Трегуна

Кеннет рассматривал присланный ему бухгалтерией на корпоративную электронную почту расчет гонорара, начисленного по результатам прошедшего месяца. Он был внутренне так настроен на то, что получит процент от счета, оплаченного одним из новых клиентов, что уже запланировал, как потратит этот бонус — пусть не такой уж и большой, но разве деньги бывают лишними… Каково же было его разочарование, когда напротив графы «Вознаграждение за привлеченного клиента» стоял прочерк. — Прости, — постучался Кеннет в стеклянную дверь офиса Энтони Коэнинга, партнера финансовой практики. — Можно к тебе на секунду? — В чем дело? — не отрывая взгляда от бумаг, неохотно ответил ему юрист. — Хотел уточнить по поводу своего бонуса. — Не припомню, чтобы мы начисляли тебе бонус, — фыркнул Энтони, все еще не поднимая глаз на подчиненного. — Так я по этому поводу и хотел поговорить. Энтони, который все это время водил карандашом по документу, остановил руку, поднял голову и, чуть поморщившись, окинул Кеннета вопросительным взглядом. — Если по-честному, — продолжил парень, — то мне полагаются десять процентов! — Тебе? — с иронией переспросил Энтони. — Десять процентов от чего, прости? — Ну, — замялся Кеннет, — от счета, который наша фирма выставила «Дорада Моторз». — Видимо, я пропустил тот момент, когда тебя назначили партнером, малыш, — Энтони со скрещенными на груди руками язвительно смотрел на Кеннета, откинувшись в своем эргономичном кресле. — Нет, партнером меня не назначали, — не отступал парень, — но наше Положение о бонусах предполагает, что если сотрудник участвовал в контрактации клиента, то он получает десять процентов с первого счета! А «Дорада Моторз» с первым счетом перечислила нам 40 тысяч долларов! Я с ними письмо-согласие составлял и видел эту цифру! — А где, прости за любопытство, в своей истории ты разглядел момент, когда ты участвовал в контрактации «Дорада Моторз»? — Так они же позвонили! И я ответил! И именно я их первично проконсультировал! И назначил им после этого встречу с тобой! — Давай по порядку, — глаза Энтони устрашающе блеснули. Было видно, что у него в арсенале уже заготовлены аргументы, которыми он сейчас размажет подчиненного по стенке. — Позвонили тебе на мобильный, так? — Н-нет, не так, — неуверенно сказал Кеннет. — Ах да! На общий телефон фирмы, да? — Ну, да… — Фирмы, которую ты основал 35 лет назад. Так? — Нет… — А позвонив, попросили к телефону тебя. Верно? — Ну, они просто спросили, оказывает ли наша фирма… — И ответив им: «Да, оказывает», ты, если мне не изменяет память, позвонил мне по интеркому и спросил, смогу ли я с ними встретиться. Так? — Но ведь трубку именно я… — Так или не так? — повысил голос партнер. — Так… — И эту фразу «Да, оказывает» ты сейчас расцениваешь как «первично проконсультировал», да? — Энтони! Ну откуда ты знаешь, получили бы мы этого клиента, если бы трубку снял не я?! — А кто? Эллен? — Да хоть Эллен! — Я тебе скажу, что было бы. Она бы точно так же уточнила у меня, когда я смогу встретиться с клиентом, а то бы и вовсе перевела звонок на меня. Потому что она администратор ресепшен, и это ее работа. Или ты думаешь, что она в таком случае тоже должна получить десять процентов? — Но я ходил с тобой на первую встречу с клиентом… — И по ее результатам сделал клиенту коммерческое предложение? Не отвечай! Дай угадаю! Ах да! Ведь это же я сделал им коммерческое предложение! — Но Положение о бонусах… — Кеннет, — решительным жестом руки прервал его старший коллега, хотя в голосе его появилась крупица человечности, — тебе надо понять, что клиент позвонил сюда не потому, что здесь работает прекрасный Кеннет Бейнер, а потому, что здесь находится эта самая юридическая