Pov Акаши
Ты оставил меня таким? Сломанным и не желающим продолжать. Мне так интересно, как бы все сложилось, если бы мы смогли. Мы были бы сильнее? Или может погибли бы в наших желаниях. Ты бездушный, Тецуя. Оставил меня прожигающим все воспоминания. Да, я помню. Ты говорил, что я не должен страдать по тебе. Я понимаю, как для тебя это важно. Но, думаю, ты понял бы меня. Завтра я буду жить так, как ты говорил. Влюблюсь и, возможно, проживу долгую и счастливую жизнь. Но до конца я буду желать отмотать то время. Время, которое казалось мне таким спокойным и уютным. Время с тобой. Сегодня тот день, когда мне придется выйти из дома, стараясь не отвечать на провокации внешнего мира, что стал мне чужим. Со дня смерти Тецуи прошла неделя, а я, как последний трус, прятался в своем маленьком мире, пытаясь забыть. Но сегодня это закончится, ведь я пообещал ему. Ровно неделя — это время, которое мне отвел Тецуя. Я подошел к зеркалу, что висело прямо над раковиной, а из него на меня смотрел парень с пустыми глазами. Мои глаза. Они так ему нравились. Кроваво красный сейчас был безжизненным, а золотой уже не горел солнечным светом. Темные тени залегли под глазами. На светлой коже были видны все те бессонные ночи, что я провел в своих мыслях, забывая о времени. Я уже не видел того человека, что излучал ауру лидера, которого боялись и уважали одновременно. Передо мной был юноша, потерявший себя, любимого, желание жить. Но он будет жить, но не ради себя. Будет притворяться, что ему весело или интересно, но будут эмоции, которые он не будет подделывать. Его настоящие чувства — печаль, скорбь, сожаление. Умывшись, я пошел приводить себя в порядок, ведь сегодня мне нужно выйти на встречу с одним человеком. Это не очень важно, но для начала пойдет. Телефон, разрядившийся из-за долгого игнорирования его звуков, сейчас лежал на столике возле дивана. Сегодня он нужен мне, поэтому я должен зарядить его, пока не ушел. Подключив телефон к портативной зарядке, я побрел на кухню, чтобы найти что-нибудь съедобное. Но увы, ничего не было. Решив, что поем в кафе, я начал одеваться. Прохладный ветерок приятно подул, когда я открыл дверь. Давно я не выходил на улицу, но и сейчас не горю желанием смотреть на чьи-то счастливые лица. Я взглянул на часы и понял, что до встречи есть еще два часа. Черт, кто просил меня выходить так рано? Ну, ладно, тогда схожу пообедаю в кафе, как и хотел утром. Погода была очень приятная, а что самое главное — дождя сегодня не будет. Я решил прогуляться пешком, поэтому, недолго думая, направился вдоль каких-то зданий. Я понял, что это была какая-то больница, но она не вызывала у меня никакого интереса, поэтому я просто прошагал мимо, как вдруг… — Акаши-кун! — Я услышал хриплый голос позади, сопровождающийся женскими просьбами «Пожалуйста аккуратнее, вам нельзя так резко!», а после я услышал грохот, будто что-то упало и скрежет забора. Я повернулся с раздраженным выражением лица, но остолбенел, когда увидел человека, который меня окликнул. Губы застыли, пытаясь произнести хоть слово, а по коже поползли мурашки, поднимая волосы на голове дыбом. Сердце стало биться чаще, заставляя понять, что я снова жив. Теплая слеза потекла по щеке, щекоча нервы. Этого не может быть.Pov Куроко
— Прости, — Прошептал я, отходя от человека, которого уже так полюбил. — И прощай. — Закончил я и почувствовал, что руки немеют еще больше, начиная исчезать. Я вытирал капли дождя, перемешавшиеся со слезами. Мне было больно покидать его, но он будет страдать еще больше, если поймет это, поэтому я попытался улыбнуться. Сначала не было ничего. Обычная пустота, которая давила. А потом я увидел свет, но это был не привычный всем «свет в конце тоннеля», а вполне конкретная лампа. Глазам было больно от того, что я сейчас вижу, но это было лучше, чем я себе представлял. Это было лучше того, что описывалось в разных драматических книжках, которые я читал. Я понял, что в больнице, когда полностью открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на одной точке. Надо мной наклонялся человек, носивший белую маску, что говорило о его принадлежности к докторам. Он что-то спрашивал, показывая мне свои руки, но в моих глазах до сих пор все двоилось, а потом он начал