что, а потерять себя в наркотическом дурмане – худший из исходов. С другой стороны, Максвелл припомнил, что говорил один из его титулов: «[Волю] пользователя трудно сломить», и... Игрок был готов рискнуть. Даже не из-за этого, а из-за возможности усилить себя. Яд и наркотики – бич любого воина, поэтому если их можно будет игнорировать, то у Максвелла станет меньше на две слабости. - Кто такие «мотыльки»? – меж тем продолжила Мика. – Я не могу рассказать тебе о них, даже если хочу. Женщина покачала головой, после чего на секунду призадумалась и высунула язык. Несколько секунд ничего не происходило, и Максвеллу начало казаться, что Мика снова дурачится или притворяется, но вот на её языке проявилась чёрная татуировка в виде ряда из вертикальных полосок. Мальчик ещё сильнее нахмурился, прекрасно осознав, что это такое. - Печать, – со злостью выплюнул мальчик. – Она убьёт тебя, если ты скажешь «больше необходимого»? - Обездвижит и даст сигнал, – с улыбкой поправила куноичи, на мгновение прикрыв глаза. В её груди потеплело от наполненного злостью взгляда сына, ведь злость была направлена не на неё, как она ожидала ранее. – Я рассказывала тебе, кем я работала. И... то, что ты не возненавидел меня за это, стало одним из самых счастливых моментов в моей жизни, солнышко. Но некоторые тайны способны убивать, так что не нужно тебе пока что о них знать. Ты всё ещё слаб. Мика покрутила в руках маску, после чего спрятала её за пояс. Её голос стал более весёлым: - И-и-и раз уж ты теперь всё знаешь, то можешь отказаться! Эффект неожиданности всё равно потерян! - Я не из-за этого хочу отказаться, – теперь уже Максвелл покачал головой и оскалился, наклонив голову на бок. – Тебе придётся использовать на мне наркотики, яд, как ты там говорила... «физическое насилие и психологическое давление»? Не думаю, что тебе будет приятно вредить своему милому сынишке. Мам, скажу прямо: я волнуюсь, что ты не сможешь выдержать этого. Или ты выдержишь? - Я... – куноичи вздрогнула и широко раскрыла глаза от шока, перемешанного с удивлением. Мика не ожидала услышать именно эти слова. Тот же вопрос, что задал Хиро. – Я выдержу, если ты пообещаешь выдержать. Пойми, ты можешь возненавидеть ме... - Я согласен, – игрок прикрыл глаза и перестал паясничать, тепло улыбнувшись. – Ты прошла через то же самое и выдержала, верно? Конечно, ты немного не в себе, раз уж решилась на эту, прости меня Ками, «тренировку», но... знаешь, это звучит забавно. К слову, у папы тоже не всё в порядке с головой, раз уж он тебя убедил, что я выдержу – так ему и передашь. Ну, он активно старается зарезать меня во время наших тренировок, так что ничего удивительного, кхе-хе-хе. В общем, я согласен и я обещаю, что выдержу. Только... меня будут искать мои друзья, и... - Они заходили сегодня, – перебила его Мика, ощутив, как с её сердца спал тяжёлый груз. – Я сказала, что ты приболел, так нормально? - Прекрасно, – кивнул Максвелл. – Будь добра, передай в следующий раз Соре блокнот, лежащий на моём столе, хорошо? Он темноволосый... это я про мальчика, но ты и так знаешь, да? Всё, а теперь давай сюда шприц! Я готов! Но Мика не спешила начинать обряд посвящения. Ей с огромным трудом удалось решиться на это «безумие», как сказал бы обычный человек, так почему же даже после согласия своего сына, чего она просто не ожидала, ей было трудно совершить последний шаг? Да, сейчас неспокойное время, и посвящение обязательно поможет её сыну выжить, ведь это не раз спасло жизнь самой Мики, но... почему-то она не могла сдвинуться с места, понимая, что ей предстоит пойти на бесчеловечные ужасы. Она и раньше это понимала, но сейчас, глядя в весёлые глаза Максвелла, «мотылёк» ощутила, будто она стоит на распутье и вот-вот разрушит созданное доверие. Уже разрушила, не рассказав всего сразу... Изначально, когда она обговорила всё с Хиро и приняла решение провести обряд посвящения, Мика убеждала себя, что она сделает это ради своего сына, даже если Максвелл возненавидит её за это. И даже сейчас куноичи продолжала убеждать себя этими лицемерными словами, говоря, что это «правильно» и что «так нужно». Через это проходили все в её клане, и хоть сам клан давным-давно уничтожен, но обряд остался, так что... это правильно. Не так ли? Да, это был самообман. Тот же ритуал уже нарушен, так как её личность «мотылька» раскрыли. Максвелл должен был узнать об истинной личине «мотылька» лишь в самом конце. Он должен был возненавидеть свою мать. Должен попытаться убить, чтобы разрушить семейные узы, ведь они несут слабость, но... в будущем он поймёт, что всё было сделано ради него самого. Ради его становления. И тогда он осознает, что семейные узы – это не слабость. Мика же