фирма. Это понятно? — Понятно… — У тебя может быть какое угодно собственное мнение на этот счет. Можешь обижаться, можешь сейчас выйти на крышу и поорать там, пнуть ногой блок вытяжки и послать меня куда подальше… Но если ты останешься в этом бизнесе и дорастешь до партнера, то вспомнишь этот разговор и хорошо поймешь меня. Бизнес-подходы едины для всех. А теперь, — голос Энтони вновь стал по-корпоративному ехидным, — кыш отсюда! Кеннет разинул рот, но поняв, что тема себя исчерпала, развернулся и пошел к двери. — Приведи клиента. — А? — почти уже выйдя из кабинета, Кеннет повернул голову к партнеру. — Приведи клиента, и мы выпишем тебе чек не на десять, а на двадцать процентов с первого счета. Что бы там ни говорило это твое Положение о бонусах. Целых 20 процентов — как демонстрация того, что фирма реально готова платить за то, что ее юристы приводят клиентов, а не за то, что они, проходя мимо ресепшен, случайно подменяют секретаршу, пока та возится в туалете с тампоном. «Приведи клиента… — проворчал Кеннет, направляясь по коридору в сторону своего офиса. — Можно подумать, они к нам с неба падают…» Кое-как дождавшись окончания экзамена и распрощавшись со студентами, Марта спустилась на парковку юридической школы. Ей не терпелось скорее добраться до дома, чтобы засесть за распечатанные на работе со своего телефона материалы уголовного дела. Налив себе кофе и разместившись дома на диване, Марта вгрызлась в документы. Опытная судья стремительно отделяла зерна от плевел и поглощала изложенные в распечатках факты и обстоятельства с нечеловеческой скоростью, переводя взгляд с бумаги на бумагу и выстраивая у себя в голове хорошо осязаемый каркас, на который детектив департамента по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями пытался в свое время нанизать улики. «Без намерения реально оказать услуги…» — почти беззвучно шептала она, пробегая взглядом по документам. «С целью хищения бюджетных средств и для дальнейшего распоряжения присвоенными деньгами по своему усмотрению разработал и внедрил на предприятии финансово-юридическую схему, при помощи которой…» — брови Марты изогнулись, выражение лица было серьезным, словно она председательствовала на громком процессе. «Константинос Георгиу…» — проговорила Марта себе под нос, обводя на одном из документов ярко-зеленым маркером имя этого неизвестного господина, который заинтересовал ее больше остальных. Она набрала это имя в нескольких социальных сетях — результаты выдачи измерялись десятками. Там были и пузатые дядьки в шезлонгах на фоне волн, и высокие статные мужчины в строгих костюмах, и молодые парни. Хмыкнув самой себе, Марта взяла в руки телефон и сделала звонок: «Да, добрый! Это Марта, да. Простите, что звоню без предупреждения… Хорошо. Помните, когда мы с вами попрощались в департаменте, вы мне намекнули, что если для меня это станет актуальным, то у вас с мистером Мак-Ивором есть проверенный подрядчик по поиску похищенных активов частных лиц? Да-да. Подскажите, а самих частных лиц этот ваш подрядчик не ищет? О, замечательно. Да, мне нужна информация о кое-каком индивидууме, но у меня есть только его имя, весьма распространенное, надо заметить, а также название юридического лица, с которым этот человек предположительно может быть связан. Как скажете — могу и напрямую с ним связаться, а могу и через вас. В последнем случае, полагаю, у вас будет какой-то свой интерес, да? Нет-нет, никаких проблем, я все понимаю. Я вполне комфортно смогу работать через вас. Хм… Нет, это информация для моего внутреннего пользования, так что меня в меньшей степени волнует легальность ее получения, пусть ваш сыщик хоть в белье копается. Мне нужен будет адрес или номер телефона