Падшие ангелы

Какаши с ужасом смотрел, как человек перед ним начал заливаться маниакальным смехом. Какого чёрта! Саске никогда не смеялся. Никогда! И этот смех даже нормальным не назовёшь. Он был словно одержимый. Какаши сомневался, как поступить. Пока он судорожно обдумывал выход из ситуации, истеричный смех вдруг прекратился. Саске посмотрел на него так, словно ничего и не произошло. Что случилось? Сейчас он начал сомневаться в душевном здоровье ворона… — Думаете, я не пытался? Каждый, мать его, сраный день пытался! — Саске выглядел уставшим. — Вам не понять, каково это. Никому не понять! — Саск-... — Я УБИЛ ЕГО!!! Слёзы медленно покатились по бледным щекам. Он даже не подумал их стереть. Что толку поддерживать фасад, когда внутри ты уже разбит на крошечные кусочки? Какаши разрывался между желанием подойти к парню, чтобы успокоить, или остаться на месте. В конце концов он выбрал второе. Он знал, что Саске нужна его помощь. Однако, попытавшись утешить Учиху, он лишь ударит по его эго, и Саске вообще может отказаться от помощи. — В этом не было твоей вин-… — Не надо этого дерьма! — Саске, расслабься! — Какаши сдавил переносицу, закрыв глаза. Что-то в голосе Хокаге заставило его успокоиться. Его тело с виду немного обмякло, пока он продолжал неотрывно смотреть на стальноволосого мужчину. — Я знаю, есть причина, почему ты пришёл ко мне. Но я не смогу помочь, если ты меня не посвятишь. Саске был с ним согласен. Но… не так просто было разрушить стены, что он возводил вокруг себя все эти годы. Какаши всё понимал. Он терпеливо ждал, пока ворон боролся с собой, подбирая правильные слова. — Я не могу двигаться дальше, — начал он натянутым голосом. Какаши медленно поднялся и встал рядом с вороном, лицом к противоположной стене, и негромко поощрил его к продолжению. — К-как будто я застрял там… в том дне… в том моменте… когда он меня оставил, — его затрясло от агоничных воспоминаний. — Моё тело движется дальше. Но мой разум… моё сердце… моя душа… — он резко вдохнул. — Они словно заперты в прошлом. Для Учихи Саске было не свойственно настолько открываться кому бы то ни было. Но он знал, что Какаши необходимо понять. Необходимо увидеть вещи с его точки зрения, прочувствовать боль, которую он испытывал. Только тогда… он сможет помочь. То, о чём Саске собирался попросить, было почти невозможно… но он должен был попытаться. Если не попытается, то не сможет с этим жить. И Какаши всё понял. Он знал, как близки были братья до резни. Он собственными глазами видел, как Саске медленно сжирала ненависть, которую он в себе таил. Мысль о мести выскребла из юного Учихи всю рациональность, и, сам того не осознавая, он постепенно превращался именно в то, что так презирал в своём старшем брате. Если бы только правда открылась раньше! Всё могло быть совсем по-другому. Он вздохнул. Какой смысл желать невозможного. Надо сконцентрироваться на текущей задаче. — Ты должен перестать себя винить, Саске. — Я наделал столько ошибок… — Научись прощать себя. Он замолк на мгновение. — Как бы вы себя чувствовали, Какаши… если бы убили самого драгоценного человека в своей жизни… собственными руками? Того, кто всю свою жизнь тебя защищал… пожертвовал ради тебя всем! Ответьте мне… вы бы смогли с этим жить? — выдохнул он. Нии-сан… — Я так и не сказал ему… как сильно я… — его голос угас. …Я скучаю по тебе. — Мы шиноби. Наша жизнь не бывает лёгкой, Саске. Потеря дорогих людей — это неизбежность, которую нам всем приходится выносить. — Какаши повернул голову вбок. — И мы должны выносить её, не показывая ни малейшей слабости. Таков путь шиноби. Учиха сухо рассмеялся. — Он убил моих родителей. Я отомстил за них, убив его, — его спокойный голос пугал Хокаге. — Но в то же время я убил своего старшего брата. Как мне отомстить за него? Какаши шокированно воспринял его слова. Что?! Он