кого-то вызванивать. Я почувствовал, что снова отключаюсь, паника захлестнула меня, но ничего сделать я не смог. Я открыл глаза, все так же. Потолок и стены. Но на этот раз, надо мной нависала какая-то девушка, скорее всего — медсестра. Она вышла из моей палаты, а потом вернулась с тем мужчиной, которого я видел в прошлый раз. — Здравствуй, Тецуя, я — твой лечащий врач. Меня зовут Акабане Рицу. Ты что-нибудь помнишь о том, как попал сюда? — Спросил мужчина, на что я лишь кивал. На следующий день я уже мог садиться, на что врачи смотрели очень удивленно и говорили, что я словно в рубашке родился. Я понял, что жив, поэтому у меня была только одна цель — увидеть его. Ко мне уже приходил человек, который следил за моим состоянием по поручению Акаши. Я попросил его сообщить все Сейджуро, но он сказал, что Сей попросил оставить его на неделю и не выходит на связь уже третий день. Конечно, я понимал почему. Я ведь сам сказал, что у него есть только неделя, чтобы погрустить обо мне, но не ожидал, что он действительно посветит мне это время. Четвертый день, я старался встать, не обращая внимания на возгласы врачей, что сейчас еще рано. конечно, у меня пока ничего не получалось, но я был довольно упертый, поэтому старался изо всех сил. В больнице было скучно. Я разговаривал только с персоналом и подопечным Акаши, которого, кстати, звали Субару. Он говорил, что никак не может связаться с Сейджуро, но я надеялся, что все будет хорошо, когда он узнает о том, что я жив. Пятница. Об этом мне сказал доктор Акабане. Скука уже надоела настолько, что я готов был лезть на стены. Я уже мог встать, поэтому врачи уже не обращали внимание на мои бесконечные попытки сбежать. Субару приходил ко мне, приносил журналы, сообщал новости, но тем не менее мне было беспокойно. Где-то там Сейджуро страдает, думая, что я мертв. Я уже могу ходить, но только с тростью. Чувствую себя так, будто мне под девяносто, но хоть так. Субару сегодня не пришел, ведь по субботам у него выходной. Он говорил, что поедет знакомиться с родителями своей девушки. Это прекрасно. Мои родители погибли, поэтому я не смогу познакомить их и Сейджуро. Интересно, как он там. Сегодня замечательная погода и я упросил вывести меня на прогулку. Врачам нечего было делать, кроме как согласиться. Я оделся и взял свою тросточку, которую мне привез Субару и отправился во двор в сопровождении медсестры Тамии. Мы шли вдоль забора, который ограждал здание госпиталя. Было приятно ощутить ветер, который встрепывал мои волосы. Наконец взглянуть на голубое небо. Щуриться от ярких лучей солнца, которые напоминают мне о гетерохромии Сейджуро. Я повернулся и почувствовал счастье. Акаши. Это его красная голова. Его важный вид. — Акаши-кун! — Крикнул я и кинулся к забору так быстро, как только смог. Медсестра что-то кричала, но я не слышал её. Перед моими глазами стоял человек, которого я люблю. Нас разделял лишь железный забор. Лишь несколько десятков метров. Слезы лились градом, пока я бежал. Не уходи, невыносимо. Было трудно переставлять ноги так быстро, но я старался сделать это, пока он еще тут. Пока он рядом. Я могу дотянуться до него. Камень, что лежал на моем пути, заставил меня упасть. Трость полетела вправо, но мне было плевать, ведь я рядом с забором. Доползу. Я вцепился в прутья железной хваткой, от чего раздался дребезжащий звук, что бил по слуху. Я видел, что он повернулся и застыл. Он заметил меня. В следующую секунду он рванул ко мне, но между нами все еще был забор, поэтому, долго не думая, Сейджуро перемахнул через него. Я потянул к нему руки, плача от счастья, а он обнял меня так крепко и тепло, что я почувствовал себя на своем месте. Мы сидели на земле, обнявшись. Мои плечи подрагивали, а он все так же сжимал меня, не собираясь отпускать. Мне нравится. — Ты жив? Скажи, что ты не моя галлюцинация. — Шептал Сейджуро мне на ухо, запуская пальцы в мои волосы. — Ты не оставил меня? — Я жив, Сей. — Сказал я, немного отстраняясь. — Теперь я с тобой. — Я ждал тебя. Ровно неделю. — Произнес он и притянул меня, вовлекая в долгожданный поцелуй, который получился очень нежным и трепетным. Это стало глотком свежего воздуха для каждого. Нам обоим это было нужно. Чтобы знать — мы не одиноки. Мы будем жить.