этого индивидуума. М-м-м, ну, по имени и фамилии предположу, что это грек или киприот. Да, давайте завтра там же, где встречались в прошлый раз — в рыбном ресторане». Не успела Марта повесить трубку, как телефон ее зазвонил. Это была Мария: — Марта, здравствуйте! — приветливо сказала Мария. — Здравствуй, Мария. — Что-то вы куда-то пропали совсем из виду. У вас все хорошо? — Все в порядке. Учеба, студенты, а еще я решила диссертацию защитить. — Диссертацию? Это же прекрасно! — Да уж, — иронично сказала женщина, — не было у бабы забот… Сама одной ногой уж в могиле, а туда же… — Ой, ну скажете вы! — воскликнула Мария. — В общем, все в порядке у меня. Вы как? — Хорошо. Сегодня вечером к нам с Джозефом Амира заедет с Мией. Не хотите тоже к нам? А то давно не виделись. — И впрямь давно… — согласилась Марта. — Конечно, я приеду. Алекс высадил Амиру и Мию из своей машины на соседней от родительского дома улице, чтобы девушка с дочерью прошлись до дома Марии и Джозефа пешком, а сам развернулся и поехал к дому, чтобы прибыть туда раньше. После трагического исчезновения Криса отношения между Марией и старшим сыном несколько натянулись — или же ему так казалось… Крис, как он думал, всегда был любимчиком родителей, но если положить руку на сердце, то Алекс никогда не мог обвинить маму с папой в недостатке внимания. Джозеф и Мария как могли старались не допустить сильных перекосов в распределении своего внимания между детьми. Однако в последнее время Алексу чудилось, будто мама огрубела по отношению к нему. Возникало чувство, словно она знает что-то такое, чего не знает сам Алекс, или такое, что он изо всех сил пытается сохранить в тайне. — Привет, мам! — сказал ей Алекс, появившись на пороге ее дома. — О, Алекс, — удивилась Мария, — проходи. Сейчас Амира с Мией должны приехать. — Правда? — постарался изобразить удивление сын. — Ну, вот и отлично, что все увидимся. — И бабушка обещалась быть. Все в сборе. Кроме… — она запнулась. — Мама, ну не надо, что ты, — Алекс коснулся рук матери, — не погружай себя обратно в плохие мысли! — Да, да, — тихо кивнула Мария. — Столько времени прошло, уж десять месяцев почти, а сердце болит не меньше. — Знаю, мам. — Знаешь? — она посмотрела на сына, и в глазах пробежало недоверие. — Конечно! — воскликнул Алекс. — Он же мой брат! И мне его не хватает! И я люблю его! Мария все так же пристально рассматривала сына, как следователь на допросе «крепкого орешка», стараясь понять, на что же такое нужно надавить, чтобы человек раскололся. Не выдержав этого взгляда, Алекс выдохнул и взял руку матери в свои ладони. Внутренне приготовившись к вопросу матери о них с Амирой и к положительному ответу на этот вопрос, он сказал Марии: — Мам… Помнишь, несколько лет назад мы сидели здесь, у вас с папой дома. Были Крис и Амира. И папа, как обычно, отпускал всякие двусмысленные комментарии в мой адрес. Про то, что не женюсь никак, про отсутствие у меня детей… И это, мам, было очень неприятно. Помнишь, я заявил ему, что или пусть он прямо скажет все, что думает обо мне, или же больше не бросает в меня свои язвительные шуточки? — Помню, — ответила мама. — Я сейчас прошу тебя о том же. — Я… — Постой. Дослушай. Ты ведешь себя со мной так, как будто я убил человека, а ты это видела, и теперь меня презираешь. — Не говори глупостей, Алекс. — Никакие это не глупости, мам! Мне скоро 31! Я не мальчик, я не глупый и все вижу. Тебя гложет какая-то мысль обо мне. Что-то неприятное. Что-то такое, о чем ты боишься думать, не то что спрашивать. Но прошу тебя, спроси. Вот он я, перед тобой. Я отвечу тебе. Взгляд Марии застыл на окне, да и сама она словно окаменела. Алекс хорошо понял, что попал в точку. Мать медленно