ведь не думает с собой покончить? Словно прочитав его мысли, Саске усмехнулся. — Не волнуйтесь. Я не собираюсь убивать себя. Хотя… должен сказать, это очень привлекательная мысль. Плохо дело. Как долго это продолжается? Зная Саске… должно быть, он уже долгое время носил в себе эти эмоции. И всё же… почему решил рассказать о них сейчас? Просто устал нести этот груз в одиночку… или дело не только в этом? — Саске, поговори со мной. Скажи, что тебе нужно… На мгновение Учиха Саске показался неуверенным. Как ему сформулировать свою просьбу? Что если… что если Хокаге не согласится с его планом? Что ему тогда делать? — Ладно. Он закрыл глаза… какое-то время борясь с собой. — Мне… нужно одолжение. Ничего удивительного. Разумеется, ему нужно одолжение. В этом вся причина его несвоевременного визита. Но в чём же она состоит? — Так… какое именно? Глаза с шаринганом распахнулись. — Мне нужно, чтобы вы… вернули его! — ...Что?!?! — теперь взгляд Какаши был встревоженным не на шутку. Я сейчас услышал именно то, что услышал? Саске хочет… вернуть Итачи… из мёртвых?! Да быть такого не могло. Какаши запаниковал. Стольким пришлось пожертвовать, чтобы Саске встал на правильный путь. Столько жизней… столько боли… но оно стоило того. Он образумился. А теперь… хотя бы подумать о том, что он мог выбиться из колеи! Его ноша была нелегка… Какаши знал это как никто. Но просить о невозможном? Неужели он настолько отчаялся? — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь, Саске?! — Да, — Учиха показался удивительно спокойным. — И верю, что вы тоже. Воскрешающее дзютсу… Мог ли он в принципе подумать об использовании этого? Какаши вспомнил о запретном ниндзюцу… Воскрешение… дзютсу, что принесло столько разрухи и насилия… многократно. — Это дзютсу под запретом, и ты это знаешь. — Не кипятитесь. Я не собираюсь использовать Воскрешающее дзютсу. Ну… не то, которое применял Орочимару. Аники бы не одобрил… Какаши впал в недоумение. Чёрт побери, Саске! Что ты затеял? — Тогда… что ты предлагаешь? — Слышали об Эфемерном Воскрешающем дзютсу? — Каком?.. Саске невольно ощутил некоторое самодовольство. Судя по всему, он располагал информацией, о которой не был осведомлён даже сам Хокаге. Но он сохранил непроницаемое лицо. Вместо этого он потянулся к карману единственной рукой и вытащил оттуда свиток. — Я нашёл его, пока был в логове Орочимару. По-видимому, он содержит информацию о некоторых его неудачных экспериментах… касательно Воскрешающего дзютсу. Он протянул свиток Какаши, прежде чем продолжить. — Сам я не до конца в нём разобрался. Но насколько я понял, эту технику назвали Эфемерным Воскрешающим дзютсу. Вероятно, это некая незавершённая версия настоящего дзютсу, которая позволяет лишь временно воскрешать умерших. Думаю, потому её и обозначили как провальную. — Но… это же всё ещё версия воскрешающего дзютсу. Серьёзно, Саске… ты с ума сошёл?! — Да, знаю. Но видите ли… воскрешение запрещено из-за того, что оно позволяет играть с судьбой… меняет уже написанное. И из-за того, на какие разрушения оно способно. Кроме того, использование той техники требует живую душу, что подразумевает убийство невинных людей. А это дзютсу… не похоже на неё. Оно имеет принципиальные отличия. — Например? — Воскрешающее дзютсу требует вместилища для возвращенного умершего; а это дзютсу, напротив, дарует тело душе усопшего. То есть другая живая душа для этого не нужна. И это не меняет течения судьбы, потому что душа призывается на ограниченное время, не навсегда. И поскольку эта техника была проработана лишь наполовину, для неё не придумали способа контроля разума. Таким образом призывающий не будет иметь никакой власти над воскрешённой душой. — Разве для призыва… не требуется кровь воскрешаемого? — Очевидно… здесь всё наоборот. Призыв осуществляется при помощи крови