осознала? - Ты... ты ошибаешься, золотце, думая, что я выдержала, – тихо прошептала «Мёртвый Бражник», припоминая своё прошлое. Шприц в её руке задрожал. – Я не выдержала, и меня сломали. Ты уверен, что готов рискнуть? - Мам, нашла, когда спрашивать, – Максвелл закатил глаза, но он заметил крайне серьёзный взгляд матери, поэтому просто кивнул. – Да, я уверен. И я уже согласился. Но нужно было сразу же со мной поговорить и предложить эту «тренировку» – так делается в культурном обществе, кхе-хе. Ну, и я... я же мужчина? И весь в отца, так что выдержу – не волнуйся. Не делай ради меня поблажек, если это сделает меня сильнее. Знаешь, отец однажды поклялся, что сделает из меня монстра, так что помоги ему, ладненько? - Я... хорошо, сын, – она потёрла глаза свободной рукой и отбросила в сторону сомнения. – В каком-то смысле, я рада, что ты согласился, но внутри я ощущаю отвращение к себе. Извини, что твоя мать до сих пор держится за традиции прошлого. - Давай без этого, хорошо? – вяло ответил игрок. Если бы он мог, то покачал бы рукой. – Незачем останавливаться на полпути. Вперёд, пока я не передумал! Мика кивнула. Взгляд женщины стал твёрдым. Он излучал прохладу и нешуточную решительность, которую Максвелл ещё ни разу не видел. Это был взгляд человека, который отбросил не только сомнения, но и собственную человечность, и... игрок прекрасно знал этот взгляд. Взгляд, с которым идут на смерть или на чудовищные поступки. Этот холодный взгляд... Шприц приблизился к плечу поморщившегося от укола ребёнка, а голос его матери продолжил эхом отражаться в расплывающемся разуме: - ...У тебя получится. Прошу, не злись на меня за наши обычаи. И выдержи. Это обязательно поможет тебе в будущем, как помогло мне, – голос замолчал всего на мгновение, после чего он превратился в отдалённый шёпот: – Мотыльки теряются во тьме, но... однажды я увидела свет. Ты и Хиро – мой свет. Помни об этом. Наркотик начал действовать практически мгновенно. Разум игрока затопила волна лёгкости и какого-то неправильного удовольствия. Максвеллу захотелось улыбнуться и отдаться ударившей со всех сторон эйфории, но он не дал искажённым ощущениям взять контроль над его телом и волей. Ему попросту нельзя было давать наркотику возможность управлять его помыслами, каким бы приятным ни был эффект! Поэтому он продолжил держаться за свет вспыхнувшего в разуме маяка:[Внимание! Получено задание!]
[Посвящение «мотылька»]
Глава 1.
Клан «Радужного Бражника» появился задолго до начала Первой Мировой Войны шиноби – в эпоху Воюющих Государств. Но изначальная философия «мотыльков», отрицающая любовь и другие светлые чувства, зародилась в дальней деревушке на Севере. Первая «мать-мотылёк» возненавидела любовь, считая её великой слабостью. Она начала собирать последователей из людей, разделяющих её взгляды, и через пятнадцать лет появился новый клан без названия.
Шиноби безымянного клана были особенно скрытны и хитры. Они использовали чужие эмоции на своё благо, даруя сладкую смерть своим целям или врагам. Каждый из врагов умирал в блаженном неведении, улыбаясь до самой последней секунды...
Со временем враги клана и завистники с презрением начали называть безымянный клан «Бражниками». Третья «мать-мотылёк» ощутила в этом «ругательстве» некий извращённый юмор и решила дать клану официальное название: «Бражник», добавив лишь одно слово: «Радужный», чтобы сильнее позлить завистников. Так появился «Радужный Бражник».
Глава 19.
Уже не сохранилось документов, которые подтвердят, когда или кем был введён бесчеловечный «обряд посвящения». Его ещё называют «ритуалом взросления». Через него проходит каждый член клана шести-десятилетнего возраста. Благодаря обряду ребёнок теряется в пучине тьмы, становясь «мотыльком». С этого момента ребёнок официально считается взрослым и получает возможность исполнять задания... <Внимание! Дальнейший текст отсутствует! Обратитесь к администратору для устранения ошибки!>
- Неизвестный, «Клан «Радужного Бражника». Его начало и его падение.»
%О%Ш%N"Б%"К@А! Внешнее вмешательство... Попытка заблокировать... Неудача!
Максвелл, внутри твоего тела течёт кровь «мотыльков», но только тебе решать, станешь ли ты последним из своего рода... Или же вторым, кто найдёт внутри тьмы яркий солнечный свет.
[Условия]:
Пройти посвящение.
До завершения: 30 дней 6 часов...
[Дополнительные условия]:
Выдержать и не сломаться.
[Награда]:
Класс: Теневой Мотылёк.
<Специальное Умение>: [Иммунитет к ядам и наркотикам].
Умение [Актёрское мастерство] улучшается до [Театр Бражника].
[Дополнительная награда]:
Секретный класс.
Титул.
[Принять?]
Да/Нет
[В случае отказа]:
Внимание! От посвящения невозможно отказаться. Вы уже проходите через ритуал.