перевела глаза с окна на сына, крепко сжала губы, а потом приоткрыла рот, но все еще не решалась вымолвить и слова. — Ма-а-а-ма? — протянул сын, подталкивая Марию к разговору. — Помнишь, ты одно время жил у нас? У тебя ремонт был, и ты провел у нас неделю или около того. — М-м-м, ну да, помню… — Мы с папой не невесть какие специалисты в компьютерах. Историю поиска не чистим. Зачем нам… В общем, когда Крис… когда он пропал, я хотела кое-что почитать по поводу наследования. Не для себя, конечно же. Просто хотела понять, будет ли кто-то претендовать на состояние Криса, кроме Амиры и Мии. Я ж не знала, что у него есть завещание и этот самый траст. — Та-а-к? — Алекс не понимал, к чему клонит мама. — Когда я стала забивать в поисковик ключевые слова, у меня высветились запросы, которые набирались с нашего компьютера. Алекс настороженно и даже немного испуганно смотрел на Марию. Ее голос стал дрожать — было заметно, что ей страшно продолжать. Но она все же сказала: — Там было много запросов из серии «Является ли родной брат наследником своего брата», «Как наследовать за умершим братом» и все в таком духе. — Мам, — волнуясь, ответил сын, — я действительно искал такую информацию. Мне просто надо было понять, какие вообще юридические последствия… Ну, ты сама понимаешь, чего. — Ты слышал, с чего я начала? — голос Марии ненамного повысился. — Это было, когда ты жил у нас с отцом во время своего ремонта! Я проверила по датам — там, в компьютере, показано, в какой день какую информацию искали. Ты эти запросы набирал до того, как самолет Криса упал в воду… Последние слова Мария не проговорила, а скороговоркой прошептала, и шепот этот утонул в тихом плаче, в котором затряслась женщина. Алекса точно оглушили. К лицу прилила кровь, он стал судорожно соображать, как лучше ответить. — Мам, я клянусь тебе… Я… Понимаешь, я даже не очень это помню! Но если я такое и искал, то, наверное, ради любопытства. — Ради любопытства? — повторила Мария, вытирая рукой слезы. — Любопытства? — Да, мам! Я такой. Я правда могу искать всякую хрень, которая ни к чему никакого реального отношения не имеет. И я не помню этого! Не помню, чтобы прям искал. Мало ли! У меня бывает, что начал смотреть в инете одно, потом поскакал по ссылкам! Сама наверняка знаешь, как это случается: начинаешь читать про аневризму, а уже через две минуты изучаешь чертежи ипподрома в Мейдан-сити! Тем временем Амира с дочерью не торопясь дошли до дома Марии и Джозефа и увидели, как на крыльцо дома поднимается Марта. Женщина заметила Амиру и правнучку, расплылась в улыбке и распростерла руки навстречу Мие, которая побежала к прабабушке, гремя висящим за спиной маленьким голубеньким рюкзачком. «Добрый вечер, миссис Трегуна!» — приветливо поздоровалась Амира и получила в ответ кроткую молчаливую улыбку. Дверь в дом не была плотно прикрыта, и Марта осторожно толкнула ее, входя вовнутрь. Алекса и Марии было не видно, но зато прекрасно слышно. Откуда-то справа, со стороны стола в гостиной, на повышенных тонах звучали слова Алекса: — Мам, я понимаю, какие мысли у тебя скачут в голове! Но посмотри на это с другой стороны. Трезво посмотри! Я что, по-твоему, надев на голову черные колготки, пробрался в ночи на аэродром, где у Криса стоял самолет, и подпилил ему какой-то шланг? — Разве что очевидная нелепость этой картины меня успокаивает… — говорила Мария. — Разумеется, нелепость! Я даже не знал, на каком аэродроме у него стоял самолет! А даже если бы и знал, что бы я сделал? Ну, подумай сама, мам! — Кто это тут какие шланги резал, я не поняла? — громко сказала Марта, оказавшись в середине гостиной. — А, Марта… — устало ответила Мария. — Никто ничего не резал. Это мы так… Я… Видимо, я