призывающего. — Саске… ты должен был сразу же доложить мне о нём. Чем ты занимался, пряча у себя подобную вещь столько времени? — сказал Какаши в ответ, забирая у него свиток. Саске, казалось, засомневался. Да… искушение было велико. Да… я хранил его, потому что хотел использовать. Я прятал его… чтобы никто не смог отнять у меня самый последний шанс, за который я так хватался… Последний шанс… увидеть тебя… …Нии-сан. — …Ничем. Но я им не воспользовался. Потому что знал… ты бы не хотел, чтобы я вновь пошёл по неверному пути. И не важно, как отчаянно я жаждал увидеть тебя ещё хотя бы раз… Я не мог причинить тебе боль… больше нет… Потому я стою здесь. Прося о последнем шансе… Прося… не вымогая… не требуя… Ты слышишь меня, нии-сан?.. Ты чувствуешь, как я одинок… без тебя?.. Не иронично ли, что я следую каждому твоему невысказанному желанию, хотя это именно я тебя убил?.. Какаши вздохнул. Всё оказалось сложнее, чем он предвидел. Что ж, всё-таки это был Саске. Разумеется, он бы не пришёл неподготовленным. Какаши пристально изучал свиток в своих руках. Может, и стоит взглянуть на него… Пока Хатаке Какаши разворачивал свиток и изучал его содержимое, Саске выжидал без всякого движения. Даже если с виду он казался довольно спокойным и расслабленным, его разуму не было покоя. Напряжение. Волнение. Нетерпение. Страх. Всё это туманило его чувства… выжирая душу… крупица за крупицей. Спустя, казалось, целую вечность, ниндзя в маске наконец-то поднял взгляд. — Саске, ты знаешь о Воскрешающем дзютсу. Оно заставляет упокоенные души вернуться к жизни. Делая такое с кем-то… возвращая его, невзирая на его собственное желание… это форменный эгоизм… и к тому же… так ты оскорбляешь этого человека! — он понизил голос. — Один раз он уже через это прошёл. Хочешь снова заставить его страдать? — … — Саске… — Думаете, в этом случае я бы принёс вам этот свиток? — Что-… — У этого… у этого дзютсу… есть ещё одно ограничение. — …и какое же? — Оно позволяет призываемому человеку… сделать выбор. Другими словами, дзютсу не сработает, если он решит не возвращаться. — Он сделал паузу. — Видите… я оставляю решение в его руках. Принуждать его вернуться… это последнее, чего я хочу. Какаши глядел на него с восхищением. Саске… Ты вырос хорошим человеком… — Ну хорошо. Как много ты смог из этого понять? — Я уже рассказал вам, что знаю. — Хмм… Мне нужно время, чтобы выявить все свойства свитка, в том числе и возможные опасности. — Как долго? — Дай мне два дня. Он готов бы возразить… но почему-то успокоился. — Ладно. — Хорошо. Тогда встретимся здесь через два дня. Ворон кивнул, прежде чем развернуться к выходу. — Саске… Он остановился и слегка повернул голову, подтверждая, что слушает. — Что бы ты сделал… если… если бы я не согласился помочь? Саске повернулся лицом к бывшему сенсею. — Переживаете, что из-за отказа я мог взбеситься? Какаши ничего не ответил, продолжая наблюдать за парнем напротив себя. — Я не виню вас за такие мысли, — улыбнулся Саске. Хатаке Какаши никогда ещё не видел его улыбку. И точно не видел, чтобы кто-то мог улыбаться так грустно. На мгновение он пожалел, что вообще спросил. Тем не менее ему необходимо было знать. Так что он продолжил смотреть на Учиху ничего не выражающими глазами. — Всё дело в нём, Какаши. Я никогда не сделал бы чего-то, порочащего его честь, — его глаза полыхнули одержимостью. — Никогда! И Какаши мгновенно понял… Саске не лгал. Он бы отдал жизнь, если бы понадобилось… но никогда не пошёл бы против идеалов Учихи Итачи. Однако, наблюдая за поведением ворона… за интенсивностью его чувств к старшему Учихе, в этот момент он осознал кое-что ещё. Нечто, что Саске прятал в самом тёмном углу своего сердца… нечто, чего он никому не хотел показать… Учиха Саске был греховно и безоговорочно влюблён… в своего брата. Брата, которого убил собственными руками.