немного перенервничала и сорвалась. Извини, Алекс. Женщина удалилась на кухню, бросив еле слышное «Привет» Амире, которая растерянно поглядывала на Алекса. Ее взгляд был не единственным — на внука строго смотрела и бабушка. Спустя мгновение, Марта немного наклонила голову вбок и грозно, но тихо сказала: «Я даже не уверена, хочу ли знать, о чем ты говорил сейчас с матерью. Но все это время меня не покидают мысли, что ты приложил к этому руку». Лицо Алекса вытянулось, он уставился на бабушку, но она не удостоила его правом на ответную реплику и направилась в сторону кухни за Марией. — Господи, ну что я ей такого сделал, что она вот так вот всю жизнь со мной… — в никуда прозвучал вопрос Алекса. — Алекс, — подошла к нему Амира и с испугом посмотрела ему прямо в глаза, — о чем это вы говорили с матерью? Что за шланг? Я не понимаю… — Да глупости, — Алекс опустил голову, — ерунда. Помнишь, когда у меня в апартаментах был ремонт, я какое-то время жил тут? Так вот, мама увидела в браузере, в истории поиска, что я незадолго до авиакатастрофы гуглил про то, как брат наследует за братом. — Ты искал такую информацию? — Амира, казалось, была поражена. — Для чего? Зачем?! — Да просто ради интереса, говорил уже ей! Так ей и сказал! — Алекс, ты дурак, что ли? — девушка была явно разозлена. — Что это за интерес такой? — Да просто для себя. Без задней мысли! Ты же не думаешь, что я… — Для себя! — фыркнула Амира. — Давай я сейчас «для себя» пойду погуглю, как задушить своего ребенка! Для себя! И потом ты удивляешься, почему твоя бабушка так к тебе относится! — негодовала она. — Она ко мне относилась без огромной любви и когда мне было пять лет. Помню, что после смерти маминой мамы, после того самого вторника, когда Крис чуть не утонул в ванне, я неделю плакал — было жалко, что та, добрая бабушка, не выжила после автокатастрофы, а эта бабушка жива и здорова. А лучше бы наоборот. — Не неси чушь, — голос Амиры смягчился, она обняла Алекса и прижалась к нему. — И прости, что повысила голос на тебя. — Я не девочка, чтобы на такие мелочи дуться, — ответил ей молодой человек. — И за это я тоже люблю тебя, — она украдкой, пока Мария с Мартой и дочкой были на кухне, потерлась кончиком носа о нос своего любимого, чмокнула его в губы и спросила: — Ты хорошо помнишь ее? — Вторую бабушку? — Ага. Джина, да? — Да, Джина Риггс. Не очень хорошо помню ее. Разве что — запомнилось, как она мне всегда давала яблочный пирог с безе, когда мама с папой привозили меня к ней в гости, и после еды я часто просил ее покатать меня на ноге, — улыбнулся Алекс. — Она садилась на диван, закидывала ногу на ногу, а я устраивался у нее на ступне. Она ее поднимала, чтобы я не упал, и катала меня вверх-вниз. Мне мама потом рассказывала, что каждый раз после таких катаний у бабушки Джины нога практически отваливалась. Но ей и в голову ни разу не приходило отказать внучку в такой радости — покататься на бабушкиной ноге. Можешь представить меня на ноге у Марты? — Нет! — рассмеялась Амира. Она нежно посмотрела на Алекса, а потом, прищурившись, шепнула: — Ты же ведь и вправду не имеешь никакого отношения к крушению самолета Криса? — Сумасшедшая, — шепнул он ей в ответ, — разумеется, нет… На следующий день Марта возвращалась домой со встречи в рыбном ресторане с телефоном частного детектива, которого ей порекомендовал человек Мак-Ивора. К удивлению Марты, человек отказался быть посредником между Мартой и детективом, сказав, что ему будет совестно брать свой процент за посредничество с такой сильной, решительной и прекрасно выглядящей дамы, а потому он со спокойной душой дает ей полный карт-бланш на прямую коммуникацию. Решив не откладывать дела в долгий ящик, Марта позвонила детективу. Он показался ей добродушным, но на редкость скрытным человеком — умудрялся, шутя, уходить от любых прямых ответов. — Уважаемая, — под конец голос его стал серьезным, словно только сейчас он приготовился говорить по делу, — я эти вопросы решаю своеобразно. Тематика деликатная, поэтому приглашаю вас к себе на встречу. Там и познакомимся, и обсудим условия сотрудничества. — Без проблем, — сразу согласилась Марта, — готова записать адрес и приехать хоть сейчас. — Не уверен, что у вас это получится, голубушка, — усмехнулся голос в трубке, — я живу в Варшаве, а вы, бьюсь об заклад, в ней, родимой, ну совершенно не живете! — В Варшаве?! — воскликнула Марта. — В ней самой, в ней самой. Так когда вам угодно нанести мне визит? — Я прилечу ближайшим рейсом, — голос Марты вновь стал спокойным, ведь, в отличие от самой судьи, ее умение быстро совладать даже со строптивой эмоцией не ушло в отставку. — Какая вы резвая! — пошутил детектив. — У меня просто мало времени, — тактично ответила она. — Вопрос настолько срочный? — Нет, это просто я настолько старая, — усмехнулась Марта, — что для меня каждый день на счету. Если вас не смущает встреча в выходной день, то я бы прилетела к вам прямо завтра. Как раз суббота. — Нисколько не смущает. Милости прошу. Немного вздремнув в самолете, Марта ранним утром прибыла в столицу Польши, где до этого дня ей ни разу не доводилось бывать. Офис детектива находился недалеко от Иерусалимских аллей, докуда Марта доехала на трамвае, так как таксист высадил ее почти за километр до нужного здания. Почему-то она ожидала увидеть маленького толстенького джентльмена с усиками, как у Эркюля Пуаро, но встретил ее высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, гладко выбритый, с густой седой шевелюрой. Радостно поприветствовав Марту, он попросил свою немолодую секретаршу приготовить им с гостьей по чашечке кофе, а сам провел Марту в свой крошечный кабинет, похожий скорее на мини-архив — он сплошь состоял из водруженных на полозья стеллажей, на полках которых аккуратно покоилось несметное количество серых папок вперемешку со скоросшивателями. Вплотную к окну был поставлен деревянный стол, по обе стороны которого стояли старые большие, можно даже сказать — пышные кожаные кресла, одно из которых детектив предложил занять Марте. Через минуту в кабинет вошла секретарша с подносом в руках, расставила чашки с кофе и, натянуто улыбнувшись, быстро ушла, не издав ни звука. — Не обращайте внимания, — поднося к губам напиток, сказал детектив, — попросил ее выйти в выходной день. — Как неловко! — встрепенулась Марта. — Если бы я знала, что доставлю столько хлопот своим визитом, то прилетела бы позже! — Пустяки, — ответил детектив. — Вы же от Мак-Ивора, к тому же сами сказали, что вопрос для вас срочный. Хотя аргументация была совершенно необоснованной — вы прекрасно выглядите! — Благодарю, мистер Альфарт. Кстати, очень уютный офис. И вид из окна приятный, — Марта взглянула на проходящий по улице трамвай. — Стараемся, — допивая кофе, ответил детектив. — А почему Варшава? Ведь, судя по акценту, вы немец? — Австриец, — поправил ее детектив. — А Варшава… Понимаете, это чрезвычайно удобная локация для моей предметной деятельности. И Европа, и не Европа. Я нахожусь на эдаком транспортно-пересадочном узле, но не в смысле товаров, а в смысле потоков информации и контактов. Да и издержки тут минимальные. — Понятно. А я вот, представляете, за всю жизнь ни разу не была в Польше! — И это прекрасно, что побывали! — улыбнулся детектив. — Что ж, первичное впечатление о вас я сложил, работать с вами я, очевидно, соглашусь, так что готов выслушать, для чего почтенной даме понадобились услуги детектива. — Для чего именно, я предпочту не распространяться, — вежливо ответила Марта. — А вот какие именно услуги мне нужны, с радостью расскажу. — М-м-м, какой правильный подход, — детектив задумчиво погладил пальцами подбородок, будто стараясь расправить невидимую бородку. — У вас осанка генерала и голос прокурора. Вы, полагаю, не рядовая пенсионерка? — Я судья в отставке. — Вот оно как… — удивленно протянул детектив. — И как лицо с таким статусом я рассчитываю, что наш с вами разговор… — Уйдет со мной в могилу, как и сам факт этой встречи, — договорил за нее детектив, что очень понравилось Марте. — Замечательно. Сделав последний глоток, Марта поставила пустую чашку на стол и поделилась с детективом Альфартом той информацией, которая была в ее распоряжении о таинственном Константиносе Георгиу. Когда она закончила, на лице детектива застыло удивление. — Что-то не так? — настороженно спросила Марта. — Чем же месье Георгиу так насолил, что аж нарасхват теперь… — А что, кто-то им еще, кроме меня, интересуется? — Я однажды получал запрос от одного молодого человека, мда. А самое удивительное, его запрос тоже был связан с оффшорной компанией, о которой вы сейчас упомянули. Марта оцепенела от сказанного. Ей показалось, что все ее тело с ног до головы пронзила горячая волна. — Какой молодой человек? — наконец произнесла она. — Этого я вам сказать не могу, уважаемая. Он мой клиент! — Прошу вас! — Марта, — остановил ее детектив, — поставьте себя на место моего клиента. Как бы вы отнеслись к тому, что я раскрываю кому-то детали нашего с вами общения? — Я не кто-то! — воскликнула женщина. — Я Марта Трегуна! И скорее памятник вынудят заговорить, чем меня. Так что можете не беспокоиться. — Вопрос не столько в беспокойстве, сколько в принципе. — Его… — голос Марты едва не пропал от волнения. — Его зовут Крис? — Я не должен отвечать на этот вопрос, но исключительно из уважения к вам — нет, его зовут не Крис. — Вы знаете, где он живет? — Мэм, прошу вас, вы перегибаете палку и, уверен, прекрасно это осознаете. Марта непослушными пальцами открыла сумочку, достала мобильный, зашла в свою электронную почту и отыскала то странное письмо, которое когда-то получила от анонимного отправителя. Она открыла вложение с координатами и сунула телефон под нос детективу: — Он отсюда? Умоляю, скажите! — Я не знаю! — повысил голос детектив. — Он не говорил мне, откуда приехал! — Хорошо, хорошо, — рассеянно бормотала Марта, снова уткнувшись в телефон, — сейчас, сейчас, буквально секундочку. Ага, вот! И она вновь ткнула детективу в лицо экраном своего мобильного, на котором виднелась фотография младшего внука. С мольбой во взгляде Марта спросила: «Он?» Детектив всем своим телом попытался отвернуться от телефона, но это было нелегко, так как кресло, в котором находился мужчина, стояло вплотную к стене. «Да что это за детский сад», — произнес он и, словно сделав одолжение, посмотрел на экран. Секунда перед тем, как он открыл рот, чтобы издать звук, показалась Марте тысячелетием… Наконец детектив уверенно сказал: — Ну нет, это совершенно не он. Довольны? — Вы уверены? — не унималась Марта. — А если он попытался как-то изменить внешность? — Уважаемая, я тридцать шесть лет прослужил в разведке. Я даже знаю, что таксист высадил вас не в том месте, где надо было, и до меня вы добрались на трамвайчике. Неужели вы думаете, что я не отличу измененную внешность человека? — Вы сейчас так говорите, потому что это правда или потому что не хотите раскрывать мне личность своего клиента? — А вот тут судите сами. А теперь давайте к делу, если оно вас еще интересует. — Интересует, — Марта понемногу успокаивалась и превращалась в прежнюю невозмутимую даму со стальной выдержкой. — Мистер Альфарт, простите меня. Это было неуместное поведение, я сама такого от себя не ожидала! Мне показалось, что вы говорите о моем внуке, который без вести пропал при крушении своего самолета. Факты фактами, а сердце-то все равно верит, понимаете… — Понимаю, — сочувствующе кивнул ей детектив. — Если вы еще согласны мне помочь, то я готова услышать сумму гонорара за поиск информации о Константиносе Георгиу. — Ну, — выдохнув полную грудь, задумчиво произнес детектив, — поскольку у меня уже есть клиент, поручавший сбор информации об этом гражданине, то думаю, что будет правильным взять с вас какой-то совсем символический гонорар. Я же не буду заново собирать информацию, а просто составлю специально для вас отчет по этому джентльмену. — А можете рассказать о нем прямо сейчас? — В принципе, почему бы и нет. — Отлично! Только вы не ответили насчет гонорара, — сказала Марта. — Почему же? Ответил. Гонорар символический. — Одна тысяча евро укладывается в категорию «символический»? — Заметьте, не я это предложил. — И тем не менее — укладывается? — Вполне. — Тогда я выпишу чек. Весь обратный путь из Варшавы домой перед Мартой стояла дилемма… Она то и дело доставала мобильный, открывала в электронной почте вложение с координатами, прикидывая, реально ли вообще добраться в это местечко. Обычно ее чутье работало четко, но в этот раз ей никак не удавалось определиться, правду ли сказал детектив о том, что общался по поводу Константиноса Георгиу не с Крисом. С одной стороны, здравый смысл не позволял ей поверить в правдоподобность версии, что выживший после авиакатастрофы Крис инкогнито приехал в Варшаву… В Варшаву? Что за идиотизм! К тому же самому детективу? Глупости… Но, черт возьми, как же хотелось в это поверить. Ведь, с другой стороны, и Константинос Георгиу, и оффшорная компания непосредственно связаны с ее внуком! Да еще и это письмо с координатами, жутко бесившее ее своей непонятностью. Оно же было адресовано именно ей! «Хоть монетку бросай, честное слово», — проворчала про себя Марта, сидя в кресле самолета. Вдруг она улыбнулась самой себе от этой мысли, оглянулась в сторону хвоста самолета и, убедившись, что в кабинку туалета нет очереди, достала из своей сумочки монетку и отстегнула ремень безопасности. Уединившись в кабинке, она почти неслышно сказала сама себе: «Вот что ты творишь, старая ослица?» Но, недолго думая, она подбросила монетку и, кое-как поймав ее, со шлепком положила на тыльную сторону ладони. «Решка! Стоп… Я ж не загадала, что есть что! Ослица и есть… Решка — значит, еду». Еще один бросок и… Нет, нет, нет! Монетка ударилась о поверхность раковины и побежала по ней, как шарик в рулетке. Тщетно шлепая руками по раковине, чтобы поймать беглянку, Марта только лишь ахнула, когда монетка исчезла в сливном отверстии. «Так тебе и надо, первоклашка хренова», — сказала женщина, глядя в зеркало. Для виду нажав на унитазе кнопку слива и сполоснув в раковине руки, она вышла из туалета и села на свое место. Но Марта Трегуна не останавливается! «Ладно. Если первый, кого я увижу при выходе из самолета, будет женщина, то лечу. Если мужчина — забываю о том письме навсегда. Все». С этой мыслью она прикрыла глаза. Самолет сел так мягко, что Марта проснулась только от толчка включившихся тормозов. «Что ж, наступает час «икс», — подумалось ей, когда она медленным шагом продвигалась к выходу из самолета. «До свидания! Всего хорошего! Всего доброго, до свидания!» — все громче доносились до нее слова провожавших пассажиров бортпроводников. Вот и Марта попрощалась, а затем, вздохнув от волнения, взглянула на стоявшего в «рукаве» по ту сторону самолета человека в ядовито-салатовом спецжилете.